Технология. работа с природным материалом. 1 класс

Стихи об Урале

Лучше нет родного края

Жура-жура-журавель!

Облетал он сто земель.

Облетал, обходил,

Крылья, ноги натрудил.

Мы спросили журавля:

— Где же лучшая земля?

— Отвечал он, пролетая:

— Лучше нет родного края!

П. Воронько

***

Страна малахита

Уральские горы

По каменным плитам

Ведут за собой нас

В страну малахита.

В страну, где не счесть

Драгоценных камней,

В страну работящих

И добрых людей.

(В. Степанов)

***

На Урале

Не бывали на Урале?

Жалко, если не бывали,

И не видели, к примеру,

Вы Кунгурскую пещеру,

Где блестит на стенах лед

И не тает круглый год.

Сквозь кустов густую сень

Там течет река Ирень,

Извиваясь как змея.

По реке той плавал я.

И смотрело с берегов

Стадо сонное коров:

– И куда они плывут?

Ведь всего приятней тут.

Склоны гор в лесной клубнике,

Костянике, землянике,

А под соснами блестят

Шляпки желтые маслят.

А с горы кругом видна

Вся зеленая страна!

(Р. Алдонина)

***

Живу я в глубине России

Живу я в глубине России,

В краю озёр и рудных скал.

Здесь реки – сини,

Горы – сини

И в синих отсветах металл.

Милы и дороги до боли,

Да так, что глаз не оторвать,

Мне брови лиственниц собольи

И сосен царственная стать.

Тайга, тайга…

Берёт отсюда

Начало изумрудный цвет,

А зеленее изумруда

Ни дерева, ни камня нет!

По красоте,

По скрытой силе

Мне не с чем мой Урал сравнить.

Иной здесь видится Россия.

Суровей,

Строже, может быть.

А может, здесь она моложе…

Свежей тут времени рубеж.

Но сердце русское – всё то же.

И доброта,

И песни те ж!

И лица те же, что в Рязани,

И так же звучны имена.

Как солнце в драгоценной грани –

В Урале Русь отражена!

(Л. Татьяничева)

Салават Юлаев

Мой Урал

Ай, Урал, ты, мой Урал,

Великан седой, Урал!

Головой под облака

Поднялся ты, мой Урал!

Моя песня о тебе,

О любви моей к тебе.

Вместе с полною луной

Золотом одет Урал,

Вместе с утренней зарей

Серебром блестит Урал.

По бокам твоим, Урал,

Встали темные леса,

А у ног твоих, Урал,

Степь - зеленая краса.

Белоснежные цветы

На лугах твоих цветут,

И цветы, и соловьи

Честь аллаху воздают.

Громко славит птиц напев

Первый ясный солнца луч,

А закатный солнца луч

Провожает, присмирев.

Ай, Урал, ты мой Урал,

Великан седой, Урал!

Все слова я растерял,

Как воспеть тебя, Урал?

Заиграй же, мой курай,

Песню, чтоб вошла в сердца,

И Урал, и весь наш край

Прославляя без конца!..

Родная страна

Милая моя земля,

Реки сладкие, поля,

Березняк и чернотал,

В небо вздыбленный Урал, -

Я одну мечту таю:

Родину воспеть мою.

Головой под небо встал

Великан седой Урал,

Этот сказочный простор,

Приковал навек мой взор,

Вечно б я хвалил тебя!

Вечно воспевал тебя!

От родимой стороны

Отлученный навсегда,

В горестной моей судьбе

Все мечтаю о тебе,

Светлая моя земля,

Рек медвяная струя,

Над просторами полян

Мой Урал, мой великан!

Все же я не одинок:

Чуть повеет ветерок,

Принесет он вести мне

О родимой стороне,

О знакомых тех местах,

О медвяных родниках,

О земле, где ,к небу встал

Мой красавец, мой Урал,

Он приносит вести мне.

Урал

Славен мой

Урал Высотою скал.

Гребни горных круч

Блещут из-за туч.

Месяц серебрит

Ручейки долин,

Сосны, и гранит,

И снега вершин.

Солнце золотит

Сосны и гранит,

Ручейки долин

И снега вершин.

Надо мной шатром

Неба синева,

Шелковым ковром

Вся в цветах трава.

Славит соловей

Песнею своей

Лес, громады гор

И степной простор.

Я гляжу на мир,

Молодой батыр,

Полный вольных дум,

Слышу леса шум.

