Литературная сказка как жанр

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Проблема творческих взаимоотношений фольклора и литературы давно привлекает внимание исследователей и приобретает в последние годы новое научное осмысление. Все чаще появляются исследования, в которых хорошо изучены как прямые, так и опосредованные воздействия устно-поэтической традиции на отдельные художественные произведения и на все творчество того или иного писателя в целом. Фольклорные сюжеты, мотивы, образы, жанрово-стилевые формы всегда обогащали творчество писателей. Однако влияние устно-поэтического творчества на формирование литературных жанров, их развитие и функционирование изучены все же недостаточно. В этой связи большой интерес представляет авторская сказка, которая в значительной степени сохраняет связь с фольклорным материалом и одновременно тяготеет к тому или иному литературному жанру.

Литературная сказка занимает особое место в творчестве А. С. Пушкина. При этом литературная сказка по-разному соотносится со сказкой народной: с одной стороны, авторская сказка продолжает фольклорную традицию, с другой – тесно сближается с тем или иным жанром литературы нового времени. Проблема становления и развития литературной сказки в ее взаимодействии с фольклором нередко привлекала внимание исследователей. В работах М. Азадовского, И. Лупановой, В. Аникина, Э. Померанцевой, Т. Леоновой и др. раскрываются глубинные связи художественных произведений с народным искусством. Однако жанровая природа литературной сказки в силу ее своеобразной двойственности изучена все же недостаточно. Это касается и литературных сказок А. С. Пушкина, поэтому тема нашего исследования видится нам актуальной.

Цель исследования состоит в рассмотрении жанра литературной сказки в творчестве А. С. Пушкина

В соответствии с целью исследования формулируются его основные задачи:

• рассмотреть основные эстетические принципы романтизма;

• проанализировать взаимосвязь фольклора и романтизма;

• проследить этапы становления литературной сказки;

• рассмотреть литературную сказку как жанр;

• проанализировать специфику литературной сказки в творчестве А. С. Пушкина

Объектом исследования являются такие сказки А. С. Пушкина – «Сказка о Медведихе», «Сказка о попе и работнике его Балде», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях».

Предмет исследования – жанр литературной сказки А. С. Пушкина.

Теоретико-методологическую базу исследования составляют работы А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, Е. М. Мелетинского, В. Я. Проппа

Теоретическая значимость работы состоит в уточнении существующих представлений о жанре литературной сказки в творчестве А.С.Пушкина.

Практическое значение работы заключается в том, что ее результаты способствуют дальнейшим научным исследованиям как в области изучения литературной сказки, так и творчества А. С. Пушкина. Ее материалы могут быть использованы в курсах лекций по истории и теории литературы, а также для разработки спецкурсов и спецсеминаров, посвященных этой проблеме.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, выводов, списка использованной литературы.

Жанр народной сказки и русскАЯ литературнАЯ сказкА эпохИ романтизма

Основные эстетические принципы романтизма.

Взаимосвязь фольклора и романтизма

Как известно, литературная сказка приобрела особую популярность и признание в эпоху романтизма. Романтикам было присуще особое внимание к национальным основаниям культуры, воплощающимся в фольклоре. Писатели находили различные формы романтизации народного материала. Достаточно хорошо известно, какое место занимала в романтизме народная тематика вообще. Разработка ее привела к особому направлению художественной деятельности и проявилась в различных жанрах. С этим направлением связано и развитие литературной сказки.

Известно, что уже в XVIII веке классицистической идее греко-римского происхождения искусства была противопоставлена идея всеобщности происхождения поэзии, ее народности, национальной самобытности. Выделение особого качества литературы – народности как основного критерия эстетической ценности произведений – явилось одной из предпосылок возникновения романтизма. Оказалось, что в единстве народного содержания и самобытных форм заключается совершенство художественных произведений древних народов. Принцип народности являлся тем универсальным критерием, который определял значимость произведения искусства в любую эпоху. Требование народности становится ведущим в эпоху романтизма.

Важнейшие эстетические принципы романтизма были сформулированы в теоретических работах и манифестах представителей этого направления. Среди самых значительных следует назвать: «Фантазии об искусстве» (1799) В. Вакенродера, «Фрагменты» (1797-1800) Ф. Шлегеля, «Христианство, или Европа» (1799) Новалиса, предисловие ко второму изданию «Лирических баллад» (1800) У. Вордсворта, «О литературе» (1800) и «О Германии» (1810) Ж. де  Сталь, «Предисловие к драме «Кромвель» (1824) В. Гюго и др. В них утверждался пафос разрушения привычных границ и иерархий, одухотворяющего синтеза, творческой фантазии, пришедший на смену идеям просветительского рационализма. Романтизм открыл в человеке новые измерения, связанные с бессознательным, свободным воображением, игрой иррациональной стихии.

