«Давайте друг другом восхищаться!» литературно-музыкальная композиция по творчеству Булата Окуджавы (09.05.1924- 12.06.1997)

«Давайте друг другом восхищаться!»

литературно-музыкальная композиция

по творчеству Булата Окуджавы (09.05.1924- 12.06.1997)

(Поэтический марафон «Берегите нас, поэтов, берегите!»)

(Ваше благородие... из к/ф «Белое солнце пустыни»)

9 мая 2014 года исполняется 90 лет со дня рождения поэта, писателя, композитора, барда Булата Шалвовича Окуджавы.

(Звучит «Песенка об Арбате» Ты течёшь как река. Странное название!..)

Этой песней мы приглашаем вас на Арбат Булаты Окуджавы. Арбат – одно из главных достопримечательностей Москвы. С ним связаны имена декабристов, многих писателей и ученых, поэтов, врачей. Арбат был свидетелем вражеских набегов и побед российских воинов. Он видел, как к Московскому Кремлю рвались полчища крымских ханов, как ополчение Минина и Пожарского громило интервентов Лжедмитрия, как бежали наполеоновские войска из пылающей Москвы.

С февраля по май 1831 года в доме № 53 по Арбату первые месяцы после женитьбы жил А.С. Пушкин. Он любил Арбатские переулки часто бывал в разные годы в своей жизни. Арбат помнит также М.Ю. Лермонтова, А.И. Герцена, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, М.И. Цветаеву, А. Белого, А.Н. Рыбакова. Арбат и его переулки часто упоминаются о произведениях А. П. Чехова и А. Бунина, А.М. Горького и других поэтов и писателей.

Всё творчество Булата Окуджавы неотъемлемо от восприятия Арбата. Он всеми признанный его певец.

ЧТЕЦ: Я вам описываю жизнь свою, и больше никакую.

Я вам описываю жизнь свою, и только лишь свою.

Каким я вижу этот свет, как я люблю и протестую,

Всю подноготную живую у этой жизни на краю…

Ведущий: Булат Шалвович Окуджава родился 9 мая 1924 года в московском роддоме Грауэрмана. На Арбате, в доме № 43, прошли его детские годы.

ЧТЕЦ: Из его воспоминаний: «Я помню себя с трёх лет. Но, конечно, многое уже забыто и, наверно, навсегда… Детство и юность я вспоминаю по-разному – иногда кажется, что все что было не со мной, а с неким мальчиком, доверчивым и наивным. А иногда я как бы возвращаюсь во двор моего детства, вдруг начинаю понимать, что все это было со мной, и, кажется, совсем недавно…

Я воспитывался в арбатском дворе, в детстве у меня была русская няня, из деревни, всё это я впитывал, жадно воспринимал и рос истинным арбатцем».

Гляжу на двор арбатский, надежды не тая,

Вся жизнь моя встает перед глазами…

Из автобиографической повести «Упразднённый театр»:

«Пространство арбатского двора было необозримо и привычно. Вместе с всем, что оно вмещало, со стенами домов, окружавших его, с окнами, с помойкой посередине, с тощими деревцами, с ароматами, с аббатским говорком – всё это входило в состав крови и не требовало осмысления. Там располагались глубокие сугробы, в которых приятно было тонуть, после чего мягкие горячие пальцы Акулины Ивановны тщательно и долго извлекали снег из-под воротника, из валенок».

ЧТЕЦ: Акулина Ивановна, нянька моя дорогая,

В закуточке у кухни сидела, чаёк попивая,

Напевая молитвы без слов золотым голоском,

Словно жаворонок над зелёным ещё колоском…

…Акулина Ивановна всё мне из бед наших помнится.

Оттого-то и совесть моя трепетанием полнится.

Оттого-то и сердце моё перебои даёт,

И не только когда соловей за окошком поёт…

Ведущий: Отец Булата «вёл суровую жизнь партийного аскета, лихорадочно переделывая Россию… Когда приёмник передавал речи Сталина… забывал всё кругом, и на его лице выражалось столько счастья и влюблённости, что хватило бы на десятерых».

