Курские поэты Серебряного века

Щедрая курская земля дала России много талантов, обогатила творческую палитру многих и многих писателей. И. Баскевич

МКОУ «Нижнегридинская средняя общеобразовательная школа», учитель русского языка и литературы Полунина Елена Николаевна

Пимен Иванович Карпов 6(18).8.1884 или 1887

Пимен Иванович Карпов 6(18).8.1884 или 1887, с.Турки Рыльского уезда Курской губ. ─ 27.5.1963, Москва ─ поэт, прозаик, публицист. Родился в крестьянской старообрядческой семье. О своём селе Карпов позже писал: «Наш край ─ село скрытников-староверов. Табором кочевым разбросано оно по холмам в верховьях речки Клевени и речки Амони. Это рубеж Украины, ясеневая дикая заросль, перевал солнца: отсюда весной переваливается рыжий лежебок-солнце на Север» («Из глубины»). К 1906 относятся его первые публикации (очерки и стихи) в леворадикальной газете «Курская весть», стоившие ему в 1907 ареста и заключения в тюрьму в г. Рыльске, откуда он с помощью товарищей бежал и некоторое время скрывался в Финляндии.  Намерение продолжить свой литературный путь приводит его в Петербург, где он устраивается поденщиком на резиновую фабрику «Треугольник». Карпов сближается с литераторами И. Ясинским (в квартире которого на набережной Черной речки некоторое время проживает) и Л. Андрусоном, а затем и с более широким кругом писателей, включая и столичную элиту, регулярно посещает собрания Религиозно-философского общества и «среды» на «Башне» Вяч.Иванова. Тогда же начинает публиковаться как поэт в петербургских журналах и газетах «Весна», «Мир», «Неделя», «Современное слово», в приложении к «Ниве». С явным авансом похвалы стихи начинающего поэта приветствуются прессой: «Вот Пимен Карпов, молодой рабочий, с виду мешковатый, неповоротливый, будничный. А в душе у него ─ сказка ─ с золотыми зорями, с серебряными реками, жемчужными туманами, бриллиантовыми росами. Сколько аромата, нежности и радуги в душе этого молодого мужика!» (Шебуев Н. Поэтический анархизм// Весна. 1908. №11. Март).  

МОЯ ЖИЗНЬ Слава слав тебе, жизнь моя горькая! Всё познал я – о чём мне тужить? Выйду в дикую степь, что за горкою, И опять колдуном буду жить. Накопаю кореньев там ересных, Щавелиного яду сберу, И под шум заколдованных вересков В надкурганном укроюсь бору. Всю-то жизнь я томился, да маялся О тебе, мой отверженный род. Ты  ж в безумстве своём не раскаялся, И настал он – возмездия год. – Год, когда за мои же пророчества Обречён я, святой и палач – На мучительное одиночество, На глухой заколдованный плач. 1 января 1919 Турка

Колдуют розы лунным светом, В цвету росистые сады, Поверю ль чарам и приметам Моей таинственной звезды? Всё, что моё – необычайно, Всё, что загадочно – моё: И заколдованная тайна, И всей вселенной бытиё. В лесу, шумящем свежим шумом, Поэт и Бог мне – каждый лист. Берёзам-песням, ивам-думам Молитвы шлю я, сердцем чист. Туманы пламенным рассветом Плывут над зеркалом воды... Поверю ль чарам и приметам Моей таинственной звезды?.. 1911 Крым   

Белый сон над куполами… Кто-то крыльями взмахнёт; Монастырь колоколами Утомленно запоёт, Звоном нежно-серебристым Разольётся в небе чистом… Звёзды-вехи, звёзды-страны Хороводами всплывут, Белоснежные туманы В край волшебный позовут… Предвечерней мглы предтечи –  Загорятся в окнах свечи, Там черница молодая, Пригорюнившись в углу, Перекрестится, вздыхая И приложится к стеклу: Розы, ладан сердце ранят – В тень сестра глухую канет… Закачает ель вершиной, Где лучи звезды остры, Перевьёт зелёной тиной Омут волосы сестры… Кто-то дальним перезвоном Ей приснится над затоном.

Колдовская дорога – в луне, И сады над дорогой – в цвету... Погадай, моя мать, обо мне, Приложись за меня ко кресту, Над безмолвием отчих могил Вспомни, вспомни меня и забудь: Путь далёкий Господь мне судил, Колдовской отречения путь... О, на этом кровавом пути – Все цветы и весь гул бытия! Головы мне своей не снести, Но бессмертен в веках буду я.

