Установить дату рождения Хайяма помог гороскоп, приведенный лично знавшим его историком Абу-л-Хасаном ал-Байхаки в книге "Дополнение к "Охранителям мудрости": "его гороскопом были Близнецы; Солнце и Меркурий были в 3-ем градусе Близнецов, Меркурий был в соединении, а Юпитер был по отношению к ним обоим в тригональном аспекте". Первым анализ гороскопа выполнил индийский исследователь Свами Говинда Тиртха, получив точную дату рождения - 18 мая 1048г. В своем подсчете Говинда пользовался средневековыми индийскими таблицами движений планет. Позднее его расчеты неоднократно проверялись. До анализа гороскопа в большинстве источников (в том числе - во втором издании БСЭ) указывался 1040 год рождения.
Здесь следует отметить, что установленная дата рождения ставит под сомнение известную красивую легенду о совместном обучении в Нишапуре и юношеской дружбе Омара Хайяма, Хасана Саббаха и Низам ал-Мулка, оказавшей большое влияние на всю дальнейшую жизнь Хайяма. Эту легенду подробно изложил еще Фитцджеральд в предисловии к своим знаменитым переводам рубаи. Дело в том, что даты не сходятся, поскольку, по имеющимся сведениям, Низам ал-Мулк родился в 1017 году.
Полное имя Омара Хайяма - Гияс ад-Дин Абу-л-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури. Слово "Хайям" буквально означает "палаточный мастер", от слова "хайма" - палатка, от этого же слова происходит старорусское "хамовник", т.е. текстильщик. Ибн Ибрахим - значит сын Ибрахима. Таким образом, отца Хайяма звали Ибрахим и происходил он из рода ремесленников. Можно предположить, что этот человек имел достаточные средства и не жалел их, чтобы дать сыну образование, соответствующее его блестящим способностям.
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Просмотр содержимого документа
«Презентация. "Омар Хайям" »
Омар Ибн-Ибрахим Нишапури Хайям
Содержание:
Биография:
Рождение и молодые годы.
Мавераннахр.
Исфаханская обсерватория.
При дворе Туркан-хатун.
Опала.
Смерть.
Творчество:
Трактаты
Рубаи
Легенды
Заключение
Биография
Рождение и молодые годы.
Установить дату рождения Хайяма помог гороскоп, приведенный лично знавшим его историком Абу-л-Хасаном ал-Байхаки в книге "Дополнение к "Охранителям мудрости": "его гороскопом были Близнецы; Солнце и Меркурий были в 3-ем градусе Близнецов, Меркурий был в соединении, а Юпитер был по отношению к ним обоим в тригональном аспекте". Первым анализ гороскопа выполнил индийский исследователь Свами Говинда Тиртха, получив точную дату рождения - 18 мая 1048г. В своем подсчете Говинда пользовался средневековыми индийскими таблицами движений планет. Позднее его расчеты неоднократно проверялись. До анализа гороскопа в большинстве источников (в том числе - во втором издании БСЭ) указывался 1040 год рождения.
Здесь следует отметить, что установленная дата рождения ставит под сомнение известную красивую легенду о совместном обучении в Нишапуре и юношеской дружбе Омара Хайяма, Хасана Саббаха и Низам ал-Мулка, оказавшей большое влияние на всю дальнейшую жизнь Хайяма. Эту легенду подробно изложил еще Фитцджеральд в предисловии к своим знаменитым переводам рубаи. Дело в том, что даты не сходятся, поскольку, по имеющимся сведениям, Низам ал-Мулк родился в 1017 году.
Полное имя Омара Хайяма - Гияс ад-Дин Абу-л-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури. Слово "Хайям" буквально означает "палаточный мастер", от слова "хайма" - палатка, от этого же слова происходит старорусское "хамовник", т.е. текстильщик. Ибн Ибрахим - значит сын Ибрахима. Таким образом, отца Хайяма звали Ибрахим и происходил он из рода ремесленников. Можно предположить, что этот человек имел достаточные средства и не жалел их, чтобы дать сыну образование, соответствующее его блестящим способностям.
О молодых годах Хайяма почти нет сведений. Ал-Байхаки писал, что Хайям "был из Нишапура, и по рождению, и по предкам. На это же указывает добавление Нишапури (по-персидски) или ан-Найсабури (по-арабски) к его имени. В одних источниках указывается, что молодой Хайям учился также в Нишапуре, в других говорится, что в ранней молодости он жил в Балхе. В качестве учителя упоминается имя некоего "главы ученых и исследователей по имени Насир ал-милла ва-д-Дин шейх Мухаммед-и Мансур", о котором нет никаких сведений. Так или иначе, все источники согласны, что в семнадцать лет он достиг глубоких знаний во всех областях философии, и указывают на его замечательные природные способности и память.
В то время Нишапур, расположенный на востоке Ирана, в древней культурной провинции Хорасан, был крупным городом XI века с населением в несколько сот тысяч человек. Обнесенный высокой стеной с башнями, он состоял не менее чем из пятидесяти больших улиц и занимал территорию примерно в сорок квадратных километров. Лежащий на оживленных караванных путях, Нишапур был ярмарочным городом для многих провинций Ирана и Средней Азии и для близлежащих стран. Нишапур - один из главных культурных центров Ирана - был знаменит своими библиотеками, с XI века в городе действовали школы среднего и высшего типа - медресе.
Чтобы примирить различные источники, можно предположить (и вероятность этого действительно велика), что Хайям начал свое образование именно в Нишапурском медресе, имевшем в то время славу аристократического учебного заведения, готовящего крупных чиновников для государственной службы, а затем продолжил его в Балхе и Самарканде.
К окончанию учения относится, вероятно, первый опыт самостоятельной научной работы Хайяма, посвященной извлечению корня любой целой положительной степени n из целого положительного числа N. Первый трактат Хайяма до нас не дошел, однако имеются ссылки на его название - "Проблемы арифметики". Указывается, что в этом трактате Хайям, на базе более ранних работ индийских математиков, по сути дела, предложил метод решения уравнений х^n = a (n - целое число), аналогичный методу Руффини-Горнера. Кроме того, в трактате, по всей видимости, содержалось правило разложения натуральной степени двучлена (a+b)^n, то есть известная формула бинома Ньютона для натуральных показателей. Разумеется, пока рукопись "Проблем арифметики" не найдена, о ее содержании можно только догадываться, опираясь, прежде всего, на труды учеников и последователей Хайяма. Многие вышеизложенные выводы сделаны исследователями на основании трактата Насир ад-Дина ат-Туси "Сборник по арифметике с помощью доски и пыли", в котором автор излагает ряд новых результатов, не претендуя, в то же время, на их открытие.
По каким-то причинам, возможно, связанным с политическими событиями - первыми годами правления сельджукских султанов, Хайяму пришлось покинуть Хорасан. Дальнейшие сведения о Хайяме исходят из управляемого Караханидами Мавераннахра, столицей которого был сначала Самарканд, а затем - Бухара.
Первым дошедшим до нас сочинением Хайяма является небольшой алгебраический трактат, рукопись которого хранится в библиотеке Тегеранского университета. Рукопись не имеет заглавия, однако указан автор. Не вполне ясно, где и когда был написан этот труд. Он, по сути дела, предваряет более полный "правильный" трактат по алгебре - следующую по времени работу Хайяма.
Следует отметить, что во времена Хайяма ученый, не будучи человеком состоятельным, мог регулярно заниматься наукой только при дворе того или иного правителя, занимая одну из четырех должностей: секретаря (дабира), поэта, астролога или врача. Судьба ученого, в этом случае, в значительной степени зависела от милости или немилости правителя, его нрава и капризов, от придворных интриг и дворцовых переворотов. В связи с этим, судьба Хайяма во многом определяется чередой сменяющих друг друга покровителей, от которых ученый, несомненно, зависел, которых упоминал и благодарил их в своих трудах. Низами Арузи Самарканди в "Собрании редкостей" пишет: "Дабир, поэт, астролог и врач, - суть ближние люди царя, и обойтись без них ему невозможно. На дабире - крепость правления, на поэте - вечная слава, на астрологе - благое устроение дел, на враче - здоровье телесное. И это - четыре тяжких дела и благородных науки из ветвей науки философии: дабирство и поэзия - из ветвей логики, астрология - ветвь математики и медицина - ветвь естествознания".
