Просмотр содержимого документа
«Функционирование устаревших слов в рассказах А.П. Чехова»
2 УСТАРЕВШИЕ СЛОВА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А. П. ЧЕХОВА
Ярким представителем классической литературы считается Антон Павлович Чехов, известный драматург, писатель-реалист. Его творчество насчитывает свыше трехсот произведений различного жанра. А.П. Чехов как прозаик отличается одновременно как простотой слога, так и богатой лексикой. По произведениям А.П. Чехова возможно воссоздать картину мира России XIX века. В связи с этим основной задачей настоящей главы является исследование устаревших слов, которые:
1. Называют ушедшую в историю картину миру в связи с изменением экстралингвистической действительности;
2. Актуализируют изменения в лексической системе в связи с изменениями, происходящими в самом языке.
Все произведения А.П. Чехова отличаются друг от друга по тематике, стилистике. Однако в каждом произведении мы можем выделить группы устаревших слов, которые встречаются при прочтении рассказа, повести или пьесы автора. Следовательно, необходимо провести лингвистический комментарий, чтобы между произведением и читателем не оставалось недосказанности, обусловленной разными временными отрезками.
Исследование будет проводиться на идеографической основе, которая поможет выявить особенности ‟уходящегоˮ мира человека и мира вещей, созданного человеком.
I «МИР ЧЕЛОВЕКА»
Анализ картотеки устаревших слов, характеризующих «Мир человека», на основе идеографического принципа позволил выделить несколько тематических групп.
2.1 Объединение людей на разных основаниях: дворянское собрание, земство, управа, консистория, бурса.
В рассказе «Анна на шее» упоминается такое устойчивое для ХIХ века синтагматическое сочетание, как дворянское собрание: «Вот и дворянское собрание, и подъезд со швейцаром» [23, с. 337]. Под дворянским собранием имеется в виду орган дворянского сословного самоуправления Российской Империи 1785 – 1917 гг.. Собиралось раз в три года. Решало дворянские и общеместные дела, избирало предводителей дворянства, исправников и др. После реформ 1860-х гг. занималось в основном делами дворянства [20, с. 110]
Самоуправлением в сельских местностях занималось земство: «Вольское земство постановило передать все свои школы духовенству» [«Кошмар»]. В статье «Школьного словаря устаревших слов» в описательном способе толкования представлены элементы энциклопедической справки: ‛Орган местного, ограниченного в рамках самоуправления в центральных губерниях России’. Семы ‛дореволюционной’ и ‛введенный в 1864 году’ вербализуют информацию об истории России, переставшей существовать после революции 1917 г. [17, с. 186].
К анализируемой группе относятся и лексемы, которые в структуре лексического значения имеют родовую сему ‛учреждение’, поскольку под учреждением понимается: «2. Организация, образуемая для осуществления определенного рода деятельности» [6, с. 16].
Лексема управа является родовым понятием для учреждений. Об этом можно судить, обратившись к значению слова: «Название некоторых учреждений, ведавших общественными, сословными или административными делами». В рассказах А.П. Чехова это слово может функционировать без уточнения, какими делами ведает управа: «В десятом часу он побежал в управу к секретарю, который был единственным образованным человеком во всей управе» [«Беда»]. А также синтагматически связанные слова могут информировать, какими делами ведала управа, например: «Протоколы наших врачей были отправлены во врачебную управу и далее» [«Драма на охоте»].
Лексема консистория встречается читателю в рассказе «Кошмар»: «Потом-с, я еще в консисторию за место свое не всё еще выплатил». Под консисторией в ХIХ веке понималось: «Учреждение с административными и судебными функциями по церковным делам» [4, с. 82].
Учреждения могут быть связаны с обучающей целью. Эта информация актуализируется в лексеме бурса. В «Школьном словаре устаревших слов» лексема бурса многозначное. В текстах А.П. Чехова актуализируется 2 ЛСВ: ‟Мужское духовное учебное заведение (семинария, училище) с общежитием, ученики которого находились на казенном содержанииˮ [17, с. 77]: «Мало тебя в бурсе березой потчевали...» [«Хирургия»].