Пожалуй, первое систематическое изложение романтической теории принадлежало Ф. Шлегелю. В своих «Фрагментах» (1797-1798) он абсолютизирует отдельную личность, акцентируя внимание на том, что романтизм создает новый тип героя: в отличие от предыдущих литературных персонажей, это неповторимая личность, которая сама диктует свои законы, а не подчиняется законам действительности. Ф. Шлегель обосновал принцип историзма, согласно которому каждое явление необходимо рассматривать в развитии, а также требование связи литературы с действительностью. Философ также подчеркивал «универсальность» романтической литературы. По его мнению, она должна постигнуть всеобщие закономерности мироздания, а творческая интуиция является самым полным и самым совершенным способом познания. В связи с этим Ф. Шлегель обращает внимание на мифологическую типизацию, которая ведет к художественному постижению универсальности.

Огромное значение для формирования романтизма имела идеалистическая философия. Кант подходил к миру и человеку с позиций дуализма. С его точки зрения, мир имеет свои границы и одновременно он безграничен. На человека имеют влияние условия его существования, и вместе с тем он свободен в своих мыслях и поступках. Большое влияние на представления романтиков о мире и личности оказала также философия Фихте с ключевой идеей абсолютного «Я» и его внутренней свободы. Философ предпринял попытку вывести разнообразие форм познания из одного – субъективно-идеалистического начала. Он был убежден, что человек – абсолютный, активный субъект, способный одухотворять и трансформировать мир.

Идеология романтизма разворачивается в плоскости духовного. Однако на романтизм как литературное направление имели влияние и общественно-политические события. Конечно, их не следует абсолютизировать, поскольку литература, как замечает Д. Наливайко, развивается прежде всего по своим, имманентным законам [64, с. 157]. Не находя в реальном мире гармонии, романтики создают свой собственный мир фантастики, экзотики, обращаются к прошлому, пытаясь с позиций созданной ими художественной реальности осмыслить глобальные проблемы бытия.

Одной из основ романтизма стала и теория Й. Гердера. Он выдвинул свою программу обновления искусства путем обращения к народно-национальным истокам. Й. Гердер считал, что литература и вся культура питаются традициями, духовными приобретениями разных народов. Поэтому, следуя его теории, романтики начали собирать, обрабатывать и издавать народные песни, сказки, легенды. Но главное – они проникаются духом народного творчества, которое подтолкнуло их к новым поискам. Творчество писателей-романтиков было ориентировано на сакральное воплощение народного духа, образец которого они находили в фольклоре.

Интерес к народной поэзии возник в русской литературе в конце XVIII века и на всем протяжении XIX века не прерывался. В середине XVIII века в России начинает формироваться идея самобытного зарождения поэзии, ее природной эстетической самоценности. Эта мысль встречается в целом ряде работ того времени: В. Тредиаковский «Новый способ к сложению российских стихов» (1735), «Мнение о начале поэзии и стихов вообще» (1755), Г. Теплов «Рассуждение о начале стихотворства» (1755), А. Сумароков «О стихотворстве камчадалов» (1759). В 60-е гг. XVIII века начинается публикация произведений устного народного творчества – сказок, былин, песен. Литературные обработки народных произведений М. Чулкова, В. Левшина, М. Попова, С. Друковцева свидетельствовали о том, что у русского народа существовали давние поэтические традиции, национальные источники вдохновения, без чего невозможно было возникновение романтической литературы.

В русской литературной критике также предпринимались попытки обобщить различные толкования понятия «романтизм». Так, в начале 20-х гг. XIX века в русской литературе разгорелись споры о романтизме, которые приобрели характер размышлений о дальнейших путях развития литературы. Главный акцент в романтических теориях этого времени был сделан на неповторимом своеобразии национальной литературы, культуры, запечатленных в нравах и обычаях народа, его истории. При этом важным было не внешнее сходство, не внешняя характерность, выражающаяся в теме, стиле, чертах местного колорита, то есть зримых признаках национального, а необходимость отражать духовный и нравственный облик народа, его историческое прошлое, его идеалы и стремления, иными словами, весь комплекс особенностей, связанных с понятием народности литературы. Выдвижение романтиками проблемы народности на первый план – свидетельство осознания ими глубокой связи между духовной и исторической жизнью страны. Народность понимается и как изображение жизни народа, и как национальное своеобразие («самобытность»), и как связь с народным творчеством.