Вместе с тем, было принято считать, что именно ученые-царедворцы во многом обеспечивают правителю прочность власти и ее великолепие. Правители XI века соперничали между собой в блеске своей свиты, переманивали друг у друга образованных царедворцев, а самые могущественные просто требовали передать их двору прославившихся ученых и поэтов.
По-видимому, первым из известных покровителей Хайяма был главный судья города Самарканда Абу Тахир Абд ар-Рахман ибн Алак. Во введении к своему алгебраическому трактату Хайям рассказывает о своих бедствиях "Я был лишен возможности систематически заниматься этим делом и даже не мог сосредоточиться на размышлении о нем из-за мешавших мне превратностей судьбы. Мы были свидетелями гибели ученых, от которых осталась малочисленная, но многострадальная кучка людей. Суровости судьбы в эти времена препятствуют им всецело отдаться совершенствованию и углублению своей науки. Большая часть из тех, кто в настоящее время имеет вид ученых, одевают истину ложью, не выходя в науке за пределы подделки и притворяясь знающими. Тот запас знаний, которым они обладают, они используют лишь для низменных плотских целей. И если они встречают человека, отличающегося тем, что он ищет истину и любит правду, старается отвергнуть ложь и лицемерие и отказаться от хвастовства и обмана, они делают его предметом своего презрения и насмешек", а далее пишет, что получил возможность написать эту книгу только благодаря покровительству "славного и несравненного господина, судьи судей имама господина Абу Тахира.
Его присутствие расширило мою грудь, его общество возвысило мою славу, мое дело выросло от его света и моя спина укрепилась от его щедрот и благодеяний. Благодаря моему приближению к его высокой резиденции я почувствовал себя обязанным восполнить то, что я потерял из-за превратностей судьбы, и кратко изложить то, что я изучил до мозга костей из философских вопросов. И я начал с перечисления этих видов алгебраических предложений, так как математические науки более всего заслуживают предпочтения".
Судя по этому введению, основная часть алгебраического трактата "О доказательствах задач алгебры и амукабалы" была написана в Самарканде около 1069 года.
После Абу Тахира Хайям пользовался покровительством бухарского хакана Шамс ал-Мулука. В источниках указывается, что правитель крайне возвеличивал его и сажал имама Омара с собой на свой трон. Весьма вероятно, что ко двору Шамс ал-Мулука Хайям был представлен Абу Тахиром. Отметим, что племянница Шамс ал-Мулука Туркан-хатун, имя которой нам еще встретится ниже, была выдана замуж за Мулик-шаха. О пребывании Хайяма в Бухаре рассказывает Табризи: "Я слышал еще, что когда ученый [Хайям] соблаговолил прибыть в Бухару, через несколько дней после прибытия он посетил могилу весьма ученого автора "Собрания правильного", да освятит Аллах его душу. Когда он дошел до могилы, ученого осенило вдохновение, и он двенадцать дней и ночей блуждал по пустыне и не произносил ничего, кроме четверостишия:
Хоть послушание я нарушал, Господь, Хоть пыль греха с лица я не стирал, Господь, Пощады все же жду: ведь я ни разу в жизни Двойным единое не называл, Господь..."
"Собрание правильного" - философское сочинение бухарского ученого X века Мухаммеда ал-Бухари.
В 1074г., вскоре после того, как после длительного противостояния сельджукам Шамс ал-Мулук признал себя вассалом султана Малик-шаха, Хайям был приглашен в столицу огромного Сельджукского государства Исфахан ко двору Малик-шаха для руководства реформой иранского солнечного календаря. Приглашение было, по-видимому, сделано сельджукским визирем Низам ал- Мулком. Тем самым другом юности Хайяма, если все-таки верить легенде, вопреки упоминавшемуся выше расхождению в возрасте Хайяма и знаменитого визиря. 1074 год стал знаменательной датой в жизни Омара Хайяма: ею начался двадцатилетний период его особенно плодотворной научной деятельности, блестящей по достигнутым результатам.
Город Исфахан был в то время столицей мощной централизованной сельджукидской державы, простиравшейся от Средиземного моря на западе до границ Китая на востоке, от Главного Кавказского хребта на севере до Персидского залива на юге. Зубчатая городская стена Исфахана с двенадцатью широкими железными воротами, красивые высокие здания, величественная пятничная мечеть на центральной площади, целые кварталы оживленных базаров, множество караван-сараев со складами товаров и гостиницами для приезжих, журчащие водотоки с прекрасной водой, ощущение простора и изобилия - все это вызывало восхищение путешественников.
В эпоху султана Малик-шаха Исфахан, расположенный в долине в окружении горных цепей, с протекавшей через город полноводной рекой Заендеруд, еще расширился, украсился нарядными архитектурными сооружениями. Великолепные сады, разбитые в Исфахане в эти годы, поэты не раз воспевали в стихах. Малик-шах придал своему двору небывалое еще для иранских династий великолепие. Средневековые авторы красочно описывают роскошь дворцового убранства, пышные пиршества и городские празднества, царские забавы и охоты. При дворе Малик-шаха был огромный штат придворных: кравчих, оруженосцев, хранителей одежд, привратников, стражей и большая группа поэтов-панегиристов во главе с одним из самых крупных одописцев XI века - Муиззи (1049 - ум. между 1123 и 1127).
По мнению большинства историков, созидательная государственная деятельность и широкие просветительские преобразования, которыми отмечены эти десятилетия - период наивысшего подъема сельджукидского государства, были обязаны не столько султану Малик-шаху сколько его визиру (по-нашему - премьер министру) Низам ал-Мулку (1018--1092) - выдающемуся политическому деятелю XI века. Низам ал-Мулк, покровительствовавший развитию науки, открыл в Исфахане, так же как и в других крупнейших городах - Багдаде, Басре, Нишапуре, Балхе, Мерве, Герате, - учебно-научные академии; по имени визира они повсеместно назывались Низамийе. Для исфаханской академии Низам ал-Мулк возвел величественное здание возле самой пятничной мечети и пригласил в Исфахан для преподавания в ней известных ученых из других городов. Исфахан, славящийся ценнейшими собраниями рукописных книг, обладающий прочными культурными традициями (достаточно упомянуть, что значительную часть своей жизни провел в Исфахане Абу Али ибн Сина (980-1037), гениальный Авиценна, читавший лекции в одном из исфаханских медресе), становится при Низам ал-Мулке активно действовавшим научным центром, с влиятельной группой ученых.
Итак, Омар Хайям был приглашен султаном Малик-шахом - по настоянию Низам ал-Мулка - для
строительства и управления дворцовой обсерваторией. Собрав у себя при дворе "лучших астрономов века", как об этом говорят источники, и, выделив крупные денежные средства для приобретения самого совершенного оборудования, султан поставил перед Омаром Хайямом задачу - разработать новый
календарь.
Историк Ибн ал-Асир пишет: "В этом году Низам ал-Мулк и султан Малик-шах собрали самых лучших астрономов... Для султана Малик-шаха была построена обсерватория, в ее создании участвовали лучшие астрономы Омар ибн Ибрахим ал-Хайями, Абу-л-Музаффар ал-Исфазари, Маймун ибн Наджиб ал-Васити и другие. На создание обсерватории пошло очень много средств".
В течение пяти лет Омар Хайям, вместе с группой астрономов, вел научные наблюдения в обсерватории, и ими был разработан новый календарь, отличавшийся высокой степенью точности. Этот календарь, получивший название по имени заказавшего его султана "Маликшахово летосчисление", имел в своей
основе тридцатитрехлетний период, включавший восемь високосных годов; високосные годы следовали
семь раз через четыре года и один раз через пять лет. Проведенный расчет позволил временную разницу предлагаемого года, по сравнению с годом тропическим, исчисляющимся в 365,2422 дня, свести к девятнадцати секундам. Следовательно, календарь, предложенный Омаром Хайямом, был на семь секунд точнее ныне действующего григорианского календаря (разработанного в XVI веке), где годовая ошибка составляет двадцать шесть секунд. Хайямовская календарная реформа с тридцатитрехлетним периодом оценивается современными учеными как замечательное открытие.
