Данная презентация содержит достаточно полный объём информации о жизни и творчестве Александра Трифоновича Твардовского. В ней детально рассматриваются как стихотворения, так и поэмы А. Т. Твардовского.
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Просмотр содержимого документа
«А. Т. Твардовский. Творчество поэта»
А. Т. Твардовский. Творчество поэта
Автор: Соколова Валентина Владимировна, учитель русского языка и литературы МОУ «МГМЛ»
А. Т. Твардовский. Биография
Родился в 1910 году в Смоленской губернии в семье кузнеца. О хуторе, где прошло детство, Твардовский писал:
На хуторе Загорье Росли мы у отца, Зеленое подворье У самого крыльца. По грядкам – мак махровый, Подсолнух, лук, мокровь. На полдень сад плодовый: Пять яблонь – пять сортов. На хуторе Загорье В былые времена Леса, поля и взгорья Имели имена. На Белой горке солнце Вставало поутру, На Желтой горке – елки Темнели ввечеру. А поле, что за баней Легло правей гумна, Мы Полем под дубами Назвали издавна.
А. Т. Твардовский. «На хуторе Загорье…» (1939 год).
Детские годы жизни поэта
Ничего не осталось от родного гнезда поэта.
Отец – Трифон Гордеевич – сельский кузнец, человек грамотный.
– Книга не являлась в нашей семье редкостью. Целые зимние вечера у нас часто отдавались чтению какой-нибудь книги.
А. Т. Твардовский.
Мальчик познакомился с произведениями А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя и Н. А. Некрасова.
Род Твардовских трудолюбив. Поэт вспоминал в автобиографии: «Но для отца, который был единственным сыном безземельного солдата и многолетним тяжким трудом кузнеца заработал сумму, необходимую для первого взноса в банк, земля эта была дорога до святости. И нам, детям, он с самого малого возраста внушал любовь и уважение к этой кислой, подзолистой, скупой и недоброй, но нашей земле – нашему «имению», как в шутку и не в шутку называл он свой хутор».
Впечатления детства – один из мотивов творчества поэта
Писать стихи начал рано. В 13 лет Твардовский показал стихи учителю, а через год послал стихотворение в одну из смоленских газет.
Молодого поэта поддержал М. В. Исаковский, и А. Т. Твардовский уверенней пишет о жизни, которая его окружала.
«Я не бесталанен. Но талантливость моя не настолько велика, чтобы проявиться без особых усилий с моей стороны, без труда, при наличии все обнаруживающейся некультурности. Я абсолютно уверен, что если буду по-настоящему (по-брюсовски, по-горьковски) работать, – смогу стать большим писателем. Но, как я уже давно говорю, если я окажусь и небольшим, то первый буду знать это», – пишет Твардовский в дневнике от 10 ноября 1933 года.
Рано покинув родной хутор, А. Т. Твардовский не порвал связующих нитей с родным гнездом.
«О родине» (по Алексею Кондратовичу)
Память подсказала поэту звуки и запахи, жесты и голоса, а поездки в родные места всегда находили отражение в его поэзии.
Молодой А. Т. Твардовский замечает не только внешние новшества, но и необычную и вместе с тем подсказанную исконной крестьянской жизнью атмосферу труда и веселья всем миром.
На старом дворище (1939 год)
Во ржи чудно и необычно
С полу-обрушенной трубой,
Как будто памятник кирпичный,
Стоит она сама собой.
Вокруг солома в беспорядке,
Костра сухая с потолка,
Плетень, поваленный на грядки,
И рытый след грузовика.
Пустынно. Рожь бушует глухо,
Шумит — и никого кругом.
И только с граблями старуха
На бывшем дворище своем.
На старом дворище (1939 год)
Бегут дымки ленивой пыли.
С утра старуха на ногах,
Все ищет, может, что забыли
На старом месте второпях.
И хоть вокруг ни сошки нету,
От печки той одной — нет-нет,
Повеет деревом согретым,
Прокопченным за много лет.
Повеет вдруг жильем обжитым:
Сенями — сени, клетью — клеть.
И что-то вправду здесь забыто,
И жаль, хоть нечего жалеть.
А солнце близится к обеду,
Глядит старуха, ждет людей
В последний раз сюда приедут,
Живи, живи да молодей!
На старом дворище (1939 год)
Там, где отныне двор, где люди,
Где всем углам иная стать,
В других окошках солнце будет
Всходить, в других в полдни стоять.
Там, где и улица и речка,
Где ближе к дому белый свет,
Дымить уже не будет печка,
Как эта здесь от ветхих лет.
Во ржи — чудно и необычно,
Кидая на подворье тень,
Как будто памятник кирпичный,
Стоит она. Последний день.
Кирка и лом покончат с нею,
И плуг проедет прицепной.
И только гуще и темнее
Здесь всходы выбегут весной.
«Путь к социализму» и «Вступление»
А. Т. Твардовский видит не только бескрайнее поле ржи, но и колос, туго начинённый четырёхгранным золотым зерном.
В конце 20-х годов Твардовский печатает две поэмы: «Путь к социализму» и «Вступление».
– Моя поэма « Путь к социализму », – скажет потом поэт, – озаглавленная по названию колхоза, о котором идёт речь, была сознательной попыткой говорить в стихах обычным для разговорного, делового, отнюдь не поэтического обихода, словами. И слова, действительно, складывались скорее по законам прозы:
В одной из комнат бывшего барского дома
Насыпан по самые окна овес,
Окна побиты еще во время погрома
И щитами завешаны из соломы,
Чтобы овес не пророс
От солнца и сырости в помещенье.
На общем хранится зерно попеченье…
Поэма «Вступление»
Поэма «Вступление» оказалась тоже неудачной. В дневнике от 1933 года находим запись: «Моя убийственная стихотворная повествовательность – это уже начало расчёта с неоправдавшими себя надеждами». 10 сентября 1933 года А. Т. Твардовский записывает: «Практика незначительна – мало пишу. И признаться, не имею представления о том, какие нужны и какие буду писать стихи в ближайшее время».
Именно в это время у А. Т. Твардовского появляется беспощадность и сверхповышенная, порой тяжело отражавшаяся на настроении, самочувствии требовательность, строжайшая взыскательность к тому, что выходит из-под пера.
А. Т. Твардовский пишет: «Всё зависит от самого себя. Уверенности, радости своей работы мне не даст никто и уж никак не похвалы. Есть ли я настолько настоящий человек, чтобы работать, класть силы, хотя бы и на достижение того, что заранее не обольщает исключительностью, гениальностью.
