Час поэзии. Анна Ахматова и Марина Цветаева.

Час поэзии. Анна Ахматова и Марина Цветаева

В последнее время мы открываем для себя всё больше писателей и поэтов. И уже не представляем свой духовный мир без Александра Блока, Игоря Северянина, Николая Гумилева. Все они — поэты «серебряного века». Их творчество велико и заслуживает обсуждения, но я бы хотела поговорить о женщинах.

Мы назвали их "Поэты", а не поэтессы. Обе они в разное время отказались от прозаического термина "поэтесса", идущего от благородного слова мужского рода "поэт", приняв идею всемирной миссии Поэта и прекрасно сознавая, что по призванию обе являются поэтами, хотя и родились женщинами.

Итак, этим двум поэтическим голосам, Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, судьба уготовила высокую, но трудную задачу - поэтическим языком передать тайный личностный мир чувств и страстен, а также понимание гражданского долга, с разными акцентами, но с единственной целью - оставить о себе память, яркую, всеобъемлющую, выстраданную, где абсолютно все имеет значение и обо всем надо сказать.

Земной облик двух поэтов был запечатлен известными художниками, рисовальщиками и фотографами, а также в поэтическом слове и в биографической и мемуарной прозе. Любители русской поэзии хорошо представляют себе ту единственную маленькую деталь, которая роднила их: "горбоносый профиль...". В остальном не могло быть двух более непохожих людей: одна - аристократического вида, изящная, с царственной осанкой, задумчивая и молчаливая: другая - стройная, живая, обыкновенная, стеснительная, с рассеянным взглядом зеленых близоруких глаз.

А какими они видели себя? Какую свою черту считали наиболее отличительной? Очень совпадаем поэтический образ, нарисованный о себе Анной Андреевной в 1913 году, с тем, который художник Юрий Анненков приводит в своей книге "Дневник моих встреч" вместе с воспоминанием о первой с ней встрече:

На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руки прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.

И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.

И не похожа на полет
Походка медленная эта.
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.

И бледный рот слегка разжат:
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы несбывшего свиданья.

Цветаева сообщает о себе читателю мелкие, но выразительные подробности: "... мой профиль горбоносый / и лоб в апофеозе папиросы, / и вечный смех мой, коим всех морочу, / и сотня - на руке моей рабочей - / серебряных перстней...".

Поэт Николай Гумилев, первый муж Ахматовой, в 1912 году написал любопытное стихотворение "Она", без посвящения, но в котором, по словам самой Анны Андреевны, говорится о ней:

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной.
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый.
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволии
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

Марина Цветаева пленяет волшебством своей поэзии и читателя, и художника, и поэта, и случайного друга. Ее внешность никого не завораживала, некоторые черты характера скорее отталкивали, нежели привлекали ее современников. "Какой она была?" - так называется начальная глава "Страниц воспоминаний" (1973-1975), которые ее дочь Ариадна посвятила матери:

"Моя мать, Марина Ивановна Цветаева, была невелика ростом - 163 см, с фигурой египетского мальчика - широкоплеча, узкобедра, тонка в талии. Юная округлость ее быстро и навсегда сменилась породистой сухопаростью; сухи и узки были ее щиколотки и запястья, легка и быстра походка, легки и стремительны - без резкости - движения... строгая, стройная осанка была у нее: даже склоняясь над письменным столом, она хранила "стальную выправку хребта". Волосы ее, золотисто-каштановые, в молодости вившиеся крупно и мягко, рано стали седеть - и это еще усиливало ощущение света, излучавшегося ее лицом - смугло-бледным, матовым: светлы и немеркнущи были глаза - зеленые, цвета винограда, окаймленные коричневатыми веками. Черты лица и контуры его были точны и четки... нос, тонкий у переносицы, переходил в небольшую горбинку и заканчивался не заостренно, а укороченно...

Насколько непохожи А. Ахматова и М. Цветаева как внешне, так и по творческому почерку и эмоциональности, настолько в одинаковой мере их ужасает пустота слова. Их поэзия завоевала сердца читателей благодаря особой выразительности, достигавшейся своеобразной манерой письма: рассудочная, насыщенная, выстраданная трансформация мыслей в простые слова - у одной: жизненная, духовная и физическая потребность, страдание и лихорадочный повседневный поиск самовыражения - у другой. Их сложные отношения с внешним миром выражались очень сходным образом: именно их внутренний мир способствовал раскрытию другого мира, лишая его материального покрова. Вот что говорит Ахматова в своем втором поэтическом сборнике поз названием "Четки":

У меня есть улыбка одна:
Так, движенье чуть видное губ.
Для тебя я ее берегу -
Ведь она мне любовью дана.

