статья на тему "Изменения, происходящие в языке и речи в наше время"
Статья на тему "Изменения, происходящие в языке и речи в наше время"
Изменения, происходящие в языке и речи в наше время
Современным состоянием русской речи, тем, что с нею происходит, озабочены многие: писатели, учителя-словесники, политики, общественные деятели, ученые, журналисты, врачи и, конечно же, лингвисты. Что же происходит с нашим языком? Какие приобретения и потери можно в нем наблюдать за последние полтора-два десятилетия?
Специфика нынешнего состояния языковой ситуации в России в том, что подавляющее большинство изменений в языке связано с изменениями в обществе, точнее, основные изменения в языке и общении являются прямым следствием общественных изменений. Это обстоятельство даёт основания лингвистам говорить о порче, распаде, разложении, кризисе, упадке современного русского языка и ставить вопрос о его спасении и сохранении. В двадцатом веке, по существу, над русским языком был проведен потрясающий по масштабам и результатам эксперимент. Две крупные социальные встряски — революция и перестройка — затронули не только народ, но и язык. В 90-е годы прошлого века произошли не только стремительные общественные и политические преобразования, но и не менее стремительные изменения в языке. В чем же состоят эти изменения, что «нового» появилось в нем?
Часть «нового» состоит в возвращении «старого». С завершением советской эпохи исчезают из активного речевого употребления слова и словосочетания, обозначающие реалии ушедшей эпохи (агитпункт, активист, вахта мира, доска почета, загнивание капитализма, идейно-воспитательный, маяки производства, партвзыскание, пятилетка, соцлагерь, соцреализм, невыездной, отказник, самиздат, подписант и др.) и активно возвращаются в речь слова, находившиеся в советский период на периферии общественного языкового сознания (гимназия, градоначальник, лицей, губернатор, гувернёр, думец, казна, приют, прислуга, чиновник и др.). Среди вернувшихся в активное употребление слов много церковнославянизмов. В их числе и те, которые обозначают духовно-нравственные качества, признанные вечными нравственными ценностями (благотворительность, милосердие, милостыня, призрение, праведность, всепрощение, покаяние). Возвращение таких слов, восстановление связей современного русского языка с его многовековыми традициями, несомненно, способствует возрождению силы и красоты русской речи.
Но в современной языковой ситуации есть и явления, вызывающие тревогу. Два процесса представляются весьма заметными. Это, во-первых, жаргонизация литературной речи и, во-вторых, усиление процесса заимствования иноязычных слов. Это, прежде всего, хлынувшие бурным потоком иностранные заимствования. По количеству заимствований из западных языков наше время, пожалуй, может сравниться только с XVIII века.
Тогда слова голландского, немецкого, французского, итальянского происхождения так наводняли тексты, что неподготовленный человек не мог добраться до смысла написанного. Анализируя современную лексику и ее пополнение, следует отметить, что ряд новых слов сопровождает освоение нового опыта, новых явлений и понятий. В русском языковом пространстве уже существовали иностранные слова. Но сегодня осваиваются и другие иностранные лексемы. Например, уже давно было освоено русским языком слово «прейскурант»; еще Владимир Иванович Даль толковал его как «роспись товарам, с расценкою их». Но сейчас в некоторых кругах говорят и пишут «прайс-лист». Резко увеличился поток заимствований из английского языка. Наибольшее число заимствований приходится на новые области, где еще не сложилась система русских терминов или названий. Так в русской речи сначала в профессиональной среде, а затем и за ее пределами появились термины, относящиеся к компьютерной технике: само слово компьютер, а также дисплей, файл, интерфейс, принтер и т.д.; названия видов спорта (новых или по-новому именуемых): виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Англицизмы появляются и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или в хоккей все чаще именуется овертайм, повторная игра после ничьей плей-офф. Всем знакомы многочисленные экономические и финансовые термины такие, как бартер, брокер, ваучер, дилер, дистрибьютор, инвестиция, маркетинг, монетаризм, фьючерсные кредиты и т.п. Многие из них были заимствованы давно, но обращались преимущественно среди специалистов. Однако по мере того, как явления, обозначаемые этими терминами, становились остро актуальными для всего общества, узкоспециальная терминология выходила за пределы профессиональной среды и начинала употребляться в прессе, в радио- и телепередачах, в публичной речи политиков и бизнесменов. Активное заимствование новой лексики и расширение сферы употребления ранее заимствованной иноязычной лексики происходит и в менее специализированных областях человеческой деятельности: достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их производные: видеоклип, видеотехника, видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен), триллер, хит, дискотека, диск-жокей и множество других.
