| 2. Ход урока I. Вступление
II. Вопросы для викторины
III. Беседа по содержанию рассказа
IV. Чтение наизусть стихотворения А.С. Пушкина «Я вас любил…»
V. Заключение
|
Под звуки музыки Георгия Свиридова учитель читает сонет (130-й) Вильяма Шекспира. Её глаза на звёзды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И чёрной проволокой вьётся прядь. С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щёк.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток. Ты не найдёшь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле. И всё ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали. Что такое любовь? На протяжении веков ответ на этот вопрос искали и до сих пор продолжают искать философы, художники, композиторы, писатели, поэты и обычные люди. Всегда не переставали прославлять это великое и вечное чувство человека. Вот как писал о любви еще в XVII веке известный драматург Ж.-Б. Мольер: В душе померк бы день, и тьма настала вновь. Когда бы на земле изгнали мы любовь. Лишь тот блаженство знал, кто страстно сердце нежил, А кто не знал любви, тот все равно, Что не жил... Сам же Куприн так говорил о любви: это чувство, «которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя». А вот как об этом чувстве размышляет Всеволод Рождественский. Любовь, любовь — загадочное слово, Кто мог бы до конца его понять? Всегда во всём старо ты или ново, Томленье духа ты иль благодать?
Невозвратимая себе утрата Или обогащенье без конца? Горячий день, какому нет заката Иль ночь, опустошившая сердца?
А может быть, ты лишь напоминанье О том, что всех нас неизбежно ждёт? С природою, с беспамятством слиянье И вечный мировой круговорот?
Любовь — одно из самых возвышенных, благородных и прекрасных человеческих чувств. Настоящая любовь всегда бескорыстна и самоотверженна. “Любить, — писал Л.Н. Толстой, — значит жить жизнью того, кого любишь”. А Аристотель говорил по этому поводу так: “Любить — значит желать другому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить это благо”. Именно такая удивительная по красоте и силе любовь изображена в рассказе А.И. Куприна «Гранатовый браслет».
Прежде чем непосредственно перейти к обсуждению произведения Куприна, к раскрытию его главных тем, к обсуждению характеров героев, проведем специальную викторину. Ее вопросы помогут вам вспомнить детали произведения, а ваши ответы покажут, насколько внимательно читали рассказ «Гранатовый браслет» и как хорошо вы помните его содержание и некоторые детали. 1. В какое время года происходит действие рассказа? 2. Где происходят события произведения? 3. Как зовут главную героиню? 4. Фамилия княгини Шейной до замужества? 5. Кто был предок Веры Шейной? 6. Как зовут сестру Веры? 7. Как зовут мужа княгини Веры? 8. Его должность? 9. Какого числа были именины княгини Веры Шейной? 10. Что подарил ей муж? 11. Что подарила Вере сестра? 12. Как звали знаменитую пианистку, подругу Веры? 13. Кто подарил браслет с гранатами? 14. С чем сравнивает Вера густо-красные гранаты? 15. Кто такой Желтков? 16. Как зовет Желткова его хозяйка? 17. Настоящее имя Желткова? 18.0 ком Куприн писал: «... пошла в мать, красавицу англичанку, своей высокой гибкой фигурой, нежным, но холодным и гордым лицом, прекрасными, хотя довольно большими руками, и той очаровательной покатостью плеч, какую можно видеть на старинных миниатюрах...»? 19. Как звали мужа Анны, сестры Веры? 20. Чей это портрет? «Она была на полголовы ниже, несколько широкая в плечах, живая и легкомысленная, насмешница. Лицо ее сильно монгольского типа с довольно заметными скулами, с узенькими глазами... пленяло какой-то неуловимой и непонятной прелестью...» 21.0 ком пишет Куприн: «... очень бледный, с нежным девичьим лицом, с голубыми глазами и упрямым детским подбородком с ямочкой посередине; лет ему, должно быть, было около тридцати, тридцати пяти»? 22. Какая музыка звучит в произведении? 23. Чей это портрет? «Тучный, высокий, серебряный старец, тяжело слезал с подножки... У него было большое, грубое, красное лицо с мясистым носом и с тем добродушно-величавым, чуть-чуть презрительным выражением в прищуренных глазах... какое свойственно мужественным и простым людям...» 24. О ком автор пишет: «... обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала...»? 25. Кому принадлежат следующие слова? «А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано - «сильна, как смерть»? ... такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение - вовсе не труд, а одна радость. ...Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться”.