Позже в "Реквиеме" она скажет:

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют.
И пусть унесут фонари...
Ночь.

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,

Не течет великая река,

Но крепки тюремные затворы,

А за ними "каторжные норы"

И смертельная тоска.

Для кого-то веет ветер свежий,

Для кого-то нежится закат -

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылый скрежет

Да шаги тяжелые солдат.

Подымались как к обедне ранней,

По столице одичалой шли,

Там встречались, мертвых бездыханней,

Солнце ниже, и Нева туманней,

А надежда все поет вдали.

Приговор... И сразу слезы хлынут,

Ото всех уже отделена,

Словно с болью жизнь из сердца вынут,

Словно грубо навзничь опрокинут,

Но идет... Шатается... Одна...

Где теперь невольные подруги

Двух моих осатанелых лет?

Что им чудится в сибирской вьюге,

Что мерещится им в лунном круге?

Им я шлю прощальный свой привет.

(читает Жалгас)

Этому созвучно то, что Цветаева говорит в стихотворении "После России":

В мире, где реки вспять,
На берегу - реки,
В мнимую руку взять
Мнимость другой руки...

И еще:

Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну.
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется -
Жизнь.

Здесь явственно проступает печальное видение внутреннего мира, который подчеркивает хрупкость действительности, что находит выражение в изображении предметов с размытыми очертаниями, постоянно меняющихся в непрерывном потоке образов. Перед нами все время возникают различные картины, которые отражают неясные отношения поэтического "я" с природой, уведенной через столь впечатляющие ее элементы, как море и горы. У ранней Ахматовой часто повторяется воспоминание о "ее" море, символе периода "меланхолического счастья", Гора - это божество для Марины Цветаевой: "Гopa - это прежде всего мои ноги... точность воздвигнутого творения... Люблю все вертикальное: ходьба, гора...". Женщина ищет в страдании воплощение своего лирического "я", устремляя, к "горе" всю тяжесть той воображаемой "горы" "горя", что неумолимо ведет к концу, и в посвящении "Поэмы горы" она пишет:

Вздрогнешь - и горы с плеч,
И душа - горе!
Дай мне о горе спеть:
О моей горе.

Море и горы обоими поэтами понимаются как внутреннее состояние, поскольку это относится к области чувств, ко времени и к определенным моментам их жизни. Творчество - это игра воображения, которое черпает силу в действительности. Но существует ли на самом деле для поэта действительность? Какова она для них и что значила в творческом процессе? Для Цветаевой это было "ремесло", каждодневный труд: "Вдохновение и неустанная работа - вот поэт... чувство ответственности, неизбежное, невозможное иначе...". Это жизненный процесс, включающий и простые веши, которые в силу их постоянного присутствия становятся поэтическим сюжетом: "Спасибо за то, что шел со мною..." - пишет она в длинном стихотворении "Стол". И вместе с письменным столом она славит свое тридцатилетнее "ремесло" - поэтическое творчестве):

Тридцатая годовщина
Союза - верней любви.
Я знаю твои морщины.
Как знаешь и ты мои.
Которых - не ты ли - автор?

Анна Ахматова, как свидетельствуют ее биографы, создавала стихи в уме, мысленно их долго обтачивала, нашептывала про себя слова и лишь после этого записывала то, что воспринималось на слух: на белый лист бумаги стихи ложились в окончательном варианте. Ахматова и в зрелом возрасте прислушивалась к чужому мнению, не отвергала советов. Цветаева никогда не шла на компромиссы, поэзия для нее была не только поэтическим словом, но самой жизнью, ритмической структурой, слуховой и зрительной композицией. Основополагающий элемент у обеих - это поэтическое слово, потому что оно - сама память, наблюдение действительности и отражение внутренних конфликтов; оно наполняется смыслом через безыскусное повествование о простых вещах - у одной, и конвульсивными, контрастирующими акцентами, зачастую метафизическим языком - у другой. И над всем этим животворная любовь, дающая жизнь словам.

Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится с жизнью твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своей слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука - а сколько там
Неповинных жизней кончается...

Марина Цветаева, полагаю, была одной из самых сложных женских фигур в мире русской поэзии: двойственная и противоречивая, идущая против течения, под впечатлением от экзальтации, исходящей от проигрыша, отрицания, вплоть до самоуничтожения. В Цветаевой чувствуется необыкновенная гордость одинокой женщины, с постоянной потребностью любви, необъятной, единственной и бессмертной, как... жизнь в час смерти. И Марина эту невозможную любовь создавала через свое лирическое "я" и разрушала ее, когда уже не было полного соответствия. Если Анна Ахматова была любима, сознавая свое обаяние, не лишенное доли самолюбования, то Марина Цветаева искала любовь повсюду, вне себя. Но не она была "субъектом" любви, а ее душа. Жизненная потребность Цветаевой - писать каждый день, чтобы сознавать себя живым созданием, ощущать в себе самые возвышенные чувства, возвеличивать их сверх всякой меры - вплоть до трезвой решимости "больше не существовать", потому что никакая "абсолютная" любовь не могла более питать ее вдохновение. Анна Андреевна до конца находила в себе самой, в своей внутренней любви силу, чтобы жить и преодолевать трудности, которые жизнь уготовила ей самой и ее Музе. Марина, внешне такая сильная и решительная, не нашла этого мужества, чтобы жить, ни в себе, ни в других, которые могли и должны были ей помочь.

//Великая земная любовь является движущим началом лирики Ахматовой. Анна Ахматова в одном из своих стихотворений назвала любовь “необыкновенным пятым временем года”.

Любовь у Анны Ахматовой не только любовь-счастье. Часто — это страдания, пытка, любовь-жалость, своеобразная “антилюбовь”, мучительный излом души.

Столько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает.//

//Любовь в творчестве Цветаевой многолика. Дружба, материнство, снисхождение, презрение, ревность, гордыня, забвение – все ее лики. Лики разные, но исход один: разлука. Любовь у Цветаевой изначально обречена на разлуку. Радость обречена на боль, счастье – на страдание.

Горечь, горечь, вечный привкус 
На губах твоих, о страсть. 
Горечь, горечь, вечный искус 
Окончательнее пасть.  //

Обеих роднит любовь к своей русской земле, к поэтической традиции, к поискам в области языка и, прежде всего, общих корней, восходящих к Пушкину. Их отношение к Пушкину, поэту и человеку, было совершенно различным. Ахматова, после публикации в 1933 году первого очерка, навеянного мотивами пушкинской "Сказки о золотом петушке" и чтением книги Вашингтона Ирвинга "Альгамбра", затем в течение более тридцати лет последовательно и глубоко продолжала исследовать творчество поэта, регулярно обращаясь к источникам. В итоге она предложила свой тщательный анализ отдельных его произведений, осветив некоторые аспекты жизни и творчества великого поэта, о чем можно прочитать в ее сборнике "О Пушкине", убедившись вновь в ее поэтическом искусстве на примере перевода на русский язык стихов, написанных Пушкиным по-французски.

Цветаева же, наоборот, прочитав всего две работы о нем ("Дуэль и смерть Пушкина" П. Щеголева и "Пушкин в жизни" В. Вересаева), создала свой образ поэта, связав его с первыми воспоминаниями детства, когда в комнате матери она увидела картину "Дуэль": две фигуры в черном поддерживают третьего, в то время как на заснеженном фоне меж голых ветвей удаляется тень другого человека. Пушкин и Дантес станут ее персонажами.

Из презентации о Пушкине.

Читаю, - как если бы в комнате была Ахматова, одна Ахматова. Читаю для отсутствующей Ахматовой. Мне мой успех нужен, как прямой провод к Ахматовой. И если в данную минуту хочу явить собой Москву - лучше нельзя, то не для того, чтобы Петербург - победить, а для того, чтобы эту Москву - Петербургу - подарить, Ахматовой эту Москву в себе, в своей любви, подарить, перед Ахматовой - преклонить...