В творчестве А. Т. Твардовского прослеживаются 2 пути
движение движение
от больших внутри
форм к форм, в том
малым, числе - внутри
от эпоса лирики: от
лирике балладной,
жанровой,
объективной
к исповедальной,
дневниковой, личной
Внимать голосу совести, сурово спрашивать с себя, служить истине
Путь от эпоса к лирике необычен, но тем более подлинна властная потребность выразить то, что, как говорил Толстой, созрело в душе.
Внимать голосу совести, сурово спрашивать с себя, служить истине – в этом и человеческая, и творческая вера А. Т. Твардовского. Оттого тема поэт и поэзия, имеющая в русской лирике серьёзные традиции, развита им в гражданско-этическом аспекте.
В поздней лирике поэт жаждет цельности мироощущения, гармонического союза человека и природы, личности и истории, мудрости и дерзновенья. Отсюда и отвага его правдоискания, и напряжённое вглядывание в жизнь природы, и целеустремлённость творческих притязаний.
Позднюю лирику отмечает нравственная и интеллектуальная зрелость и энергия. Его поэтический мир насыщен мыслью.
Поэмы А. Т. Твардовского
Цели:
Познакомить с историей создания
Выяснить идейное содержание поэм.
Побудить к серьёзной работе.
- Наиболее общий их (поэм) изъян в том, что авторы решали вопрос о вступлении мужика в колхоз, исходя из необходимости самого единоличного хозяйства.
Мол из нужды не выйти. Для этого подчёркивалась эта нужда, подводилось всё к тому, что прямая материальная заинтересованность – основной стимул вступления в колхоз.
И это тогда, когда мужик имел Советскую власть, получил землю, построил хату из панского леса, пользовался кредитом.
Но главное, конечно, земля. Он только что начал жить, только что поел хлеба вволю.
При этих условиях, по глубокому моему убеждению, он мог воздержаться от коммуны ещё этак лет 200-300, даже при наличии образцовых колхозов-коммун.
«Страна Муравия»
Короче, суть вся в том, что колхозы явились не из потребностей единоличного хозяйства, а из общегосударственной необходимости (отсутствие товарного хлеба, диктат кулачества).
Эта была революция сверху, проведённая по инициативе сверху, при поддержке бедняцких и середняцких хозяйств.
Слабейшая сторона «Страны Муравии» - попытка представить дело так, как всем нам тогда казалось.
В поэме поэт выразил смысл преобразований, проходивших в деревне и роль крестьянина в социалистическом строительстве.
1. Смысл заглавия
Муравия – «взято из крестьянской мифологии и означает вековую мечту мужика о вольных землях, где текут молочные реки в кисельных берегах», – писал А. Т. Твардовский.
Герой поэмы – последний единоличник Никита Моргунок. Действие поэмы - 1930-1931 годы. По всей советской стране идёт коллективизация. Крестьяне вступают в колхозы. Только Моргунок не желает. Он мечтает о расцвете своего единоличного хозяйства, мечтает о счастливой сказочной стране Муравии – символе стародавнего крестьянского счастья. На простой крестьянской телеге уезжает Моргунок из родного села на поиски сказочной страны. Приключения Моргунка по пути в страну Муравию – сюжет поэмы.
«Страна Муравия»
Серьёзность тона «Муравии», описывающей раздумья и метания крестьянина на сложнейшем историческом перепутье, по-видимому, сдержала, оставила поэта, он почувствовал, что реальная жизнь в таком продолжении будет подмечена, может быть, вполне живописными, колоритными и всё же только праздничными иллюстрациями к уже известному итогу.
Главное было уже сказано, и работа над продолжением «Страны Муравии» постепенно увядала, замедлилась и болезненно прекратилась.
Первая редакция поэмы претерпела серьёзные изменения после отзыва Горького: «Не надо писать так, чтобы читателю ясно были видны подражания то Некрасову, то Прокофьеву, то – набор частушек. Автор должен посмотреть на эти стихи, как на черновики. Если он хочет серьёзно работать в области литературы, он должен знать, что поэмы такого размера, в данном случае длины пишутся годами, а не по принципу:
Сбил, сколотил – вот колесо!
Сел да поехал – ох, хорошо!
Оглянулся назад –
Одни спицы лежат.
«Страна Муравия»
10 ноября 1935 года Твардовский решает выходить с поэмой на люди. Он печатает в «Рабочем пути» I отрывок под заголовком «Фролов».
1 декабря 1936 года в доме писателя происходит обсуждение с большим успехом. Поэт относит поэму в «Красную новь».
Редактор Ермилов оценил поэму положительно, и в апрельском номере поэма напечатана полностью.
С разными людьми встречается Моргунок. В дороге Моргунок встречает попа, которого лишили прихода; раскулаченного односельчанина богача Илью Кузьмича. У героя украли коня, и Моргунок сам впрягся в телегу и бредёт дальше, упорно продолжает поиски. Его обманывают, над ним издеваются. Всюду, где ни проходит Моргунок, он встречает колхозников, занятых трудом и на себя, и на других, видит зажиточную жизнь, богатые хлеба, видит, как строится новая жизнь. Попадает Моргунок и на колхозную свадьбу и убеждается, что колхоз – это совсем не плохо. Герой возвращается. Но поэт не прямо рисует возвращение Моргунка. –В поэме выражена горячая любовь автора к народу и обновлённой стране. Любовно повествует поэт о тех крестьянах, которые ещё заблуждаются, но со временем обязательно увидят преимущества новой жизни. Будет ли таким человеком Моргунок? Прямого ответа на этот вопрос в поэме нет. Поэма заканчивается разговором Моргунка с богомольцем-стариком.
«Страна Муравия»
Судьбу героя дописала сама жизнь, которая на живых примерах показала неизбежность переделки сознания людей. Поэма – свидетельство любви автора к народу и стране. Драматизм и душевное смятение Моргунка в его разломе и муках – как быть? Что делать? Мечта, тоска по прошлому враз не прекратились и не кончились в душе крестьянина, как только он вступил в колхоз, они продолжали волновать его многие годы.
В 1936 году, когда появилась поэма, моргуновское:
Земля в длину и в ширину
Кругом своя.
Посеешь бубочку одну,
И та – твоя,
– ещё саднило, томило, не оставляло не только Моргунка, хотя он уже и свыкся с новой жизнью, перестраивал зачастую с усилиями самого себя.