По не вполне понятным причинам разработанный календарь так и не был внедрен. Сам Хайям пишет, что "время не дало возможности султану закончить это дело, и високос остался незаконченным". Смысл этого высказывания не ясен, поскольку имеются указания на то, что новый календарь был почти готов уже к
марту 1079 года, а султан продолжал править до 1092 г. Перенося современный опыт на то давнее время, можно предположить, что ученые осознанно не спешили с выработкой окончательной системы следования високосных лет, добиваясь продолжения финансирования проекта, а, между тем, продолжали проводить астрономические наблюдения и занимались другими интересующими их научными исследованиями. В конце концов, взаимоотношения власти и науки были и будут похожи во все эпохи.
Омар Хайям входил в ближайшую свиту Малик-шаха, то есть в число его надимов - советчиков, наперсников
и компаньонов, и, разумеется, практиковал при царствующей особе как астролог. Слава Омара Хайяма как астролога-прорицателя, наделенного особым даром ясновидения, была очень велика. Еще до появления его
в Исфахане при дворе Малик-шаха знали об Омаре Хайяме как о высшем авторитете среди астрологов.
В 1077 г. Хайям заканчивает свой замечательный математический труд "Комментарии к трудностям во введениях книги Евклида". В 1080 г. Хайям пишет философский "Трактат о бытии и долженствовании", а вскоре другое философское сочинение - "Ответ на три вопроса". Четверостишия гедонического характера также были созданы Омаром Хайямом, по предположению его биографов, в Исфахане, в пору расцвета его научного творчества и жизненного благополучия.
Двадцатилетний, относительно спокойный, период жизни Омара Хайяма при дворе Малик-шаха оборвался в конце 1092 года, когда, при невыясненных обстоятельствах, скончался султан Малик-шах; за месяц до этого был убит Низам ал-Мулк. Смерть этих двух покровителей Омара Хайяма средневековые источники приписывали исмаилитам.
Исфахан - наряду с Реем - был в это время одним из главных центров исмаилизма - религиозного антифеодального течения в мусульманских странах. В конце XI века исмаилиты развернули активную террористическую деятельность против господствовавшей тюркской феодальной знати. Хасан ас-Саббах (1054-1124) - вождь и идеолог исмаилитского движения в Иране, с юных лет был тесно связан с Исфаханом. Согласно уже упоминавшейся неправдоподобной легенде, именно Саббах и был третьим из молодых людей, поклявшихся в юности на крови в вечной дружбе и взаимопомощи (первые два - Хайям и Низам ал-Мулк).
Источники засвидетельствовали посещение Исфахана Хасан ас-Саббахом в мае 1081 года. Таинственны и страшны рассказы о жизни Исфахана в это время, когда развернули свою деятельность исмаилиты (в Европе их называли ассасинами), с их тактикой мистификаций, переодевания и перевоплощений, заманивания жертв, тайных убийств и хитроумных ловушек. Так, Низам ал-Мулк, как повествуют источники, был зарезан исмаилитом, проникшим к нему под личиной дервиша - странствующего мусульманского монаха, а Малик-шах тайно отравлен. В начале девяностых годов исмаилиты подожгли исфаханскую пятничную мечеть, пожар уничтожил хранящуюся при мечети библиотеку. После смерти Малик-шаха исмаилиты терроризировали исфаханскую знать. Страх перед тайными убийцами, наводнившими город, порождал подозрения, доносы и расправы.
Вдова Малик-шаха Туркан-хатун, опираясь на тюркскую гвардию ("гулямов"), добилась провозглашения султаном младшего сына Махмуда, которому было всего 5 лет, и стала фактической правительницей государства. Положение Омара Хайяма при дворе пошатнулось. Туркан- хатун, не жаловавшая Низам ал-Мулка, не испытывала доверия и к близким к нему людям. Омар Хайям продолжал еще некоторое время работать в обсерватории, однако уже не получал ни поддержки, ни прежнего содержания. Одновременно он исполнял при Туркан-хатун обязанности астролога и врача.
Хрестоматийным стал рассказ об эпизоде, связанном с полным крушением придворной карьеры Омара Хайяма, - некоторые биографы относят его к 1097 году. Вот как описывает этот эпизод Ал-Байхаки: "Однажды имам Омар пришел к великому султану Санджару, когда тот был мальчиком и болел оспой, и вышел от него. Визир Муджир ад-Даула спросил у него: "Как ты нашел его и чем ты его лечил?" Он ответил "Мальчик внушает страх". Это понял слуга-эфиоп и доложил султану. Когда султан выздоровел, по этой причине он затаил злобу на имама Омара и не любил его". Этот эпизод, по-видимому, относится к первым годам царствования старшего сына Малик-шаха Баркьярука, вскоре после того, как умер от оспы младший - Махмуд (примерно в это время болел оспой и сам Баркьярук, но выздоровел). Как видно, Санджар заподозрил Хайяма в недобросовестном лечении или в "дурном глазе". Возможно, что это было связано с тем, что Хайям участвовал и в лечении Махмуда и Баркьярука. Так или иначе, но Санджар, ставший впоследствии султаном, правившим сельджукидским государством с 1118 по 1157 год, на всю жизнь затаил неприязнь к Омару Хайяму.
Исфахан после смерти Малик-шаха вскоре потерял свое положение царской резиденции и главного научного центра, столица вновь была перенесена в Хорасан, в город Мерв. Хайям предпринимает попытку заинтересовать новых правителей в субсидировании обсерватории - пишет книгу с явным "популистским" характером "Науруз-наме" об истории праздновании Науруза, солнечного календаря и различных календарных реформ. Книга полна различных неправдоподобных анекдотов, ненаучных примет, нравоучений, легенд и вымыслов. Непосредственная цель этой книги видна в главе "Об обычаях царей Ирана", где, в качестве хорошего обычая, особенно подчеркивается покровительство ученым. Увы, книга не помогла - Исфаханская обсерватория пришла в запустение и была закрыта.
О позднем периоде жизни Омара Хайяма известно также мало, как и о его юности. Источники указывают, что некоторое время Омар Хайям пребывает в Мерве.
Приведем один эпизод, изложенный Низами Арузи, относящийся к этому периоду жизни Хайяма и показывающий, что Хайям мог делать метеорологические прогнозы. "Зимою 1114 года в городе Мерве, - рассказывает Низами Арузи в главе "О науке, о звездах и о познаниях астролога в этой науке", - султан послал человека к великому ходже Садр ад-дин Мухаммаду ибн Музаффару - да помилует его Аллах! - с поручением: "Скажи ходже имаму Омару, пусть он определит благоприятный момент для выезда на охоту, так, чтобы в эти несколько дней не было ни дождя, ни снега. А ходжа имам Омар общался с ходжой и бывал в его доме. Ходжа послал человека, позвал его и рассказал ему о происшедшем. Омар удалился, два дня потратил на это дело и определил благоприятный момент. Сам отправился к султану и в соответствии с этим определением усадил султана на коня. И когда султан сел на коня и проехал расстояние в один петушиный крик, набежала туча, и налетел ветер, и поднялся снежный вихрь. Все засмеялись, и султан хотел уже повернуть. Ходжа имам Омар сказал: "Пусть султан успокоит сердце: туча сейчас разойдется и в эти пять дней не будет никакой влаги". Султан поехал дальше, и туча рассеялась, и в эти пять дней не было никакой влаги, и никто не видел ни облачка".К славе Хайяма как выдающегося математика и астронома прибавилась в эти годы крамольная слава вольнодумца и вероотступника. Философские взгляды Хайяма вызывали злобное раздражение ревнителей ислама, его отношения с высшим духовенством резко ухудшились.