Славен мой Урал,

В самоцветах весь!

Взвейся выше скал,

Об Урале песнь!

Тоска по Родине

Голубые небеса,

Реки, рощи и леса,

Всюду птичьи голоса,

Благодатный мой Урал!

Ты и родина моя,

Ты любовь и жизнь моя,

Ты печаль и песнь моя,

Благодатный мой Урал!

Я стада твои люблю,

Я луга твои люблю,

Я снега твои люблю,

Благодатный мой Урал!

Я своей любовью чист,

Как грозой умытый лист,

Как поутру птичий свист,

Благодатный мой Урал!

На чужбине сам грущу,

По твоим лесам грущу,

По твоим степям грущу,

Благодатный мой Урал!

Валентина Сиволапова (Альс)

Спеют хлеба или падает снег…

А ведь и в самом деле не важно – спеют хлеба или падает на поле снег. В любое время года захватывает дух от бескрайних его просторов, порой уходящих от взора за горизонт. Идешь босиком по узкой пробитой тележными колесами бороздкам ранним утром и радуешься ощущаемой подошвами влаге. Только две тележные колеи ведут тебя через поле за горизонт. Нет-нет, да и чвякнет под пяткой водица. Чвякнет бывало так, что до подбородка брызги летят. А обиды нет. И неловкости нет. Это потому, что радуешься общению с землей-матушкой.

Чух! Как напугал! Всего-то лягушоночек малюсенький. Сажу на ладонь, а у него брюшко ходуном ходит. Видать тоже испужался, не хуже меня. Сажу его обратно в мокрую траву, которой здесь столько, что тележные колеи почти не видно.

Иду по мокрой траве. Вокруг чирхают, свиркают, тиркают, уркают, брыхают, квакают, шмякают всякие разные насекомые, букашки, саранча и бабочки. А надо мной прямо таки роится облако комариное, аж, глаза прищурила, до чего нахальные. И каждый мой шаг по траве новый рой поднимает. Да, сколько же их! Но я подготовилась к встрече с ними, кое-что предприняла и они меня не кусают, а только удивляют своей бесчисленностью.

Слева и справа рожь колосится. Стебли у ржи короткие, а колос полный цветом необычного золота, будто подзагорел под лучами солнца. Рожь не стоит, а качается от малейшего дуновения ветерка, потому что полненькие надутые колоски сразу же теряют равновесие и куралесят на ножке-дудочке. А чуть усилится ветерок, так рожь вначале чешуйчатой рябью удивит и тут же волнами покроется сплошь. И будут рябые волны перекатываться по полю, ну точно как на Волге, когда катер проскочит. Я сама видела там, очень похоже.

Иду дальше по лощине. Вот он мой горизонт. Я его с того края поля видела. По высохшей скрюченной березе заметила. Сухие ветки ее, издали казалось, черными контурами рассекли небо на мелкие осколки. А гнездо воронье с того края поля показалось мне будто шапку кто кинул, может и атаманью…

Подошла я к «горизонту». Радуюсь. Рядом - дорога, за бугром - деревня. А дорога идет прямо через мелкую заросшую разнотравьем заводь. Кругом - рожь. Впереди - заводь цветущая. По обочинам дороги цветов видимо-невидимо: мощный девясил, кипрей, ромашка белая, цикорий… Радуюсь! Надышаться спешу! Шорохов и шелеста наслушаться тороплюсь!

Солнце навстречу из-за горизонта само выкатилось. Рядом в небо поднялось ярким кругом, будто подтолкнул кто. Лишь на минутку, другую полежало на крае земли и вверх понеслось… Что ни минута, а солнце выше. Что ни час, а солнце жарче!..

- Здравствуй, Солнце! – кричу ему что есть мочи.

Разбудила своим криком сторожевых чаек, чьи гнездовья в зарослях по краям заводи разбросаны были. А в гнездах в это время должно быть птенцы вывелись. Оттого и чайки зло налетели на меня. Поднялось их в небо может сто, и то и более. Будто по команде чьей сделают над моей головой круг предупредительный, а потом отлетят в сторону метров на двести. Замрут, будто остановились там в вышине. И вдруг стремительно, как пикеровщики прямо на меня кинутся.

- Ой, мамочка, - закричала я и, прикрыв голову руками, присела на корточки.