Твардовский удивлялся: «Ведь моему Моргунку нет 40, прямо сказано: «Теперь мне 38 лет». – Однако когда я его писал, то он мне представлялся стариком. И персонажам поэмы он таким представляется, я знаю, что и читателям».
Моргунок воспринимается как человек со своими странностями и слабостями:
Творчество поэта в годы войны
В колхоз не желаю, – бодрился Никита.
До синего дыма напился Никита.
Один глагол бодрился многое говорит о характере Моргунка: и доверчивостью, и добротой, и страхом, и расположенностью к людям, и в то же время строптивостью.
В жизни поэта, как и в жизни любого гражданина нашей страны, война значила многое. За 4 военных года поэт написал не меньше трети всего созданного им за писательскую жизнь. И сама война прошлась по жизни писателя так, что долго потом отдавалась в творчестве.
«…вдруг приходит мне простая мысль: а ведь я вижу войну, настоящую войну, суровую и ожесточённую. Я же столько уже видел и слышал! Живём, пишем, болтаем, ездим, замерзаем, пьём, едим. Но ею, войною, уже безвозвратно отрезана какая-то половина жизни, что-то навек закрылось. Сознание постарело», – такую запись можно найти в дневнике за 1940 год.
Зима 1940 года. Финская кампания. Ленинградский военный округ. Месяцы работы во фронтовой газете дали свои плоды. У Твардовского рождается образ героя, прошедшего позднее всю Отечественную. Группа писателей газеты «На страже Родины» решила завести в газете ежедневный коллективный фельетон со стихами и картинками. В уголке юмора под названием «Прямой наводкой» появляется удачливый весельчак.
А. Т. Твардовский. «Вася Тёркин на фронте»
«Кто-то предложил назвать нашего героя Васей Тёркиным, - вспоминает А. Т. Твардовский, - я должен был дать хотя бы общий портрет героя. Так появилось 5 января 1940 года в газете стихотворение «Вася Тёркин». Тот, карельский, Василий Тёркин имел лишь отдалённое сходство со своим тёзкой».
Успех фельетонного героя, потребность в нём солдат, тяга к шутке-прибаутке натолкнула авторов продолжить похождения неунывающего героя.
Так появляется книжечка «Вася Тёркин на фронте». Вскоре после подписания мирного договора в дневнике появляется запись: «Я всё время думал о том, что же я буду писать о походе всерьёз. Герой нашёлся, и сейчас я вижу, что только он мне и нужен, именно он, Вася Тёркин. Он подобен фольклорному образу. Он – дело проверенное. Необходимо только поднять его, поднять незаметно, по существу, а по форме почти то же, что он был на страницах «На страже Родины».»
В дневниках за 1940 год читаем:
- Уже иной раз выскакивают строчки:
Стал в сторонку,
Изловчился,
В ту воронку
Помочился.
Это Вася на передовой, когда ребята приуныли под обстрелом миномётов.
«Василий Тёркин»
А через 4 месяца Великая Отечественная.
- Глубина всенародного подвига отличала эту войну от каких бы то ни было иных войн.
И снова старый испытанный образ помогает громить фашистов.
Бойцы увидели в Василии Тёркине самих себя и своих товарищей. Этот образ помогал пережить трудности. Точка, казалось, была поставлена в ночь с 9 на 10 мая.
«Тёркин на том свете»
(Тетради 1953 год).
40-е годы в творчестве А. Т. Твардовского характеризуются отражением характера нового человека социализма. К войне 1941-1945 годов Твардовский пришёл уже зрелым поэтом, многое видел, многое знал. И стихи этого периода зрелые. А. Т. Твардовский – корреспондент, участник битвы за Москву, освобождал Белоруссию и Украину, дошёл до Берлина. А. Т. Твардовский – корреспондент, участник битвы за Москву, освобождал Белоруссию и Украину, дошёл до Берлина. А. Т. Твардовский работает в газете Ленинградского военного округа «На страже Родины». Именно здесь и был придуман весёлый остроумный солдат Вася Тёркин. Когда решили запустить стихотворную серию о нём, попросили Твардовского.
Поэма «Василий Тёркин»
В дневнике от 4 апреля 1940 года есть запись: «При удаче это будет ценнейший подарок армии, это будет её любимец, нарицательное имя. Для молодёжи это должно быть книжкой, которая делает любовь к армии более зримой, конкретной. Одним словом, дай бог сил». Замысел, пришедший в начале апреля 1940 года был прозрением, вспышкой, освежившей будущий образ, будущую поэму мгновенно, но почти тотчас же и погасшей.
Творческая история поэма «Василий Тёркин» сложна. Отправляясь в начале лета 1941 года в деревню Грязи Звенигородского района, А. Т. Твардовский собирался там заняться поэмой «Василий Тёркин». У него уже было кое-что написано.
22 июня 1941 год – I день Великой Отечественной. Весть о войне узнал на даче: «Я выбежал на улицу, направился к колхозному скотному двору как бы прогуливаясь. И когда я увидел, как сидели и молчали мужики, я уже ни о чём не спрашивал. Они сидели и молчали, и ответили на моё приветствие так тихо, как будто тут был покойник. Всё было ясно…»
23 июня Твардовский получает назначение в газету Киевского военного округа «Красная Армия» и тотчас же выехал на фронт. А. Т. Твардовский получает назначение в газету Западного фронта «Красноармейская правда» печатает «Балладу о товарище», «Балладу об отречении». «Тёркин» ещё весь в бумагах, его ещё нет как некоего цельного замысла, требующего полного осуществления.
Поэма «Василий Тёркин» («Книга про бойца»)
И только в 1942 году поэт вернулся к «Тёркину». А. Т. Твардовский вспоминал: «…я сел за «Тёркина» и почувствовал, что наконец-то обретаю настоящее дело, по которому так ныла душа все эти военные месяцы, когда я занимался всем на свете, только не тем, чему можно было бы отдаться до конца». Это было во II половине августа 1942 года. К этому времени «Тёркин» в том виде, как он задумывался, был почти готов, а когда явилось чувство, что поэма нужна читателям и почти свершилась, пошла вдохновенная доработка и написание новых глав. Публикация поэмы пошла стремительно. Поэт сначала сдал главы в журнал «Красноармеец», где первые 8 глав были опубликованы в августе-сентябре.
