Турсанова Риза Есбаевна, преподаватель русского языка и литературы
Петропавловский строительно-экономический колледж
Ветер перемен.
В год празднования 25-летия независимости Республики Казахстан невозможно не вспомнить о событиях, предвосхищавших наш сегодняшний день.
Как граждане нашей горячо любимой суверенной страны, мы обязаны проанализировать пройденный этап и дать свою справедливую, объективную и,возможно, суровую оценку событиям прошлых лет, чтобы не допустить повторения подобного в будущем.
Эти события породили в умах и сердцах каждого неравнодушного казахстанца истинные патриотические чувства, осознания себя как реального строителя нового государства, ответственного за его судьбу, за его настоящее и будущее. Вот уже пролетело 30 лет с тех пор как казахская молодёжь вышла на мирную демонстрацию на улицы Алматы и собралась на площади имени Л.Брежнего.
Эти глубоко трагичных и священных для казахского народа два декабрьских дня, знаменитые декабрьские события 17-18 декабря 1986 года – мощный протест против колониальной политики в городе Алматы и других городах Казахстана, до сих пор бередят душу каждого казаха. Похоже, что тогда: перестройка, справедливость, равенство, гласность - были объявлены только на словах, и казахская молодёжь, поверив красивым высказываниям М. С Горбачёва, вышла на мирную демонстрацию, выразив своё недовольство и несогласие с тем, что совершенно неизвестный, чужой республике руководитель среднего ранга Г. В. Колбин стал во главе компартии Казахстана, выразила свой протест против того как обошлись с Д. А. КУНАЕВЫМ, четверть века возглавлявшем нашу страну. Они смело разоблачили противоречия «между традиционными административными действиями центра и принципами зарождающейся демократии», выразили свой протест против лицемерия Москвы, протест против решений всесильной каменной крепости советской империи. Силы были совсем не равны. Да и как могла мирная, безоружная молодёжь, противостоять против солдат, милиции, дружинников, вооружённых дубинками, сапёрными лопатками, железными цепями, служебными собаками (обученными специально против людей) оснащённые пожарными машинами и бронетранспортёрами.
Коммунистическая партия и Центральный комитет выступили тогда против палачей и карателей. Дружинники, состоящие из людей чисто русской национальности, с особой изощрённой жестокостью и беспощадностью подавляли выступления юных джигитов и девушек. Как оценить действия тех, кто поднимая руки на матерей, таская за волосы казахских девушек, избивал их, натравливая на них служебных собак?
Ни Кунаев Д.А., ни Колбин Г.В. никто из аппарата ЦК Компартии Казахстана не вышел тогда к демонстрантам, не спросил что им нужно. Мирная демонстрация студентов и работающей молодёжи была жестоко подавлена грубой физической силой с применением операции «метель». Около четырёх сотен человек были госпитализированы. Средний возраст их составляет 17-25 лет. Ранения были в основном в голову или шею. Много было переломов рук и ног, а также травм, нанесённых тупыми предметами. Характер нанесённых ранений свидетельствует о том, что они были получены при обороне от нападающих.
Михаил Соломенцев, председатель комитета партийного контроля РПИ ЦК КПСС, прибывший в Алматы 18 декабря 1986 года принял решение создать отряды ДНД из числа рабочих заводов и фабрик исключительно русской национальности, чтобы придать происходящему оттенок национальной вражды. Благодаря именно таким партийным «божкам» как М.Соломенцев, декабрьские события в Алматы были названы проявлением казахского национализма, участников демонстрации - пьяницами, наркоманами, хулиганами. Весь казахский народ был несправедливо заклеймён как националисты и шовинисты. Мирная демонстрация молодёжи квалифицировалась как массовые беспорядки. Это глубоко оскорбило всю казахскую общественность. Стремление избавиться от этого несправедливого обвинения, а также выяснить причины и виновников этой страшной трагедии, породило широкое движение за расследование, которое началось с весны 1989 года 21 мая 1990 года ЦК КПСС признал своё определение ошибочным и отказался от клейма «казахский национализм» в определении «декабрьских событий». После знаменитой декабрьской демонстрации на страницах республиканской прессы было опубликовано открытое письмо-обращение к молодёжи от группы деятелей культуры, науки, искусства и литературы. Под тем письмом, несправедливо объявившем первую в истории Союза мирную манифестацию молодёжи демократического характера как происки «националистов» и резко критиковавшем действия молодёжи, стояли фамилии таких известных всем нам людей, как Асанали Ашимов, Гафур Кайырбеков, Калижан Беккожин и других. Эти люди в это время вообще не находились в Алматы, и ничего не знали о происходящем. Позже, по приезду в город, узнав о случившемся, они сразу же написали письма-протесты Г.В.Колбину и Центральный комитет, но представители партократии, осудившие безвинную молодёжь, прикрываясь именами известных и уважаемых людей, отказались обнародовать эти письма-протесты, и под письмом-обращением так и остались стоять их фамилии.