МЫСЛИ, ПРОВЕРЕННЫЕ ВРЕМЕНЕМ

Пимену Карпову в момент выхода книги «Говор зорь. Страницы о народе и «интеллигенции» (1909 г.) было всего двадцать три года. К работе над ней он приступил, конечно же, будучи ещё моложе. И ведь, как говорится, «попал в яблочко». Сборник памфлетов-статей с запоминающимся поэтическим названием не прошёл мимо читающей публики. Особенно мимо интеллигенции, против которой и было направлено его основное острие. Каких только ругательств не наслушался в свой адрес Карпов! Зато бальзамом на сердце стала для бунтаря из деревни поддержка Льва Толстого, Василия Розанова. Льву Николаевичу книга «понравилась смелостью выражения». «Для того, чтобы высказывать горькие мысли «образованным», – подчёркивал великий старец, – нужно в наше время гораздо больше смелости, чем для того, чтобы высказывать их правительству…»

«Друг ты мой, товарищ Пимен»

«Друг ты мой, товарищ Пимен, кинем мы с тобою камень в небо, кинем, исцарапанные хотя, но доберёмся до своего берега и водрузим свой стяг. А всем прочим осиновый кол поставим». Такую надпись оставил Сергей Есенин на фотографии своего друга Пимена Карпова.

Не только Есенин. Курский поэт тесно общался с Горьким, Клюевым, Маяковским. Вёл переписку со Львом Толстым. Он родился в селе Турка, что под Хомутовкой, в бедной семье старообрядцев. Читать научился в 4 года по старенькому журналу. Впервые открыл его весной, а уже к осени осилил пушкинскую «Сказку о рыбаке и рыбке». Пимен буквально проглатывал всю попадавшуюся литературу. Затем начал писать сам. Сначала в «Курских ведомостях», потом в столичных изданиях. Кстати, до Москвы Карпов добирался пешком, с лаптями на плече. Чтобы выжить, не отказывался от любой работы, а в свободное время посещал собрания творческой интеллигенции, где и познакомился с русскими классиками.+

«Пламень», «Кожаное небо», «Три зари», «Из глубины», «Богобес»... Карпов много писал, но почти не печатался. Он был левым эсером, а власть Советов не могла пустить такого автора в тираж. Гонения, нищета, непризнанность... Уже тяжело больным литератора привезли на родину. Он прожил в Турке ещё несколько лет и умер.

Внучатая племянница Пимена Карпова Нина Кудланова

Хомутовский район. Вымершее село Турка. Кладбище. Старинный деревенский погост, давно затерявшийся на карте и в человеческой памяти. Но раз в год, в начале августа, здесь собираются литераторы и краеведы. Собираются, чтобы вспомнить о своём земляке, несправедливо забытом поэте Серебряного века Пимене Карпове.

ХУДОЖНИКУ СЛОВА - ЦВЕТЫ ОТ ЗЕМЛЯКОВ

Пимен Иванович Карпов, которого известный критик Сергей Куняев назвал уникальной фигурой начала двадцатого века, когда-то блистал на небосводе прозы и поэзии, находясь в центре событий того времени. Достаточно сказать, что он имел очень большую переписку с такими выдающимися людьми, как Василий Розанов, Вячеслав Иванов, Дмитрий Мережковский и другие. О книге Пимена Карпова «Говор зорь. Страницы о народе и интеллигенции» (1909 год) тепло отозвался Лев Николаевич Толстой. Целую статью посвятил карповскому роману «Пламень», вышедшему в 1914 году, великий русский поэт Александр Александрович Блок. 

Николай Николаевич Асеев 

  (наст. фам. —  Штальба́ум ; 1889—1963) — русский советский поэт, сценарист, деятель русского  футуризма . Лауреат Сталинской премии первой степени (1941). Был другом В. В. Маяковского, Б. Л. Пастернака. Н. Н.  Асеев  родился 28 июня (10 июля) 1889 года в городе Льгове (ныне Курской области) в семье страхового агента Николая Николаевича Штальбаума. 

Во время Гражданской войны оказался на Дальнем Востоке. Заведовал биржей труда, затем работал в местной газете, сначала выпускающим, позже в качестве фельетониста.