— О чём произведение Куприна? Почему оно называется «Гранатовый браслет»?
— Рассказ, состоящий из тринадцати глав, начинается с пейзажной зарисовки. Прочитайте её. Как вы думаете, почему повесть открывается пейзажем?
— Как автор выявляет это душевное состояние Веры?
— Прочитайте описание осеннего сада (вторая глава). Почему оно следует за описанием чувств Веры к мужу? Какую цель преследовал автор?
— Что же можно сказать о её душе? Не страдает ли она от “сердечной недостаточности”?
Чтобы глубже понять Веру Николаевну, надо знать окружение княгини. Именно поэтому Куприн подробно описывает её родственников. — Какими изобразил Куприн гостей Веры Николаевны?
— Кто из гостей изображён с симпатией? Почему?
— Что же “счастливо-чудесное” произошло в день именин княгини Веры?
— Остановимся на письме Желткова к Вере. Прочитаем его.
Какую характеристику мы можем дать его автору? Как же относиться к Желткову? Сочувствовать, жалеть, восхищаться или презирать, как слабого духом человека? Мы можем относиться к герою как угодно, и хорошо, если в жизни каждого из нас не произойдёт подобной трагедии, но нам важно определить авторскую позицию, выявить отношение самого автора к своему герою. — Обратимся к эпизоду посещения Желткова мужем и братом княгини Веры Николаевны. Каким нам представляет Куприн своего героя? Как ведут себя участники сцены? Кто одерживает в этом противостоянии нравственную победу? Почему?
— Найдите в словах автора, рисующего поведение Желткова, свидетельства того, что его поступками движет то самое огромное чувство, которое способно сделать человека или безмерно счастливым, или трагически несчастным. Какое у вас впечатление от последнего письма Желткова?
— Чем стихотворение Пушкина созвучно рассказу Куприна?
— Можно ли назвать чувство Желткова к Вере Николаевне сумасшествием? (“Что это: любовь или сумасшествие?”.
— Но почему Желтков кончает жизнь самоубийством?
Переломным моментом для Веры становится прощание с умершим Желтковым, их единственное свидание. Обратимся к этому эпизоду и прочитаем его со слов: “В комнате пахло ладаном…”
— Что испытывает Вера Николаевна, всматриваясь в лицо того, кто ушёл из жизни из-за неё?
— Случайна ли эта деталь? Каким предстаёт перед нами Желтков?
Отметим: история, положенная в основу этого рассказа, во многом реальна. Послушайте отрывок из воспоминаний Л.Любимова: «В период между первым и вторым своим замужеством моя мать стала получать письма, автор которых, не называя себя и подчеркивая, что разница в социальном положении не позволяет ему рассчитывать на взаимность, изъяснялся в любви к ней. Письма эти долго сохранялись в моей семье, и я в юности читал их. Анонимный влюбленный, как потом выяснилось — Желтый (в рассказе Желтков), писал, что он служит на телеграфе (у Куприна князь Шеин в шутку решает, что так писать может только. какой-нибудь телеграфист), в одном письме он сообщал, что под видом полотера проник в квартиру моей матери, и описывал обстановку (у Куприна Шеин опять-таки в шутку рассказывает, как Желтков, переодевшись, трубочистом и вымазавшись сажей, проникает в будуар княгини Веры) Тон посланий был то выспренний, то ворчливый. Он то сердился на мою мать, то благодарил ее, хоть она никак не реагировала на его изъяснения.. Вначале эти письма всех забавляли, но потом (они приходили чуть ли не каждый день в течение двух-трех лет) моя мать даже перестала их читать, и лишь моя бабка долго смеялась, открывая по утрам очередное послание влюбленного телеграфиста. И вот произошла развязка: анонимный корреспондент прислал моей матери гранатовый браслет. Мой дядя и отец, тогда бывший женихом моей матери, отправились к Желтому. Все это происходило не в черноморском городе, как у Куприна, а в Петербурге. Но Желтый, как и Желтков, жил действительно на шестом этаже. «Заплеванная лестница,— пишет Куприн,— пахла мышами, кошками, керосином и стиркой» — все это соответствует слышанному мною от отца. Желтый ютился в убогой мансарде. Его застали за составлением очередного послания. Как и купринский Шеин. отец больше молчал во время объяснения, глядя «с недоумением и жадным, серьезным любопытством в лицо этого странного человека». Отец расска¬зал мне, что он почувствовал в Желтом какую-то тайну, пламя подлинной беззаветной страсти. Дядя же, опять-таки как купринский Николай Николаевич, горячился, был без нужды резким. Желтый принял браслет и угрюмо обещал не писать больше моей матери. Этим все и кончилось. Во всяком случае, о дальнейшей судьбе его нам ничего не известно».— Почему Куприн по-иному осмыслил “курьёзный случай” и ввёл в свой рассказ трагический финал?