С 4 сентября началась публикация в «Красноармейской правде», появились «Вступление», «На привале», «Перед боем», «Переправа», «О награде», «Гармонь», «В избе солдата», «О потере» и «Поединок». Главы привлекли внимание читателей. Несколько глав было напечатано в «Правде» и прочитано по радио Дмитрием Орловым. С этого времени «Василий Тёркин» пошёл в народ. Успех поэмы превзошёл все ожидания. Уже в декабре 1942 года в «Молодой гвардии» появилось I издание поэмы, её первые части.
Совсем не случайно он и начал её словами:
– Вася Тёркин. Кто такой? – поскольку Тёркин уже был в какой-то мере знаком читателям, и требовалось разъяснить кто он.
Истории с Тёркиным пошли одна за другой.
(По Алексею Ивановичу Кондратовичу. Был заместителем главного редактора «Новый мир», главным редактором с 1950 года был А. Т. Твардовский).
Поэма «Василий Тёркин»
В 1943 году появилось издание поэмы «Василий Тёркин» в Магадане. Слава героя быстро разнеслась по стране. Окрылённый успехом, А. Т. Твардовский переходит ко II части, и теперь она обозначена как «Книга про бойца». «Жанровое обозначение «Книги про бойца», - замечал поэт, - на котором я остановился, не было результатом стремления просто обозначить «поэма», «повесть» и т. д. Это совпало с решением писать не поэму и не повесть. Выходило нечто, и это нечто я обозначил «Книга про бойца». «Тёркин» не был кончен. Нельзя было поставить точку в книге, так как был ещё один герой этой книги, кроме Тёркина и самого меня, автора, - война», - признавался А. Т. Твардовский.
Самым значительным из созданного в 40-е годы стала поэма или книга про бойца «Василий Тёркин». «Книга про бойца», как назвал её автор, явилась по-настоящему народным произведением.
«Каждый боец, командир и политработник, где бы он ни был: в госпитале, на отдыхе, в бою – с большим удовольствием читает «Василия Тёркина». Её читают в любых условиях: в окопе, в траншее, на марше, в наступлении». В поэме война показана во всей её суровой правде и утверждается освободительная миссия советского народа:
Бой идёт святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле…
Герой поэмы – советский солдат; мужественный, отважный, патриот, обладающий природной смекалкой, широтой души, неиссякаемым юмором и оптимизмом.
Поэма «Василий Тёркин»
III часть поэмы писалась по-иному с февраля 1944 года. В «Красноармейской правде» появляются главы: «От автора», «Смерть и воин», «Дед и баба», «На Днепре», «Про солдата-сироту», «По дороге на Берлин», «В бане», «От автора» - последняя глава.
А. Т. Твардовский живёт у родных в Смоленске, не только пишет стихи, выступает среди бойцов и напряжённо думает о судьбе народа, выдержавшего тяжелейшие испытания. Было ясно, что герой А. Т. Твардовского живёт своей самостоятельной жизнью.
В заключительной главе Тёркин для автора такое же реальное лицо, как и для читателей. Тёркин уже много знал и видел, потерял и уберёг, и то, что автор так сблизился со своим героем, что позволяет ему говорить от себя, а в других случаях говорит за него, и всё это без натяжки, допущения, без тени и намёка на поэтический приём.
Обыкновенный парень Тёркин вырос в яркий народный характер. Истинно народная мудрость проявляется в нём и где-то уже теснит острое словцо, гасит балагурство, а иной раз заставляет помолчать, задуматься.
Создавая Тёркина, поэт как бы создавал себя, нового, ещё не известного читателям. Вместе со своим героем он кончил войну. 26 июня 1967 года. А. Т. Твардовский вспоминал, что поэма «вся была написана во время войны. Последнюю главу «От автора» я написал в День Победы в Восточной Пруссии в городе Тапиау». В мае 1945 года А. Т. Твардовский демобилизовался и навсегда покинул фронтовую газету. «Я – поэт, служивший, как мог, своим стихом в эти грозные и славные годы делу Родины. И в день торжества к моему сердцу, вдобавок к этому волнению, что переживает каждый, приходит ещё волнение певца, которому нельзя жить песней, постаревшей внезапно и, может быть, непоправимо», - писал поэт.
Памятник Василию Тёркину в Смоленске
Война по-новому раскрыла поэта. Стал слышен и его собственный голос, а не только голос героев, хотя бы и дорогих ему. Нередко лирическое я принадлежит уже сугубо А. Т. Твардовскому, отмечено неповторимостью его внутреннего мира, опыта, мыслей о жизни и смерти.
Написанное в 1943 году стихотворение «Две строчки» потрясает выстраданностью памяти, подробной и неумолчной.
В войне, где счёт смертей шёл на миллионы, поэт не может забыть по-детски маленькое тело парнишки, убитого на финском фронте. С некоторым недоумением он сознаёт, что скорбит о той судьбе далёкой. Убитый отзывается – забытый.
«Как будто это я лежу».
Сороковые годы творчества А. Т. Твардовского характеризуются показом характера нового человека, простого солдата, на плечи которого легла вся тяжесть военных лет.
В Смоленске, родном городе поэта, соорудили памятник Василию Тёркину, литературному герою, воплотившему в себе прекрасные и доблестные черты народа, малой частицы народа, ставшей его бессмертным символом. Этот памятник станет в один ряд с уже воздвигнутым монументом Юрию Гагарину; они братья по духу и по деяниям своим – разным, но таким близким, посвящённым одному делу и одной Родине.
А. Т. Твардовский. « В дружбе есть святая проба …»
Оба, и литературный герой талантом поэта ставший реальной живой фигурой, которую мы можем без труда представить во всей его плоти, и герой, первым взмывший в далёкие дали космоса, – оба они спутники нашего и будущего поколений.
Литературному герою встать в реальный исторический ряд – не высшая ли это честь для его создателя?
У Твардовского, который, как никто, пожалуй, из русских поэтов, постоянно думал о читателе, создался такой плотный контакт с людьми, для которых он писал, что этот контакт можно без преувеличения определить словом дружба.
И не к читателю ли он обращается:
В дружбе есть святая проба, Есть заветная статья: Если мы друзья до гроба - И за гробом мы друзья.
Дружбы подлинной науку Средь живых познав людей, Я твою живую руку Как бы въявь держу в своей ...
А. Т. Твардовский. « В дружбе есть святая проба …»
О Твардовском
И вся поэзия Твардовского не такой ли разговор с читателем, без какой-либо утайки?