В 1920 году вызван в Москву телеграммой А. В. Луначарского. Участник группы «Творчество» вместе сС. М. Третьяковым, Д. Д. Бурлюком, Н. Ф. Чужаком. В 1922 году приехал в Москву. С 1931 года и до своей кончины жил в «Доме писательского кооператива» в Камергерском переулке, о чём напоминает установленная на здании мемориальная доска. 

Начал печататься в 1909 года. С 1914 года  Асеев  вместе с С. П. Бобровым и Б. Л. Пастернаком являлся одним из ведущих представителей кружка «Лирика», затем группы « Центрифуга », исповедовавшей футуризм. Первый сборник поэта «Ночная флейта» (1914) носил следы влияния символистской поэзии. Знакомство с произведениями В. В. Хлебникова, увлечение древнеславянским фольклором сказались в сборниках «Зор» (1914), «Леторей» (1915). Творческое общение с В. В. Маяковским (с 1913) помогло формированию таланта  Асеева . В его поэзии усиливаются революционные мотивы. Сборник «Бомба» (1921) был сожжён интервентами вместе с разгромленной типографией. «Марш Буденного» из поэмы «Буденный» (1922) стал популярной песней (музыка А. А. Давиденко). С 1923 участвовал в литературной группе « ЛЕФ ». Поэма «Лирическое отступление» (1924) вызвала бурные дискуссии. Здесь Асеев сокрушается по поводу уступок в идеологической сфере и критически изображает искажение революционной идеи в новой политической обстановке НЭПа.

Революционно-романтическим пафосом проникнуты поэмы «Свердловская буря» (1924), «Семен Проскаков» (1928), стихи о революционерах («Синие гусары», 1926, «Чернышевский», 1929), «Поэма о двадцати шести бакинских комиссарах» (1925 — типичный пример агитационной лирики в стиле Маяковского). Поэма «Маяковский начинается» (1940).

Опубликовал за свою жизнь более 70 стихотворных сборников.

От Грайворона до Звенигорода эта песня была переигрывана. В ней от доньего дня до поволжьина крики «стронь-старина» в струны вложены. Всё, что было твердынь приуральных, все лежат, как скирды, пробуравлены. Изломи стан, гора, хребет Яблоновый, утекай, Ангара, от награбленного! Ветер, жги, ветер, рви, ветер, мни-уминай, разбирай семена, раздирай имена, раскромсай, разбросай города в города, вей, рей, пролетай, свою жизнь коротай!

Как желтые крылья иволги,  как стоны тяжелых выпей,  ты песню зажги и вымолви  и сердце тоскою выпей! Ведь здесь — как подарок царский — так светится солнце кротко нам,  а там — огневое, жаркое  шатром над тобой оботкано. Всплыву на заревой дреме  по утренней синей пустыне,  и — нету мне мужества, кроме  того, что к тебе не остынет. Но в гор голубой оправе  все дали вдруг станут отверстыми,  и нечему сна исправить,  обросшего злыми верстами. У облак темнеют лица,  а слезы, ты знаешь, солены ж как!  В каком мне небе залиться,  сестрица моя Аленушка?

Н. Н. Асеев умер 16 июля 1963 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 6). В честь поэта названа улица  Асеева  в Москве. Курская областная научная библиотека и одна из улиц Курска носят имя  Асеева . В городе Льгове действует литературно-мемориальный музей поэта, его именем названа улица.

Валериан Валерианович Бородаевский

Почти каждое его стихотворение написано по истинно художественным мотивам, открывает нам изломы души странной, насмешливой и испуганной. Н.С. Гумилев

В.В. Бородаевский типичный представитель эпохи Серебряного века,поэт родился в 1876 г. в селе Кшень Тимского уезда Курской губернии, в старинной дворянской семье. Фамилия была занесена в родословные книги. «Бородаевские - древний русский дворянский род, ведущий начало от сотника Осипа Ивановича Бородаевского

М.А. Бородаевская (Князева) - жена поэта

В 1906 году :семья Бородаевских переезжает в Самару. Здесь Валериан знакомится с молодым писателем Алексеем Толстым. Они часто встречаются. Жена Бородаевского вспоминала: «Они с мужем моим всегда долго разговаривали за чаем. У нас был небольшой томик стихов А. Толстого, который тот считал слабым и, когда мог, отбирал его у знакомых, так ушел от нас томик «Лирика».

При встречах преобладали литературные разговоры. Валериан показывал Толстому свои стихи, считая что они недостаточно хороши и не могут быть представлены на суд массового читателя. Видимо А. Толстой был о них другого мнения, что укрепило веру молодого поэта в свое дарование, в возможность публикаций своих произведений.

