Чужая калитка Е. Пермяк Алёша Хомутов рос мальчиком старательным, заботливым и работящим. Его очень любили в семье, но больше всех Алёшу любил дедушка, любил и, как мог, помогал ему расти хорошим человеком. Не баловал дед внука, но и не отказывал в том, в чём можно не отказать. Попросит Алёша научить его ловушки на хорьков ставить - пожалуйста. Трудно ли деду показать, как эти ловушки ставятся! Дрова пилить вздумает Алёша - милости просим! Дед за одну ручку пилу держит, внук - за другую. Помучится парень, да научится. Так и во всём... Красить ли крылечко задумает малец, огурцы ли на окошке в ящике выращивать - дедушка ни в чём не отказывал. Одного только от внука требовал: - Коли берёшься за дело - доведи его до конца. А если видишь, что дело тебе не по рукам, - подожди, когда вырастешь. Вот так и жил Алёша. Всех в своей большой семье радовал, и сам радовался, настоящим человеком себя чувствовал, и другие его таким же называли. Хорошо на свете жить, когда тебя люди хвалят, когда всё тебе удаётся. Даже в пасмурный день на душе светло и весело. Но как-то и с удачливым Алёшей случилось такое, что пришлось призадуматься... Всё началось с того, что пошёл он с дедом в лес тетеревов добывать. А дорога в лес шла через садовый питомник, где выращивались молодые деревца. Питомник был хорошо огорожен. Потому что и стадо может забрести да повытоптать саженцы. И лосей теперь столько развелось, что они даже в село, как домой, приходят. А уж про зайцев и говорить нечего - обгложут кору молодых яблонек или груш - и конец. Подошли Алёша с дедом к питомнику и видят, что калитка открыта. Хлопает калитка на ветру. Щеколда у калитки оторвалась. Заметил это Алёша и говорит дедушке: - Хозяева тоже мне... Пустое дело на три шурупа щеколду привернуть, а не хотят... Потому что чужая щеколда и ничья эта калитка... Что говорить, Алёшенька, - поддержал дедушка разговор, - и петли бы у калитки не худо сальцем смазать, а то, того и гляди, переест их ржа и калитка на землю свалится... И свалится, - подтвердил Алёша, - она и так еле-еле держится. Плохо, дедушка, быть чужой калиткой... Да уж куда хуже быть чужой калиткой, - опять согласился с внуком дед, - то ли дело наша калиточка. И синей красочкой она тобой покрашена, и петельки чистым нутряным сальцем смазаны, и щеколда у неё «трень-брень», как музыка... своё оно и есть своё. Тут дед посмотрел на внука, улыбнулся чему-то и дальше зашагал. Долго ходили по лесу. Трёх тетеревов добыли и двух рябчиков. Находились по лесным чащобам да колдобинам так, что еле ноги волочат. Отдохнуть бы охотникам, да сыро в лесу. Дед говорит: Сейчас на просеку выйдем, там скамейка есть. Вышли на просеку. Смотрит Алёша - и правда скамейка стоит, в землю вкопанная. Почернела от времени, столбики мохом поросли. Обрадовался Алёша, сел на скамью, как на диван, и ноги вытянул. Хорошо! Посидел Алёша, отдохнул и спрашивает. А чья, дедушка, эта скамья? Ничья, - ответил дед, - чужая. Какой-то человек взял да вкопал два столбика да прибил к ним доску. Вот и получилась скамья. Кому надо - отдыхай. Никто этого человека не знает, а все спасибо ему говорят... только скоро эта скамейка тоже, никак, кончится. Столбики у неё подопрели. Ну, так ведь чужая скамья, и никому до неё нет дела. Не то, что наша у ворот, ухоженная да покрашенная... Тут дед снова посмотрел на Алёшу, потрепал его за розовую щёчку и опять улыбнулся чему-то. Алёша выследил двух тетеревов. Дома шуму-гаму было выше потолка. Вот так охотник растёт у нас! - нахваливает Алёшу мать. Подстрелить тетерева всякий может, а выследить его редкий умеет. Весёлый был ужин в этот воскресный вечер, но Алёша почему- то молчал и о чём-то думал. -Устал, наверно, милый сын? - спросил Алёшу отец. А может, с дедом не поладил? - спросила бабушка. Да нет, нет, - отмахнулся Алёша, - не устал и поладил с дедушкой. Очень даже поладил. Прошла неделя, а может быть, и две - отправились дед с внуком по первому снегу на охоту. Пошли через садовый питомник. Глядит дед и глазам не верит. У чужой калитки не только щеколда на хорошие шурупы привёрнута, не только её петли белым салом смазаны, но и краска на калитке, как небо в мае месяце. Алёша, ты погляди, - указывает дед, - никак, у чужой калитки родня нашлась. Наверно, - отвечает Алёша и дальше идёт. Шли они опять по старой дороге и на просеку вышли. Добрались до скамейки, где в прошлый раз отдыхали, а скамейки не узнать. Столбики новые вкопаны, доска той же синей краской покрашена, что и калитка, да ещё спинка у скамьи появилась. Вот тебе и на, - удивляется дед, - у ничьей скамейки хозяин нашёлся! Омолодил скамеечку, а спасибо сказать некому. Знай бы я этого человека, в пояс бы ему поклонился и руку бы ему пожал. Тут дед снова заглянул в Алёшины глаза и спросил: А ты не знаешь, как звать этого мастера, Алексей? Нет, - ответил Алёша, - я не знаю его, дедушка. Знаю только, что весной наши ребята хотят школьную изгородь подновлять. Совсем покосилась. Она не чужая, а - наша. Это хорошо, - сказал дед. А что хорошо? - спросил Алёша. Хорошо, что ты мастера не знаешь, который скамью починил и чужую калитку за свою посчитал... |