ЧТЕЦ: МОЙ ОТЕЦ

Он был худощав и насвистывал старый,

давно позабытый мотив,

и к жёсткому чубчику ежеминутно

его пятерня прикасалась.

Он так и запомнился мне на прощанье,

к порогу лицо обратив,

А жизнь быстротечна, да вот бесконечной

ему почему-то казалась.

Его расстреляли на майском рассвете,

и вот он уже далеко.

Всё те же леса, водопады, дороги

и запах акации острый.

А кто-то кричал: «Не убий!» - одинокий…

И в это поверить легко…

Но бредил кровью и местью

святой все прочие братья и сёстры.

И время отца моего молодого

печальный развеяло прах,

И нету надгробья, и памяти негде

над прахом склониться рыдая…

ЧТЕЦ 2: Из воспоминаний: «Мама, как и отец, тоже была непреклонная фанатичка, в партию вступила семнадцатилетней, вся отдалась партийной работе. Когда вернулась в 47-м из лагеря, то не делилась, не рассказывала о своих муках, не была со мной откровенна. Она меня щадила, жалела, я даже случайно узнал, что её били. В глазах её, совершенно отрешенных, как будто застыло сознание собственной вины».

Ведущий: В семье Булата Окуджавы были репрессированы пять дядьёв и тётя. Когда родителей арестовали, он жил с бабушкой и младшим братом. Было тяжело. Его тётя, которая жила в Тбилиси, решила взять мальчика к себе, чтобы он был под присмотром. И вот в 1940 году Окуджава расстался с Арбатом.

Ни почестей и не богатства

Для дальних дорого не прошу,

Но маленький дворик арбатский

С собой уношу.

В мешке вещевом и заплечном

Лежит в уголке небольшой,

Не слывший, как я, безупречным

Тот двор с человечьей душой.

ЧТЕЦ: Но сын «врагов народа» уцелел. Из воспоминаний: «Я закончил девятый класс, когда началась война. Как и многие сверстники, отчаянно рвался на фронт. Пошёл не из жажды приключений, а воевать с фашизмом…

«Песенка о московских ополченцах»

Над нашими домами разносится набат,

И затемненье улицы одело.

Ты научи любви, Арбат,

А дальше - дальше наше дело.

Гляжу на двор ааарбатский, надежды не тая,

Вся жизнь моя встаёт перед глазами.

Прощай, Москва, душа твоя

Всегда, всегда пребудет с нами!

Расписки за винтовки с нас взяли писаря,

Но долю себе выбрали мы сами...

Прощай, Москва, душа твоя

Всегда, всегда пребудет с нами!

ЧТЕЦ: Окуджава был патриотически настроенным мальчиком, но романтиком тоже.

МОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Всегда на одно лишь мгновенье

Раскрылись две створки ворот,

И вышло моё поколенье

В свой самый последний поход.

Да, вышло мое поколенье,

Усталые сдвоив ряды.

Непросто, наверно, движенье

В преддверии норвой беды.

Да, это моё поколенье,

И в знамени скромен наряд,

Но риск, и любовь, и терпенье

На наших погонах горят.

Горят небеса грозовые,

Сливаются слёзы и смех.

Все – маршалы, все – рядовые,

И общая участь на всех.

ЧТЕЦ: «Романтизм очень скоро выветрился... – вспоминал Булат, - оказалось: война – это тяжёлая работа. Был ранен под Моздоком, мотался по госпиталям, потом снова передовая. Северо-Кавказский фронт, и я уже не миномётчик, а радист тяжёлой артиллерии... Война – вещь противоествественная, отнимающая жизнь, и до сих пор ещё часто вижу во сне погибших товарищей, пепелища домов, развороченную воронками землю. Я ненавижу войну».

(Исполняется песня «Мы за ценой не постоим» из кинофильма «Белорусский вокзал»).

«Однажды мне принесли фотографию, где почти вся наша детская компания с арбатского двора. Тринадцать мальчиков и девочек... Из тех мальчиков сегодня почти никого в живых уже нет. Только один Сережа. Он прошёл всю войну, был ранен, но выжил. А у этих девочек война отняла мужей, женихов, самих покалечила. И когда я писал: «Плачьте, девочки мои, о том, что вспомнилось, не уходите со двора, нет счастья в этом...» - именно они были у меня перед глазами...»