Среди причин, которые способствуют столь массовому и относительно легкому проникновению иноязычных слов в наш язык, определенное место занимают причины социально-психологического характера. Например, многие носители языка считают иностранное слово более престижным по сравнению с соответствующим словом родного языка: презентация выглядит более респектабельно, чем привычное русское представление, эксклюзивный лучше, чем исключительный, топ-модели шикарнее, чем лучшие модели, принтер солиднее, чем печатающее устройство. Так происходит, например, в современной экономике или вычислительной технике.
Разумеется, неумеренное и неуместное употребление иноязычных слов недопустимо, но неумеренность и неуместность вредны и при использовании любого слова. Конечно, ни ученые-лингвисты, ни журналисты и писатели не должны сидеть сложа руки, бесстрастно наблюдая, как засоряется иноязычием родная речь. Но запретами здесь ничего сделать нельзя. Нужна планомерная и кропотливая научно-просветительная работа, конечная цель которой – воспитание хорошего языкового вкуса. А хороший вкус – главное условие правильного и уместного использования языковых средств, как чужих, заимствованных, так и своих, исконных.
Гораздо большее беспокойство вызывает другое «новое» явление в русском языке — его жаргонизация. Вот несколько правил современного культурного человека, сформулированных на современном языке: «Не наезжай!», «Не грузи!», «Не гони!», «Не тормози!» Понятно должно быть всем, хотя ни одно из слов не употреблено в своем литературном значении. Стал ли русский язык более «криминальным»? Безусловно. Как и все общество в целом. Что-то подобное произошло и с русским матом. Он сейчас вырвался на волю. Материться стали чаще и больше. Нецензурные слова и выражения встречаются теперь в тех местах, куда раньше им путь был заказан. Например, в газетах и книгах, на экранах телевизоров. В связи с кризисом государственности и падением нравственного уровня общества в 1990-е годы на русский литературный язык обрушилась волна тюремно-лагерного уголовного жаргона. «Мы не замечаем, как криминал входит в быт, в лексикон, как языком зэков и урок заговорили телевидение и радио, как поменялись местами минусы и плюсы общественного поведения, как отмененными оказались вековые заповеди и табу, выработанные человечеством для самозащиты», — писала газета «Известия» 11 ноября 1997г. «Потоки сниженной, жаргонной, а нередко и уголовной и нецензурной лексики вышли за пределы своей социальной среды и стали достоянием всех жанров, требующих экспрессии: художественных текстов, газетных и телевизионных репортажей, публицистических выступлений, политических дебатов, — пишет известный лингвист Г.Н.Скляревская. — Балдёж (наркотическое опьянение; удовольствие), беспредел (беззаконие; в уголовном языке обозначает также группировку преступников, отошедших от криминального мира), разборка (выяснение отношений; самосуд), качать права (грубо добиваться своего), вешать лапшу на уши (вводить в заблуждение), на халяву (не затрачивая средств или усилий), лох (разиня; потерпевший), замочить (убить), кинуть, взять на понт, взять на пушку (обмануть), навар (доход), не светит (не получится что-л., не будет успеха), до лампочки (безразлично) — вот ничтожный список слов уголовного жаргона, ставших общеизвестными и общеупотребительными». Эти и другие слова начали формировать тот «общий жаргон», на котором заговорили и журналисты, и писатели, и политические деятели, и школьники.
