Сценарий "Если нет шестнадцати" для школьного театра

МКОУ Николаевская СОШ

М. Богуславский

«Если нет шестнадцати…»

Пьеса – рассказ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Володя Алексеев

Николай

Анна Матвеевна (она же Матвеевна)

Гальдер

Немецкий солдат

Анна Матвеевна медленно выходит на авансцену. Задумывается, потом негромко начинает свой рассказ.

Анна Матвеевна. По возрасту я вам уже бабушкой прихожусь, а бабушкам, как известно, сказки положено рассказывать… Только история моя не сказка, а самая настоящая быль. Потому как я лично всему этому живым свидетелем была… Жила я во время войны в городе Павлограде Днепропетровской области…

Тихо вступает музыка, тревожная, мрачная.

Было это в году сорок третьем…

Слышен вой ветра, далекий орудийный гул… Открывается занавес. Ночь. Небольшое крыльцо. На ступеньках сидит Володя Алексеев. Он в телогрейке, ушанке. Мечтательно смотрит на небо.

Володя. Если закрыть руками уши, забыть обо всем на свете и долго-долго смотреть на звезды… то может показаться, что нет никакой войны на земле, и фашистов в нашем городе нет, и будто едем мы снова всем классом в Евпаторию отдыхать… Лежишь себе на верхней полке, смотришь в окно, а тебе на каждом полустанке стрелочники улыбаются и флажками машут. Тамара и Лена разносят по вагону настоящие белые булочки с настоящим сладким чаем…

За стеной слышен далекий хриплый голос: «Хальт! Хальт!»

«Хальт! Хальт!..»(зло посмотрел в ту сторону). Словно собаки лают…Интересно, который теперь час? Скоро уже, наверно, рассвет. Мне, я помню, отец обещал часы купить, если хорошо закончу школу… А теперь и школы нет, и отца нет, и время будто остановилось.

Скрип дверей. Володя вскочил. На крыльцо вышел Николай в пальто, кепке.

Николай. Не уснул, малец?

Володя. Это почему же я должен был уснуть? Нет такого правила – спать на посту.

Николай. На каком таком посту?

Володя. А вот на этом моем посту.

Николай. Ну, какой же это пост? Просто мы решили поговорить кое о чем… своем… Поэтому и попросили тебя выйти на улицу подышать свежим воздухом…

Володя. (мрачно) Понятно…

Николай. Что тебе понятно?

Володя. А то мне понятно, что вы не доверяете мне. Думаете, если мне двенадцать, так мне только из рогатки по воробьям стрелять. Да?

Николай. Нет, зачем же…(положил Володе руку на плечо). Мы не думаем так…

Володя. (горячо) Дядя Коля! Я ведь понимаю, зачем вы так поздно ночью собираетесь… Вы доверьтесь мне, дайте мне какое-нибудь поручение. Есть ведь такие дела, которые маленьким удобней сделать, чем большим… Хотите, я подожгу ихний штаб возле клуба? А? Хотите,я ваши листовки разбросаю во время кино? Хотите…

Николай. (перебивая) Подожди, Володя! Это всё не так просто. Иди в дом, ложись спать. Там уже никого нет. Ребята ушли черным ходом. В отношении тебя мы подумаем, решим…

Володя. Пока вы думать будете да решать, наши прогонят фашистов из Павлограда…(идет)

Николай. Послушай, Володя!

Володя остановился.

Ты домик, где живет Матвеевна, знаешь?

Володя. Это у которой на квартире немецкий офицер стоит? Конечно, знаю. Там ведь рядом Пашка Сологуб живет. Мой товарищ.

Николай. (задумался)Вот если бы ты смог… А впрочем, нет…

Володя. Вы не бойтесь, дядя Коля, говорите. Я ваше любое задание выполню. Умру, а тайны никому не выдам! Вот увидите.

Николай. (посмотрел вокруг) Ну хорошо. Давай отойдем в сторонку.

Оба идут в правую сторону авансцены. Николай и Володя ведут разговор в углу.

Слушай меня внимательно… Этот офицер, который у Матвеевны живет, работает в штабе комендатуры. Нам стало известно, что он хранит где-то у себя печать. Если бы удалось достать эту печать, мы смогли бы много военнопленных освободить. Бланки для этой цели у нас есть, а вот с печатью дело плохо. Он ее в штабе не оставляет, домой уносит. Понимаешь?

Володя. Понимаю. Значит, нужно его как-то встретить, придавить легоньк и отобрать печать…

Николай. (улыбаясь) Нет, такой способ не годится. Нужно войти к нему в доверие, прислуживать ему, понравиться… А уж потом, в удобный момент, просто… выкрасть эту печать.