(Исполняется песня «До свидания, мальчики»).

«У нас на Арбате жил Лёнька Гаврилов, рыжий, очень милый парень. Он совсем не был «королём», но мне было ужасно жалко, когда он погиб. Его смерть казалась особенно обидной, нелепой, и я дал его имя герою моей песни». (песня про Лёньку Королёва)

Во дворе, где каждый вечер играла радиола,

Где пары танцевали, пыля,

Ребята уважали очень Лёньку Королёва

и присвоили ему званье короля.

Был король, как король, всемогущ, и если другу

Станет худо и вообще не повезёт,

Он протянет ему свою царственную руку,

Свою верную руку, - и спасёт.

Но однажды, когда «мессершмитты», как вороны,

Разорвали на рассвете тишину,

Наш король, как король, он кепчонку, как корону, -

Набекрень, и пошёл на войну...

Ведущий: И куда бы не забросила фронтовая судьба, вспоминается ему Арбат как символ утраченного уюта, как величина постоянная и неизменная.

Ты научи любви, Арбат,

А дальше – дальше наше дело.

Вступая в схватку с врагом,

Он просил о любви.

Итак, чем же был Арбат для Окуджавы? Арбат был для него всем – призванием, религией, Отечеством. Все самые высокие, самые главные понятия воплотились для него в образе родной улицы.

Ведущий: ВОСПОМИНАНИЯ О ДНЕ ПОБЕДЫ

Была пора, что входит в кровь, и помнится, и снится.

Звенел за Сретенкой трамвай, светало на Мясницкой.

Ещё пожар не отгудел, да я отвоевал

В те дни, когда в Москве ещё Арбат существовал.

Живые бросились к живым, и было правдой это,

Любили женщину одну – она звалась Победа...

После войны Булат Окуджава на Арбат не вернулся: сыну «врагов народа», даже и фронтовику, жить в центре Москвы не полаглось. Он поступает на учёбу в Тбилисский университет, по окончании которого его направляют на работу в Калужскую область. Но и там он не забывает об Арбате.

Ведущий: Булат Окуджава пришёл в литературу вместе с шестидесятниками, с огромным жизненным опытом, со сложившимся представлениями о добре и зле, о человеке и людских взаимоотношениях, об истории и настоящем. Он стал не только бардом того шумного стихами десятилетия, но и поэтом последующих десятилетий. Никто из современных ему писателей не обладал таким даром объединения людей разных поколений, не совмещал в себе в такой мере мудрость и доброту.

(стих. Книга Б Окуджава «Лирика» стр. 226 «Всему времечко своё».

Ведущий: Поэт воспел мир старого Арбата с его особой атмосферой жизни и человеческих отношений во многих стихах и песнях. «Ах, Арбат, мой Арбат!», «Арбатский дворик», «Арбатский романс», «Надпись на камне» и др. (более сорока стихотворений). Арбат у него не только городское пространство , но и пространство души, поэзии, судьбы. У арбатского дворика - человеческая душа, сама улица течет, как река, несет в себе радость и беду. Для Окуджавы Арбат - и начало сознательного существования, и первая дружба, и возвращение к мирной жизни с праздником Победы, и ностальгия выселенного «арбатского эмигранта», лишенного возможности ощущать прелесть юношеского романтического идеала (зазеленела роза и облетела вся), и согревающая душу память о том, как зарождалась «мелодия простая... из сердца вырастая, и боль от торжества московских дураков, воплощающих ныне надменную столицу», и сознание пожизненной восторженно-болезненной любви («от любви твоей вовсе не излечишься. Ты – и радость моя и моя беда»).

(Исполняется песня «Арбатский романс»)

Ведущий: Со стихами Окуджавы вошло в жизнь слово «арбатство». «Арбатство» - это жизненный уклад, образ мыслей, историко-культурные традиции, прошлое, в чертах этого прошлого – современность. Поэт утвердил в нашем сознании это понятие и в нравственном значении («арбатство, растворённое в крови»).