В начале 1909 года В.В. Бородаевский поехал в Петербург с надеждой напечатать книгу стихов. Она вышла в издательстве «Печатное искусство». Когда книжечка появилась, автор осмелился прийти с ней к маститому Вячеславу Иванову, который похвалил автора, но раскритиковал само издание. Он взял Валериана под свою опеку и ввел в круг поэтов-символистов. Вскоре в издательстве «Оры» появился ещё один сборник стихов молодого автора. Валериан становится постоянным посетителем вечеров у Вячеслава Иванова, встречаясь со многими поэтами и писателями того времени.

В начале 1909 года В.В. Бородаевский поехал в Петербург с надеждой напечатать книгу стихов. Она вышла в издательстве «Печатное искусство». Когда книжечка появилась, автор осмелился прийти с ней к маститому Вячеславу Иванову, который похвалил автора, но раскритиковал само издание. Он взял Валериана под свою опеку и ввел в круг поэтов-символистов. Вскоре в издательстве «Оры» появился ещё один сборник стихов молодого автора. Валериан становится постоянным посетителем вечеров у Вячеслава Иванова, встречаясь со многими поэтами и писателями того времени.

Петербургский период в жизни поэта был наиболее успешным 1909-1916гг .

Бородаевский был участником Религиозно-философских собраний в Петербурге

Поэт пережил увлечение антропософией Р. Штайнера

В 1912 году семья Бородаевских совершает поездку по Европе: Вена, Венеция, Рим, Бреславль, Дрезден. Поэт не только накапливает впечатления от путешествия, но выражает их в своих стихах. Италия вдохновляет его.

Точно в платье подвенечном, тонкий стан ты приклонила.

Или вправду ты невеста, золотая компонила,

В кружевах окаменелых, в многоярусных колоннах

В этом небе густо синем, ты мечта для глаз влюбленных…

Бородаевский -поэт-пейзажист, поэт русской темы, воспевший, прежде всего, природу Курского края, «лоно родимой земли». Нужно вслушаться в строки его стихов, они наполнены музыкой.

А колокол гудит: пора! пора!

И каждый миг - певуч!

А гром гремит, как ярый лев,

Гремит и бьется о стремнины.

Слышится и «бедный гул березы, и ручьев долины хор напевный».

И крик твой (об иволге) радостный волшебный

Как вызов прозвенит...

В его стихах открывается взору непритязательный, лишенный декоративности, вполне реальный и такой узнаваемый пейзаж земли Курской, детали которого буднично просты .

Из чаши лазурной на желтые пажити

Прольется томительный зной:

И миги промчатся - провеяли, скажете,

Стрекозы над рябью стальной.

Вот косы пришли и звенят над равнинами...

Ряды золотые легли;

И распяты копны крестами старинными

На лоне родимой земли.

В некоторых стихах Бородаевский описывает картины, которые открываются ему во время прогулки, по ходу движения.

Близ пруда брожу и пою под осинками,

Репей рассекая хлыстом,

А пруд мне кивает кугой и кувшинками,

Обласканный ранним лучом.

Последние годы жизни он часто болел, тяжело перенес смерть детей: Павлика и Леонида. Вспоминая о встречах с Бородаевским, известная детская писательница Елена Александровна Благинина писала в 1982 году в письме: «Это был человек страшно бледный (подчеркнуто Благининой), в поведении несколько замкнутый, молчаливый, очень серьезный. Ему было сорок пять, но в нашем представлении это был старик, с которым скучно. В крутом своем невежестве мы не понимали, что перед нами человек, знавший Блока, Вячеслава Иванова, Белого, Ахматову и других крупных поэтов века». Несмотря на болезнь, Бородаевский участвует в работе Курского союза поэтов, пишет новые стихи, готовит к изданию рукопись под названием «Кубок вешний».

Валериан Валерианович Бородаевский умер 16 мая 1923 года и был похоронен на Никитском кладбище Курска.

«Курская правда» от 26 мая 1923 года писала: « Памяти поэта Бородаевского вчера вечером в доме санпросвещения состоялся вечер, посвященный памяти скончавшегося курского поэта В.В. Бородаевского. Вечер был устроен Курским отделом всероссийского союза поэтов. Был заслушан ряд докладов, и прочитаны последние его произведения.

Поэт ушел, но в литературном движении на Курской земле осталось его имя.