Самые разные читатели обращаются к «Тёркину» как неиссякаемому источнику духовного здоровья.
Бывалый солдат, помнящий смоленские болота и переправу через Днепр где-нибудь под Радулем, достав с полки бережно заветную книгу, вспоминает, как читал во фронтовой «Красноармейской правде» незабываемые главы поэмы Твардовского.
Пытливый подросток, желающий узнать всё, как было на передовой, особенно восхищается живописанием батальных сцен и боевых эпизодов, подробностями, которые невозможно придумать.
Чтобы слева класть удары,
Хорошо б левшою быть.
Молодые постигают по «Тёркину» непринуждённую и естественную красоту разговорной речи и её плавный лад:
Я любитель жизни мирной –
На войне пою войну.
Начинающий поэт, повторяя вслух строфы поэмы, учится, как свободно и веско можно писать о важном:
Поэма «Василий Тёркин»
Есть закон – служить до срока, Служба – труд, солдат – не гость. Есть отбой – уснул глубоко, Есть подъем – вскочил, как гвоздь.
Есть война – солдат воюет, Лют противник – сам лютует. Есть сигнал: вперед!.. – Вперед. Есть приказ: умри!.. – Умрет.
«Василий Теркин»:12. От автора.
Тёркин смело соперничает по известности с самыми прославленными книгами, зачитываемыми в библиотеках до дыр. Иван Бунин, прочитав «Тёркина», написал издалека в Москву Николаю Телешёву: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всём и какой необыкновенный, народный, солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова».
Тёркин – солдатская фронтовая молва. Её-то и запечатлел Твардовский в главах-эпизодах, печатавшихся во фронтовых газетных листах.
И в послевоенные годы всё снова и снова возвращается А. Т. Твардовский к военной теме, раскрывая титаническую борьбу советского народа против немецких захватчиков, показывая внутренний мир человека.
«Дом у дороги»
Как раз осенью 1943 года А. Т. Твардовский отдаётся поэме «Дом у дороги», в которой трагедия войны, разорившей, а то и уничтожившей семьи великого множества людей, впервые в нашей литературе была показана с большой силой. Поэма «Дом у дороги» открывается словами:
Я начал песню в трудный год,
Когда зимой студеной Война стояла у ворот Столицы осаждённой.
А. Т. Твардовский. «Дом у дороги».
Интересно. Ведь I глава поэмы со вступлением появилась в газете «Красноармейская правда» 2 декабря 1943 года. Поэма здесь уже была названа своим именем. Дальше главы пошли довольно быстро. С декабря 1943 года и в январе 1944 года Твардовский опубликовал 5 глав. Скорее всего, задумана поэма и сделаны первые наброски ещё зимой 1941-1942 годов.
«Дом у дороги» - поэма о разорённой войной семье, о беженском исходе 1941 года – всё это тогда кровоточило, и нельзя было не отозваться в поэтическом слове.
И только в 1943 году Твардовский вернулся к сюжету. Но поэма не пошла. И в 1945 году поэт снова возвращается к сюжету о разорённой войной семье. Что же случилось? Углубился замысел, появилась возможность писать, не приглушая трагизма. Поэма, начавшись, оказалась в полной зависимости от времени и хода войны. Высказать всю боль войны, всю бесчеловечность, противопоказанную нормальному человеку, аномальность – вот задача поэта.
«Дом у дороги»
А. Т. Твардовский идёт к цели естественными путями, он рисует одну из миллионов судеб. Судьба обычной крестьянской семьи, самого обычного дома, через который прокатилась война. Концовку поэмы подсказала поездка в родное Загорье в 1945 году. Его поэма «Дом у дороги», вышедшая в 1946 году, рассказывает о страшных годах войны. Её герои – рядовые колхозники, испытавшие ужас немецкой оккупации.
В центре поэмы – судьба Анны Сивцевой. Муж её с первых дней на фронте. Отступает армия. В деревню врываются фашисты. И вот уже по улице гонят колонну военнопленных.
Анну угоняют в Германию. В концлагере растёт её маленький сын. Героиня, томящаяся в неволе, думает о только что родившемся сыне:
Зачем в такой недобрый срок
Зазеленела веточка?
Зачем случился ты, сынок,
Моя родная деточка?
А. Т. Твардовский. «Дом у дороги» (1946 год).
А. Т. Твардовский. «Дом у дороги»
Поэма заканчивается днями победы над фашизмом. Андрей Сивцев возвращается домой; сожжён дом, не вернулась из неволи семья, но герой верит, что близок час, когда жена и сын вернутся. Возвращение Сивцова к разорённому дому, начало мирной жизни. Звенит голос косы, голос печали, звучащей по всей поэме:
И голос тот как будто вдаль
Взывал с тоской и страстью.
И нес с собой его печаль,
И боль, и веру в счастье.
Коси, коса,
Пока роса,
Роса долой –
И мы домой.
А. Т. Твардовский. «Дом у дороги».
«Дом у дороги»
И в послевоенные годы всё снова и снова возвращается А. Т. Твардовский к военной теме. М. В. Исаковский отмечал: «Александр Твардовский, конечно, вполне мог бы написать «родился». Как отличный поэт и знаток языка, он понял, почувствовал каким-то внутренним чутьём, что в языке должно быть другое слово, более тонкое, более горестное, более эмоциональное и точнее других выражающее то настроение, в котором находилась мать. Это слово он нашёл».
Вдумаемся в ставшее таким привычным название «Дом у дороги». Ведь в этих словах – родовые приметы творца Тёркина, сына сельского кузнеца, уроженца смоленской земли. Дом и дорога – два величайших основополагающих состояния человека, статика и динамика жизни.
Для героя родовое гнездо неотрывно от мира и покоя. На дороге же все ветры в лицо, окружающее находится во взвихренном состоянии. Дом у дороги и отчий край, в котором прошла война. Отсюда и гениальная формула, надёжно покоящаяся на народном основании:
Коси, коса,
Пока роса,
Роса долой –
И мы домой.
А. Т. Твардовский. «Дом у дороги».
Трагедия войны, о которой напоминал А. Т. Твардовский: люди, никогда не забывайте о войне.
«За далью даль»
Уже в 60-е годы А. Т. Твардовский создаёт новую поэму, отразившую великие свершения советского народа, строителя коммунизма. Поэму он назвал «За далью даль».
