"Жить и помнить"

Государственное учреждение образования «Курмановский учебно-педагогический комплекс детский сад-средняя школа» Мстиславского района Могилёвской области

Конкурс литературно-творческих работ

учащихся учреждений образования

Могилевской области «Жить и помнить»

Автор: Соловьёва Дарья Сергеевна,

8 класс, ГУО «Курмановский УПК

ДС-СШ», 14 лет

д. Раздел, 2016

Война для нашего народа – это событие эпохальное, трагическое, коснувшееся каждой отдельно взятой семьи. 70 лет мы помним о войне, говорим о ней, живем с этой неутихающей болью такой раны, которая никогда не заживёт.

Чувство своей причастности к этому событию рождается вместе с каждым новым гражданином нашей страны уже несколько поколений подряд. Мы помним о войне, никогда не забывали и не забудем, не имеем права забыть. Да и как забыть, если в каждой семье есть своя история войны! А это много чего значит, ведь это тебе не рассказик из книжки про далекие времена, это часть истории твоего рода, то, что у тебя в крови, вплетено в ДНК и передаётся твоим детям и детям их детей. Это есть сам ты, часть целого, которую нельзя выбросить и не считать, иначе не будет и тебя, личность разрушится.

70 лет мы собираем информацию о тех событиях военных лет, но всё равно каждый раз она неполная. Стоит только спросить, как вновь тебе расскажут историю, которую еще не рассказывал никто и никому. И получается так не потому, что плохо собирали, а потому, что люди, знающие о войне не понаслышке, видевшие войну своими глазами, помнят все те годы с точностью даже не до дня – до часа. Потому им всегда есть что рассказать.

В этот раз хочется рассказать историю, наверное, не совсем про героя войны, а хотя… Как знать, может он и в самом деле герой, как положено, со званием и наградами… Доподлинно не знает никто, да и не узнает уже никогда… Рассказывая о нём, говорят: про безымянного солдата. Тем не менее, этот случай стал частью семейной истории одной местной жительницы, которая и поведала её мне.

Вот эта история.

Шел третий год войны. Немецкий отряд только-только покинул деревню, приходили искать партизан, а попутно установили здесь свой порядок, выбрали старосту деревни, разграбили сельчан, сожгли несколько домов… Неизвестно, чего бы фашисты натворили ещё, да что-то случилось. Целый день суетились, были раздражительные, собирались уходить, а потому особенно зверствовали. Ближе к вечеру пришли в дом новоназначенного старосты, грозились сжечь деревню дотла вместе с людьми за непослушание и укрывательство партизан, ругались на непонятном языке, а потом на ломаном русском сказали: «Русские идут!» К ночи немцев в деревни уже не было.

Жители несколько дней ждали своих, все боялись, что немцы вернуться и сожгут всё, как и обещали, но наши всё не появлялись. Временами были слышны звуки далёкого боя, люди жили в ожидании и страхе, а вот чего именно ждать они толком не знали. Оставалось только надеяться и верить.

Понемногу жизнь стала входить в свои берега и паника улеглась. Шла середина августа. Занималась заря нового дня. Люди только начали просыпаться, выходить на свои подворья, чтобы заняться привычной ежедневной работой. То утро выдалось таким необычно тихим, эта тишина как-то настораживала, как затишье перед бурей. В такие неспокойные времена тишина, наверное, всегда пугает и кажется зловещей.

Внезапно весь этот тихий покой разрушило пронзительное ржание лошади, неестественное, скорее похожее на крик. Раздался грохот копыт, смешанный с этим ужасающим криком. Люди высыпали из всех подворий, чтобы посмотреть, что же случилось. Вдоль по улице в галоп неслась ошалевшая белая лошадь, храпя и сложив уши. Всадник грудью прижимался к её шее. Рассмотреть его было сложно, он просто промелькнул перед глазами. Возник вопрос, почему он даже не пытается сдержать коня?

А лошадь тем временем неслась мимо людей непонятно куда, и казалось, что она просто растопчет того, кто осмелиться стать на её пути.

Проскакав большую половину улицы, она завернула в неогороженный двор и остановилась сама. Люди опрометью бросились туда.