— Как вы думаете, какой момент рассказа является кульминационным?
Величие пережитого простым человеком постигается под звуки бетховенской сонаты № 2, как бы донёсшей его потрясения, боль и счастье, и неожиданно вытесняет из души Веры всё суетное, мелкое, вселяет ответное облагораживающее страдание. (Звучит соната № 2 Бетховена.) — Почему Желтков “заставляет” Веру Николаевну слушать именно это бетховенское произведение? Почему слова, которые слагались в её уме, оказались столь созвучны настроению, выраженному в бетховенской музыке? Медленная часть сонаты Бетховена № 2 написана в форме рондо (фр. rondeau — круг), буквенная схема которой — ABACA. Принцип формы вполне понятен — это повторение основной темы А (так называемого рефрена), между проведениями которой появляются новые — В и С (так называемые эпизоды). Думается, восприятие этой формы писателем могло повлиять на тот важнейший фрагмент текста рассказа, где в уме княгини Веры Николаевны слагались слова (как мы помним, они совпадали с музыкой и напоминали куплеты, которые кончались словами “Да святится имя твоё” — ср. с повторяющимся рефреном в форме рондо). Попытаемся теперь сформулировать выразительный смысл формы рондо. Уточним, что рондо вообще-то более типично для финалов сонат, симфоний, квартетов (то есть циклических композиций). Характер музыки в финалах, как правило, активный, динамичный; часто это бывает связано с ощущением массовости, праздничности. У Йозефа Гайдна и Вольфганга Амадея Моцарта — предшественников и старших современников Бетховена — рондо с его неоднократным чередованием тем (обычно малоконтрастных) в таких случаях носило лёгкий, непринуждённый характер, и темп музыки был быстрым. Совсем иное — в Largo appassionato. Здесь перед нами — медленное рондо, встречавшееся значительно реже быстрого, финального (ещё один прекрасный образец медленного рондо находим во II части 8-й, «Патетической», сонаты). Смысл формы (точнее, повторения рефрена) здесь можно сформулировать как возвращение к чему-то очень важному, существенному, необходимость всё нового и нового его повторения, осмысления. Нетрудно убедиться, что сама музыка (тональность Largo appassionato — ре мажор) носит строгий, молитвенный и в то же время светлый характер — он чрезвычайно созвучен и словам “Да святится имя твоё”, и всему фрагменту рассказа, где Желтков словно обращается к княгине Вере из какого-то иного измерения. Обратим внимание и на сходство некоторых перемен характера музыки и событий рассказа. В музыке Largo appassionato хорошо слышен трагический перелом, вторжение чего-то грозного, рокового — это вторжение происходит во втором эпизоде формы, в разделе “С” формы ABACA — такты 58–59 (используя музыковедческую терминологию, можно сказать, что музыка рефрена здесь проводится в одноимённом ре миноре, в динамике ff — фортиссимо, то есть намного громче, чем в прочих проведениях рефрена). Здесь можно усмотреть смысловую параллель с гибелью Желткова — не случайно местоположение данного трагического события в рассказе примерно совпадает с местоположением драматического сдвига в музыке медленной части сонаты! Последнее же проведение рефрена звучит октавой выше, чем два предыдущих, благодаря чему оно вносит просветление — очень сходное с мягким, утешающим по характеру “посмертным” обращением Желткова к Вере. Музыка Largo appassionato заканчивается на затихании, “истаивании” звучности с характерным для заключений прощальным оттенком. — Княгиня Вера переживает духовное единение с человеком, отдавшим свою душу и жизнь ей. Как вы думаете, возникло ли ответное чувство любви в душе Веры? — В чём, по-вашему, состоит сила любви? Итак, несчастный Желтков отнюдь не жалок, а глубина его чувства, способность на самопожертвование заслуживают не только сочувствия, но и преклонения. — Почему Куприн, ставя на такую высоту своего героя, знакомит нас с ним лишь в десятой главе? Отличаются ли первые главы от последних по стилю?