2.2 Наименования лиц по отношению к сословиям: господин, сиятельство, граф, помещик, мещанин, мужик, обыватель, слуга.
Лексема господин является родовым понятием для всех наименований лиц, относящихся к привилегированному сословию. Так, Малый академический словарь во втором значении определяет это понятие как: ‟В буржуазно-дворянском обществе: человек, принадлежащий к привилегированным слоям обществаˮ (по толкованию Малого академического словаря]. Это слово частотно в произведениях А.П. Чехова: «…по выражению местного корреспондента столичных газет, очень либерального господина»; «Господин в очках! Про какие факты вы читаете?» «Господин Белебухин, выходи к свиньям собачьим!» [«Маска»].
Лексема сиятельство в «Школьном словаре устаревших слов русского языка» определяется как: ‟Титул, присвоенный князьям и графам, а также их женам; форма обращения к нимˮ [17, с. 457]: «…он пришел поблагодарить, и его сиятельство выразился следующим образом…» [«Анна на шее»].
Сам титул граф являетсятитулом дворянского сословия. Анализ зоны толкования нескольких словарей позволил собрать информацию об этом историческом понятии. Так, в «Школьном словаре устаревших слов русского языка» в структуре лексического значения в одном из семантических компонентов дается историческая справка ‟введенный в России по европейскому образцу Петром Первымˮ [17, с. 129]. В «Иллюстрированном словаре забытых им трудных слов из произведений русской литературы ХVIII-ХIХ веков» вербализована также информация ‟наследуемый или жалуемыйˮ [4, с. 45]. В Малом академическом словаре есть также сема, информирующая об иерархическом положение этого дворянского титула: ‟(средний между князем и бароном)ˮ[6, с. 78]. У писателя-классика данный термин встречается довольно часто в рассказах и повестях. Например, в «Певчих»: «…разнеслись слухи, что скоро в Ефремово прибудет барин, граф Владимир Иваныч». В рассказе «Поцелуй» также присутствует упоминание данного титула: «…гостеприимный и радушный граф обласкал их, накормил, напоил и не пустил в деревню на квартиры, а оставил ночевать у себя».
Дворяне-землевладельцы, ‛получившие от государства землю за свою службу’ именуются в Толковом словаре Ушакова помещиком. Слово – историзм, отражающий реалии, утратившие свое существование в 1917 году: «На пороге стоял сам Алехин, мужчина лет сорока, высокий, полный, с длинными волосами, похожий больше на профессора или художника, чем на помещика» [«Крыжовник»]. После 1917 года такое сословие, как помещик, ликвидировалось, но слово осталось жить в художественных текстах.
Другое сословие, существовавшее в ХIХ в. – мещане. По Толковому словарю Даля, мещанин – это человек, входящий в мещанское сословие, состоявшее из мелких домовладельцев, горожан и ремесленников (в России до 1917 года).
Наконец, наименование представителей низшего сословия ХIХ: мужик, обыватель, слуга. Особенность этих слов такова, что они являются архаизмами, поскольку лексемы не утрачены в активной части современного словаря. Но в произведениях А.П. Чехова они соотносятся с иным значением. Так, мужиком называли ‛крестьянина, представителя самого низшего сословия на Руси’ [6, с. 50]: «Суть преступления в том, что сей мужик откручивал на железной дороге гайки…» [«Злоумышленники»].
Лексема обыватель в текстах А.П. Чехова коррелирует со значением, которое в словаре Д.Н. Ушакова определяется как ‛крестьянин’, ‛постоянный житель какой-либо местности, деревни’ и имеет помету устар.: «Обыватель глядел на него искоса и недоверчиво…» [«Ионыч»].
Анализ лексического значения слова слуга позволил выделить следующую информацию ‛человек, который был на служении у барина или господина, который беспрекословно выполнял все его поручения’: «…женской слуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно…» [«Человек в футляре»].
2.3 Наименование чинов и должностей, с ними связанных. В Российской Империи существовало немало чинов, должностей, которые после 1917 года перестали существовать: предводитель дворянства, коллежский асессор, экзекутор.