А птицы развернулись и снова повторили весь трюк точь в точь. Раздумывать было некогда. Греха таить не буду, струсила. Их много. С ними переговоры бессмысленны. Надо спасаться. Бежать некуда: в поле – догонят, через заводь – не пустят. Остается – защищаться. Тут же снимаю юбку и беру в одну руку, а кофточку – в другую. Машу ими в разные стороны, глаза открыть боюсь, вдруг выклюют, сама кручусь, как карусель.

- Поле… рррруусссское поооле!.. Я твой тонкий колосок! - кричу, чтобы не слышать их устрашающих курлыканий.

Сколько времени махала, кто его знает. Но, вдруг, над самой мочкой уха услышала, нет – почувствовала тепло мотора, потряхивание капота, подрыгивание колес и откровенное русское словцо:

- Ты, че, девка, мать твою, в такую рань нагишом в поле одежкой машешь? – смеялся из кабины старенького МТЗ какой-то бородач.

Залезла я в кабину и сквозь смех и слезы все рассказала. Дядька оказался добрый. До самой деревни хохотал, да байки свои про деревенских лепонил.

2005 год

Времена года.

(новеллы)

Осень.

На платформе пусто. Жалобно скрежещет что-то в репродукторе. Ветер гоняет возле ног подсохшие листья: красные, желтые, сине-зеленые… Я уже не вижу вагонов только что ушедшего поезда, он скрылся за поворотом. На душе грустно и тоскливо. Будто, увез поезд что-то мое, сокровенное…

…По платформе пробежали мальчишки. Кто-то крикнул над самым моим ухом:

-Давай по шпалам!-

И потопали, потопали…

Не хочу по шпалам. Уж слишком шаг размеренный и мал для меня. Хочу простора! Эх, и почему я не птица? Поднялась бы высоко-высоко и парила бы над землей долго-долго. А потом пролетела бы над полуобнаженными перелесками, одинокими колками. Опустилась бы в поле. Оно уже должно быть вспахано. Значит, черное, рыхлое и обязательно теплое, как молоко парное. Потому что натружено оно и не успело остыть.

Пойду полем. Любо смотреть на стожки соломы, что разбросаны по черной глади. Стоят они рыжие, с коричневым оттенком, круглые, словно булки, запеченные на поду. И запах над полем хлебный. Дышишь – не надышишься. Скоро свезут с полей и эти хлебные «караваи». Будет и здесь пусто и грустно.

-Будьте осторожны!..- хрипит голос из репродуктора.

За моей спиной мальчишки озорно гримасничают девчонке из окна вагона. Девчушка смотрит строго, должно быть, серьезная. Сама рыжая-рыжая, глаза огромные и голубые, щеки, словно сдобные булочки.

Застучали колеса. Мальчишки, осмелев, побежали рядом с вагоном. А девчонка?! Девчонка озорно разулыбалась и тоже состроила забавную гримасу. На секунду мальчишки растерялись. Лишь на секунду, а потом…

И этот поезд скрылся за поворотом. А мальчишки все бежали и бежали по шпалам. Должно быть, наперегонки. Счастливые!

Поезда все идут и идут мимо, отстукивая время, увеличивая расстояния.

Прощай, мое сокровенное! Мое босоногое детство, прощай!

\ 1975 год\

Зима.

Первому снегу рады все. У нас в деревне по-первому снегу выбегают из домов не только детвора, но и взрослые. Смотришь, то тут, то там бой начинается. Вместо снарядов – снежные комки. Вместо крепости – спины и затылки. Вместо слез – смех и улыбки.

Люблю зиму! Люблю за лютые морозы, за белый пушистый снег, за сказочный иней! Часами готова ходить по улицам в рыхлый снежный буран… Сразу затихают все шумы. Тихо становится. Посмотришь в буранный день – ни машин, ни людей, ни домов не видно вокруг. Только ветер и снег. Забежишь на секунду домой, и твоя натруженная в борьбе с ветром грудь жаждет испить воды. Но, едва, глотнешь, снова тянет туда, в бурю.

А наутро обязательно мороз ударит. Все снежинки на веточках сказочным инеем становятся.

Спешат прохожие. Румянощекие! То не румяна на их щеках, а прямо-таки краска какая-то – густая и яркая. Ох, уж, этот Мороз! Умеет украсить и землю и все живое.