Они приняли столь опасный для Омара Хайяма характер, что он вынужден был, в уже немолодые годы, совершить долгий и трудный путь паломничества в Мекку. Ал-Кифти в "Истории мудрецов" сообщает: "Когда же его современники очернили веру его и вывели наружу те тайны, которые он скрывал, он убоялся за свою кровь и схватил легонько поводья своего языка и пера и совершил хадж по причине боязни, не по причине богобоязни, и обнаружил тайны из тайн нечистых. Когда он прибыл в Багдад, поспешили к нему его единомышленники по части древней науки, но он преградил перед ними дверь преграждением раскаявшегося, а не товарища по пиршеству. И вернулся он из хаджа своего в свой город, посещая утром и вечером место поклонения и скрывая тайны свои, которые неизбежно откроются. Не было ему равного в астрономии и философии, в этих областях его приводили в пословицу; о если бы дарована была ему способность избегать неповиновения богу!".
По словам ал-Байхаки, в конце жизни Хайям "имел скверный характер", "был скуп в сочинении книг и преподавании". Историк Шахразури сообщает, что ученик Хайяма Абу-л-Хатим Музаффар ал-Исфазари (по-видимому, сын одного из ученых, работавших вместе с Хайямом) "к ученикам и слушателям был приветлив и ласков в противоположность Хайяму".
В какой-то момент Хайям возвращается в Нишапур, где он прожил до последних дней жизни, лишь по временам покидая его для посещения Бухары или Балха. Ему к тому времени было, по-видимому, более 70 лет. Возможно, Хайям вел преподавание в Нишапурском медресе, имел небольшой круг близких учеников, изредка принимал искавших встречи с ним ученых и философов, участвовал в научных диспутах. В "Доме радости" Табризи сообщается, что у Хайяма "никогда не было склонности к семейной жизни и он не оставил потомства. Все, что осталось от него, - это четверостишия и хорошо известные сочинения по философии на арабском и персидском языках".
Долгое время самой вероятной датой смерти Омара Хайяма считался 1123 год. Имеется несколько дошедших до нас источников, частично противоречащих друг другу. Д Низами Самарканди рассказывает о посещении им могилы Хайяма через четыре года после смерти, из чего следует, что ученый умер в 1131-32г. С другой стороны в рукописи писателя Яр-Ахмеда Табризи "Дом радости" есть два указания на возможную дату смерти. "Продолжительность его жизни "ab" солнечных года. "ab" - две цифры, написанные неразборчиво, но первая из них выглядит как 7 или 8, а вторая как 2 или 3. Вторая фраза, по-видимому, относящаяся к Хайяму: он умер в "четверг 12 мухаррама 555 года в деревушке одной из волостей округа Фирузгонд близ Астрабада". Этот ребус еще более осложняется вероятными ошибками в приведенных источниках. Возможны два решения, в зависимости от использования астрономических таблиц. Если принять первый вариант - 23 марта 1122 г., то приходится допустить наличие ошибок в первых двух источниках. Другой вариант 4 декабря 1131 г. - не противоречит ни одному из документов, и именно его, по-видимому, следует считать наиболее вероятной датой кончины.
Могила Хайяма находится в Нишапуре около мечети памяти имама Махрука. На этой могиле в 1934г. на средства, собранные почитателями творчества Хайяма в разных странах, был воздвигнут обелиск. Надпись на обелиске гласит:
СМЕРТЬ МУДРЕЦА 516 г. ХИДЖРЫ ПО ЛУННОМУ КАЛЕНДАРЮ.
У могилы Хайяма присядь и свою цель потребуй, Одно мгновенье досуга от горя мира потребуй. Если ты хочешь знать дату построения обелиска, Тайны души и веры у могилы Хайяма потребуй.
Авторы надписи считали, что Хайям умер в 516 г. (1122-1123г.). Вполне возможно, что историки будущего еще поломают голову над датой возведения обелиска, на которую, в соответствии с восточной традицией, указывает последняя строка четверостишия. Разгадка такова: если заменить каждую букву строки ее числовым значением в арабской буквенной нумерации и сложить эти числа, в сумме получится 1313г., что соответствует 1934 г. по нашему календарю.
Ныне над могилой Омара Хайяма в Нишапуре возвышается величественный надгробный памятник - одно из лучших мемориальных сооружений в современном Иране. Его фотографию можно увидеть в начале этой статьи, вместе с портретом Хайяма работы иранского художника Азаргуна, воссозданного, как утверждается, на основе исторических изысканий.
Один из выдающихся умов, которые когда-либо рождались на Земле, Омар Хайям, по свидетельствам, оставленным Абу-л-Хасаном Али Бейхаки, "был скуп в сочинении книг".
Возможно, причину этого мы можем найти в его четверостишиях: То не моя вина, что наложить печать Я должен на мою заветную тетрадь...
И далеко не все, из написанного им, дошло до нас. Однако, кое что все-таки сохранилось. Ниже приведен список известных произведений Хайяма. Тексты приведены по изданию Розенфельд Б.А., Юшкевич А.П. "Омар Хайям". 1965г.
Так говорит Абу-л-Фатх, Омар ибн Ибрахим ал-Хаййами: когда я приобрел счастье службы праведному господину Фахр ал-Мулку, сыну Муаммада [ал-Мулка] 2 и он одарил меня своими милостями, он потребовал от покорного слуги памятку о всеобщей науке. Это сочинено как трактат для удовлетворения этой просьбы. Если ученые и философы подойдут со справедливостью, они найдут, что это краткое более полезно, чем все тома. Пусть всевышний Аллах дает успех в осуществлении цели всякого, клянусь его благом и щедростью.
Начало речи :
[Раздел 1]
3. Знай, что все существующие вещи, кроме самого всевышнего творца, одного рода, все это субстанции4. Субстанция бывает двух видов - телесная и абсолютная5. Первым из слов, означающих общее, является субстанция, а если ты разделишь это на два вида, одно слово есть тело, а другое - абсолютное. Общее сущее имеет только эти три названия - субстанция, тело и абсолютное, так как, кроме всевышнего творца, субстанция есть только это. Один вид общего делим, а другой - неделим, делимое это тело, а неделимое - абсолютное6. Между делимым и неделимым имеется различие в отношении порядка. Абсолютное в отношении порядка подразделяется на два общих вида, один называется разумом, а другой - душой, каждый из них имеет десять ступеней. Части общего разума бесконечны. Первая из них - это творящий разум, первое следствие необходимо сущей первой причины и причина всего сущего, находящегося под ним, это господин общего сущего. Второй разум - господин высшего неба, третий разум - господин неба небес, четвертый разум - господин неба Сатурна, пятый разум - господин неба Юпитера, шестой разум - господин неба Марса, седьмой разум - господин неба Солнца, восьмой разум - господин неба Венеры, девятый разум - господин неба Меркурия, десятый разум - господин неба Луны. Для всякого разума есть душа, так как разум не бывает без души, а душа - без разума. Каждый из разумов и душ, являющихся господами небес, движет свое небо, причем душа движет деятельностью, а разум - любовью. Поэтому разум выше и достойнее, чем душа, и ближе к необходимо сущему7.
[Раздел 2]. Надо знать, что когда мы говорим, что душа движет небо деятельностью, а разум движет душу любовью, мы говорим, что душа уподобляется разуму, хочет достичь его, и взаимоотношения души и разума и являются причиной движения неба.
Это движение требует исчисления частей неба и приводит к числам, необходимым для общего. Полное число необходимо бесконечно, потому что конечное число есть часть, так как оно может быть получено делением пополам и является или четным или нечетным [и если оно четное, оно превышается нечетным, а если оно нечетное, оно превышается четным, так что четное и нечетное являются частями числа. Отсюда следует, что общее не может быть конечным, а полное число несомненно принадлежит к общим]8.
Надо знать, что общее сущее, являющееся вечным, представляет собой следствие необходимого сущего, первое из них творящий разум, затем общая душа, затем общее тело. Тело бывает трех видов: небеса, матери и рожденные9. Каждый из них делится, и его части бесконечны по возникновению и исчезновению, только небеса и светила не возникают и не исчезают. Под ними находятся матери, первая из которых огонь, затем вода, затем земля. Из рожденных первое - минералы, затем растения, затем животные, затем человек. Человек принадлежит к роду животных, но выделяется речью, в отношении которой он превосходит животных10.