Володя. Выкрасть – это можно, а вот прислуживать да понравиться – боюсь, не смогу. Ненавижу я их всех!

Николай. Если не сможешь, тогда не нужно. Мы что-нибудь другое придумаем. Иди спать…

Володя. (решительно) Хорошо! Я сделаю! Все, как вы говорите, сделаю! Печать кому передать?

Николай. Передашь своей сестре Галине. И смотри, Володя, дело это не шуточное. Тебя могут поймать, бить смертным боем, допытываться, кто тебе это задание дал.

Володя. За меня не бойтесь! Мы, я помню, с ребятами в «молчанку» играли. Кто первый заговорит, тот проиграл. Я в этой игре самым сильным был.

Николай. Только не спеши, не горячись. Не лезь сразу за печатью. Сумей немцу понравиться, выследи, где он ее прячет, а уж потом…

Володя. Понятно. Все понятно, дядя Коля.

Николай. (протягивает Володе руку) Ну, удачи тебе!

Володя. Спасибо, дядя Коля.

Оба расходятся в разные стороны. Комната, в которой живет немецкий офицер Гальдер. В комнате беспорядок. На столе кулек конфет. В углу вешалка, на ней немецкая шинель, плащ, фуражка. Тут же рядом, на полу, стоят два чемодана. На спинке стула висит офицерский китель. Сам Гальдер, напевая какую-то песенку, бреется перед зеркалом.

Гальдер. (кричит) Вольдемар!

Появляется Володя. В руках у него начищенные до блеска сапоги.

Володя. Бите шеен, господин офицер! Сапоги готовы!

Гальдер. О, зер гут! Ошень карашо! Ошень! Ти слафный мальшик, Вольдемар!(протягивает в его сторону ноги) Сними мне комнатный туфли и подай сапоги. Ну, шнеллер, мой мальшик, шнеллер! Бистро, понимаешь, бистро!

Володя подносит сапоги, снимает туфли.

Браво, Вольдемар! Я обязательно буду забирать тебя с собою нах Берлин! Мы будем цузамен… вместе… Шпацирен по самый красивый улица… Наш Берлин… чуточка… больше ваш Пафло… Пафлоград…(смеется) Прафда?

Володя. Правда.

Гальдер. (надевая сапоги) Ти послушный, умный мальшик… Ти понимайт, что такое немецкий офецир… И я буду угощайт тебя вкусный… бон-бон… конфета… Ти любишь вкусный конфета?

Володя. Люблю.

Гальдер. А что надо сделайт, чтобы получайт бон-бон?

Володя. (поднимает руку вверх) Хайль Гитлер!

Гальдер. (смеется) Браво! Молодец! Ошень молодец!

Входит Матвеевна.

Матвеевна. Пан Гальдер, вода уже согрелась, можете идти мыться.

Гальдер. Сейчас, сейчас! Скажите, Матфеевна… ви когда-нибудь в…цирк…бываль?

Матвеевна. В молодости бывала.

Гальдер. Хотите, я вам сейчас буду показать… маленький дрессированный собачка?(берет в руки конфету, обращается к Володе) А ну-ка, мой милый мальшик, что нужно сделайт, чтобы получайт один конфетка?

Володя. (поднимает руку вверх) Хайль Гитлер!

Гальдер. (хохочет) Колоссаль! Ошень карашо! Ти будешь настоящий человек, Вольдемар! Получай свой, как у вас говорят… премия!(дает ему конфетку и смеясь выходит из комнаты)

В комнате остаются Матвеевна и Володя. Матвеевна зло смотрит на Володю.Пауза.

Матвеевна. Чего же ты свою «премию» не ешь, паршивец? Стыдно небось! И в кого ты такой поганый уродился? Никак не могу понять.

Володя. Если непонятно, то нечего разговаривать.

Матвеевна. (начинает убирать комнату) Эх, щенок, щенок! Была бы моя воля да сила моя, я бы из тебя этот… холуйский дух мигом вышибла. Не посмотрела бы, что ты еще мал. Третий день вертишься вокруг немца, словно лакей господский… Конфетки зарабатываешь… Да как они тебе поперек горла не становятся?

Володя. (еле себя сдерживая) Тетя… Матвеевна, вы… лучше уходите… Очень прошу вас… уходите…

Матвеевна. И уйду, чтобы не видеть тебя… поганца этакого!(уходит)

Володя. (внимательно обводит комнату глазами) Третий день высматриваю и все никак не могу найти место, где он печать прячет. И в постели его рылся, и в папке шарил, и по карманам… Нигде нет!(смотрит на чемоданы) Одна надежда, что он ее в чемодане хранит…

Входит Гальдер. Он в отличном настроении.