Один из важнейших манифестов этой поры – трактат О. Сомова «О романтической поэзии» (1823). В нем автор, опираясь на работы историков и теоретиков романтизма, дал исторический обзор европейских литератур, что позволило ему широко сформулировать перспективы русского романтизма и его национальных истоков (истории, мифологии, устного народного творчества). О. Сомов сумел нарисовать достаточно яркую картину русского романтизма и его крупнейших представителей, к которым он относил Г. Державина, В. Жуковского, А. Пушкина.

Романтики отстаивали мир, основанный на добре, истине, красоте. Эти понятия становятся ключевыми в системе романтизма, с помощью них определяется ценность всего окружающего. Кроме того, романтики пытались создать собственную систему познания и философию религии. В основе познания, считали они, лежит история природы и человека как Божественного воплощения, а сам человек – одна из промежуточных форм воплощения Божественного. Не случайным было появление в романтизме философии откровения. Для нового литературного направления было характерно также формирование новых теоретических основ искусства, базирующихся, с одной стороны, на эстетизации христианства и его основных категорий, а с другой – универсальное соединение в человеке Божественного и естественного, бесконечного и конечного.

Романтизм – явление неоднородное, о чем весьма убедительно писал В. Жирмунский [33]. Отмечая ограниченность раннего (иенского) романтизма, не чуждого индивидуалистического своеволия, В. Жирмунский в то же время положительно расценивал развитие эстетической мысли от диады «личность – человечество» к свойственному гейдельбергским романтикам пониманию огромной значимости «национального сознания» и «своеобразия форм коллективной жизни отдельных народов» [32, с. 25]. Главным в романтическом движении начала XIX века ученый считал не двоемирие и не переживание поэтического разлада с реальностью, а представление об одухотворенности человеческого бытия, о его «пронизанности» божественным началом.

Современные исследователи, в частности Д. Наливайко, отмечают, что романтизм как литературное направление включает в себя несколько течений, каждое из которых имеет свои характерные признаки:

1. Ранний романтизм, характеризующийся поиском мировоззренческих универсалий. Он тесно связан с философией, стремится к образованию художественных символов, которые могли бы отразить найденные художниками универсалии (иенский кружок, В. Блейк, С. Колридж, В. Гюго).

2. Фольклорный романтизм, ориентированный на возрождение народнопоэтических форм. Представители этого течения собирали произведения устного народного творчества, Фольклор определялся ими как образец естественности.

3. Байроническое течение в романтизме связано с именем английского поэта Дж. Г. Байрона. Мотив «мировой скорби», меланхолия, разочарование, отчуждение личности, теория сильной личности находят воплощение в этой разновидности романтизма (ранний А. Пушкин, М. Лермонтов).

4. Гротескно-фантастическая линия романтизма связана со стремлением писателей развивать мистическую символику произведений. Гротескность мироустройства часто раскрывалась на примере бытовых сцен (Э. Т. А. Гофман, Э. По, Н. Гоголь).

5. Утопическая линия романтизма характеризуется отсутствием мотива «мировой скорби», тяготением к пророчествам, оптимизмом, верой в совершенствование общества и человека (В. Одоевский).

6. Вальтерскоттовское течение в романтизме сконцентрировано на истории. Ведущим жанром становится исторический роман (в России – А. Вельтман, А. Пушкин) [64, с. 158-159].

Как известно, романтики активно собирали и публиковали произведения устного народного творчества. Однако этим их деятельность не ограничивалась. В своем творчестве они нередко используют традиционные народные жанры (песню, романс, плач), традиционные фольклорные образы, постоянные тропы и т.д. Но романтики наследуют не только формальные средства фольклора. Они стремились проникнуться духом, мышлением, художественным строем народного творчества. Фольклорные формы давали прекрасные возможности для реализации связи литературы с действительностью, поскольку фольклор, по мысли Й. Гердера, не может быть абстрактным, он всегда связан с реальными фактами человеческого бытия. Одновременно формы народного творчества были одним из способов отражения личного мироощущения.

В русской литературе ярким подтверждением взаимодействия фольклора и литературы было, на наш взгляд, появление литературной сказки, которая первоначально базировалась преимущественно на народных сказочных текстах.

Мыслители и художники эпохи романтизма подчеркивали огромную благотворную роль и силу воздействия искусства на духовную жизнь личности, общества, человечества. «…живописцы, музыканты, поэты представлялись романтическому сознанию… вождями, учителями, порой даже законодателями человечества, способными могущественно влиять на процесс общества, на жизнь народа», – пишет В. М. Маркович [60, с. 11]. Вместе с тем, признавая огромную заслугу романтиков в защите и обосновании самостоятельности искусства, следует сказать, что иногда они преувеличивали значение художественной деятельности, превознося искусство над иными формами культуры – наукой и философией. «Философия достигает величайших высот, но в эти выси она увлекает как бы частицу человека. Искусство же позволяет целостному человеку добраться до этих высот», – писал Ф. Шеллинг [85, с. 396].

