"Жизнь и творчество С.Я.Маршака". Знакомство со сказкой "Двенадцать месяцев"

О жизни и творчестве

С. Я. Маршака

Сказка «двенадцать месяцев»

Литературное чтение УМК 21 век 4 класс

Самуил Яковлевич Маршак (1887-1964)

• русский поэт;
• переводчик;
• драматург;
• литературный критик.

Самуил Яковлевич Маршак

родился 22.11.1887 в Воронежской губернии

в семье заводского техника, талантливого изобретателя.

• Первый раз произведения Самуила Яковлевича Маршака напечатали в 1907 году. Это были лирические стихи и переводы.

• Самуил Яковлевич по праву считается, мастером художественного перевода, замечательным драматургом и одним из создателей детской литературы.

• А началось всё, когда Маршаку было всего 4 года, уже тогда он пытался сочинять стихотворные строчки.

• В 12 лет

Самуил Яковлевич

писал целые поэмы.

• Самуил Яковлевич Маршак всю жизнь был добрым другом детей.
• В своих произведениях он учил ребят радоваться красоте поэтического слова. Показывал, что стихами можно рассказывать занимательные и поучительные истории и сказки.

• Первая детская книга Самуила Яковлевича Маршака называлась — «Детки в клетке» и была выпущена в 1923 году. 

• Его произведения для детей - это краткие рассказы в стихах.

• Вряд ли сегодня найдётся ребёнок, незнакомый с творчеством Самуила Яковлевича Маршака.

• Первые детские стихи поэт написал о самых маленьких и для самых маленьких.
• Герои многих произведений Самуила Яковлевича Маршака – животные. Рассказывая о них, писатель подразумевает поступки людей и взаимоотношения между ними.

• На творческих встречах Самуил Яковлевич Маршак любил читать детям свои стихи.
• На творческих встречах Самуил Яковлевич Маршак любил читать детям свои стихи.

• Его популярность может поспорить разве что со славой Корнея Ивановича Чуковского.
• Его популярность может поспорить разве что со славой Корнея Ивановича Чуковского.

Из фотоальбома семьи Самуила Яковлевича Маршака

С.Маршак Санкт - Петербург 1909

С.Я. Маршак (слева в верхнем ряду) в кругу родных и друзей 1906

Евгения Борисовна Маршак

мать

Яков Миронович Маршак

отец

С.Я. Маршак (слева) - ученик Острогожской гимназии с товарищем

1900

С.Я. Маршак (справа) со старшим братом

Моисеем Яковлевичем Маршаком

Лето 1905

С.Я. Маршак (слева впереди) - ученик Ялтинской мужской гимназии - среди товарищей 1906

С.Я. Маршак с отцом и братьями. Стоят (слева направо): Самуил Яковлевич и Илья Яковлевич.

Сидят: Яков Миронович и Моисей Яковлевич 1910

София Михайловна Маршак

жена

Слева направо: сестра С.Я. Маршака Сусанна, дочь Натанель, жена София, С.Я. Маршак

Финляндия

1915

Иммануэль Самойлович Маршак сын

Из воспоминаний Самуила Яковлевича Маршака

Пушкин не обидится!

Как-то Самуил Яковлевич Маршак в шутку спросил своего пятилетнего сына: «Чьи сказки тебе больше нравятся — мои или Александра Сергеевича Пушкина?»

Мальчик сначала ничего не ответил. Тогда Самуил Яковлевич сказал: «Ты может свободно высказать свое мнение, так как «Пушкин не обидится».

Мальчик, видимо, понял шутку, еще немного подумал и сказал: «Тогда обидишься ты».

Дом на Чкаловской

• Большая часть жизнь Самуила Яковлевича связана с Москвой.

• Об этом напоминает памятная доска, установленная на доме № 14/16 по улице Чкалова, где он жил и работал.

Памятник на могиле С.Я. Маршака С. Я. Маршак скончался 4 июля 1964 года в Москве

СКАЗКА «Двенадцать месяцев»

С. Маршак

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году? Двенадцать. А как их зовут?

Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь

Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель .

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом. Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили печки. В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь и поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице: — Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает ее в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники? Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах.