Такая должность, как предводитель дворянства, упоминается Чеховым в рассказе «Дочь Альбиона». Начиная знакомство читателя с героем, писатель в первой главе представляет Федора Андреевича Отцова: «…из коляски выскочил уездный предводитель дворянства…». По Толковому словарю Даля данная профессия имеет помету «историзм» и обозначается так ‟выборный глава дворянства уезда Российской империиˮ.
Название гражданского чина коллежский асессор не раз встречается в произведениях А.П. Чехова. В «Душечке» рассказывается об одинокой и зависимой от любви героине – Ольге Семеновне, которая характеризуется писателем как ‟дочь отставного коллежского асессораˮ. В рассказе «Толстый и тонкий» главный герой Порфирий служил коллежским асессором, о чем и заявляет в диалоге с Толстым: «Служу второй год коллежским асессором…» [26, с. 2]. В чеховском «Беззаконие» также главного героя Мигуева наградили такой должностью. Для определения значения названного понятия необходимо обратиться к Толковому словарю Ушакова: коллежский асессор – в России 18-19 вв. гражданский чин 8-го классаˮ. Синонимов в современном языке не имеет, так как самой профессии (ровно, как и дворянства) не существует.
Рассказ Чехова «Смерть чиновника» начинается следующим образом: «В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во втором ряду кресел и глядел в бинокль на ‟Корневильские колоколаˮ». Значение лексемы экзекутор не известно современному читателю. Для его понимания требуется обращение к лексикографическим источникам. В «Школьном словаре устаревших слов русского языка» в зоне толкования содержится несколько типов информации: родовое понятие – ‟чиновникˮ, исторический момент – ‟в России до 1917 годаˮ и сведения об обязанностях чиновника – ‟ведавший хозяйственными делами в учреждении, наблюдавший за внешним порядком, исполнением правил, постановлений в канцелярииˮ [10, с. 576]. Слово, как и лицо, этим словом именуемое, после революции перестало входить в активный запас лексики, став историзмом.
Помимо наименований гражданских чинов встречаем и лексемы, именующие военные чины: штабс-капитан, бригадный генерал. Штабс-капитана означал ‟офицерский чин в пехоте, артиллерии и инженерных войсках, рангом выше поручика и ниже капитана, а также лицо, имеющее этот чинˮ [16, с. 92]. Но как только царская Россия, а вместе с ней и царская армия прекратили свое существование, наименование штабс-капитана осталось только на страницах художественных книг: «Штабс-капитан Полянский стал уверять Варю, что Пушкин в самом деле психолог, и в доказательства привел два его стиха» [«Учитель словесности»].
В рассказе «Учитель словесности» есть и упоминание о бригадном генерале. Это звание считалось низшим из всех генеральских званий: «Бригадный генерал, старик лет под семьдесят, поздравил одну только Манюсю…» [23, с. 322].
2.4 Наименование профессий. В эту тематическую группу вошли слова-историзмы: они называют профессию, которая была актуальна в ХIХ веке и не сохранилась в ХХ и ХХI веках: становой, письмоводитель, обер-кондуктор, подводчик, гувернантка.
Становой – ‟начальник стана в уезде в Российском государстве до 1917 г.; становой пристав( Толковый словарь Ушакова). Синонимов в современном языке не имеет, так как самой профессии (схожей с этой) не существует: «Становой расставил вокруг флигеля сторожей, написал следователю письмо и пошел к управляющему пить чай» [«Шведская спичка»].
Письмоводитель – ‟должностное лицо, в обязанности которого входило ведение дел в канцелярии; делопроизводитель( по Толковому словарю Ушакова). «На место происшествия прибыл с ним и его непременный спутник, помощник и письмоводитель Дюковский, высокий молодой человек лет двадцати шести» [«Шведская спичка»].
В рассказе 1887 года «Холодная кровь» читателю встречается такое наименование профессии, как обер-кондуктор. Современному читателю слово кондуктор знакомо. Но во времена А.П.Чехова деятельность обер-кондуктора отличается от современной. В царское время обер-кондуктор обозначал старшего кондуктора, В иерархии должностей были младший кондуктор, хвостовой и т.д. Обер-кондуктор считается словом устаревшим, ведь должность с ее привилегиями (старший, главный) как таковая отсутствует: «В этой комнатке на подоконнике сидят обер-кондуктор и машинист» [«Холодная кровь»].