Мир для романтиков представляется миром переживаний самих себя в собственной душе. Они полагали, что художник своим творчеством возвышается над толпой как чрезвычайная личность. Поэт, согласно романтической концепции, является предсказателем, оракулом, его талант не подвластен законам, установленным обычными людьми. Он воплощает идеалы нации, дух народа

Своей основной задачей романтики считали преобразование мира. Романтизация, преобразование мира ведет к созданию иной действительности, нежели реальная, считали романтики. Но одновременно они понимали, что «два мира» далеко не всегда существуют в гармоническом единстве. Художники остро чувствовали разлад между мечтой и действительностью, невозможность воплощения идеала. Такие романтические умонастроения получили название «мировая скорбь» (Жан Поль). Романтический герой, как правило, тоже чувствует, что в мире царит хаос, что человеческое счастье невозможно, призрачно. Романтики утверждали культ личности необычной, исключительной. Размышляя об отличии романтического индивидуума от его предшественников, И. Тертерян подчеркивает, что сами романтики немало говорили об этом, и в доказательство приводит малоизвестную, но весьма четкую формулировку анонимного автора, помещенную в одном из номеров газеты «Эль Сигло» в 1834: «В противовес холодным доктринам XVIII века, которые сводят нравственного человека к машине, управляемой точными математическими законами, которые презирают воображение и высмеивают высокие порывы человеческого сердца, мы верим, что чувства человека выше его интересов, а желания – больше потребностей, а воображение – шире реальности» [81, с. 167]. С романтическим культом исключительной личности тесно связан романтический универсализм: стремление охватить весь мир, найти его всеобщую первооснову, претворить по законам гармонии, добра, красоты. Это было не просто стремление, но и вера в возможность такого превращения. Отсюда – отрицание романтиками миметической сути искусства, непоколебимая вера в его преобразующие возможности. Изменяется не только реальный мир, перенесенный в мир искусства, но и само искусство, что, по мнению романтиков, способно влиять на действительность и изменять ее. Это, конечно, не значит, как часто трактовалось в советском литературоведении, что романтики уходят от действительности. Наоборот, они стремились к связи с миром, к его одухотворению, изменению, утверждая историзм в подходе к фактам и явлениям. Они отказывались от идеи о том, что миром правит разум. По мнению романтиков, движущей силой истории являются прежде всего иррациональные стихии народной жизни. Чтобы узнать общество, его духовную жизнь, необходимо сначала познать жизнь народа, а для этого нужно углубиться в фольклор как основную форму отражения его внутреннего мира. Поэтому народное творчество занимает значительное место в теории и художественной практике романтиков.

Романтизм начинался с ниспровержения рациональной эстетики классицизма. В этой связи И. Тертерян замечает, что «полемика между романтиками и классицистами не во всех странах переходила в открытую схватку, как это случилось в Париже 25 февраля 1830 года – в памятный день в истории литературы – день премьеры драмы Гюго «Эрнани», но повсюду романтики порывали с нормативностью классицизма» [81, с. 173]. Критике романтиков прежде всего подвергались требования резкого разграничения «высокого» и «низкого» стилей, жанровых структур, обладающих своими канонами (например, известное требование «трех единств»). В основе романтической эстетики лежала установка на максимальную экспрессивность, осознанный приоритет выразительности над изображением. Романтизм основывался на общекультурном сдвиге, охватившем все сферы общественного сознания.

В русском романтизме представлены все основные течения, так как русская литература в типологическом плане близка к западноевропейским литературам. Но отчетливого преобладания какого-либо течения не наблюдается, хотя достаточно широко представлен фольклорный романтизм. Это свидетельствовало о «полноте и многогранности романтизма в России», несмотря на то, что период его расцвета оказался недолговременным [64, с. 176]. Характер русского романтизма был внутренне обусловлен имманентными законами развития национальной культуры. В творчестве его представителей, столь неоднородном, можно обнаружить много общих черт:

1. отрицание литературных канонов;

2. глубокое убеждение романтиков в том, что человек должен быть свободным;

3. стремление к идеалу. Романтический идеал – народный герой во всем богатстве бытового, этнического и сакрального содержаний;

4. антиномичность романтического мировидения, проявляющегося в крайних формах изображения событий (добро – зло, красота – безобразие, жертвенность – эгоизм, Божественное – демоническое).

В эстетике романтизма принципы историзма и народность развивались как взаимообусловленные. Народность осознается романтиками как основной признак нового искусства. Следование народному духу требовало глубокого проникновения в народную культуру, которая особенно явственно проявилась в фольклоре. Поэтому романтики и сконцентрировали внимание на изучении фольклора, благодаря этому в литературе появляется большое количество баллад, сказок, рассказов, созданных на фольклорной основе.