Уже в середине 60-х годов Твардовский создаёт новую поэму «За далью – даль». По форме своеобразный лирический путевой дневник. В поэме дано широкое полотно жизни советского народа, его труд. Действие поэмы охватывает необъятные просторы советской земли от Подмосковья до Дальнего Востока. Сам поэт о поэме писал: «Я жил в пути и пел о нём». Мотив пути, движения, дороги – основа поэмы. Две даты определяют время действия: 1949-1960 годы. Столько пережито за эти годы, столько свершено.
В своё время, дописывая поэму «Василий Тёркин» под гром победного салюта, Твардовский указывал:
Песня новая нужна.
Дайте срок, придёт она.
Но время шло, а песня всё не случалась.
Пропал запал.
По всем приметам
Твой горький день вступил в права.
Все — звоном, запахом и цветом —
Нехороши тебе слова;
Недостоверны мысли, чувства,
Ты строго взвесил их — не те…
И все вокруг мертво и пусто,
И тошно в этой пустоте.
Поэма «За далью – даль»
Дальше 11 лет не мог найти поэт такие слова, чтобы дошли до сердца читателя, чтобы могли рассказать о тех великих свершениях, которые произошли за 11 лет.
Изведав горькую тревогу,
В беде уверившись вполне,
Я в эту бросился дорогу,
Я знал, она поможет мне.
А. Т. Твардовский. «За далью – даль».
И действительно. Дорога помогла. Бесчисленные встречи, всё увиденное поэтом и определило содержание поэмы.
Сто раз тебе мое спасибо,
Судьба,
что изо всех дорог
Мне подсказала верный выбор
Дороги этой на восток.
А. Т. Твардовский. «За далью даль». «К концу дороги».
А. Т. Твардовский. «За далью даль»
Спасибо, Родина, за счастье
С тобою быть в пути твоем.
За новым трудным перевалом —
Вздохнуть
С тобою заодно.
И дальше в путь —
Большим иль малым,
Ах, самым малым —
Все равно!
Она моя — твоя победа,
Она моя — твоя печаль
А. Т. Твардовский. «За далью даль».
Поэт отправляется в путь. Перед ним всё новые и новые дали его великой страны. Не успевает уйти в прошлое одна даль, как вслед ей открывается новая, там – другая, третья. И с каждой новой пройденной далью всё ярче сияет свет иной желанной дали – коммунизма.
А. Т. Твардовский. «За далью даль»
За годом — год, за вехой — веха,
За полосою — полоса.
Нелегок путь.
Но ветер века —
Он в наши дует паруса.
«За далью даль».
Так поэма представляет собой страстный, прямой, предельно откровенный разговор автора с читателем о долге человека, о труде, о причастности каждого к делам Родины. Высшее счастье видит поэт в том, чтобы ощущать себя в общем движении, не отделяя себя от страны, от народа. В поэме выражена горячая любовь автора к своему народу, к огромной счастливой стране. Любовно повествует поэт о тех крестьянах, которые ещё заблуждаются, но обязательно поймут преимущества новой жизни.
- Будет ли таким человеком Моргунок?
Прямого ответа на этот вопрос в поэме нет. Поэма заканчивается разговором Моргунка со стариком-богомольцем. Судьбу героя дописала сама жизнь, которая на живых примерах показала неизбежность переделки сознания людей.
«Свет – всему свету» (1949 год)
Есть у А. Т. Твардовского в числе послевоенных произведений стихотворение «Свет – всему свету» (1949 год). Стихотворение это по всей поющей звукописи, по излучающим свет краскам наполнено ощущением радостного бытия. В лесном Предуралье увидел поэт:
Музыка, гомон,
Урчанье моторов.
Табор – не табор,
Город – не город.
Стройка, нарисованная художником, цепко схватывающим детали, выглядит празднично. Мы видим, как уверены люди в своих силах, сколько в них хватки и трудового товарищества. Поэт замечает и то, что на работе – характерная примета военного времени! – занят «всяческий люд, но особенно женский»; довольно разнообразны орудия труда: трактор и тачка, лом и лопата – всё идёт в дело. Читатель вместе с автором любуется дружной удалью строителей, их бойким, исполненным внутреннего достоинства разговором:
– Лихо копаете!
– Так и копаем.
Так и копаем,
Свет добываем.
В 1946 году сборник «Дом у дороги»
В книге
3 раздела, обозначенные
на титульном листе
I
Дом у дороги Стихи из записной книжки О Родине
лирическая хроника
I строфа, открывающая сборник, сообщает:
Я начал песню в трудный год,
Когда зимой студеной
Война стояла у ворот
Столицы осажденной.
А. Т. Твардовский. «За далью – даль».
«В час мира»
Итак, перед нами 1941 год. Тогда и началась песня. В конце сборника стихотворение, носящее название «В час мира», звучит ликующим гимном:
Все в мире сущие народы,
Благословите светлый час!
Отгрохотали эти годы,
Что на земле застигли нас.
Ещё теплы стволы орудий
И кровь не всю впитал песок.
Но мир настал. Вдохните, люди,
Переступив войны порог.
Да, верить можно, верить нужно,
Что правда есть, - на том стоим;
И что добро не безоружно:
Зло на коленях перед ним.
В центре этой книги стихотворение «Кремль зимней ночью», отмеченное историческим взглядом на былое и современность. Трёхчастное деление книги уместно и соответствует её содержанию, неся в себе внутренний свет смысла.
«Я убит подо Ржевом» (1946 год)
Суровые беды и испытания наложили неизгладимую печать на творческий облик А. Т. Твардовского. И, может быть, самое заветное, сокровенное, что было выношено за военную страду автором поэмы «Василий Тёркин», вылилось в стихотворении.
Это стихотворение одно из лучших в русской поэзии ХХ века, заключающее в себе излюбленную мысль поэта, скорбные и мужественные мелодии, изобилующие внезапными смысловыми переходами, могло бы послужить композитору программой для симфонической поэмы. Поэт написал стихотворение-балладу – своеобразный монолог тех, кто не пришёл с войны.
Герой выглядит живым, недаром он произносит слова, обнаруживающие гранитную силу духа. С самого начала смысловая мелодия становится убедительной.
Автор передаёт подлинность войны лексикой, бытовавшей среди фронтовиков. Обыденное звучание речи сразу снимает опасность, заключающуюся в том, что голос из-под земли мог восприниматься как высокий штиль.
Сразу после войны А. Т. Твардовский напишет: «Я убит подо Ржевом».