Такой род деятельности, как подводчик, назван писателем в рассказе «Степь»: «Подводчик в рыжем пальто и с губчатой шишкой». Толковый словарь Д.Н. Ушакова дает следующее определение этому слову: ‟возчика подводыˮ, т.е. это человек, управляющий возницей с лошадьми.
В рассказе «Размазня» 1883 года А.П. Чехов поднимает важные психологические проблемы человека на примере своей героини – гувернантки Юлии Васильевны. Опираясь на толковыйсловарь Ожегова, мы находим следующее разъяснение данного слова: ‟воспитательница детей в состоятельных семьях в дореволюционное времяˮ.
Кроме слов-историзмов при назывании профессии, должности, читатель встречается и с архаичной лексикой, которая иначе называет известные современному человеку профессии: цирюльник, модистка, ключарь, учитель словесности.
В рассказе «Палата № 6» А.П. Чехов упоминает профессию цирюльника: «…кроме цирюльника, никто не заглядывает во флигель». Современным синонимом лексемы цирюльник является лексема парикмахер. Хотя, если посмотреть значение слова цирюльник в «Словаре русского языка» С.И.Ожегова, можно отметить некую отличительную семантическую особенность: помимо семы ‛парикмахер’ в структуре лексического значения представлен и семантический компонент ‛владеющий также элементарными приёмами врачевания’, т.е. цирюльник непросто человек, занимающийся стрижкой и бритьем, но и обладающий навыками лекаря.
В рассказе 1887 года «Неприятная история» А.П. Чеховым упоминается слово модистка, которое актуализирует в тексте следующее значение ‟мастерица по изготовлению женских шляп, а также платья и бельяˮ [21, с. 113]: « Надя просила заехать к модистке и взять платье…». Современные синонимы лексемы модистка –швея и портниха.
В наименованиях лиц по профессии включено и синтагматическое сочетание учитель словесности [см., например рассказ «Учитель словесности»]. Лексема словесность имеет в современном русском языке синоним литература, т.е. учитель словесности – тот же учитель литературы.
2.5 Оценочные наименования лиц. Оценочные наименования лиц присутствуют во многих рассказах и юморесках Антона Павловича Чехова: барич, фискал, барышник, косарь, баловник..
Лексема барич у писателя упоминается в рассказе «Егерь»: «Очевидно подарок какого-нибудь расщедрившегося барича». Если обратиться к «Школьному словарю устаревших слов русского языка», то коннотативный компонент не обнаруживается на в первом, ни во втором лексико-семантическом варианте: «1. Взрослый сын барина. 2. Барин по происхождении, типичный представитель дворянства» [17, с. 45]. Но в рассказе А.П. Чехова текстовый смысл, скорее, актуализирует значение, представленное в Современном толковом словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой: «Барич – это изнеженный, избалованный человек, живущий в богатстве, ведущий праздный образ жизни».
«Человек в футляре» – одно из самых известных произведений писателя-прозаика, которое насыщено устаревшими для современного школьника словами. Одно из них – фискал: «Я не люблю фискалов!». «Иллюстративный словарь забытых и трудных слов» представляет эту лексему как двузначную: «1. Должность, учрежденная Петром I для тайного наблюдения за исполнением правительственных распоряжений». 2. «Доносчик, наушник, ябедник» [4, с. 202]. Употребленное по отношению к учителю Беликову текстовый смысл слова фискал коррелирует, безусловно, со вторым значением, которое содержит резко отрицательную коннотацию.
2.6 Наименование болезней: инфлюэнца, грудная жаба, чахотка. Ю.Д. Апресян, создавая образ человека по данным языка, в качестве одной из его составляющих включает «Физиологическое состояние» [2, с. 42]. На этом основании лексемы, называющие нарушение физиологического состояния мы относим к «Миру человека».