Что я и сделала, в июне 1916 года, простыми словами:

В певучем граде моем купола горят,
И Спаса Светлого славит слепец бродячий... -
И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! и сердце свое в придачу.

Из презентации об Ахматовой и Цветаевой.

Из презентации «Родина».

Звучит романс «Мне нравится…»

Романс на стихи А.Ахматовой «О, жизнь без завтрашнего дня».

Только позднее, в 1940 году, по возвращении на родину через семнадцать лет, Марина Цветаева, после публикации сборника Анны Ахматовой "Из шести книг", переменила свое восторженное отношение к ней на суждение, продиктованное незнанием того, что произошло с "Музой плача, прекраснейшей из Муз!".

"Прочла - перечла - почти всю книгу Ахматовой, и - старо, слабо. Часто (плохая и верная примета) совсем слабые концы, сходящие (и сводящие) на нет... Просто был 1916 год, а у меня было безмерное сердце, и была Александровская слобода, и была малина и была книжка Ахматовой... Была сначала любовь, потом - стихи... Непоправимо - белая страница... Но что она делала: с 1914 г. по 1940 г.? Внутри себя, Эта книга и есть "непоправимо-белая страница"...".

Это суждение об Анне Ахматовой выпадает из общего ряда. Трагические обстоятельства сказались и на хронологии - ключе к пониманию, столь важному для самой Цветаевой, которая на вопрос "Почему вы пишете такие разные стихи?" - ответила - "Потому что и годы разные".

Ахматова, со своей стороны, ни разу не ответила взаимностью на восторженное отношение к ней Цветаевой. У них была только одна настоящая встреча. 7 и 8 июня 1941 года, во время приезда Ахматовой в Москву. Анна Ахматова и Марина Цветаева - это два Попа, два астероида мировой поэзии. Они оставили в истории современной поэзии ярчайший след, уходящий дальше полета кометы и выше птиц. Они такие разные и такие похожие в своем духовном одиночестве, в драматизме жизненных судеб, в поэтическом предназначении.

Когда осенью 1939 года Ахматова узнала об аресте дочери и мужа Цветаевой, с Мариной ее сроднило собственное горе, связанное с судьбой сына Льва. К тому времени уже была написана большая часть "Реквиема", и 10 марта 1940 года "Эпилог" будет завершен следующими стихами:

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали.
И тихо идут по Неве корабли.

16 марта, словно в непрерывном потоке горя, из дома на Фонтанке появляются стихи, посвященные Цветаевой - "Поздний ответ", а двадцать лет спустя, 10 ноября 1961 года, в четверостишии из стихотворения "Нас четверо" происходит признание поэтической души Цветаевой:

Двух? А еще у восточной стены,
В зарослях крепкой малины.
Темная, свежая ветвь бузины...
Это - письмо от Марины.

Из презентации «Война, репрессия…».

Из презентации «О поэзии двух поэтов».

Из презентации «1941 год».

Стихи "Поздний ответ", которые Марина так никогда и не прочитала, отмечены печатью общего призванья и духовного единения, возносятся над самой жизнью, отмеченной горем и глубокими ранами; они - между Музой, которая была выразительницей поэтического и человеческого смысла той эпохи, и поэтической Душой в ее всеобъемлющей сути, вне времени и пространства:

Поздний ответ
М. И. Цветаевой
Белорученька моя, чернокнижница...

Невидимка, двойник, пересмешник.
Что ты прячешься в черных кустах.
То забьешься в дырявый скворечник,
То мелькнешь на погибших крестах.
То кричишь из Маринкиной башни:
"Я сегодня вернулась домой.
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной.
Поглотила любимых пучина,
И разрушен родительский дом".
Мы с тобою сегодня, Марина,
По столице полночной идем,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет,
А вокруг погребальные звоны,
Да московские дикие стоны
Вьюги, наш заметающей след.

Так уж сложилось, что в России два женских имени в поэзии надолго затмили своей значимостью другие женские имена. Это — Анна Ахматова и Марина Цветаева. Сразу хочется заметить, что этим поэтессам нередко посвящались стихи. Чуткое сердце Бориса Пастернака с особенной теплотой открывалось навстречу женщинам, души которых были равны ему по художественному восприятию мира и любви.

Мне кажется, я подберу слова,

Похожие на вашу первозданность.