Идет навстречу девица – красавица. Сапожки по снегу скрип-скрип. Девица нет-нет, да, и пристукнет каблучками. Варежку об варежку ударит. В глазах озорство: не боюсь тебя, Мороз! Рада с тобой позаигрывать, рада тебя подзадорить своей молодостью да здоровьем! Лицо девицы все красивее становится. Румяные щеки, розовый носик, брови и ресницы игольчатым инеем покрылись. Кудряшки из-под шапки на минутку выбились и тут же обледенели, да так и остались белым курчавым контуром по надбровью. И не беда, что мороз под сорок градусов. Красавице и дела нет до шуток морозовских. Идет она веселая, задорная. А все потому, что Дед Мороз кровь бодрит в людях. Иной и ходить-то не умеет быстро, а тут нет-нет да и пробежится.

\1975 год\

Весна.

Вы ее видели когда-нибудь? Нет!? А, я видела! А чувствовали ее приход? Да!? Я тоже!

В первое воскресенье марта весь люд собрался на самой большой улице. Здесь открывался массовый праздник по случаю проводов Зимы. Все было в русском духе. Пекли тут же блины. Ряженые ходили, леденцы продавали, петушки да рыбки сахарные. Русские тройки разукрашенные стояли рядком. А управляли тройками седоки расфуфыренные, напудренные. Шапки на них заломлены набекрень. Тулупы кожаными ремнями подтянуты. На ногах чесанки-самокатки. Рукавицы – шубейные.

- Эй, народ! - кричали они. – Не разевай рот! Занимай кошевку наперед, не то сосед заберет!

С гиканьем и хохотом сели в повозки первые смельчаки. И… понеслась вереница троек по улице.

А потом всем миром жгли соломенное чучело Зимы.

Вот тогда-то я и увидела ее – Весну-Красну. Я увидела ее в небе, на земле, среди народа. Я увидела ее рядом с собой. Она была всюду. Веселились все. И она тоже кружилась и танцевала. Пляски ее были зажигательными, дыхание ее было нежным и теплым. Приближаясь, она наполняла все мое существо живительной силой. Хотелось кричать, бегать до испарины, веселиться до немоготы.

Весна моя! Где ногой ступишь ты, там жизнь пробуждается. Кого дыханьем своим согреешь, словно силу вольешь: жить хочется!

И я танцую с тобой вальс, кадриль, калинку – все танцы, потому что ты – моя жизнь, ты – мечта моя, моя юность. И платье на тебе мое, девичье, голубое-голубое. И венок на голове из моих цветов, цветов моего детства.

Гори же красна девица! Вселяй в каждого горячее чувство любви! Любовь к Родине, к земле, солнцу, небу, людям! Ты можешь все!

И я люблю тебя, Весна, за это вдохновенье!

\1975 год\

Лето.

Солнечный лучик! Сквозь сон я чувствую твое нежное и теплое прикосновение к губам. Это так приятно, что я невольно улыбаюсь, еще не приоткрыв веки. Играешь? Ну, давай поиграем!

Еле себя сдерживаю, чтобы не подглядеть. Чтобы не встать и не прикрыть занавеску. Посмотрела бы на него тогда, когда в утренней комнате водрузился бы полумрак?!

Но я не делаю этого. Я подставляю его прикосновениям лицо, шею. Ах! Я знаю, еще мгновение и все это исчезнет, уйдет до завтра. Нет, только ни это!

Откидываю покрывало, подбегаю к окну, отбрасываю штору и сразу вся комната наполняется уже ни одним лучиком, а целым каскадом яркого света, в котором я теряю своего утреннего, солнечного зайчика.

-Здорово, Светило! – кричу я и протягиваю к солнцу ладони. – Я хочу с тобой дружить сегодня, завтра, всегда!

Наскоро позавтракав, объявляю всем домочадцам: идем в поход за гречишное поле по грибы. Берем всех желающих, дворняжку с шикарным именем Босс и соседских пацанов.

Через пятнадцать минут у калитки стояла деревенская рать из мальчишек и девчонок с сетками, рюкзаками и ведрами. Среди них еле узнаю своих девчонок.

До гречишного поля шли самой короткой тропинкой вдоль оврага. Шли молча, но быстро. А у леса всех словно прорвало: зашумели, заговорили, забегали.

Солнце еще не пекло, поэтому решили сразу собирать грибы. Местом встречи обозначили опушку леса. Отчаянные «шалопайчики» из деревенской рати собрали свитера, олимпийки и ветровки, залезли на старую сучковатую березу и привязали это обмундирование на ветки. Береза, и без того кудлатая, превратилась в обрямканное садовое чучело.