В пьесе «Три сестры» в предложении «Теперь в городе инфлюэнца, боюсь, как бы не захватили дети» употребляется слово, которое происходит от иностранного и являет собой явное заимствование. «СловарьзабытыхитрудныхсловизпроизведенийрусскойлитературыХVIII-ХIХвеков» дает толкование – «Острое простудное воспаление дыхательных путей». Как мы понимаем, слово в современном русском языке перешло в разряд архаизмов, имея в современном мире аналог – грипп.
В текстовом фрагменте пьесы «Дяди Вани» встречается упоминание такой болезни, как грудная жаба: «…у Тургенева от подагры сделалась грудная жаба». Наименование болезни метафорично и связывается с образом, когда человеку становится нелегко дышать. Современными синонимами могут выступать либо астма, либо стенокардия. Точного мнения на этот счет не существует.
Классик не раз описывал в рассказах такое заболевание, как чахотка: «Судя по мучительному, бьющему кашлю, худобе и румянцу на щеках, у него начинается чахотка» [24, с.49 ]; «У меня тогда начиналась чахотка, а с нею еще кое-что, пожалуй, поважнее чахотки» [«Рассказ неизвестного человека»]. Лексема чахотка имеет современный синоним – туберкулез легких.
2 Лексика пространства
Анализ лексем, представленных в картотеке, позволяет объединить их в две подгруппы:
2.1 Наименования мер земли, длины: десятина, верста, сажень.
Десятина – ‟Русская мера земли, равная 1,09 гектара, применявшаяся до введения метрической системы мерˮ [17, с. 146]: «Всё, что есть на десятках тысяч ваших десятин здорового, сильного и красивого, всё взято вами и вашими прихлебателями…» [«Княгиня»].
Лексема верста означает путевую меру в 500 сажен. Антон Павлович Чехов имел особую приятливость в указании чисел и мер в своих рассказах. Так, в рассказе «Княгиня» имеются строчки: «заслужил любовь всех на сто верст кругом». Хотя верста как единица длины вышла из употребления, но близость её значения к одному километру привела к сохранению слова в современной разговорной речи: километр иногда называют верстой.
Сажень была основной мерой, и поэтому употреблялась А.П. Чеховым регулярно. Например: «В полутора саженях от моего лица стояла кровать» [«В море»]. «Школьный словарь устаревших слов русского языка» определяет значение лексемы сажень следующим образом: ‟Русская мера длины, равная трем аршинам, или 2, 134 м, употреблявшаяся до введения метрической системы мерˮ [17, с. 441].
Все наименования меры длины – это историзмы, об этом свидетельствует семантический компонент, который включен в структуру лексического значения всех слов, – ‛до введения метрической системы. Как известно, метрическая система мер была введена в качестве обязательной декретом СНК РСФСР от 14 сентября 1918 года.
2.2 Наименование мест различной функциональной направленности эксплицируют информацию о тех заведениях, которые создавали пространственную характеристику ХIХ века. В составленной нами картотеке устаревших слов наименования представлены следующими лексемами: трактир, кабак, цирюльня, богадельня.
Увеселительные заведения описываются Чеховым полно и емко. Например, трактир как питейное заведение в чеховское время пользовался особой популярностью, а потому писатель включал его описание в свои художественные рассказы, например: «Злоумышленники», «Каштанка», «Устрицы». Хозяин Каштанки, некий столяр, был завсегдатаем этого нехитрого места, о чем и пишет Чехов с долей иронии: «Столяр должен был по нескольку раз на дню заходить в трактир…».
Слово трактир в Словаре Д.Н. Ушакова имеет семантический компонент ‛В старину’ и далее описательный способ толкования ‛гостиница с рестораном, позднее –ресторан низшего разряда’.
Близка по значению к слову трактир лексема кабак. такой питейный дом, как кабак. Кабак – «1. Питейное заведение одного из низших разрядов для продажи и распития спиртных напитков» [17, с. 203]: «Бывало, мимо кабака проехать нет возможности: зайдут, выпьют…» [«Происшествие»]. В рассказе «Маска» слово кабак коррелирует со вторым лексико-семантическим вариантом (ЛСВ), который выделяется в «Школьном словаре устаревших слов русского языка»: «2. О беспорядке, шуме, безобразии, напоминающих обстановку кабака»: «Вы обращаете читальню в кабак, вы позволяете себе бесчинствовать, вырывать из рук газеты!». Мы видим из контекста, что лексема кабак имеет отрицательную коннотацию.