А сестра говорит ей: — Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет. Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка. Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает. Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега.

Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонек — будто звезда среди ветвей запуталась

Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонек не погас!» А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла. Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть ли не до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют. Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков еще того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате. Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое — совсем еще мальчики. Молодые у самого огня сидят, а старики — поодаль. И вдруг обернулся один старик — самый высокий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сторону, где стояла девочка. Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает ее старик громко: — Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно?

Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит: — Нужно мне набрать в эту корзинку подснежников. Засмеялся старик: — Это в январе-то подснежников? Вон чего выдумала! — Не я выдумала, — отвечает девочка, — а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться. Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться. Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят. Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спрашивает: — Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут. — В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться

Сказала это и заплакала. И вдруг один из двенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встал и подошел к старику: — Братец Январь, уступи мне на час свое место!

Погладил свою длинную бороду старик и говорит: — Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля. — Ладно уж, — проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. — Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь. — Ну, будь по-вашему, — сказал Январь. Он стукнул о землю своим ледяным посохом и заговорил: Не трещите, морозы, В заповедном бору, У сосны, у березы Не грызите кору! Полно вам воронье Замораживать, Человечье жилье Выхолаживать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями. — Ну, теперь твой черед, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю.

Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел: Ветры, бури, ураганы, Дуйте что есть мочи! Вихри, вьюги и бураны, Разыграйтесь к ночи! В облаках трубите громко, Вейтесь над землею. Пусть бежит в полях поземка Белою змеею! Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал: — Теперь твой черед, братец Март. Взял младший брат посох и ударил о землю.

Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками. Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос: Разбегайтесь, ручьи, Растекайтесь, лужи, Вылезайте, муравьи, После зимней стужи! Пробирается медведь Сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, И расцвел подснежник. Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке!

Под ногами у нее — мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течет, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под темной кожуры первые зеленые листики. Глядит девочка — наглядеться не может. — Что же ты стоишь? — говорит ей Март. — Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили. Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками — куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник — и скорее опять на полянку, где костер горел, где двенадцать братьев сидели. А там уже ни костра, ни братьев нет… Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошел над лесом. Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побеждала домой. А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи. — Ну, что, — спросили ее мачеха и сестра, — уже домой вернулась? А подснежники где? Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку . Мачеха и сестра так и ахнули: — Да где же ты их взяла? Рассказала им девочка все, как было. Слушают они обе и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем!

Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают: — А больше тебе ничего месяцы не дали?

Да я больше ничего и не просила. — Вот дура так дура! — говорит сестра. — В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, чего просить. У одного — яблок да груш сладких, у другого — земляники спелой, у третьего — грибов беленьких, у четвертого — свежих огурчиков! — Умница, доченька! — говорит мачеха. — Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили! А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, потеплее да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна. — Где им! — отвечает дочка, а сама — руки в рукава, платок на голову. Мать ей вслед кричит: — Рукавички надень, шубку застегни! А дочка уже за дверью. Убежала в лес!

Идет по сестриным следам, торопится. «Скорее бы, — думает, — до полянки добраться!» Лес все гуще, все темней. Сугробы все выше, бурелом стеной стоит. «Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в теплой постели, а теперь ходи да мерзни! Еще пропадешь тут!» И только она это подумала, как увидела вдалеке огонек — точно звездочка в ветвях запуталась. Пошла она на огонек. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костер горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют. Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться. Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю. — Ты кто такая? — спрашивает. — Откуда взялась? — Из дому, — отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по ее следам. — Сестру твою мы знаем, — говорит Январь-месяц, — а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?

— За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь… — Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко еще до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду. — Ишь, какой сердитый! — говорит мачехина дочка. — Да я не к тебе и пришла — от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождешься. Мне летних месяцев надо. Нахмурился Январь-месяц. — Ищи лета зимой! — говорит. Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает.

Испугалась мачехина дочка. — Перестань! — кричит. — Хватит! Да где там! Кружит ее метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело ее снегом. А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет ее, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень! Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замерзла. Так и остались они обе в лесу лета ждать. А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила

И был у нее, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо. — У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! — говорили люди. Кто знает — может, так оно и было

конец