Это очень всех рассмешило. Кто-то начал изображать пляшущих мартышек. Другие, подхватив настроение, начали напевать «Чунгу-чангу». И никто уже, казалось, не остановит озорную детвору.

Вдруг у себя под ногой нахожу груздь… Еще… еще… и маленький груздочек. Я кричу всем об этом, останавливая веселье. Все бегут вглубь леса. Мне их хорошо видно сквозь стройные и редкие заросли берез и осин.

Господи! Какая красота!

На муравьиной кочке все ходы открыты, значит, дождя не будет. Значит, этот недождливый день лета – подарок моему отпуску.

Иду по траве босиком. Трава, еще не успевшая просохнуть от утренней росы, не колет, а нежно щекочет подошву. Шлепаю по полусгнившему валежнику, в который потянулась за краснокожим подосиновиком. Потянулась, да тут же и вскрикнула, увидев на плоском камне под листьями папоротника коротыша-ужонка.

И…О, чудо! Мой крик лесным эхом услышали ребятишки и зааукались. Это встревожило птиц. Они, взлетев, расселись по кустам невдалеке от своих гнездовий и тревожно, неистово защебетали, засвистели, зачирикали.

А я уже не слышу ничего, потому что в нескольких шагах от себя вижу аккуратненькую, всю в серебристых иголочках ежиху с пятью крохотульками-ежатами. Ножки из-под колючек, словно баянные кнопочки: то видно-то не видно, а коготочки по земле мелодию выстукивают: до-ре-ми-фа… Бегут, торопятся. Вдруг, где-то упала ветка и ежиное семейство, фыркнув, превратилось в «минные колючки». Лежат они, не шевелятся, время выжидают.

Должно быть, на присутствие ежей отреагировал уж и быстро пополз… Вай-вай! Почему в мою сторону?

Подхватила я свои босые ноги и дала такого деру, что смешно было всем, кто это видел.

Вернулась я на поляну, где стоит береза в ветровках да свитерках, где пацаны сидят с полными корзинами грибов, где озорно, по-детски изображают меня, дразнятся и смеются по-доброму над моим бегством. Когда же я сказала, что бежала от змеи, это не остановило смех, а добавило.

Милые, хорошие мои юные земляки из деревенской рати. Да я… с вами… хоть в разведку.., хоть на край света.., хоть…

По пути домой купались в омуте Старушке. Плескались до посинения. А потом счастливые завалились на траву прибрежную. И затихли от удовольствия, от истомы в теле. Зато сердце мое бьется тук-тук…тук-тук-тук… А потом все слилось в великую радость ощущения земного притяжения.

Лето! Ты имеешь надо мной большую власть, потому что я – земная! Да, да, я зем-на-я!

\ 1980 год \

творческая работа: ученика 1 «А» класса МОУ «Тимирязевская СОШ» Мельников Филипп руководитель: Шалыгина Е.В.

……… .. А ведь и в самом деле не важно – спеют хлеба или падает на поле снег. В любое время

года Только две тележные колеи ведут тебя через поле за горизонт. Нет-нет, да и чвякнет под

Пяткой водица. Чвякнет бывало так, что до подбородка брызги летят. А обиды нет. И

неловкости нет. Это потому, что радуешься общению с землей-матушкой.

Чух! Как напугал! Всего-то лягушоночек малюсенький. Сажу на ладонь, а у него брюшко

ходуном ходит. Видать тоже испужался, не хуже меня. Сажу его обратно в мокрую траву,

которой здесь столько, что тележные колеи почти не видно.

Иду по мокрой траве. Вокруг чирхают, свиркают, тиркают, уркают, брыхают, квакают,

шмякают всякие разные насекомые, букашки, саранча и бабочки. А надо мной прямо таки

роится облако комариное, аж, глаза прищурила, до чего нахальные. И каждый мой шаг по

траве новый рой поднимает. Да, сколько же их! Но я подготовилась к встрече с ними, кое-что

предприняла и они меня не кусают, а только удивляют своей бесчисленностью.

Слева и справа рожь колосится. Стебли у ржи короткие, а колос полный цветом необычного

золота, будто подзагорел под лучами солнца. Рожь не стоит, а качается от малейшего дуновения

ветерка, потому что полненькие надутые колоски сразу же теряют равновесие и куралесят на

ножке-дудочке. А чуть усилится ветерок, так рожь вначале чешуйчатой рябью удивит и тут же

волнами покроется сплошь. И будут рябые волны перекатываться по полю, ну точно как на Волге, когда катер проскочит. Я сама видела там, очень похоже. Иду дальше по лощине. Вот

он мой горизонт. Я его с того края поля видела. По высохшей скрюченной березе заметила.