Таким образом, романтизм – это целостная эстетическая система, одной из отличительных черт которой является повышенное внимание к национальному фольклору, истории народа, особенностям народного мировидения. Этим критериям в наибольшей степени отвечал жанр литературной сказки.

1.2. Литературная сказка как жанр

Термин «сказка» до сих пор имеет широкий диапазон смыслов. В его употреблении в литературоведении обнаруживаются две тенденции. С одной стороны, этим термином обозначают и народную, и авторскую сказку, то есть они не дифференцируются, а специфика литературного и фольклорного жанров мало учитывается; с другой стороны, – заметны попытки разграничить оба понятия. В этой связи необходимо уточнить значение терминов «народная сказка» и «литературная сказка».

Разграничение народной и литературной сказок пришло далеко не сразу. Если термин «народная сказка» определяется словарями, энциклопедиями, справочниками, то термин «литературная сказка» и до настоящего времени чаще всего не выделяется в отдельную словарную статью.

Народная сказка обычно определяется как «один из видов устного народного творчества, преимущественно прозаическое произведение волшебного, авантюрного или бытового характера [37, с. 881]. В свою очередь, известнейший исследователь сказок, В. Пропп, объясняя причину многозначности термина, утверждал, что до XVIII века сказки обозначались словом «баснь» (от «баять») [71, с. 13].

Литературная сказка по своему происхождению тесно связана с народной и долгое время рассматривалась как жанр второстепенный по сравнению с «высокими» жанрами. В ХVІІІ веке сказка начинает входить в русскую литературу в форме авторских пересказов и переложений. Так, были широко известны сборники С. Друковцова «Бабушкины сказки» (1778), В. Левшина «Русские сказки» (1780-1783), П. Тимофеева «Сказки русские» (1797) и др.

«Пересмешник, или словенские сказки» (1776-1778) М. Чулкова и «Русские народные сказки, содержащие древнейшие повествования о славных богатырях, сказки народные и прочие, оставшиеся через пересказывания в памяти приключения» (1780-1784) В. Левшина – это сборники, в которых сочетается сказочная фантастика и авторский вымысел и, таким образом, создаются своеобразные произведения по типу волшебно-рыцарских романов в духе «низовой» литературы. Можно считать, что сказки М. Чулкова и В. Левшина – первые опыты создания литературной сказки, так как оба автора не просто фиксировали фольклорные произведения, а свободно излагали их, контаминируя былинные и сказочные мотивы. В этой связи достаточно аргументированным представляется мнение О. Калашниковой, которая утверждает, что развитие русской литературной сказки связано с деятельностью писателей ХVІІІ века, которые заложили новую жанровую традицию в развитии русской прозы – интенсивное развитие прозаической литературной сказки [36, с. 134].

В многочисленных сборниках – «Дедушкины прогулки» (1787), «Лекарства от задумчивости и бессонницы, или настоящие русские сказки» (1786), «Повествователь русских сказок» (1787), «Сказки исторические» (1793), «Старая погудка на новый лад, или полное собрание древних простонародных сказок» (1795) представлены переложения народных сказок. Эти издания содержали много интересных записей фольклорных сказок. Среди них выделяются «Бабушкины сказки» С. Друковцова (1778). В нем было представлено несколько сказок сатирического и социального звучания («про ленивую жену», «хитрая жена», «глупая старуха» и др.).

Но и в пересказе, и в обработке народная сказка ХVІІІ века представляла собой вторжение литературы в сферу коллективного народного сознания. Причем степень такого вторжения была различна. С одной стороны, авторы делали акцент на передаче содержания, но не уделяли должного внимания фольклорной повествовательной форме (например, сказки С. Друковцова), с другой – намечается попытка использовать и изобразительные средства фольклора. Благодаря публикациям сборников сказок русскому читателю начала ХІХ века стали известными распространенные фольклорные сюжеты о трех царствах, о молодильных яблоках, о спящей царевне и др. Но основным сказочным материалом, к которому обращались писатели, были все же сборники Чулкова и Левшина, а не фольклорные тексты, к тому времени еще не приобретшие широкую популярность.