— Давайте найдём не только стилевое, но и смысловое противопоставление двух частей рассказа.
— Средством противопоставления героев являются и фамилии: незначительная и даже какая-то приниженная “Желтков” и преувеличенно громкая, тройная “Мирза-Булат-Тугановский”. Есть в рассказе и предметы-противопоставления. Какие?
— Какова идея рассказа А.И. Куприна? В чём смысл противопоставления первой и второй частей рассказа? Какую традицию русской литературы XIX века продолжил писатель в этом произведении?
К.Паустовский говорил, что “Куприн плакал над рукописью «Гранатового браслета», плакал облегчающими слезами… говорил, что ничего более целомудренного не писал”. Такое же чувство очищения и просветления оставляет рассказ Куприна и у нас, читателей. Он помогает понять, чего мы можем лишиться, если вовремя не увидеть, не услышать, не заметить большое, настоящее в жизни. |
Осень, сентябрь
Причерноморский город Княгиня Вера Шеина Мирза-Булат-Тугановская Тамерлан Анна Фриессе Князь Василий Львович Предводитель дворянства 17сентября
Серьги из жемчужин грушевидной формы Записную книжку «в удивительном переплете» Женни Рейтер
Желтков «Точно кровь!» Влюбленный в Веру телеграфист «пан Ежий» Георгий О княгине Вере
Густав Иванович Анна
О Желткове
Вторая соната Бетховена Генерал Аносов
О Вере Шейной
Генералу Аносову
В рассказе «Гранатовый браслет» воспевается бескорыстное святое чувство “маленького человека”, телеграфиста Желткова, к княгине Вере Николаевне Шеиной. Рассказ назван так потому, что с этим украшением связаны главные события. Да и гранаты в браслете с их дрожащими внутри “кровавыми огнями” — символ любви и трагедии в судьбе героя. “В середине августа, перед рождением молодого месяца, вдруг наступили отвратительные погоды, какие так свойственны северному побережью Черного моря. То по целым суткам тяжело лежал над землею и морем густой туман, и тогда огромная сирена на маяке ревела днем и ночью, точно бешеный бык. То с утра до утра шел не переставая мелкий, как водяная пыль, дождик, превращавший глинистые дороги и тропинки в сплошную густую грязь, в которой увязали надолго возы и экипажи. То задувал с северо-запада, со стороны степи свирепый ураган; от него верхушки деревьев раскачивались, пригибаясь и выпрямляясь, точно волны в бурю, гремели по ночам железные кровли дач, казалось, будто кто-то бегает по ним в подкованных сапогах, вздрагивали оконные рамы, хлопали двери, и дико завывало в печных трубах. Несколько рыбачьих баркасов заблудилось в море, а два и совсем не вернулись: только спустя неделю повыбрасывало трупы рыбаков в разных местах берега. Обитатели пригородного морского курорта - большей частью греки и евреи, жизнелюбивые и мнительные, как все южане, - поспешно перебирались в город. По размякшему шоссе без конца тянулись ломовые дроги, перегруженные всяческими домашними вещами: тюфяками, диванами, сундуками, стульями, умывальниками, самоварами. Жалко, и грустно, и противно было глядеть сквозь мутную кисею дождя на этот жалкий скарб, казавшийся таким изношенным, грязным и нищенским; на горничных и кухарок, сидевших на верху воза на мокром брезенте с какими-то утюгами, жестянками и корзинками в руках, на запотевших, обессилевших лошадей, которые то и дело останавливались, дрожа коленями, дымясь и часто нося боками, на сипло ругавшихся дрогалей, закутанных от дождя в рогожи. Еще печальнее было видеть оставленные дачи с их внезапным простором, пустотой и оголенностью, с изуродованными клумбами, разбитыми стеклами, брошенными собаками и