Порядок сущего подобен порядку букв алфавита, каждая из которых происходит из другой буквы, находящейся над ней. Только "алиф" не происходит от другой буквы, так как он является первопричиной всех букв и не имеет предыдущей, но имеет последующую11. Если кто-нибудь спросит, какое число наименьшее, мы ответим "два", так как единица не есть число, у всякого числа имеется предшествующее и последующее12. Говорят, что единица на единицу есть единица, единица на два есть два, единица на три - также три, а дважды два - четыре, [так как единица предшествует двум, а следует за ними три, а затем четыре]13. То же самое для всех чисел. Поэтому необходимо сущее есть единица - не как число, так как единица не есть число, ибо она не имеет предшествующего, но она необходимо есть единица Как первопричина. Следствием его является разум, следствием разума-душа, следствием души - небо, следствием неба-матери, следствием матерей - рожденные, и каждое из них есть причина того, что под ним и следствием того, что есть причина другого. Это называется цепью порядка14. Человек является совершенным человеком, только если он признает эту цепь порядка и знает, что все ее посредствующие господа - небеса, матери и рожденные - являются причинами его существования, но не однородны с ним, так как он однороден с тем, чье величие велико. Таким образом, мы пришли к самой достойной вещи после разума и души, т. е. начала, и если человек отличает начало от конца, он должен знать, что его разум и душа однородны с общим разумом и душой, а остальные господа чужды ему и он чужд им. Поэтому он должен стремиться к однородным с ним, так как он не может быть вдали от родственных субстанций, иначе он должен испытывать постоянную пытку. Известно, что тело не имеет никакого отношения к абсолютному и истина субстанции человека абсолютна и неделима, а тело делимо. Определение тела таково: у него имеется длина, ширина, глубина и другие акциденции, как линия и поверхность, на которых оно находится. Определение абсолютного таково: у него нет длины, ширины и т. д., оно - источник вещей и определяет их формы. Оно - не точка, не линия, не поверхность, не тело, не характеризуется другими акциденциями - качеством, количеством, отношением, местом, временем, состоянием, обладанием, действием и страданием15. Оно не является ничем из этого, оно - вполне самостоятельная субстанция. Доказательство того, что оно - субстанция, в том, то оно определяет форму, а форма - акциденция, акциденция же не может определяться акциденцией, [а только субстанцией. Поэтому это - субстанция, оно не является телом, оно - мера и неделимо, так как мера неделима]16. Эта субстанция должна быть чиста от свойств тел. Под этими свойствами мы имеем в виду ее близость с телами; эта близость может иметь место только с однородными телами, это и является причиной ее уничтожения.
[Раздел З]. Знай, что разум самостоятелен в постижении познаваемого, а душа при понимании истины познаваемого нуждается в разуме. Необходимыми свойствами души являются гордость и величие, [по этой причине] она похожа на разум. Доказательство этого - в том, что душа при понимании никогда не завидует разуму, так как душа считает, что у нее больше способности к пониманию, чем у разума. Но ее понимание приблизительное и совсем не истинно. Это сходство души и разума стихийно, его следы проявляются в ощущениях. Таким образом, душа, которая достойнее, чем тело, не свободна от сомнения, тело же всегда обладает сомнением. Тело состоит из материи и формы17 и обладает качествами, которые в общем даны ему душой, а в частностях даны телесными причинами. То, что мы сказали о частностях, нуждается в разъяснении, так как это весьма кратко. Всеобщая душа дает душу частному, а небо дает элементы18 рожденным и человеку, являющемуся частным случаем рожденных. Его качества дают и душа, и небо, и элементы, и рожденные, поэтому самомнение этого больше, чем у других вещей.
[Раздел 4]. Знай, что древние не углублялись в частности, так как частности преходящи и мимолетны. Они занимались общим, так как общее постоянно и наука о нем прочна. Кто знает общее, необходимо будет понимать и частное. Знай, что общее бывает пяти видов: род, вид, подразделение, особенность, акциденция19. Каждый из этих видов сам по себе являете я общим. Так, например, род есть [единое] общее слово, охватывающее множество. Тело и субстанция также являются общим, каждое из них охватывает множество. Субстанция - это слово, означающее все познаваемое, за исключением всевышнего творца. Субстанция бывает двух видов - растущее и нерастущее. Растущее бывает двух видов - животное и неживотное. Животное бывает двух видов - говорящее и неговорящее. Здесь можно найти родовое место, под которым нет другого вида, - говорящее животное. Остальные виды - промежуточные, и каждый из промежуточных видов [по отношению к тому, что под ним, есть род], а по отношению к тому, что над ним, есть вид20. [Там, где они являются видом, - они частное по отношению к своему общему. Таким образом, каждый из них есть] и общее и частное. Так, например, субстанция является родом по отношению к своему виду, ее виды - животные и неживотные. Животные являются родом по отношению к своему виду, их виды - говорящие и неговорящие. Знай, что субстанция - это общее, охватывающее все существующие роды, подразделение есть такое общее, с помощью которого можно отделить род от рода и вид от вида. [Так, например, животное - это одно слово, включающее говорящее и неговорящее, говорящее это подразделение, выделяющее человека, который отличается от других животных речью]21. Сравнивай другие вещи таким же образом. Особенность - это такое свойство, которое нельзя отделить от ее субстанции ни воображением, ни разумом, ни действием, как, например, влажность от воды, если ты отделишь влажность от воды, она перестанет быть водой, или жар от огня, сухость от земли, тонкость от воздуха. Общих акциденций девять видов - количество, качество, отношение, место, время, состояние, обладание, действие и страдание, - все это акциденции. Количество означает сколько, качество - как, отношение - что к чему22, место - где, время - когда, состояние - каким образом, обладание - чей, действие - что делает, страдание - что испытывает23. Все это приводят и в состояние движения и в состояние покоя - и небеса и матери [и рожденные. То, что приводит их в эти состояния], человек называет живой водой. [Для всех] частных предметов возможны и состояния движения и состояния покоя. [Тому, кто изучает эти предметы], эти слова должны быть известны. [Однако истинные причины этих состояний] лучше всего находить людям на основе обследования и доказательства, [принимая во внимание], какова цель и каково место [этих состояний]24. Знай, что каждое слово, которое говорится, [когда слушающий] является слугой, называется повелительным, а тот, кто слушает, называется подчиняющимся. Или же [слово] является просительным, это слово говорится подчиняющимся повелевающему. Или же суждение является условным, когда один говорит так, а другой говорит - нет, так. Или же слово является синонимом, это такое слово, которое имеет и другую форму. Имеется и еще одно слово - омоним, это такое слово, которое имеет два или больше значений25.
[Раздел 5]. Знай, что действия человека бывают только двух видов и оба являются акциденциями: мгновенные и долговременные. Они появляются у человека по причине гнева, страсти или желания, движения или покоя. Все это бывает двух видов- приятные и неприятные, например гнев и ненависть неприятны, а привязанность или любезность приятны. То, что проходит и быстро исчезает, называется мгновенным, а то, что остается на долгое время, называется долговременным. Так, если человек изучает, он долгое время не забывает. Приятные и неприятные свойства могут оставаться в человеке или исчезать. Если что-либо исчезает, это акциденция и никогда не касается достоинства человека. Для доказательства существования творца, велико его величие, надо знать, что вещей, мыслимых человеком, имеется только три вида: они бывают или необходимы, или возможны, или невозможны. Необходимая вещь-это то, что не может не существовать. Возможное - это то, что может существовать и не существовать. Если ты доказал возможное, оно становится необходимо в силу необходимости невозможного, и если говорят, что что-то есть, его существование возможно только в воображении людей. Вещь, существование которой всегда и во всех отношениях необходимо, - это творец, - священны его имена! Вещь, существование которой возможно, - это все существующее, кроме всевышнего творца. Вещь, существование которой невозможно, не существует26. Аллах знает лучше.