Пускай моя любовь как мир стара, -

Лишь ей одной служил и доверялся

Я – дворянин арбатского двора,

Своим двором введённый во дворянство...

Показательно, что понятие «арбатство» подсказано ему школьниками.

ЧТЕЦ: «Арбат для меня не просто улица, а место, которое для меня как бы олицетворяет Москву и мою Родину».

Не 30 лет, а 300 лет иду, представьте вы,

По этим древним площадям, по голубым торцам.

Мой город носит высший чин и звание Москвы.

Но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.

Иду по улицам его в рассветной тишине,

Бегу по улицам кривым (простите, города).

Но я – московский муравей, и нет покоя мне,

Так было триста лет назад, и будет так всегда.

Ах, этот город, он такой, похожий на меня:

То грустен он, то весел он, но он всегда высок.

Что там за девочка в руке несёт кусочек дня,

Как будто завтрак в узелке мне, муравью, несёт?

Из интервью: «Мне давно хотелось написать песню о Москве, городе, который я так люблю. Но не похожую на гимн, а какую-то интимную, выразить мою любовь... И вот у меня стали появляться: «Лёнька Королёв», «Полночный троллейбус», потом «Московский муравей», «Ах, Арбат, мой Арбат» и получился такой вот цикл московских песен».

ВЕДУЩИЙ: Москва для Окуджавы – это и кривые переулки, «улочки окрестные», с подчёркнуто древними названиями – Барабанный переулок, Малая Бронная, Неглинная, Волхонка. И – обязательно – городской сад, в котором играет духовой оркестр, руководимый старомодным капельмейстером. Жители окуджавской Москвы – пешеходы и пассажиры, «люди не великие, каблуками стучат, по делам спешат». Но эти люди, в которых поэт утверждает примат Доброты:

(«Полночный троллейбус», стр. 25, из кн. Окуджава Б. «Ах ты, шарик голубой...)

Мотив доброты, сострадания, участия явственно слышен в каждой его песне. Как замечает поэт Ю.Карабчивский, «всеобщая безоглядная доброта – пафос Окуджавы. В этом он гораздо мудрее своего поколения. Каждый плачет о своём, и каждого жаль.

(Исполняется «Песенка о голубом шарике»).

Все герои Окуджавы зачарованы женщиной, городом, друг другом, сказкой, потому что и сам автор, глядящий их глазами, зачарован, влюблён в жизнь, внимательно всматривается в её прекрасные черты.

ВЕДУЩИЙ: «Благодаря Булату Окуджаве сложилось мнение, что всякий, живущий на Арбате, уже как бы является носителем какого-то особого интеллигентного начала. Булат действительно стал символом интеллигентности, - пишет Сигурд Шмидт. – Интеллигенции нашего времени, интеллигенции 20 века. И – символ арбатской интеллигентности».

«Интеллигентность – это прежде всего способность мыслить самостоятельно и независимо, - читаем мы в интервью, данном Окуджавой «Литературной газете» от 5 февраля 1992 года, - это жажда знаний и потребность приносить свои знания, как гооврится, на алтарь Отечества... интеллигентность, кроме того, в моём понимании, - это состояние души. Важны нравственные критерии: уважение к личности, больная совесть, терпимость к инакомыслию, способность сомневаться в собственной правоте и отсюда склонность к самоиронии и, наконец, что крайне важно, неприятие насилия...

Я никогда не утверждал, что я интеллигент. Но мне всегда хотелось быть интеллигентом. Хотя у меня масса недостатков, пороков, но освобождение от них, наверное, и есть приближение к интеллигентности».

(Б. Окуджава «Ах ты, шарик голубой...» стр. 265 «Чувство собственного достоинства» посвященый Б. Ахмадулиной)

ЧТЕЦ: Совесть, благородство и достоинство –

Вот оно святое наше воинство.

Протяни ему свою ладонь,

За него не страшно и в огонь.

Лик его высок и удивителен.

Посвяти ему свой краткий век.

Может, и не станешь победителем,

Но зато умрёшь как человек.