Монолог мёртвого не кажется нарочитым. Форма речи оправдана способностью поэта вбирать в себя, переживать, как свои, чужие мысли и чувства. Не для упрёка, не ради укора звучит этот монолог, а по праву памяти. Поэт переживает утрату с предельной остротой. «С радостью прежней не смею смотреть на поля и луга», - писал поэт. Он считает себя вечным должником тех, кто ушёл в глухой покой земли, и их укор бессловесный, будет раньше всего внятен ему. И этот укор – главная мера истины в будущих стихах, в послевоенной жизни.
«Я убит подо Ржевом»
Обращение погибшего к нам наполнено жгучим интересом к солнечной, зелёной, бурлящей жизни, и условности литературного приёма мгновенно; особенно при чтении вслух, сглаживается, отступает, исчезает и просто-напросто не замечаешь. Читатель осваивает, опираясь на личный опыт, многозначный опыт, многозначный смысл простых слов:
Я — где корни слепые Ищут корма во тьме; Я — где с облачком пыли Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный На заре по росе…
В сдержанных оборотах речи заключено жизнелюбие. Трепетный интерес к ратным делам обоснован поэтом. Вопросы ушедшего навсегда солдата о положении на Среднем Дону и на Волге подводят читателя к мысли, объясняющей, почему погибшие расстались с прекрасным и яростным миром. Мысль проста, но она предельно кратко и точно указывает на причину, заставившую пожертвовать самым дорогим на свете – жизнью:
И у мертвых, безгласных, Есть отрада одна: Мы за родину пали, Но она — спасена.
Строгая точность выражения
Сила тревожного чувства так превышает привычную степень воздействия, производимого на нас стихами, что нет никакой нужды и желания обращать внимание на подчёркнуто обыкновенную звуковую сторону произведения. Интонация живёт в окружении текста и подтекста, она окружена поэтическим ореолом. Всё дело в смысле, в богатстве постижения.
Мысль о погибших товарищах никогда не покидала поэта. В этом достаточно убедиться, сопоставив довоенные стихи А. Т. Твардовского с тем, что поэт стал писать в дни ратных битв.
Начиная с тяжёлой финской кампании, когда наши войска, неся страшные потери, взламывали линию Маннергейма, юношеское восприятие жизни покинуло поэта.
Простота Твардовского бесконечно далека от взгляда простака. Она – простота сложности. Именно такую простоту искал в стихах В. Г. Белинский, видевший в ней необходимое условие художественности. Простота, как красота истины, многомерна и глубока в стихах Твардовского. Нет слов без значения. Ему совершенно чужды цветистые фразы, неправдоподобность событий, неестественность положений. А. Т. Твардовский – идеальное воплощение требований В. Г. Белинского, считавшего, что I и главное достоинство стиха составляет строгая точность выражения, требующая, чтоб всякое слово необходимо попадало в стих и стояло на своём месте так, чтоб его никаким другим заменить было невозможно, чтоб эпитет был верен и определителен.
Послевоенные годы
В феврале 1947 года Твардовский становится депутатом Верховного Совета РСФСР. Он работает в журнале «Новый мир».
В 50-е годы поэт много ездит по стране. Всё видит, всё замечает: «и тот листок из зимней почки, что вдруг живёт полуслепой, и дым, и пух цветенья краткий», и «журавлей, что скоро к югу над нашим летом полетят». Восприятие окружающего обострилось. «Мир мне всё больней», - признавался он. Чуткость ко всему, чем полон этот прекрасный и невиноватый мир, усилилась, утончилась. Лично открытые, новые ценности требовали вживания, осмысления, неспешности в разговоре о них. Была в этой сдержанности большая мудрость, сообщившая лирике 50-х годов особую цену и значимость.
Насущность речи, интенсивный, сосредоточенный характер её, глубина и одухотворённость мысли, лаконизм и выразительность формы – вот к чему пришёл А. Т. Твардовский. В нашей поэзии военной и послевоенной поры лирика заняла своё законное место. В 50-е годы это в значительной степени связано с важными переменами в жизни народа. Осознание самоценности личности, усиленное военной традицией, специфическая роль литературы в освежённой общественной атмосфере – всё это привело к разрешению лирики, к утверждению её права на жизнь. Поэты-фронтовики заявили о себе прежде всего как лирики.
В 1952 году появляется стихотворение «Песнь о Москве» - одна из первых проб поэмы «За далью – даль».
Поэма «За далью – даль»
В дорогу, в полёт и плаванье
Собравшись на срок любой,
Москву, как самое главное,
Беру целиком с собой.
А. Т. Твардовский читает главы из его новой поэмы «За далью – даль» «Две кузницы», «Семь тысяч рек». Поезд идёт через Волгу. Автор размышляет о Волге.
В нее смотрелось пол-России —
Равнины, горы и леса,
Сады и парки городские
И вся наземная краса:
Кремлевских стен державный гребень,
Соборов главы и кресты;
Ракиты старых сельских гребель,
Многопролетные мосты;
Заводы, вышки буровые,
Деревни с пригородом смесь,
И школьный дом, где ты впервые
Узнал, что в мире Волга есть…
А. Т. Твардовский. «За далью – даль». «Семь тысяч рек».
Поэма «За далью – даль»
В этом перечислении с нехитрой помощью которых поэты нагнетают пафос, у Твардовского всё спокойно, просто, самостоятельно и неторопливо как само течение Волги, в которое смотрится Россия.
В начале поэмы Твардовский говорит о творческом кризисе.
Пропал запал.
По всем приметам
Твой горький день вступил в права.
Все — звоном, запахом и цветом —
Нехороши тебе слова;
Недостоверны мысли, чувства,
Ты строго взвесил их — не те…
И все вокруг мертво и пусто,
И тошно в этой пустоте.
А. Т. Твардовский. «За далью – даль».
Из этого кризиса, от которого не застрахован ни один настоящий художник и который становится уже неотвязной мукой, был-таки выход:
Изведав горькую тревогу,
В беде уверившись вполне,
Я в эту бросился дорогу,
Я знал, она поможет мне.
А. Т. Твардовский. «За далью – даль».
«Время, скорое на расправу…» (1967 год)
Дорога и спасение – выход из духовного кризиса. Опубликовав в 1951-1953 годах первые главы «Далей», А. Т. Твардовский остановился и только в 1960 году вновь вернулся к поэме.