всяческим дачным сором из окурков, бумажек, черепков, коробочек и аптекарских пузырьков. Но к началу сентября погода вдруг резко и совсем нежданно переменилась. Сразу наступили тихие безоблачные дни, такие ясные, солнечные и теплые, каких не было даже в июле. На обсохших сжатых полях, на их колючей желтой щетине заблестела слюдяным блеском осенняя паутина. Успокоившиеся деревья бесшумно и покорно роняли желтые листья”. Первая глава является вступлением, готовит читателя к восприятию дальнейших событий. При чтении пейзажа возникает ощущение увядающего мира. Описание природы напоминает о быстротечности жизни. Жизнь идёт: лето сменяется осенью, молодость — старостью, и самые красивые цветы обречены на увядание и смерть. Сродни природе холодное, благоразумное существование героини рассказа — княгини Веры Николаевны Шеиной, жены предводителя дворянства.
Автор проводит параллель между внутренним состоянием Веры и описанием осеннего сада
Княгиня Вера, у которой прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы, всеми силами старалась помочь князю удержаться от полного разорения. Она во многом, незаметно для него, отказывала себе и, насколько возможно, экономила в домашнем хозяйстве. Теперь она ходила по саду и осторожно срезала ножницами цветы к обеденному столу. Клумбы опустели и имели беспорядочный вид. Доцветали разноцветные махровые гвоздики, а также левкой - наполовину в цветах, а наполовину в тонких зеленых стручьях, пахнувших капустой, розовые кусты еще давали - в третий раз за это лето - бутоны и розы, но уже измельчавшие, редкие, точно выродившиеся. Зато пышно цвели своей холодной, высокомерной красотою георгины, пионы и астры, распространяя в чутком воздухе осенний, травянистый, грустный запах. Остальные цветы после своей роскошной любви и чрезмерного обильного летнего материнства тихо осыпали на землю бесчисленные семена будущей жизни. Автор показывает, что душа Веры пребывает в состоянии дрёмы. Манеры её отличаются холодной любезностью, независимостью и царственным спокойствием. Нельзя сказать, что княгиня бессердечна. Она любит детей сестры, хочет иметь своих. К мужу относится как к другу — “прежняя страстная любовь давно ушла”; спасает его от полного разорения. Учащиеся отыскивают в тексте “характеристики” гостей: и “толстого, безобразно огромного” профессора Свешникова; и с “гнилыми зубами на лице черепа” мужа Анны, глупого человека, который “ровно ничего не делал, но числился при каком-то благотворительном учреждении”; и штабного полковника Пономарёва, “преждевременно состарившегося, худого, желчного человека, измождённого непосильной канцелярской работой”. Это генерал Аносов, друг покойного отца Веры и Анны. Он производит приятное впечатление человека простого, но благородного, а главное — мудрого. Его Куприн наделил “русскими, мужицкими чертами”: “добродушно-весёлым взглядом на жизнь”, “бесхитростной, наивной верой”… Именно ему принадлежит убийственная характеристика современного ему общества, в котором обмельчали, опошлели интересы, а люди разучились любить. Аносов говорит: “Любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения. Виноваты мужчины, в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами, неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью”. Так начата в рассказе тема настоящей любви, любви, для которой “совершить подвиг, отдать жизнь, пойти на мучения — вовсе не труд, а одна радость”. Вере преподносят подарок и письмо от Желткова "Ваше Сиятельство,
Глубокоуважаемая Княгиня
Вера Николаевна!