Гальдер. (надевая китель) Ти помниль, какое задание я тебе дал сегодня, мой мальшик?

Володя. Помню, господин офицер!

Гальдер. Выходишь на улица, видишь маленький, молоденький курка, делаешь «цип-цип-цип»… и… хап – прямо в кастрюля! Билль курка – нет курка! Я ошень люблю на обед маленький, молоденький курка… Ошень!

Резкий стук в дверь.

Я-я!

Входит немецкий солдат с пакетом в руках.

Солдат. Герр обер-лейтенант! Немен зи, бите, дринген пакет!

Вручил Гельдеру пакет, вышел. Гальдер вскрыл пакет, прочитал. Лицо приняло недовольное выражение.

Гальдер. Плох, мой мальшик, ошень плох… Через пять минут сюда приезжаль машина, и я буду уезжайт из… Пафлоград… Совсем уезжайт… Пропал обед… Пропал молоденький курка…

Володя. (тревожно) Вы… вы не уезжайте, господин офицер… Поживите еще недолго… здесь…

Гальдер. О, найн! Это не возможно. Это приказ мой шеф… мой нашальник… Понимайт? Будем собирайт в дорога…(кричит) Матфеевна! Во ист Матфеевна?

Входит Матвеевна.

Матвеевна. Чего вам?

Гальдер. (берет один из чемоданов, ставит на стол, раскрывает) Будем собираль вещи. Давай помогай меня…

Матвеевна уходит. Володя и Гальдер укладывают в чемодан разную мелочь.

Володя. Комнатные туфли тоже туда?

Гальдер. Все тюда, мой мальшик, все!(берет со стола кулек с конфетами и кладет его в чемодан) И конфеты тюда! Я ошень люблю конфеты в дорога!

Входит Матвеевна с бельем.

Матвеевна. Ваше белье.

Гальдер. (швыряет белье в чемодан) И белье тюда!

Матвеевна уходит

Ах, как я не любиль спешка! Но что поделайт, криег ист криег, фойна есть фойна…(слышен гудок машины) Ну вот… уже приехаль за мной… Бистро, шорт возьми…(надевает шинель, фуражку, берет в руки второй чемодан, который стоял в углу нераскрытым) Спешка… Спешка… Аллес цайт спешка… Я сейчас вернусь…(уходит)

Володя возле открытого чемодана. Весь в страшном напряжении.

Володя. Все пропало… Выходит, даром я ему три дня прислуживал…(смотрит на чемодан) Может быть, здесь?..(ринулся руками в чемодан. Ищет. И вдруг в его руке появляется печать. Глаза радостно заблестели) Нашел! Вот она!(быстро кладет печать к себе в карман)

В этот момент открывается дверь, входит Гальдер. Пауза. Гальдер подозрительно смотрит на Володю, который стоит над чемоданом. Володя спиной почувствовал на себе этот взгляд. Что делать? И тут руки Володи начинают жадно хватать из чемодана конфеты и засовывать их себе в карман. Пусть Гальдеру покажется, что он просто решил украсть конфеты.

Гальдер. (лицо дышит злобой) О, я вижу, майн либер мальшик решил себя немножко угощайт!

Володя медленно поворачивается лицом к Гальдеру.

Я вижу, ти ошень много взяйт себе бон-бон… Так? За такие плохой вещи нужно маленький мальшик повесить на большой веревка… Сделайт капут… Билль мальшик – нет мальшик.(подходит к Володе ближе) Но у меня мало… цайт… время… Я тебя просто сделайт маленький бокс…(резко кулаком бьет его в живот. Володя со стоном падает. Слышен автомобильный гудок) Ах, какой слабый мальшик! А ну-ка, ауфштейн! Встань, шнеллер!!!

Володя с трудом поднимается.

А теперь выбрасывай из кармана все конфета! Бистро!

Володя медленно, по одной, выбрасывает из карманов конфеты. Гальдер давит конфеты сапогами.

О, как много бон-бон! У тебя будет живот болейт… Ты все конфеты выбросил из кармана?

Володя. Все…

Гальдер. Может быть, еще есть? Может быть, я сам буду искайт в твой карман?(движется к Володе. В это время несколько резких автомобильных гудков) У тебя есть счастье, мой мальшик… Если бы мне не уезжайт, я бы тебе, маленький русский свинья сделал… Вот так!(снова бьет его в живот)

Володя падает. Гудок автомобиля. Гальдер быстро закрывает чемодан, берет с вешалки плащ и уходит. Пауза. За сценой шум отъезжающей машины. В дверях появляется Матвеевна.