Люди хотели знать правду. Всем без исключения народам многонационального Казахстана нужно было рассказать : что именно, как и почему произошло. В последующие за декабрём месяцы и годы наступал период, когда наблюдался самый высочайший пик развития бюрократизма и очковтирательства. Наши руководители, имевшие подобие власти, только на словах, а на самом деле - простые марионетки, не в силах были отменить или изменить любой лютый приказ из центра, полным ходом шла крупномасштабная «охота» за теми парнями и девушками, которые по року судьбы 17-18 декабря так или иначе оказались вовлечены в орбиту событий, кого-то просто выгоняли с работы, а кого-то уводили под руку из общежитий или из квартир под покровом ночи, а то и в тихие предутренние часы. А бывало и так, что забирали человека и средь бела дня на глазах у соседей.
С предприятий была уволена не одна сотня рабочих казахов, подавляющее большинство из которых, лишившись куска хлеба, была вынуждена навсегда уйти из города. Также сотни молодых людей были исключены из рядов ВЛКСМ, из учебных заведений, в отношении других были применены жёсткие наказания по комсомольской линии. Из числа старшего поколения немало людей были изгнаны из партии или получили строгие партийные взыскания за попытку разобраться в произошедшем с точки зрения справедливости и честности, за то что внесли предложение широко информировать народ об истинном положении вещей, откровенно признать свои ошибки, совершённые в ходе демонстрации молодёжи. Всесильная в то время газета могущественного тогда ЦК КПСС, мудрая «Правда» пыталась задушить праведный глас истины, печатая на своих страницах факты и заведомую ложь. Много казахов срочно были уволены из органов МВД И КГБ за «сочувствие хулиганствующей экстремистской молодёжи». В самом ЦК КПСС Казахстана из 15 отделов только в одном отделе остался заведующим казах. Доценты, деканы, профессора, ректоры столичных вузов сложили свои партийные билеты и полномочия, оставили свою любимую работу, хотя имели за плечами долгие годы безупречного труда и заслуги, признанные самим народом и партией. Много работников средств массовой информации, писатели, поэты были подвержены различного рода наказаниям и даже гонениям за то, что не были согласны со скоропалительной и поверхностной оценкой декабрьских событий, волевыми методами управления Г.В.Колбина. Самих же участников демонстрации привлечено было к уголовной ответственности около 100 человек, так сказать «организаторов и виновников в массовых беспорядках». Суд над участниками декабрьских событий состоялся на третьем году перестройки, гласности и демократии общества. Они не были подрывателями основ государственного устройства, чтобы так жестоко с ними расправляться! И не было нужды применять в отношении них, поверивших в провозглашённые идеалы перестройки и вышедших на площадь, изъявить свою волю, столько силы, чудовищного коварства и жестокости. Иначе и не назовёшь тот факт, когда избитых, окровавленных юношей и девушек вывозили за пределы города и оставляли их в зимнюю стужу.
Представители правоохранительных органов больше всего заботились ни о торжестве справедливости, а о том, как бы не войти в противоречие с желанием нового руководителя, о том, как бы больше и лучше выслужиться перед ним. Основным критерием опознания являлось национальная принадлежность и примерный перечень предметов гардероба. Простое и уверенное «да, это он», автоматически переводило подследственного из категории подозреваемого в категорию обвиняемого.