Почтительно поздравляя Вас с светлым и радостным днем Вашего Ангела, я осмеливаюсь препроводить Вам мое скромное верноподданническое подношение". "Ах, это - тот!" - с неудовольствием подумала Вера. Но, однако, дочитала письмо... "Я бы никогда не позволил себе преподнести Вам что-либо, выбранное мною лично: для этого у меня нет ни права, ни тонкого вкуса и - признаюсь - ни денег. Впрочем, полагаю, что и на всем свете не найдется сокровища, достойного украсить Вас. Но этот браслет принадлежал еще моей прабабке, а последняя, по времени, его носила моя покойная матушка. Посередине, между большими камнями, Вы увидите один зеленый. Это весьма редкий сорт граната - зеленый гранат. По старинному преданию, сохранившемуся в нашей семье, он имеет свойство сообщать дар предвидения носящим его женщинам и отгоняет от них тяжелые мысли, мужчин же охраняет от насильственной смерти. Все камни с точностью перенесены сюда со старого серебряного браслета, и Вы можете быть уверены, что до Вас никто еще этого браслета не надевал. Вы можете сейчас же выбросить эту смешную игрушку или подарить ее кому-нибудь, но я буду счастлив и тем, что к ней прикасались Ваши руки. Умоляю Вас не гневаться на меня. Я краснею при воспоминании о моей дерзости семь лет тому назад, когда Вам, барышне, я осмеливался писать глупые и дикие письма и даже ожидать ответа на них. Теперь во мне осталось только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность. Я умею теперь только желать ежеминутно Вам счастья и радоваться, если Вы счастливы. Я мысленно кланяюсь до земли мебели, на которой Вы сидите, паркету, по которому Вы ходите, деревьям, которые Вы мимоходом трогаете, прислуге, с которой Вы говорите. У меня нет даже зависти ни к людям, ни к вещам. Еще раз прошу прощения, что обеспокоил Вас длинным, ненужным письмом. Ваш до смерти и после смерти покорный слуга. Г. С. Ж.".
Желтков. За его нервозностью, смятением кроется огромное чувство, убить которое может только смерть. Тугановскому не дано ни понять, ни самому испытать такие чувства. Даже князь Шеин произнёс слова, говорящие о чуткости и благородстве души Желткова: “…Разве виноват он в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, — чувством, которое до сих пор не нашло себе истолкования… Мне жалко того человека. И мне не только жалко, но вот я чувствую, что присутствую при какой-то громадной трагедии души…” Письмо прекрасно, как стихи, убеждает нас в искренности и силе его чувства. Для Желткова любить Веру даже без взаимности — “громадное счастье”. Он благодарен ей за то, что она восемь лет была для него “единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью”. Прощаясь с ней, он пишет: “Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое»”. "Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать, мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей - для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит. Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя - это не болезнь, не маниакальная идея - это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить. Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: "Да святится имя Твое". Восемь лет тому назад я увидел Вас в цирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли... Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас... сладким бредом. Я очень стыжусь и мысленно краснею за мой дурацкий браслет, - ну, что же? - ошибка. Воображаю, какое он впечатление произвел на Ваших гостей. Через десять минут я уеду, я успею только наклеить марку и опустить письмо в почтовый ящик, чтобы не поручать этого никому другому. Вы это письмо сожгите. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, - о, как я ее целовал, - ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе... Кончено. Я все отрезал, но все-таки думаю и даже уверен, что Вы обо мне вспомните. Если Вы обо мне вспомните, то... я знаю, что Вы очень музыкальны, я Вас видел чаще всего на бетховенских квартетах, - так вот, если Вы обо мне вспомните, то сыграйте или прикажите сыграть сонату D-dur, No 2, op. 2. Я не знаю, как мне кончить письмо. От глубины души благодарю Вас за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью. Дай бог Вам счастья, и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу. Целую Ваши руки. Г. С. Ж.". Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим. В обоих произведениях выражены и преклонение перед любимой, и благоговение, и самопожертвование, и боль страдающего сердца. Князь Шеин: “Я скажу, что он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим”.