С самого начала XIX века заметно возрастает интерес писателей к устно-поэтическому творчеству. В качестве первой публикации подлинно народных сказок исследователями обычно называется сборник Богдана Броницына «Русские народные сказки», вышедший в 1838 году. Он включал в себя пять сказочных сюжетов, встречающихся в народном репертуаре и на сегодня. Все они записаны в чисто литературной манере. Стилизованность языка, чрезмерное нагромождение мотивов свидетельствуют о том, что это не записи, а пересказы народных сказок. Не зря Э. Померанцева замечает, что Богдан Броницын считал своими предшественниками М. Чулкова, казака Луганского, передающими народные сказки в литературной манере, чаще всего от имени некоего рассказчика, от которого якобы услышали эти сказки [68, с. 70]. Почти одновременно со сборником Богдана Броницына увидел свет и небольшой сборник Е. Авдеевой «Русские сказки для детей, рассказанные нянюшкою Авдотьей Степановной Черепьевою» (1844). Установка на детское чтение предопределила выбор материала: из семи сказок, включенных в сборник, шесть – сказки о животных. Тексты Авдеевой – своеобразное сочетание фольклорного и литературного материала. «Этот сборник, так же, как и сборник Броницына, дает представление лишь о сказочном материале начала XIX века, однако ни в какой мере не о состоянии сказочной традиции этого времени в целом» – замечает Э. Померанцева [68, с. 72].

В 1841 году вышел сборник И. Сахарова «Русские народные сказки», в котором под видом народных сказок автор опубликовал пересказы былин об Илье Муромце и об Анкундине. Некоторые сказки, помещенные в сборнике Сахарова (например, сказка о Ерше Ершовиче) восходят к сатирическим повестям XVII века. Однако в целом сказки, записанные И. Сахаровым, – стилизованные произведения, в которых чувствуется личность их автора. Среди публикаций первой половины XIX века привлекает внимание и сборник «Три сказки и одна побасенка, пересказанная Михаилом Максимовичем», вышедший в Киеве в 1845 году. Правка текста, произведенная М. Максимовичем, позволяет отнести эти сказки к литературным. Это же замечание касается и сборника «Народные русские сказки и побаски для детей младшего возраста», изданного Иваном Ваненко (И. Башмаковым). Морализаторские вставки и концовки чужды народной традиции, и поэтому можно говорить о том, что в упомянутых сборниках представлены авторские произведения, построенные на фольклорном материале. Только сборник «Народные русские сказки» А. Афанасьева, вышедший в 1855-1863 гг., включает подлинно народные тексты русских сказок, позволившие изучать сказку в ее первозданном виде.

Таким образом, к середине XIX века в литературе возникает как бы промежуточное звено между народной и литературной сказкой – сказка записанная, зафиксированная, обнаруживающая личность собирателя и интерпретатора. Зафиксированная сказка – иное явление по сравнению с устной народной сказкой. Она обращена к другой, более широкой аудитории, для нее характерен литературный язык; как правило, она более пространна, так как ее не надо запоминать. Такая сказка – явление двойственное: с одной стороны, это фольклорный, даже этнографический материал, с другой – порождение письменной литературы, первая ступень проникновения в нее народной сказки. В записанной сказке отражаются различные пути литературной обработки народной сказки от первых ее шагов до самого высокого уровня – создания на ее основе авторского произведения.

Мощным толчком к поискам новой художественной формы в русской литературе ХIХ века послужили споры о народности, возникшие еще в середине XVIII века. Писатели часто обращались к русским темам, героями их произведений становились исторические деятели, богатыри, персонажи славянской мифологии. Большое влияние на русскую стихотворную сказку оказал А. Радищев. Дошедшая до нас в отрывках его поэма-сказка «Бова» – характерное произведение «легкой» поэзии XVIII века с присущими признаками сказки и рыцарского романа. В конце века появился ряд произведений, которые авторы называли сказками. Создают свои стихотворные сказки И. Дмитриев («Причудница»), И. Богданович («Душенька»). Причем, если у Богдановича русская действительность и русская сказочная стихия – лишь фон для развития действия, то у Дмитриева они основа сюжета произведения. Наиболее значимая и известная из русских богатырских сказок, появившихся в конце ХVIII века, – «Илья Муромец» Н. Карамзина. Писатель сделал важный шаг на пути развития стихотворной сказки – шаг к воплощению национальной эпической темы в литературе. А. Радищев, Н. Карамзин, И. Дмитриев, своим сказочным творчеством оказали благотворное влияние на развитие литературной сказки ХIХ века.

Баснописцы конца XVIII века часто называли свои произведения «сказками». Один из первых сборников И. Хемницера назывался «Басни и сказки» (1779). Так же были названы сборники И. Дмитриева (1797), А. Измайлова (1801), где действительно были представлены и басни, и сказки. Неразграничение жанров, неопределенность терминологии в начале XIX века приводила к тому, что авторы порой называли сказкой произведения совершенно других жанров. Из сказок, обладающих важнейшими признаками этого жанра, большинство были переводными [54, с. 36]. По утверждению И. Лупановой, первым образцом литературной обработки остросатирической народной сказки была сказка И. Волкова «Наказанная болтливость» [54, с. 55]. Автором была предпринята попытка в самом начале XIX века творчески переосмыслить бытовую сатирическую народную сказку, что явилось одним из свидетельств зарождения нового жанра – сказки литературной. В первые десятилетия ХIХ века сказочная традиция уже играла значительную роль в развитии литературы, о чем идет речь в монографиях И. Лупановой [54], М. Шустова [86]. Это было связано с тем, что в процессе национального становления русской литературы именно сказка являлась «арсеналом национально-героических образов и мотивов, являясь воплощением духа русской старины» [86, с. 21].