А ошибусь, — мне это трынь-трава,

Я всё равно с ошибкой не расстанусь.

Эти строки поэт посвятил Анне Ахматовой. Каким преклонением перед огромностью душевной красоты этих женщин струятся посвящения! Величие души человеческой в любви и благородстве не зависит ни от каких внешних обстоятельств, кроме Бога, а Бог всегда за любовь. Это подчеркивается в словах, подаренных Марине Цветаевой:

Ты вправе, вывернув карман,

Сказать: ищите, ройтесь, шарьте.

Мне все равно, чем сыр туман.

Любая быль, как утро в марте.

Творчество поэтесс велико, их стихами восхищаются сегодня и, мне кажется, что через сто лет этих женщин не забудут. Не забудут и то их стремление открыться людям.

Мне нравятся стихи о любви. Они тревожат, волнуют душу. Тем более, когда об этом восхитительном чувстве пишет женщина. В поэзии Анны Ахматовой и Марины Цветаевой можно выделить «любовную лирику», но это потребует немало времени. Обе поэтессы очень много писали на эту тему, и большая часть их стихов посвящена именно любви.

Молюсь оконному лучу —

Он бледен, тонок, прям.

Сегодня я с утра молчу,

А сердце – пополам.

Казалось бы, в этом стихотворении Анны Андреевны о любви — ни слова. Но возникает впечатление тайной, скрытой от посторонних глаз любовной драмы, может быть, сыгранной в одиночку, любовной тоски о человеке. У этой поэтессы стихи пронизаны нежностью, а иногда жалостью. Цветаева же в своей поэзии всегда сильная, смелая, могучая, она мечтает о соединении с равным. Но встреча сильных, даже предназначенных друг для друга, всегда оборачивается борьбой.

Это их противоречие и притягивает меня. Одна — женственная, чуткая, откровенная, у другой мужественный, волевой характер. Если бы нужно было сравнивать их между собой, я бы не смогла это сделать. Мне кажется, это невозможно. Нельзя соединить такие две разные, но отчасти одинаковые личности. Поэтому мы хотим рассмотреть творчество Анны Ахматовой и Марины Цветаевой по отдельности, но и та, и другая заслуживает внимания.

Начну я с той, которая по силе своего дарования, мастерства и таланта стоит рядом с гениальным Пушкиным. Поэзия Анны Ахматовой глубоко выражает женское сердце, любовное чувство, трагические душевные крушения, великую материнскую любовь и печаль. Но любовь в её стихах не всегда светлая, зачастую она несёт горе. Лирическая героиня русской Сафо, как называли молодую поэтессу, отвергнута, разлюблена, но переживает это достойно, с гордым смирением, не унижая ни себя, ни возлюбленного.

В пушистой муфте руки холодели.

Мне стало страшно, стало как-то смутно.

О, как вернуть вас, быстрые недели

Его любви, воздушной и минутной!

Ахматова поэтически исследует сложные, противоречивые переходы между любовью и предлюбовью, игрой и подлинностью. Ведь то, что мнилось в порыве любовью, может статься, покажется потом всего лишь игрой, а то, что начиналось как игра, отзовётся ещё настоящим порывом и настоящей болью. И какой она должна быть, любовь, обязательно жалящей? Обязательно поединком? Или разной в разные минуты?

О нет, я не тебя любила,

Палила сладостным огнем.

Так объясни, какая сила

В печальном имени твоём.

Это сочувствие, сопереживание в любви-жалости делает многие стихи Анны Андреевны подлинно народными.

Как многолика любовь в стихах поэтессы! В тонах и полутонах. В нежных и страшных ликах. Но в её поэзии есть ещё одна любовь — к родной земле, к Родине, к России.

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их глубокой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам.

Мир Ахматовой — мир трагедийный. Мотивы беды, трагедии звучат во многих стихотворениях. И с этим мотивом связан цикл «Реквием», который, в нарушение традиции, посвящен живым и мертвым. Главная мысль поэмы «Реквием» — выражение народного горя, горя беспредельного. Страдания народа и лирической героини сливаются. В творчестве поэтессы ощущается удивительное единство двух трагедий: личной и касающейся страны и народа.