Желтков любит по-настоящему, любовью страстной, бескорыстной. Он благодарен той, которая вызвала в его сердце это прекрасное чувство, возвысившее “маленького человека”. Он любит, и уже поэтому счастлив. Поэтому смерть не страшит героя. “В комнате пахло ладаном и горели три восковые свечи. Наискось комнаты лежал на столе Желтков. Голова его покоилась очень низко, точно нарочно ему, трупу, которому все равно, подсунули маленькую мягкую подушку. Глубокая важность была в его закрытых глазах, и губы улыбались блаженно и безмятежно, как будто бы он перед расставаньем с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь. Она вспомнила, что то же самое умиротворенное выражение она видала на масках великих страдальцев - Пушкина и Наполеона. - Если прикажете, пани, я уйду? - спросила старая женщина, и в ее тоне послышалось что-то чрезвычайно интимное. - Да, я потом вас позову, - сказала Вера и сейчас же вынула из маленького бокового кармана кофточки большую красную розу, подняла немного вверх левой рукой голову трупа, а правой рукой положила ему под шею цветок. В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее. Она вспомнила слова генерала Аносова о вечной исключительной любви - почти пророческие слова. И, раздвинув в обе стороны волосы на лбу мертвеца, она крепко сжала руками его виски и поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем. Когда она уходила, то хозяйка квартиры обратилась к ней льстивым польским тоном: - Пани, я вижу, что вы не как все другие, не из любопытства только. Покойный пан Желтков перед смертью сказал мне: "Если случится, что я умру и придет поглядеть на меня какая-нибудь дама, то скажите ей, что у Бетховена самое лучшее произведение..." - он даже нарочно записал мне это. Вот поглядите... - Покажите, - сказала Вера Николаевна и вдруг заплакала. - Извините меня, это впечатление смерти так тяжело, что я не могу удержаться. И она прочла слова, написанные знакомым почерком: "L. van Beethoven. Son. No 2, op. 2. Largo Appassionato". Глядя на его лицо, Вера вспоминает то же умиротворенное выражение на масках великих страдальцев — Пушкина и Наполеона. Желтков велик своим страданием, своей любовью. Это поняла и Вера Николаевна, вспомнив слова генерала Амосова: “Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины”.
Трагический финал производит большое впечатление, придаёт необычайную силу и весомость чувству Желткова Эпизод с пианисткой: “…Взволнованная тем, что она видела и слышала, Вера кинулась к ней и, целуя её большие прекрасные руки, закричала…”
Слова как бы исходят от Желткова. Они действительно совпадают с музыкой, действительно “это были как будто куплеты, которые кончались словами: «Да святится имя Твое»”.
Ответное чувство состоялось, пусть на одно мгновение, но навеки пробудив в ней жажду прекрасного, поклонение духовной гармонии.
В преображении души.
Язык начальных глав нетороплив, спокоен, в них больше описаний, нет надрыва, больше обыденности.
Лирический пейзаж, праздничный вечер противопоставлены “заплёванной лестнице дома, в котором живёт Желтков, убогой обстановке его комнаты, похожей на кают-компанию грузового парохода” Изысканная записная книжечка, украшенная “филигранным золотым узором редкой сложности, тонкости и красоты”, и гранатовый браслет из низкопробного золота с плохо отшлифованными гранатами.
Смысл рассказа — показать благородство души простого человека, его способность к глубоким, возвышенным чувствам путём противопоставления героя высшему обществу. Автор показывает психологический контраст: не может сильное, бескорыстное чувство возникнуть в том мире, где ценятся лишь благополучие, спокойствие, красивые вещи и слова, но исчезли такие понятия, как красота души, духовность, чуткость и искренность. “Маленький человек” возвышается, становится велик своей жертвенной любовью. |
|