Одним из исследователей сказки в XIX веке был К. Аксаков. Он написал работу «О сказке», в которой так описал черты народной сказки: «В сказке сознательно нарушаются все пределы времени и пространства… Подчеркнутая установка на вымысел – основная черта сказки как жанра» [3, с. 399].

Очень важно то, что писал о сказке еще один известный ученый А. Веселовский. Под сюжетом сказки он понимает комплекс мотивов. Мотив может приурочиваться к разным сюжетам. «Под сюжетом я разумею тему, в которой снуются разные положения-мотивы», «Серия мотивов – сюжет. Мотив вырастает в сюжет» [18, с. 141].

Уже упоминаемый выше В. Пропп предлагает изучать сказку на основе функций действующих персонажей, понимая под функциями «постоянные, устойчивые элементы сказки… которые образуют основные составные части сказки» [71, с. 20]. Исследователь подчеркивает, что «число функций, известных волшебной сказке, – ограничено» и «последовательность функций всегда одинакова» [71, с. 20-21].

Литературные сказки, или, как их называет В. Пропп, «искусственные», другие по характеру, поскольку в них всегда присутствует автор, свободно творящий свою сказку на основе готового материала, но по своему усмотрению и вкусу соединяющий отдельные мотивы (функции) в сюжет. В народной сказке В. Пропп выделяет 31 функцию. «В пределах этих функций развивается действие решительно всех сказок нашего материала, а также действие очень много других сказок самых различных народов» [69, с. 50].

Уже к 30-м гг. XIX века в русской литературе появляется целая плеяда писателей, создававших литературные сказки: В. Жуковский, А. Пушкин, П. Ершов, В. Даль, В. Одоевский. Широко использовали фольклор в своем творчестве О. Сомов, А. Бестужев-Марлинский, Н. Гоголь. В начале 40-х г. к сказке обращаются Н. Языков, Н. Полевой, Н. Некрасов, П. Катенин. И если прежде сказка являлась авторским пересказом фольклорного источника, то в 30-е гг. она «приобретает самостоятельное значение как художественное создание творческого гения» [54, с. 43]. Пересказ фольклорных сюжетов, стилизации народных сказок продолжают жить в литературе. Кроме сказок В. Даля (Казака Луганского), публикуется «Аленький цветочек» С. Аксакова, появляются педагогические сказки для детей, в которых либо в занимательной форме преподносятся технические знания («Городок в табакерке» В. Одоевского), либо в дидактической форме прививаются этические правила (сказки К. Ушинского).

В современном литературоведении термин «сказка» употребляется в двух значениях: с одной стороны, так называют и народную, и литературную сказку; с другой стороны, заметны попытки разграничить оба понятия.

Украинский исследователь современной литературной сказки Ю. Ярмыш, размышляя о сущности жанра, утверждает, что литературная сказка – «это такой жанр художественной литературы, в котором в волшебно-фантастическом или аллегорическом развитии событий и, как правило, в оригинальных сюжетах и образах, в стихах, прозе или драме решаются морально-этические и эстетические проблемы» [87, с. 46]. Обращая внимание на сюжетно-композиционные особенности литературной сказки, исследователь в то же время подчеркивает, что литературная сказка представлена во всех родах литературы – эпосе, лирике, драме. Однако морально-этические и эстетические проблемы решаются не только в литературной сказке, но и в произведениях других жанров. Поэтому данное определение не может быть принято как окончательное.

Тесно связанная с фольклорными произведениями литературная сказка строится по своим особым законам. Об этом пишет исследователь В. Аникин: «Литературная сказка может быть создана лишь при условии творческого отношения писателя к фольклору, при условии переработки того, что донес до нас сказочный эпос, на основе глубокого изучения современной действительности – первого источника всякого творчества» [5, с. 245].

Немалый вклад в развитие теории литературной сказки внес современный исследователь М. Липовецкий. Изучая сказочные произведения 20-80-х гг. XX века, он отмечает, что литературная сказка часто очень далека от фольклорного источника, она – «совершенно самостоятельное произведение с неповторимым художественным миром, оригинальной эстетической концепцией, произведение, которое не только в сюжетном, композиционном отношении ничем не напоминает народную волшебную сказку, но даже образный материал черпает из литературных или не совсем сказочных источников» [42, с. 154].