Сухие ветки ее, издали казалось, черными контурами рассекли небо на мелкие осколки. А

гнездо воронье с того края поля показалось мне будто шапку кто кинул, может и атаманью…

«Спеют хлеба или падает снег…»

отрывок из произведения Валентины Сиволаповой.

2005 год

В мире слов разнообразных,

Что блестят, горят и жгут, -

Золотых, стальных, алмазных, -

Нет священней слова: "Труд!"

Троглодит стал человеком

В тот заветный день, когда

Он сошник повел к просекам,

Начиная круг труда.

Все, что пьем мы полной чашей,

В прошлом создано трудом:

Все довольство жизни нашей,

Все, чем красен каждый дом.

Новой лампы свет победный,

Бег моторов, поездов,

Монопланов лет бесследный,

Все - наследие трудов!...

Валерий Брюсов

1. Приготовь рабочее место. 2. Приготовь несколько видов крупы, макароны, фасоль, горох, орешки клей ПВА, ватные палочка, краски, фото рамочка и альбом или картон для работы.

И мы будем трудиться

Стол, за которым ты сидишь,

Кровать, в которой ты уснешь,

Тетрадь, ботинки, пара лыж,

Тарелка, вилка, ложка, нож.

И каждый гвоздь, и каждый дом,

И каравай хлеба –

Все это создано трудом,

А не свалилось с неба!

За все, что сделано для нас,

Мы благодарим людей,

Придет пора, придет час,

И мы трудиться будем!

В. Ливмиц

Салават Юлаев Мой Урал

Ай, Урал, ты, мой Урал,

Великан седой, Урал!

Головой под облака

Поднялся ты, мой Урал!

Моя песня о тебе,

О любви моей к тебе.

Вместе с полною луной

Золотом одет Урал,

Вместе с утренней зарей

Серебром блестит Урал.

По бокам твоим, Урал,

Встали темные леса,

А у ног твоих, Урал,

Степь - зеленая краса.

Белоснежные цветы

На лугах твоих цветут,

И цветы, и соловьи

Честь аллаху воздают.

Громко славит птиц напев

Первый ясный солнца луч,

А закатный солнца луч

Провожает, присмирев.

Ай, Урал, ты мой Урал,

Великан седой, Урал!

Все слова я растерял,

Как воспеть тебя, Урал?

Заиграй же, мой курай,

Песню, чтоб вошла в сердца,

И Урал, и весь наш край

Прославляя без конца!..

Салават Юлаев УРАЛ

Славен мой

Урал Высотою скал.

Гребни горных круч

Блещут из-за туч.

Месяц серебрит

Ручейки долин,

Сосны, и гранит,

И снега вершин.

Солнце золотит

Сосны и гранит,

Ручейки долин

И снега вершин.

Надо мной шатром

Неба синева,

Шелковым ковром

Вся в цветах трава.

Славит соловей

Песнею своей

Лес, громады гор

И степной простор.

Я гляжу на мир,

Молодой батыр,

Полный вольных дум,

Слышу леса шум.

Славен мой Урал,

В самоцветах весь!

Взвейся выше скал,

Об Урале песнь!

Да, я с Урала,

Но и что с того!?

Москва и Питер душу мне не лечат.

На свете нет милее ничего,

Чем этот край задумчивый и вечный.

Я вырос здесь,

Среди родных берез,

Там, где река на солнце серебрится.

Уральский край! Тебя люблю до слез

И на чужой земле мне не прижиться.

И пусть родные

Предали меня!

Пусть заграница стала им дороже!

Творит, не ведая о том, моя родня,

Что я прощу, но Родина не сможет.

Пусть там легко живется только им,

Кто не любил уральские морозы,

Дом деревенский, речку и березы,

Они совсем не знают о любви.

Любовь к земле – вот чувство без прикрас,

Все остальные чувства стороной,

Жена изменит, только край родной

Твою любовь вовеки не продаст.

Уральский край! Я сын твоей земли,

Твоих лесов бескрайних и холодных.

Пусть говорят, что жить здесь невозможно -

Я без тебя не проживу вдали!

• Владимир Волков
• Владимир Волков
• Владимир Волков
• Владимир Волков