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Просмотр содержимого документа
«статья на тему "Изменения, происходящие в языке и речи в наше время" »
Изменения, происходящие в языке и речи в наше время
Современным состоянием русской речи, тем, что с нею происходит, озабочены многие: писатели, учителя-словесники, политики, общественные деятели, ученые, журналисты, врачи и, конечно же, лингвисты. Что же происходит с нашим языком? Какие приобретения и потери можно в нем наблюдать за последние полтора-два десятилетия?
Специфика нынешнего состояния языковой ситуации в России в том, что подавляющее большинство изменений в языке связано с изменениями в обществе, точнее, основные изменения в языке и общении являются прямым следствием общественных изменений. Это обстоятельство даёт основания лингвистам говорить о порче, распаде, разложении, кризисе, упадке современного русского языка и ставить вопрос о его спасении и сохранении. В двадцатом веке, по существу, над русским языком был проведен потрясающий по масштабам и результатам эксперимент. Две крупные социальные встряски — революция и перестройка — затронули не только народ, но и язык. В 90-е годы прошлого века произошли не только стремительные общественные и политические преобразования, но и не менее стремительные изменения в языке. В чем же состоят эти изменения, что «нового» появилось в нем?
Часть «нового» состоит в возвращении «старого». С завершением советской эпохи исчезают из активного речевого употребления слова и словосочетания, обозначающие реалии ушедшей эпохи (агитпункт, активист, вахта мира, доска почета, загнивание капитализма, идейно-воспитательный, маяки производства, партвзыскание, пятилетка, соцлагерь, соцреализм, невыездной, отказник, самиздат, подписант и др.) и активно возвращаются в речь слова, находившиеся в советский период на периферии общественного языкового сознания (гимназия, градоначальник, лицей, губернатор, гувернёр, думец, казна, приют, прислуга, чиновник и др.). Среди вернувшихся в активное употребление слов много церковнославянизмов. В их числе и те, которые обозначают духовно-нравственные качества, признанные вечными нравственными ценностями (благотворительность, милосердие, милостыня, призрение, праведность, всепрощение, покаяние). Возвращение таких слов, восстановление связей современного русского языка с его многовековыми традициями, несомненно, способствует возрождению силы и красоты русской речи.
Но в современной языковой ситуации есть и явления, вызывающие тревогу. Два процесса представляются весьма заметными. Это, во-первых, жаргонизация литературной речи и, во-вторых, усиление процесса заимствования иноязычных слов. Это, прежде всего, хлынувшие бурным потоком иностранные заимствования. По количеству заимствований из западных языков наше время, пожалуй, может сравниться только с XVIII века.
Тогда слова голландского, немецкого, французского, итальянского происхождения так наводняли тексты, что неподготовленный человек не мог добраться до смысла написанного. Анализируя современную лексику и ее пополнение, следует отметить, что ряд новых слов сопровождает освоение нового опыта, новых явлений и понятий. В русском языковом пространстве уже существовали иностранные слова. Но сегодня осваиваются и другие иностранные лексемы. Например, уже давно было освоено русским языком слово «прейскурант»; еще Владимир Иванович Даль толковал его как «роспись товарам, с расценкою их». Но сейчас в некоторых кругах говорят и пишут «прайс-лист». Резко увеличился поток заимствований из английского языка. Наибольшее число заимствований приходится на новые области, где еще не сложилась система русских терминов или названий. Так в русской речи сначала в профессиональной среде, а затем и за ее пределами появились термины, относящиеся к компьютерной технике: само слово компьютер, а также дисплей, файл, интерфейс, принтер и т.д.; названия видов спорта (новых или по-новому именуемых): виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл и др. Англицизмы появляются и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или в хоккей все чаще именуется овертайм, повторная игра после ничьей плей-офф. Всем знакомы многочисленные экономические и финансовые термины такие, как бартер, брокер, ваучер, дилер, дистрибьютор, инвестиция, маркетинг, монетаризм, фьючерсные кредиты и т.п. Многие из них были заимствованы давно, но обращались преимущественно среди специалистов. Однако по мере того, как явления, обозначаемые этими терминами, становились остро актуальными для всего общества, узкоспециальная терминология выходила за пределы профессиональной среды и начинала употребляться в прессе, в радио- и телепередачах, в публичной речи политиков и бизнесменов. Активное заимствование новой лексики и расширение сферы употребления ранее заимствованной иноязычной лексики происходит и в менее специализированных областях человеческой деятельности: достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их производные: видеоклип, видеотехника, видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен), триллер, хит, дискотека, диск-жокей и множество других.