Матвеевна. (увидев лежащего на полу Володю) Батюшки! За что же это он тебя! Такая горячая дружба у вас – и вдруг такой разлад под конец!

Володя. (с трудом поднимая голову) Матвеевна… Подойдите поближе ко мне… У меня есть… что-то важное вам… сказать. Вы только помогите мне подняться…

Матвеевна. (помогая ему встать) Вот видишь, как он тебя отблагодарил за услуги твои… Вот они какие, его конфетки, сладкие.

Володя. Вы… тетя… Матвеевна, не ругайте меня… Вы лучше внимательно выслушайте меня… Я вижу, вы фашистов не любите, вот и решил довериться вам… (достает из кармана печать) Что это, видите?

Матвеевна. Вижу печать какую-то…

Володя. Это я у него взял из чемодана, перед самым отъездом…

Матвеевна. Зачем же ты ее взял? Ведь тебя убить за это могут!

Володя. У меня задание такое!

Матвеевна. Это кто же тебе задание-то дал?

Володя. Есть такие люди. Понимаете, с этой печатью можно много военнопленных освободить. Вот только офицер этот, как увидит, что печати нет, может вернуться и меня искать… Так что я сейчас спрятаться должен. Вы возьмите эту печать да сразу же отнесите сестре моей Галине. Понятно?

Матвеевна. (берет печать) Понятно, милый мой, понятно. Сейчас отнесу… А я-то, дура, не поняла, зачем это ты три дня вертишься тут.(гладит его по голове) Ты уж не серчай на меня за то, что ругала тебя.

Володя. Я не серчаю, нет… Вы только печать уносите побыстрей.

Матвеевна. Иду, иду! А ты как же?

Володя. А я посижу немного да уйду огородами к Маслопрому. Я знаю, где мне прятаться… До свидания, Матвеевна!

Матвеевна. До свидания, родной, до свидания!(прижала его к себе) Наши уже совсем близко. Увидимся скоро!

Музыка. Занавес. Растет орудийный гул. Матвеевна медленно идет к середине авансцены.

Матвеевна. Нет, не увиделись мы с ним больше. Тринадцатого февраля сорок третьего года Володя погиб во время восстания в Павлограде. Погиб в бою. Как солдат. Печать я передала сестре его. Они с этой печатью сорок семь пленных освободили… Вот вам и весь мой рассказ. Было Володе двенадцать лет… С виду ничего в нем особенного, худенький такой. А сердце… Сердце, видать, было орлиное…

Погоны обер-офицеров (лейтенантов и капитанов) изготавливались из двойного алюминиевого сутажного шнура серебристого цвета на цветном подбое по роду войск. Длина погона составляла 100— 120 мм, ширина 35 мм. Нижний край погона вшивался в плечевой шов рукава или крепился с помощью пристежного хлястика, а верх погона пристегивался форменной пуговицей.Лейтенант носил погоны без звездочек, обер-лейтенанту полагалась одна звездочка золотистого цвета, а капитану — две такие звездочки.

Фуражка была единым головным убором всех военнослужащих сухопутных войск. Первоначально использовались принятые для рейхсвера фуражки с почти круглым верхом, а впоследствии верх фуражки принял седлообразную, яйцевидную в плане форму с сужением впереди. Сохранение формы верхней части фуражки обеспечивалось с помощью специальной пружины, вставлявшейся внутрь фуражки. Верх фуражки шился из сукна серого цвета, околыш — из темно-зеленого сукна. Канты цветом по роду войск проходили по тулье, по верху околыша и на расстоянии 3 мм от низа околыша фуражки. Козырек фуражки изготавливался из фибры. Сверху он покрывался черным блестящим лаком, а снизу — лаком зеленого или золотисто- коричневого цвета. Длина козырька составляла примерно 250 мм, ширина в средней части — 45 мм. Козырек был наклонен вниз под углом примерно 45 градусов . Для придания необходимой жесткости козырек по переднему краю снабжался 6-мм ободком.

Над козырьком офицерской фуражки на две пуговицы пристегивался шнур, свитый из серебристо-алюминиевых жгутов. У генеральских фуражек жгуты были золотистыми, а солдатские фуражки снабжались черным лакированным кожаным подбородным ремешком. Впереди на околыше крепился вышитый серебристой канителью на темно-зеленом суконном клапане венок дубовых листьев, внутри которого располагалась вышитая или металлическая черно-бело-красная имперская кокарда. На тулье крепился металлический или вышитый серебристой канителью на темно-зеленом суконном клапане имперский орел с размахом крыльев 60 мм. На генеральских фуражках кокарда на околыше и имперский орел были золотистого цвета.