[Раздел 6]. Знай, что все существующее бывает двух видов - один необходимо существующий, это всевышний творец, другой - возможно существующий, который также бывает двух видов: один субстанция, т.е. такая существующая вещь, которая не нуждается в содержа ни и; второй-акциденция, т. е. существующая вещь, нуждающаяся в содержании. Субстанция бывает двух видов - тело и бестелесное. Тела одинаковы и равны по телесности, но действия тел различны: некоторые холодны, некоторые жарки, некоторые - растения, некоторые - минералы. Разные действия не могут быть совмещены в одном теле, не нуждаются в доказательстве действия и силы в теле, по причине различия которых в нем появились бы эти различия. Философы назвали некоторые из этих действий свойствами. Это нисколько не удивительно: так, магнит притягивает железо, а огонь обладает способностью производить одним пламенем сто тысяч таких же огней, причем эти огни не уменьшаются. Если бы люди не видели огня и если бы благодаря многократному созерцанию эта удивительность и странность не исчезли, они считали бы тело огня самым странным и самым удивительным. Но люди не удивляются этому действию огня и знают, что в огне имеется сила, являющаяся причиной сожжения и нагревания. Также они должны представлять себе, что в теле магнита имеется сила, действие которой состоит в притяжении железа. Кто представляет себе истинно это понятие, будет избавлен от многих трудностей. [Последний раздел]. Знай, что те, которые добиваются познания господа, чистого и высокого, подразделяются на четыре группы: Первые - мутакаллимы27, которые согласны с мнением, основанным на традиционных доказательствах. Этого им хватает для познания всевышнего господа, творца, имена которого священны. Вторые - это философы и ученые28, которые познают при помощи чисто разумного доказательства, основанного на законах логики. Они никоим образом не удовлетворяются традиционными доводами. Однако они не могут быть верны условиям логики и ослабевают. Третьи - это исмаилиты [и талимиты]29, которые говорят, что путем познания творца, его существования и свойств является только весть праведника, так как в доказательствах познания есть много трудностей и противоречий, в которых разум заблуждается и ослабевает, поэтому лучше так, как требует речь праведника. Четвертые - это суфии30, которые не стремятся познать с помощью размышления и обдумывания, но очищают душу с помощью морального совершенствования от грязи природы и телесности, и когда субстанция очищена, она становится наравне с ангелами, и в ней поистине проявляются эти образы. Этот путь лучше всего, так как мне известно, что ни для какого совершенствования, не лучшего, чем достоинство господа, от него нет ни запрещения, ни завесы ни для какого человека. Они имеются только у самого человека от грязи природы, и если бы эти завесы исчезли, а запрещения и стены были бы удалены, истины вещей стали бы известны и казались бы как они есть. Господин всего бытия, лучшие поклоны и молитвы ему, указал на это, говоря: в дни вашей жизни у вашего господа есть вдохновения, только вы должны их познать31. Трактат окончен во славу всевышнего Аллаха и с его прекрасной помощью. Благословение Аллаха нашему господину и пророку Мухаммаду и его чистому роду32.
Рубаи
Мне Мудрость не
Была Чужда Земная...
Башня Молчания
В Этом Мире Глупцов,
Подлецов, Торгашей...
Удары Рока
Аскет и Вертопрах
Разговор с Богом
Любовь
Афоризмы Житейской Мудрости
РУБАИ
Рубаи - персидское четверостишие (множественное число - рубайят). Особый жанр поэзии - четверостишие со схемой рифмования ААБА. В каждом из них - хотя бы крупица юмора и (или) мудрости.
Поясним на примере:
А "Ад и рай - в небесах", - утверждают ханжи.А Я в себя заглянув, убедился во лжи:Б Ад и рай - не круги во дворце мирозданья,А Ад и рай - это две половины души. (пер. Г.Плисецкий)
Допускается также схема рифмования АААА, хотя встречается гораздо реже. Возможны редифные рифмы (в конце всех рифмованных строчек - одно и то же слово или словосочетание) и внутренние рифмы:
А В жизни сей опьянение лучше всего,А Нежной гурии пение лучше всего,А Вольной мысли кипение лучше всего,А Всех запретов забвение лучше всего. (пер. Г.Плисецкий)
Наряду с рифмованными двустишиями - месневи (маснави), (характерны для творчества другого персидского поэта Джалал-ад-Дина Руми (1207-1279)), рубаи - исключительно персидский поэтический жанр, исконно народный (в фольклоре - дубайти или таране), не заимствованный из арабской литературы.
По-видимому, первым в письменную поэзию такие четверостишия ввел Рудаки. Омар Хайям утвердил внутренние законы рубаи, выгранил и трансформировал эту форму в новый философско-афористический поэтический жанр. Каждое его четверостишие - это маленькая поэма. Позднее, под влиянием персидской культуры, этот жанр был адаптирован и использован в других странах. Наиболее известным и ранним примером его появления в западной культуре, несомненно, является рубайят Омара Хайяма в переводе английского поэта Эдварда Фитцджеральда.
Некоторые исследователи полагают, что, подобно античным стихам, рубаи пелись одно за другим; отделенные паузой - как куплеты песни. Поэтические образы и идеи получают развитие от куплета к куплету, нередко контрастируя, образуя парадоксы. Именно это позволило Эдварду Фитцджеральду объединить 101 из своих переводов хайамовских рубаи в поэму, выдержавшую в XIX веке 25 изданий.
На русский язык Рубайят Хайяма переводили очень многие. К сожалению, не во всех публикациях указывается автор перевода. Попадаются "сборники лучших переводов" без какого-либо указания на имена переводчиков. Это нонсенс, поскольку при переводе стихов роль переводчика вполне сопоставима с ролью самого автора. Перечислим (в алфавитном порядке, чтобы никого не обидеть) имена известных нам переводчиков рубайят на русский, включая прозаические переводы:
Приведем несколько примеров различных русских переводов одного и того же четверостишия с указанием использованного переводчиком стихотворного размера.
Вхожу в мечеть смиренно с поникшей головой. Как будто для молитвы. Но замысел - иной. Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз, А он уж поистерся. Хочу стянуть другой!
Переводчик -.Л.В.Некора. Размер: 6-стопный ямб
Я в мечеть не за праведным словом пришел, Не стремясь приобщиться к основам пришел. В прошлый раз утащил я молитвенный коврик, Он истерся до дыр - я за новым пришел.
Вхожу я под купол мечети суровый, Воистину - не для намаза святого Здесь коврик украл я... Но он обветшал, И в доме молитвы явился я снова.
Г.Плисецкий. 4-стопный анапест
Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой. Не в жажде чуда я и не с мольбой: Отсюда коврик я стянул когда-то, А он истерся; надо бы другой!
В.Державин 4-стопный амфибрахий
И. Тхоржевский. 5-стопный ямб
Небо - кушак, что облек изнуренный мой стан, Волны Джейхуна - родил наших слез океан, Ад - это искорка наших пылающих вздохов. Рай - это отдых, что нам на мгновение дан.
Небо - пояс загубленной жизни моей, Слезы падших - соленые волны морей, Рай - блаженный покой после страстных усилий, Адский пламень - лишь отблеск угасших страстей.
Рубаи - персидское четверостишие (множественное число - рубайят). Особый жанр поэзии - четверостишие со схемой рифмования ААБА. В каждом из них - хотя бы крупица юмора и (или) мудрости.
Поясним на примере:
А "Ад и рай - в небесах", - утверждают ханжи. А Я в себя заглянув, убедился во лжи: Б Ад и рай - не круги во дворце мирозданья, А Ад и рай - это две половины души. (пер. Г.Плисецкий)
Допускается также схема рифмования АААА, хотя встречается гораздо реже. Возможны редифные рифмы (в конце всех рифмованных строчек - одно и то же слово или словосочетание) и внутренние рифмы:
А В жизни сей опьянение лучше всего, А Нежной гурии пение лучше всего, А Вольной мысли кипение лучше всего, А Всех запретов забвение лучше всего. (пер. Г.Плисецкий)
Наряду с рифмованными двустишиями - месневи (маснави), ( характерны для творчества другого персидского поэта Джалал-ад-Дина Руми (1207-1279) ), рубаи - исключительно персидский поэтический жанр, исконно народный (в фольклоре - дубайти или таране), не заимствованный из арабской литературы.