Ведущий: У Окуджавы стихов и песен о любви хватило бы на целую литературу. В нашей богатой литературе не могу вспомнить призыв к любви и добру такой силы и открытости, как «давайте жить, друг другу потакая» или «вы глаза её взгляните как в спасение своё... Только добро, только любовь, только свет». (Журналист Л. Жуховицкий.)

(Исполняется песня «Молитва».)

Анатолий Приставкин, возглавлявший Комиссию по вопросам помилования при Президенте Российской Федерации, куда входил и Окуджава, вспоминает: «...рыцарство было у него в крови, как и высокое чувство к Прекрасной Даме... Достаточно вспомнить лишь это: «Ваше Величество Женщина, да неужели – ко мне?».

ЧТЕЦ: «Уроженец Арбата, я люблю это кажущееся столпотворение кривых переулочков, втекающих в эту улицу, эти дворы и и х обитателей и легко отличимый арбатский выговор с едва заметной претензией на небрежность, и специфический аромат арбатской зимы, и совершенно особую стилистику строений. Изысканность, строгость, лень, хлебосольство, доброжелательность и достоинство, но никогда высокомерие или чванство, я уже не говорю об уюте – уют, сам собой сложившийся, врождённый, тёплый», - из интервью Булата Окуджавы.

Но вот в 60-стидесятые годы начинается строительство грандиозного Калининского проспекта. По Арбату был нанесён сокрушительный удар. Какой болью проникнуты строки!

Что ж вы дремлете, ребята:

Ведь осколки – от Арбата!

А какая улица была!

Разрушители гурьбою делят лавры меж собою.

Вот какие в городе дела.

Ни золота, ни хлеба

Ни у чёрта, ни у неба,

Но прошу без обиняков:

Ты укрой меня, гитара,

От смертельного удара,

От московских наших дураков.

ЧТЕЦ: Арбата больше нет: растаял, словно свеченька,

весь вытек, будто реченька...

И вот не в предвоенные годы, когда Окуджаве было отказано вернуться в родной дом, а теперь, когда стали постепенно выселяться с Арбата его коренные жители, создавшие климат улицы и района, он почувствовал себя «арабским эмигрантом».

Арбатские напевы:

Все кончается неумолимо,

Миг последний печален и прост.

Как я буду без вас в этом мире,

Протяженном на тысячи верст,

Где все те же дома и деревья,

И метро, и в асфальте трава,

Но иные какие-то лица,

И до вас достучишься едва...

Я унижен тобою, разлука...

Я тоскую, и плачу, и грежу

По святым по арбатским местам.

ЧТЕЦ:

Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант.

В Безбожном переулке хиреет мой талант.

Вокруг чужие лица безвестные места.

Хоть сауна напротив, но фауна не та.

Ведущий: Не только боль? Но и большую ответственность чувствовал поэт-гражданин за все, что совершается:

Я знаю этот мир не понаслышке:

Я из него пророс.

Но за его утраты и излишки

С меня сегодня спрос.

Ведущий: Булат Окуджава начал свою жизнь с Арбата. На Арбате он хотел ее подытожить:

Не мучьтесь понапрасну: всему своя пора.

Траву взрастите – к осени сомнется.

Вы начали прогулку с арбатского двора;

К нему-то все, как видно, и вернется.

Ведущий: Булат Окуджава был уверен, что его никогда не оторвать от Арбата. Неиссякаемая тема «Арбат и арбатство» в его поэзии.

(исполняется «Сентиментальный марш»)

Надежда, я вернусь тогда,

когда трубач отбой сыграет...

«Он ушел в день, когда Россия праздновала свой новый праздник свободы, 12 июня, и готовилась к Троице. Теперь одним светочем будет меньше, одной великой могилой больше. Спасибо, Господи, что ты нам послал время для жизни вместе с ним».

(Анатолий Приставкин)

Тысячная толпа, стоявшая под проливным дождем, провожая в последний путь великого российского барда, - подтверждение тому, что к его поэзии «не зарастет народная тропа».

Окуджава вернулся на Арбат памятником работы скульптора Г.Франгуляна. Он вернется в названиях улиц, лицеев. Он вернется к нам тысячными тиражами его книг. А в наших сердцах как завещание будет жить его

Исполняется «Пожелание друзьям»

4