Лошадь стояла широко поставив ноги, будто боялась упасть. Только сейчас люди увидели, что шея и плечо её были алые от крови. Это была кровь молодого бойца.

Из последних сил светловолосый парень в солдатской гимнастерке, обняв за шею белого коня, держался за него и уже почти в бреду повторял слабеющим голосом: «Родненький, к маме, отвези меня к маме… к маме…родненький…»

Несколько человек подошли, чтобы снять его с лошади. Парнишка так крепко обнял коня за шею, что руки ему пришлось разжимать, он держался мёртвой хваткой. От потери крови и от боли перестал чувствовать реальность, он уже не понимал, что лошадь остановилась, она не бежит, держаться больше не нужно, он не упадёт, а он, видно, очень боялся упасть… не доехать до матери…

Солдата сняли с лошади. Он был весь в крови, кровь сочилась из пулевого ранения под грудью.

Люди расступились, образовав широкий круг, в центре которого стояла белая лошадь с окровавленной шеей и лежал молодой светловолосый парень, который умирал… Это будет самое яркое воспоминание детства одной маленькой девочки, смотревшей с крыльца дома, во дворе которого это происходило.

А парень лежал на траве и бредил. В своем бреду он то обращался к лошади, то разговаривал с мамой. Женщина, в чей двор он попал, подбежала к нему тут же, как только его сняли с лошади. Солдат всё звал маму. Она обняла его, как своего сына, прижала к груди и сказала: «Сыночек, не бойся, я с тобой, ты только молчи, миленький»

Солдата отнесли в дом, рану перевязали, а женщина не отходила от него ни на шаг, хотя все понимали: он не выживет, ранение тяжёлое и крови он много потерял… А она сидела с ним и держала его за руку… Совершенно чужая для него женщина, совершенно чужого для неё паренька…

Ему на вид не было и двадцати лет. У него были светлые русые волосы и небесно-голубые глаза. Глаза, в которых догорала последняя искорка жизни, его жизни и жизни целого поколения таких же вот ребят.

Она смотрела на него и плакала. Плакала от боли, от обиды, от бессилья. Плакала и вспоминала своих сыновей, которые сейчас на фронте, неизвестно где, не известно живы ли…

До вечерней зари паренёк не дожил… Его последние слова: «Прости… мама…» Она ответила: «Прощаю, сыночек…»

Похоронили неизвестного солдата в тот же день на окраине старого сельского кладбища, хоронили как своего, хоть и никто знаком с ним не был.

Когда вернулись с кладбища, вспомнили про коня, который его привёз. Лошадь была там же, где и остановилась, только уже не стояла, не качалась, как утром, а лежала и тяжело храпела. Только сейчас люди увидели на ней несколько ран от пуль. Сразу, в суете и панике, никто даже и не подумал. Лошадь, как будто выполнила просьбу хозяина, как смогла, вынесла из боя, привезла к матери, пусть и не родной, но скрасившей последние минуты жизни, всё же матери. Теперь она тоже умирала…

Утром следующего дня лошадь нашли неподалёку от могилы того парня. Она пошла за хозяином до конца…

Никто так и не узнал ни имени, ни фамилии этого парня, потому как документов при нём не было никаких, искать его тоже никто не искал. Кто это был? Откуда он ехал и куда? Где его отчий дом и мать? Ответов нет. Сколько ни ждали, никто о нём так и не спросил.

Так и закончилась эта история про безымянного солдата. А маленькой девочке в простеньком льняном платьице ещё долгие годы будет сниться белая лошадь с окровавленной шеей, а рядом с ней на коленях её матери умирающий незнакомый светловолосый паренёк. Прошли годы, девочка выросла, прожила долгую жизнь, а историю эту помнит так, как будто была она вчера. Это она рассказала нам эту историю. А ещё то, что мать её сыновей с фронта так и не дождалась, и всю свою жизнь ухаживала за могилой того парня, называя его своим сыном, как тогда. Вот так незнакомый парень стал частью чужой семьи, которая хранит память о нём, о неизвестном солдате, до сих пор.