Поэзия Анны Ахматовой облагораживает чувства, возвышает, очищает душу. Она стала драгоценнейшим достоянием ума и сердца многих читателей. Читая её стихи, как бы листаешь исповедь женской души. Жизнь и любовь сплетаются в одну нить. Эти понятия становятся неразделимыми. Стихи Анны Андреевны притягивают своей простотой, в них нет ничего сверхъестественного. Моё самое любимое стихотворение — «Сероглазый король». Не знаю, почему, но оно мне нравится. С детства я восхищаюсь им.

Звучит песня «Сероглазый король».

Другой, не менее любимой моей поэтессой является Марина Цветаева. Весь её нелегкий творческий путь увенчан легендами и предстаёт перед нами как необычайная история жизни.

Живость, внимательность, способность увлекаться и увлекать, горячее сердце, всегда жаждущее любви и дружбы, способность привязываться к человеку всеми силами души, жгучий темперамент — вот сомнительные и характерные черты лирической героини Цветаевой. Она — Царь-Девица из древних русских былин; вровень своему суженому и даже превосходящая его. Но:

Не суждено, чтобы равный с равным…

Так разминовываемся мы.

Сама поэтесса понимает это, и поэтому часто в её стихах показана борьба: борьба на поле боя, как у Ахиллеса с Панфесилией, борьба на брачном ложе, борьба и тайна, как у Зигфрида и Брунгильды, борьба самолюбий и великодуший, как в «Поэме конца».

Самой счастливой любовью в этом мире оказывается любовь к уже ушедшим. Поистине первой и неизменной любовью Марины Цветаевой был А. С. Пушкин: «С тех пор, да с тех пор, как Пушкина на моих глазах на картине Наумова — убили, ежедневно, ежечасно, непрерывно убивали всё моё младенчество, детство, юность, — я поделила мир на поэта — и всех и выбрала — поэта, в подзащитные выбрала поэта: защищать — поэта — от всех, как бы все ни одевались и не назывались». 

Судьба поэтессы была трагична. Но она всегда говорила, что «глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья». И, наверное, только страдая, можно наполнить свои стихи таким словом, таким чувством, как у Марины Цветаевой. Судьба вела её к роковому концу, но смерть поэта — это продолжение его жизни, жизни во времени.

У Марины Цветаевой есть стихотворение «Руан». Оно мне очень нравится, особенно первые два четверостишия.

И я вошла, и я сказала: — Здравствуй!

Пора, король, во Францию, домой!

И я опять веду тебя на царство,

И ты опять обманешь, Карл Седьмой!

Не ждите, принц скупой и невеселый,

Бескровный принц, не распрямивший плеч —

Чтоб Иоанна разлюбила — голос,

Чтоб Иоанна разлюбила — меч.

Две женщины — две поэтессы. Сколько было бед суждено вынести им, прежде чем люди обратятся к их творчеству! Но сейчас их стихи изучают. Анна Ахматова и Марина Цветаева достигли вершины. Эти две женщины достойны того, чтобы их помнили. В наше время их стихи обрели постоянного читателя.

Анна Ахматова и Марина Цветаева обозначились своим появлением новый характер русской жизни, ёе новый облик. Их женская интуитивность, активно реагируя на новый исторический опыт, опыт глобальных мировых катаклизмов, вырабатывала энергию духовного сопротивления процессам размывания и подмены гуманистических ценностей, утверждала общечеловеческий масштаб видения мира.

Презентация «Произведения двух поэтов»..

Приход Ахматовой и Цветаевой в поэзию совпал с общепоэтическим процессом

«преодоление символизма», и каждая по-своему утверждала новую поэтику, в основе которой было освобождение слова от мистико-религиозных рамок символизма.

Наверное, неотъемлемой частью творчества любого поэта является любовная лирика. Среди поэтов "серебряного века" есть талантливейшая поэтесса, которую когда-то называли "Сафо ХХ столетия". Это Анна Ахматова. Она действительно вписала в великую Книгу Любви новые страницы. Могучие страсти, бушующие в сжатых до алмазной твердости ахматовских любовных миниатюрах всегда изображались ею с величайшей психологической глубиной и точностью.



Звучит песня Д. Тухманова "Смятение" (Слова А. Ахматовой)

ВЕДУЩИЙ: Несравненный психологизм, напряженные драматические чувства ее лирики ставят поэтессу в один ряд с величайшими русскими мастерами слова от Пушкина до Блока.