После войны Твардовский пишет поэмы и стихотворения балладного типа, но тяготение к лирическому разговору с читателем, к самораскрытию в малой и вместе с тем ёмкой форме стало очевидным. Поэт лукаво ликует по поводу того, что стишок непобедим, что он преодолевает, превозмогает уничижительную работу дней скоростных, не слишком обременённых заботой о справедливости или хотя бы компетентности оценок и приговоров.
Время, скорое на расправу,
В меру дней своих скоростных,
Власть иную, иную славу
Упраздняет – и крест на них.
Время даже их след изгладит
Скоростным своим утюжком.
И оно же не в силах сладить —
С чем, подумаешь! – со стишком.
Уж оно его так и этак
Норовит забвенью предать
И о том объявить в газетах
И по радио…
Позднее творчество поэта
Глядь-поглядь,
За каким-то минучим сроком —
И у времени с языка
Вдруг срывается ненароком
Из того же стишка —
Строка.
В стихотворении «Жить бы мне век соловьём-одиночкой» (1959 год) утверждается трудная стезя неуступчивости, борьбы со злом, участия в сложной повседневности. Чем старше становился Твардовский, тем одухотворённее его стихи, тем они тоньше и глубже. И действительно, помогла дорога. Бесчисленные встречи с людьми, взгляд писателя, совершаемые без шума и похвальбы, определили глубокий философский смысл поэмы.
Сто раз тебе мое спасибо,
Судьба, что изо всех дорог
Мне подсказала верный выбор
Дороги этой на восток.
А. Т. Твардовский. «За далью – даль». «К концу дороги».
Поэма «За далью – даль»
Почти полмира, через огромные просторы прошёл дальневосточный экспресс. Неукротимый ход всеобъемлющих перемен захватывает героя. Перед путником открываются всё новые горизонты, - и движению нет конца.
Не успевает уйти в прошлое одна даль, как вслед ей открывается другая, там третья, и с каждой новой пройденной далью всё ярче сияет свет иной желанной дали.
За годом — год, за вехой — веха,
За полосою — полоса.
Нелегок путь.
Но ветер века —
Он в наши дует паруса.
А. Т. Твардовский. «За далью – даль».
Необычайный рост мощи человека, покорение им природы, ни с чем не сравнимая радость побед и гордое сознание собственной причастности к поступательному движению – такова идея новой поэмы А. Т. Твардовского, которую можно назвать песней.
Книга «Из лирики этих лет»
Высшее счастье видит поэт в том, чтобы ощущать себя в общем движении, не отделяя себя от страны и народа.
Критика много писала о послевоенных поэмах А. Т. Твардовского «Дом у дороги», «За далью –даль», воздав наконец этим прекрасным творениям по заслугам. Эти эпические полотна, особенно «За далью – даль», дают нам возможность увидеть, как видоизменялся от одного произведения к другому мир художника, рос его духовный горизонт. Не деревенская околица, привлекательная сама по себе, а вся страна и её эпохальное движение осмысливаются поэтом.
Напряжённо раздумывая о сложной многозначности современного бытия, поэт, быть может, проигрывал в воссоздании образов и ощущений, но таков всегда удел поэзии, склонной к философско-художественному постижению.
Книга « Излирики этих лет » венчала путь поэта. Честно, правдиво, взволнованно говорилось в ней о том, чем жил весь народ. Художественный рассказ о судьбе страны и судьбе человека словами, которые жгут, как пламя, что светит вдаль и вглубь, – до дна.
В программном стихотворении « Слово о словах » (1962 год) поэт спокойно, несуетно, но с большим душевным достоинством, обращаясь к родной земле, сказал, что он скупо примерял свои слова к делам родины.
«Я знаю, никакой моей вины…» (1966 год)
Как клятву А. Т. Твардовский произносил похвалу родному слову, которое, по его мнению, «не звук окостенелый, не просто некий матерьял, – нет, слово – это тоже дело».
«Слово о словах», отвергающее словеса, которые дурным трезвоном смущают мёртвых и живых, звучит как страстная речь, обращённая к соотечественникам, к собратьям по перу. Смысл этой речи многозначен и несиюминутен. А. Т. Твардовский восстаёт против равнодушия, против мелочного желания не опоздать к иной обедне, против слов, которые произносятся всуе и оттого как мухи мрут. Он ратует за свет разума и верность истине, за неподкупный голос поэта. Ему дорога соразмерность истине, за неподкупный голос поэта.
В последних стихах А. Т. Твардовского встречается признание:
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В то, что они — кто старше, кто моложе — Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, — Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...
А. Т. Твардовский. «Я знаю, никакой моей вины…» (1966 год).
Костёр Твардовского
Поэт судит себя судом памяти, не находит вины, но недосказанное пробивается между строк:
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же...
Живой думает о живом, и одно изображение скорбного едва ли всё-таки может составить в наши дни всё содержание творчества художника. Александр Твардовский писал о жизни в цвету.
Говоря об идеале поэта, Расул Гамзатов рассказал о том, как, будучи в больнице, как-то вечером на отдалённой поляне больничного парка Твардовский развёл небольшой костёр. Собрались выздоравливающие и те, кому не суждено уже было выздороветь.
Курили, подбрасывали в костёр сушняк. Говорили о глубоко личном и общем для всех.
Твардовский молча слушал, вступал в разговор, соглашался, спорил.
Всем болям и радостям мира было открыто его сердце, – так же, как и его поэзия.
– Это, по-моему, и есть современный идеал поэта, – говорил Гамзатов. – Во всяком случае я всегда старался стремиться к нему. Я до сих пор живу, работаю с ощущением, что стою у костра Твардовского; и всегда недоумевал, встречая людей, которые поэта такого типа относят к разряду чуть ли не вымирающих мамонтов, мол, ХIХ век.
Позже, в память о Твардовском Р. Гамзатов написал в стихотворении «Костёр Твардовского»:
Когда несли тебя к могиле, Шёл снег. Печаль была остра. Молюсь, как годы мне сулили, На пламень твоего костра. И у свободы он в почёте, И не подвластен никому, И ложь в сусальной позолоте Не смеет подступить к нему!
Костёр Твардовского. Ему гореть вечно.
Когда-то давно. В пике славы Твардовский написал:
По всему Советскому Союзу,
Если та задача по плечу,
Я свою учтивую музу
Прописать на жительство хочу.
И муза поэта уже давно прописана во всех читающих странах мира. Пламя, зажжённое поэтом, согревает и после его кончины.