Итак, в художественной структуре литературной сказки обязательно присутствуют легко узнаваемые элементы сказочной поэтики: сюжет волшебных испытаний либо отдельные сюжетные мотивы, система образов, устойчивые функции персонажей, интонационно-речевой строй или отдельные тропы, клише и т.д.

Исследовательница скандинавской литературы Л. Брауде считает, что литературная сказка – «это авторское художественное прозаическое или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных источниках, либо сугубо оригинальное; произведение преимущественно фантастическое, рисующее чудесные приключения вымышленных героев и в некоторых случаях ориентированное на детей; произведение, в котором волшебство, чудо играет роль сюжетообразующего фактора, служит отправной точкой характеристики персонажей» [16, с. 234].

К литературным сказкам можно отнести произведения, представляющие собой авторские пересказы народных сюжетов, сказки, созданные по фольклорным мотивам или с оригинальным сюжетом. Таким образом, в понятие «литературная сказка» включаются произведения, различные по степени близости к народному творчеству.

Однако и до настоящего времени лишь некоторые словари определяют литературную сказку как отдельное понятие. В «Краткой литературной энциклопедии» находим определение сказки: «Сказка – один из жанров устного народного творчества, эпическое, преимущественно прозаическое произведение волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. Сказками называют разнородные виды художественной прозы (нравственные рассказы о животных, волшебные сказки, авантюрные повести, сатирические анекдоты). Сказка близка другим видам устной прозы: сказу, саге, преданию, легенде, от которых отличается тем, что «сказочник подает ее, а слушатели воспринимают прежде всего как поэтический вымысел, игру фантазии» [37, с. 881-882]. Далее отмечается лишь то, что мотивы народных сказок используются писателями для создания литературных сказок.

В «Литературной энциклопедии терминов и понятий» под редакцией А. Н. Николюкина дается такое определение литературной сказки: «Литературная сказка (авторская, писательская сказка) – литературный эпический жанр в прозе или стихах, опирающийся на традиции фольклорной сказки» [44, с. 459].

Существующие определения в целом акцентируют внимание на наличии в большинстве сказок повторяющихся элементов, то есть на их кумулятивной структуре.

Авторская сказка – произведение своего времени, включающееся в определенную жанровую систему той или иной эпохи. Вероятно, нужно рассматривать литературную сказку первой половины XIX века именно с позиций учета ее первоосновы, фольклорного ядра. Нам кажется верным высказывание М. Липовецкого: «Если связь с первоосновой утрачена, то перед нами что угодно – аллегория, притча, научная фантастика, но не сказка» [41, с. 18].

Авторская сказка постепенно освобождается от первоначальной фольклорной регламентации, строгой жанровой обусловленности и подчиняет каноны фольклорной сказки творческому воображению писателя. Она постепенно уходит от «чистых» жанровых форм, и в ней накапливаются свойства, принципиально отличающие литературную сказку от народной. Поэтому изучение фольклорных, волшебно-сказочных корней литературной сказки поможет понять многие особенности нового жанра и ответить на вопросы, связанные с его исторической судьбой.

Таким образом, многие литературные жанры в той или иной степени связаны с фольклором и генетически, и типологически. Вместе с тем ни один из них не может быть механически перенесен из устного народного творчества в письменную литературу, где существенно меняется само соотношение «жанр – автор». Это касается и литературной сказки, которая, однако, сохраняет важнейшие особенности композиционно-стилевого построения сказки фольклорной.

Выводы

Романтизм – это целостная эстетическая система, одной из отличительных черт которой является повышенное внимание к национальному фольклору, истории народа, особенностям народного мировидения. Этим критериям в наибольшей степени отвечал жанр литературной сказки.

Авторская сказка постепенно освобождается от первоначальной фольклорной регламентации, строгой жанровой обусловленности и подчиняет каноны фольклорной сказки творческому воображению писателя. Она постепенно уходит от «чистых» жанровых форм, и в ней накапливаются свойства, принципиально отличающие литературную сказку от народной. Поэтому изучение фольклорных, волшебно-сказочных корней литературной сказки поможет понять многие особенности нового жанра и ответить на вопросы, связанные с его исторической судьбой.

Многие литературные жанры в той или иной степени связаны с фольклором и генетически, и типологически. Вместе с тем ни один из них не может быть механически перенесен из устного народного творчества в письменную литературу, где существенно меняется само соотношение «жанр автор». Это касается и литературной сказки, которая, однако, сохраняет важнейшие особенности композиционно-стилевого построения сказки фольклорной.