ЧТЕЦ: Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

ВЕДУЩИЙ: В своих стихах Ахматова пишет о неустойчивой радости, о необходимости всех мук для жизни духа, познания мира, полета песни...

ВЕДУЩИЙ: Еще одна талантливая поэтесса, еще одна трагическая судьба. Марина Цветаева. 



В ее поэзии - любая страница - это атмосфера душевного горения, безмерности чувств, острейших драматических конфликтов. Ее стихи узнаешь безошибочно по особому распеву, неповторимым ритмам, интонации. Они напоминают маленькие музыкальные пьесы, которые завораживают потоком гибким, постоянно меняющимся ритмом. Интонационный строй передает всю сложную, порой трагическую гамму чувств поэтессы.

ЧТЕЦ: Имя твое - птица в руке,
Имя твое - льдинка на языке,
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое - пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.

Имя твое, - ах, нельзя! -
Имя твое - поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое - поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим - сон глубок.

ВЕДУЩИЙ: В стихах Марины Цветаевой мы найдем склонность к перевоплощению, ее лирические героини предстают перед нами в самых разных, часто необычных ликах.

ВЕДУЩИЙ: Поэзия "серебряного века" прошла большой путь. Несомненно, в своем развитии она обогатила русскую культуру, забросила свои семена в будущее.

ЧТЕЦ: Я - голос Ваш, жар Вашего дыханья,
Я - отраженье Вашего лица.
Напрасных крыл напрасны трепетанья
Ведь все равно я с вами до конца.
( "Многим" А. Ахматова)

ВЕДУЩИЙ: Нить преданий и традиций не оборвалась и поныне. Удивительный пласт "поэзии серебряного века", пусть и отодвинутый временем, излучает свою энергию и сейчас.

Звучит песня М. Таривердиева "У зеркала" (Слова М. Цветаевой)

Эволюция Ахматовского стиля развивали первоначальные его свойства – точность, и лаконизм содержит за недоговоренностью, умолчание глубокий подтекст. Цветаевский же стиль отличается предельным самовыражением, откровенностью, когда слово делает явление более масштабным, объемным. Напряженная интонация, необычный поэтический синтаксис, внимание к звуковому облику слова несут в себе мощную эмоциональную энергию. Ахматова и Цветаева в художественном сознании начала века выразили своим творчеством двойственность русского национального феномена, олицетворяя два его разных истока, олицетворением которых стали Петербург и Москва.

Цветаевская Москва, отождествлённая с лирической героиней,- вызов Петербургу:

Над городом, отвергнутым Петром,

перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной отвергнутой тобой.

Любовное поражение оборачивается гордым сознанием непобеждённости, ибо «неоспоримо первенство Москвы». Лирическая героиня утверждается как часть национальной жизни, традиционной установленности, как воплощения стихийных сил этой жизни. 

Ахматовский Петербург – «строгий, спокойный, туманный». « темный город у грозной реки». Он часть общеевропейской культуры, придавшей классическую стройность не только архитектурному облику, но и типу личности. Петербург – источник и залог духовной силы и мужества:

Но ни на что не променяем пышный

Гранитный город славы и беды.

На этом фоне Москва для Ахматовой - пространство стихийное, внушающие ощущение гибельности:

Переулочек, переул…

Горло петелькой затянул.

Позднее цветаевская Москва станет стихотворении Ахматовой знаком крушения личной судьбы, знаком общенародной трагедии:

…Мы сегодня с тобой, Марина,

По столице полночной идем.

А за нами таких миллионы,

И безмолвнее шествия нет.

А вокруг погребальные звоны,

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающий след.

Обе – и Ахматова, и Цветаева – сказали новое слово своей поэзией, придали слову глубину и многогранность, открыли его неисчерпаемость.

В общей истории отечественной поэзии эти имена всегда будут занимать особое достойное место.

Охватывая безбрежное море русской поэзии конца XIX—начала XX века, мы восхищаемся её необыкновенным разнообразием и богатством. Эта литература появилась на рубеже веков, в трудное время переломов и свершений. Как схоже то время с нашим! И, может быть, поэтому мы с таким интересом читаем эти произведения? Нам предстоит еще и читать, и открывать, и восхищаться прекрасными творениями «серебряного века».