По-видимому, первым в письменную поэзию такие четверостишия ввел Рудаки. Омар Хайям утвердил внутренние законы рубаи, выгранил и трансформировал эту форму в новый философско-афористический поэтический жанр. Каждое его четверостишие - это маленькая поэма. Позднее, под влиянием персидской культуры, этот жанр был адаптирован и использован в других странах. Наиболее известным и ранним примером его появления в западной культуре, несомненно, является рубайят Омара Хайяма в переводе английского поэта Эдварда Фитцджеральда.
Некоторые исследователи полагают, что, подобно античным стихам, рубаи пелись одно за другим; отделенные паузой - как куплеты песни. Поэтические образы и идеи получают развитие от куплета к куплету, нередко контрастируя, образуя парадоксы. Именно это позволило Эдварду Фитцджеральду объединить 101 из своих переводов хайамовских рубаи в поэму, выдержавшую в XIX веке 25 изданий.
Свод неба - это горб людского бытия, Джейхун - кровавых слез ничтожная струя, Ад - искра из костра безвыходных страданий, Рай - радость краткая, о человек, твоя!
О.Румер 6-стопный ямб
До тебя и меня много сумерек было и зорь. Не напрасно идет по кругам свод небес золотой. Будь же тщателен ты, наступая на прах - этот прах Был, конечно, зрачком, был очами красы молодой...
К.Бальмонт. 5-стопный анапест
Месяца месяцами сменялись до нас, Мудрецы мудрецами сменялись до нас. Эти мертвые камни у нас под ногами Прежде были зрачками пленительных глаз.
Г.Плисецкий. 4-стопный анапест
Таким образом, переводчики использовали самые различные стихотворные размеры. При этом, философская направленность четверостишия увеличивает роль личности переводчика в процессе перевода и, соответственно, различие в его вариантах .
Следует отметить, что, будучи по форме исконно народными, рубаи Хайяма, и при его жизни, и после смерти породили множество подражаний. Поэтому установить подлинность тех или иных списков и их атрибуцию достаточно сложно. Исследователи расходятся в оценке их количества. Общее число рубаи достигает двух тысяч, но, по мнению многих ученых, ядро истинных стихов Хайяма не превышает ста.
Создание новых рубаи - подражаний Хайяму продолжается и в наши дни. Недавно, например, в гусарском клубе на "куличиках" проходил большой многоэтапный конкурс написания рубаи на различные темы. На сайте http://www.kulichki.com/gusary/rubai/index.html можно ознакомиться с его результатами - лучшими четверостишиями, отобранными жюри.
С нашей точки зрения, весьма полезным и интересным делом было бы создание на нашем сайте базы переводов рубайят на русский язык. Такая база могла бы содержать первоисточник каждого четверостишия на Фарси и все варианты его перевода с примечаниями и сведениями о переводчиках. Возможно также включение текста английского перевода. Разумеется, это очень большая работа, требующая финансовой поддержки, коллектива квалифицированных специалистов и достаточно большого времени. Мы готовы принять в ней активное участие, обращайтесь с предложениями . Если мы кого-то забыли упомянуть или в чем-то допустили неточность, - обязательно напишите.
На русский язык Рубайят Хайяма переводили очень многие. К сожалению, не во всех публикациях указывается автор перевода. Попадаются "сборники лучших переводов" без какого-либо указания на имена переводчиков. Это нонсенс, поскольку при переводе стихов роль переводчика вполне сопоставима с ролью самого автора. Перечислим (в алфавитном порядке, чтобы никого не обидеть) имена известных нам переводчиков рубайят на русский, включая прозаические переводы:
Приведем несколько примеров различных русских переводов одного и того же четверостишия с указанием использованного переводчиком стихотворного размера. Вхожу в мечеть смиренно с поникшей головой. Как будто для молитвы. Но замысел - иной. Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз, А он уж поистерся. Хочу стянуть другой! Переводчик -.Л.В.Некора. Размер: 6-стопный ямб
Я в мечеть не за праведным словом пришел, Не стремясь приобщиться к основам пришел. В прошлый раз утащил я молитвенный коврик, Он истерся до дыр - я за новым пришел. Г.Плисецкий. 4-стопный анапест
Вхожу я под купол мечети суровый, Воистину - не для намаза святого Здесь коврик украл я... Но он обветшал, И в доме молитвы явился я снова. В.Державин 4-стопный амфибрахий
Вхожу в мечеть. Час поздний и глухой. Не в жажде чуда я и не с мольбой: Отсюда коврик я стянул когда-то, А он истерся; надо бы другой!И. Тхоржевский. 5-стопный ямб
Небо - кушак, что облек изнуренный мой стан, Волны Джейхуна - родил наших слез океан, Ад - искра из костра безвыходных страданий, Рай - радость краткая, о человек, твоя!О.Румер 6-стопный ямб
До тебя и меня много сумерек было и зорь. Не напрасно идет по кругам свод небес золотой. Будь же тщателен ты, наступая на прах - этот прах Был, конечно, зрачком, был очами красы молодой...К.Бальмонт. 5-стопный анапест
Месяца месяцами сменялись до нас, Мудрецы мудрецами сменялись до нас. Эти мертвые камни у нас под ногами Прежде были зрачками пленительных глаз.Г.Плисецкий. 4-стопный анапест
Таким образом, переводчики использовали самые различные стихотворные размеры. При этом, философская направленность четверостишия увеличивает роль личности переводчика в процессе перевода и, соответственно, различие в его вариантах .
Следует отметить, что, будучи по форме исконно народными, рубаи Хайяма, и при его жизни, и после смерти породили множество подражаний. Поэтому установить подлинность тех или иных списков и их атрибуцию достаточно сложно. Исследователи расходятся в оценке их количества. Общее число рубаи достигает двух тысяч, но, по мнению многих ученых, ядро истинных стихов Хайяма не превышает ста.
Создание новых рубаи - подражаний Хайяму продолжается и в наши дни. Недавно, например, в гусарском клубе на "куличиках" проходил большой многоэтапный конкурс написания рубаи на различные темы.
Душа ни тайн Вселенной не познала, Ни отдаленной цели, ни начала. В своем сегодня радость находи, Ведь не воротишь то, что миновало.
Каждый молится богу на собственный лад. Всем нам хочется в рай и не хочется в ад. Лишь мудрец, постигающий замысел божий, Адских мук не страшится и раю не рад
Наши знанья о мире - догадки и бред, Все исчезнет, умрет - и развеется след. Существует не то, что нам кажется сущим, Ничего достоверного в сущности нет.
В этом замкнутом круге - крути не крути - Не удастся конца и начала найти. Наша роль в этом мире - прийти и уйти. Кто нам скажет о цели, о смысле пути?
Как жутко звездной ночью. Сам не свой, Дрожишь, затерян в бездне мировой. А звезды, в буйном головокружении, Несутся мимо, в вечность, по кривой.
Жизнь - не клики веселья, а горести стон,Наши дни - слабый отблеск великих времен.Все даяния нашего мрачного мира -Лишь мгновенье, обман, наважденье и сон.
Та душа, что не может над миром взлететь,Попадает в раскаянья цепкую сеть.Лишь в беспечной душе виден трепет веселья,В мире можно лишь горя истоки узреть.
Если б небо вершило лишь праведный судИ земной был закон справедлив, хоть и крут,Если б там, наверху, справедливость царила,Благородные разве бы мучились тут?
Кому легко? Неопытным сердцам.И на словах - глубоким мудрецам.А я глядел в глаза жестоким тайнамИ в тень ушел, завидуя слепцам.
Эй, видящий вращенье небосвода,Не помнящий, что смерть стоит у входа,Очнись, взгляни хоть мельком, как с людьмиЖестокосердно поступают годы!
Башня Молчания
Тает жизнь и уходит, как речка, в песок, Неизвестен конец и неведом исток. Превращает нас в пепел небесное пламя, Даже дыма не видно - владыка жесток.