Среди причин, которые способствуют столь массовому и относительно легкому проникновению иноязычных слов в наш язык, определенное место занимают причины социально-психологического характера. Например, многие носители языка считают иностранное слово более престижным по сравнению с соответствующим словом родного языка: презентация выглядит более респектабельно, чем привычное русское представление, эксклюзивный лучше, чем исключительный, топ-модели шикарнее, чем лучшие модели, принтер солиднее, чем печатающее устройство. Так происходит, например, в современной экономике или вычислительной технике.
Разумеется, неумеренное и неуместное употребление иноязычных слов недопустимо, но неумеренность и неуместность вредны и при использовании любого слова. Конечно, ни ученые-лингвисты, ни журналисты и писатели не должны сидеть сложа руки, бесстрастно наблюдая, как засоряется иноязычием родная речь. Но запретами здесь ничего сделать нельзя. Нужна планомерная и кропотливая научно-просветительная работа, конечная цель которой – воспитание хорошего языкового вкуса. А хороший вкус – главное условие правильного и уместного использования языковых средств, как чужих, заимствованных, так и своих, исконных.
Гораздо большее беспокойство вызывает другое «новое» явление в русском языке — его жаргонизация. Вот несколько правил современного культурного человека, сформулированных на современном языке: «Не наезжай!», «Не грузи!», «Не гони!», «Не тормози!» Понятно должно быть всем, хотя ни одно из слов не употреблено в своем литературном значении. Стал ли русский язык более «криминальным»? Безусловно. Как и все общество в целом. Что-то подобное произошло и с русским матом. Он сейчас вырвался на волю. Материться стали чаще и больше. Нецензурные слова и выражения встречаются теперь в тех местах, куда раньше им путь был заказан. Например, в газетах и книгах, на экранах телевизоров. В связи с кризисом государственности и падением нравственного уровня общества в 1990-е годы на русский литературный язык обрушилась волна тюремно-лагерного уголовного жаргона. «Мы не замечаем, как криминал входит в быт, в лексикон, как языком зэков и урок заговорили телевидение и радио, как поменялись местами минусы и плюсы общественного поведения, как отмененными оказались вековые заповеди и табу, выработанные человечеством для самозащиты», — писала газета «Известия» 11 ноября 1997г. «Потоки сниженной, жаргонной, а нередко и уголовной и нецензурной лексики вышли за пределы своей социальной среды и стали достоянием всех жанров, требующих экспрессии: художественных текстов, газетных и телевизионных репортажей, публицистических выступлений, политических дебатов, — пишет известный лингвист Г.Н.Скляревская. — Балдёж (наркотическое опьянение; удовольствие), беспредел (беззаконие; в уголовном языке обозначает также группировку преступников, отошедших от криминального мира), разборка (выяснение отношений; самосуд), качать права (грубо добиваться своего), вешать лапшу на уши (вводить в заблуждение), на халяву (не затрачивая средств или усилий), лох (разиня; потерпевший), замочить (убить), кинуть, взять на понт, взять на пушку (обмануть), навар (доход), не светит (не получится что-л., не будет успеха), до лампочки (безразлично) — вот ничтожный список слов уголовного жаргона, ставших общеизвестными и общеупотребительными». Эти и другие слова начали формировать тот «общий жаргон», на котором заговорили и журналисты, и писатели, и политические деятели, и школьники.