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим? В чем нашей жизни смысл? Он нам не постижим. Как много чистых душ под колесом лазурным Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
Смерть друзей увела в свой печальный предел, И без них этот мир для меня опустел. Вместе мы пировали на празднике жизни, Только хмель их быстрей, чем меня, одолел
Давно - до нас с тобой - и дни и ночи были, И звезды, как сейчас, по небесам кружили. Не знаешь, как ступить на этот прах земной,- Зрачками любящих его песчинки жили.
В этот мир еще раз нам - боюсь не попасть, Чтоб с друзьями весельем натешиться всласть. Потому не теряй драгоценных мгновений, - Смерть пока их у нас не успела украсть.
В Этом Мире Глупцов, Подлецов, Торгашей...
Молчаливость и скромность в наш век не порок, Любопытство - нередко несчастий исток. Глаз, ушей, языка ты пока не лишился, Стань слепым и глухим, рот закрой на замок.
Не ищи себе друга по чуждым углам, С ним невзгоды твои не дели пополам. Будь один, сам найди от страданий лекарство, Утешитель же твой пусть излечится сам.
Вокруг героя рой врагов несметен, Отшельник станет жертвой грязных сплетен. Пусть ты талантом превосходишь всех, Но счастлив тот, кто всюду незаметен.
Посмотри, сколько в мире чудесных услад: Рай земной к нам пришел в расцветающий сад. Сядь под райским кустом с нежной гурией рядом, Сердцем счастье лови, райский пей аромат.
Мой закон - только в чаше искать благодать, Не хочу ни безверьем, ни верой страдать. Я спросил о калыме - судьба отвечает: "Ты веселое сердце мне должен отдать!"
Разговор с Богом
Хотя стройнее тополя мой стан, Хотя и щеки - огненный тюльпан, Но для чего художник своенравный Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
В твоих руках и жизнь, и смертный час. Вращеньем неба твой лишь правит глас. Я грешен? Да. Но ты ведь мой создатель, Так кто, скажи, греховнее из нас?
Небо! Жалуешь ты, почему подлецов? Бани, мельницы,- им, им - сиянье дворцов. Человек благородный и хлеба не видит,- Наплевать я на небо такое готов.
Мне, господь, надоела моя нищета, Надоела надежд и желаний тщета. Дай мне новую жизнь, если ты всемогущий! Может, лучше, чем эта, окажется та.
Бог - в жилах дней. Вся жизнь - Его игра. Из ртути он - живого серебра. Блестит луной, засеребрится рыбкой... Он - гибкий весь. И смерть - Его игра.
Аскет и Вертопрах
Во мне вы видите чудовище разврата? Пустое! Вы ль, ханжи, живете так уж свято? Я, правда, пьяница, блудник и мужелюб, Но в остальном - слуга послушный шариата.
О законник сухой, неподкупный судья! Хуже пьянства запойного - трезвость твоя. Я вино проливаю - ты кровь проливаешь. Кто из нас кровожаднее - ты или я?
Если ты не дурак, поразмысли о том, Для чего изнурять себя долгим постом? Грешник - смертен, но разве святоша бессмертен? Нету разницы между святым и скотом.
Ты расчислил движенье небесных светил - Я с красотками пил и с друзьями кутил. Не заботам пустым и ненужным упрекам - Я любви и вину свою жизнь посвятил.
Доволен ворон костью на обед, Ты ж прихлебатель низких столько лет!.. Воистину свой хлеб ячменный лучше, Чем на пиру презренного - щербет.
Афоризмы Житейской Мудрости
Восстань! Пригоршню праха в лицо брось небесам, Конец надеждам, страхам, молитвам и постам! Люби красу земную, земное пей вино: Никто не встал из гроба, а все истлели там.
Жизнь короткую лучше прожить не молясь, Жизнь короткую лучше прожить веселясь. Лучше нет, чем среди этой груды развалин Пить с красоткой вино, на траве развалясь!
Смысла жизни открыть не пытайся секрет, Не постигнешь всю мудрость за тысячу лет, Лучше рай сотвори на зеленой лужайке - На небесный надежды особенно нет.
Смертный, думать не надо о завтрашнем дне, Станем думать о счастье, о светлом вине. Мне раскаянья бог никогда не дарует, Ну а если дарует - зачем оно мне?
Счастлив тот, кто не стал в наше время рабом В нечестивой погоне за жирным куском, Кто свой век не губил ни постом, ни молитвой, Просто жил, вольно жил, наслаждался вином.
Будь жизнью доволен, насущному рад. Пускай ты могуч, и велик, и богат, Недолог твой пир в роковом этом круге, С собою земных не захватишь услад.
Любовь
В этом мире любовь - украшенье людей, Быть лишенным любви - это быть без друзей. Тот, чье сердце к напитку любви не прильнуло, Тот - осел, хоть не носит ослиных ушей!
Зелень, розы, вино мне судьбою даны, Нет, однако, тебя в этом блеске весны! Без тебя мне ни в чем не найти утешенья, Там, где ты,- мне другие дары не нужны!
Не ты один несчастлив. Не гневи Упорством неба. Силы обнови На молодой груди, упруго-нежной... Найдешь восторг. И не ищи любви.
Легенды
Однажды в городе Балы, на улице работорговцев, во дворце эмира, на пиру за веселой беседой наш учитель Омар Хайям сказал: "Меня похоронят в таком месте, где всегда в дни весеннего равноденствия свежий ветер будет осыпать цветы плодовых ветвей". Через двадцать четыре года я побывал в Нишапуре, где был похоронен этот великий человек, и попросил указать мне его могилу. Меня привели на кладбище Хайры,и я увидел могилу у подножия садовой стены, осененную грушевыми и абрикосовыми деревьями и осыпанную лепестками цветов так, что она была совершенно скрыта под ними. Я вспомнил слова, сказанные в Балхе, и заплакал. Нигде во всем мире до обитаемых его границ не бывало человека, подобного ему. (рассказ современника)
Глава империи Великих сельджуков Низам-ул-мульк, образованнейший человек своего века, обладавший большим государственным талантом, предложил Хайяму управлять городом Нишапуром и всей прилегающей областью. Хайям ответил: "Не хочу управлять людьми, приказывать и запрещать, а хочу весь свой разум посвятить науке на пользу людям!"
Его счастьем были Близнецы: Солнце и Меркурий находились в степени восхождения в третьем градусе Близнецов Меркурий был в перигелии, и Юпитер, смотря на них обоих, был в утроении. (гороскоп Хайяма)
Когда же современники его очернили веру его и вывели наружу те тайны, которые он скрывал, он убоялся за свою кровь и, легонько схватив поводья своего языка и пера, совершил хадж по причине болезни, не по причине богобоязненности, и обнаружил тайны из тайн нечистых. Когда он прибыл в Багдад, поспешили к нему его единомышленники по части древней науки, но он преградил перед ними двери преграждением раскаявшегося, а не товарища по пиршеству. И вернулся он из хаджа своего в город, посещая утром и вечером места поклонения и скрывая тайны, которые неизбежно откроются...
(Кифти. Книга мудрецов)
Омар читал "О божественном" из книг "Исцеление" (Авиценны). Дойдя до раздела "О едином и многом", он положил между листов какую-то вещь и сказал мне: "Позови народ, я сделаю завещание". Когда единомышленники собрались, он исполнил, согласно известным условиям, "стояние" и занялся молитвою. И отвратился от всего постороннего. Исполнив молитву на сон грядущий, он пал ниц на землю и сказал: "Боже! Поистине я познал Тебя по мере возможности моей. Прости меня, познание мое - заслуга пред Тобою!" И отдал Богу душу. (Имам Мохаммед Багдадский).
В момент гибели "Титаника", помимо сокровищ на сумму около 13 млн. фунтов стерлингов, на его борту находился бесценный манускрипт Омара Хайама "Рубайят".
Я заканчиваю работу над данной темой и спешу добавить, что Омар Хайям - самый яркий представитель материалистической струи в арабской, или, может быть, лучше - арабо-иранской философии, вполне самостоятельный мыслитель, отразивший в себе все противоречия мусульманского Востока XI-XII вв.
![[ Раздел 4 ].](https://fsd.kopilkaurokov.ru/uploads/user_file_553cd7a82dd7f/img_user_file_553cd7a82dd7f_15.jpg)