А.П. Чехов в своем произведении «В цирюльне» описывает помещение, наименование которого выносит в название: «Ещё нет и семи часов, а цирюльня Макара Кузьмича Блёсткина уже отперта». Толковый словарь Д.Н. Ушакова дает определение: ‟парикмахерская; заведение, в котором работал цирюльникˮ. Данное устаревшее слово вышло из употребления в современном лексиконе человека, Сегодня это слово заменено синонимом – парикмахерская, что отмечено в «Школьном словаре устаревших слов русского языка: «Помещение, где работает цирюльник, парикмахерская» [17, с. 546].
Упоминание богадельни есть в произведении «Нахлебники»: «А то, коли господь смерти не дает, шел бы ты куда ни на есть в богадельню или странно-приютный дом». Богадельней в ХIХ веке называли ‟приют для престарелых и инвалидов (обычно из низшего сословия); здание этого учрежденияˮ [17, с. 65]. Такое наименование осталось в дореволюционной России. В современном мире также существуют дома престарелых, но зовутся они обобщенно – благотворительным заведением.
К лексике пространства относятся также и наименования помещений: людская, светелка, сени, погребица.
Как показывает анализ словарей, только лексема людская является историзмом, поскольку называет помещение, где жили люди (т.е. прислуга): ‛людской в дворянском быту называли помещение для слуг’ [16, с. 109]: «Днем он спит в людской кухне или балагурит с кухарками, ночью же, окутанный в просторный тулуп, ходит вокруг усадьбы» [«Ванька»]. Таким образом, в значении слова вербализуется не только информация о помещении, но и информация о социальном расслоении общества ХIХ в.: для барина в доме – одно помещение, для прислуги – другое, и наименование ему – людская.
Все остальные наименования помещений являются архаизмами, поскольку понятия не утрачены в современном мире, они измен или только знак, но не содержание.
Во времена А.П. Чехова ‛светлая, чистая комната в доме’ [17, с. 447] называлась светелкой: «Пятеркин нагнулся и вошел в светелку» [«Первый дебют»]. В словарях лексема имеет помету устаревшее.
Сени – ‛помещение между жилой частью дома и крыльцом (но только в деревенских избах)’ [21, с. 45]: «Армянин не спеша вышел в сени и крикнул: – Маша!» [«Красавицы»]. В словаре лексема имеет помету устаревшее. По своему расположению и функции сени приравнивают к современному тамбуру.
В «Учителе словесности» Чехов пишет: «…и на погребице было много кувшинов с молоком и горшочков со сметаной, и всё...». Погребица – ‛это помещение над ямой погреба’ [5, с. 345]. Данное слово перешло в разряд архаизмов.
3 Лексика ‟Мира вещейˮ
Лексика, относящаяся к «Миру вещей» разнообразна по своей семантике, она называет предметы быта ушедшей в историю эпохи.
3.1 Наименования денег и ценных бумаг: двугривенный, лобанчик, целковый, полушка, грош, синенькая.
Лексема двугривенный часто встречается читателю в качестве наименования денежной единицы, например, в таких рассказах А.П. Чехова, как «Тоска», «Исповедь», «Невеста», «На мельнице». В 19 веке двугривенным называли ‟монету достоинством в двадцать копеекˮ [17, с. 140]. В рассказе «На мельнице» лексема двугривенный становится не просто наименование денежной единицы, а, скорее, отрицательной характеристики персонажа рассказа: «Он догнал мать, долго копался в кошельке, набитом купюрами и серебром, нашёл самую мелкую монету – двугривенный – и, побагровев, протянул его старушке» [«На мельнице»]. Понять текстовый смысл помогают не только синтагматически связанные слова: самая мелкая, но и знание номинативного значения слова-историзма.
Лобанчик – устаревшее слово: «Купец им на радостях три сотенных пожертвовал, а мне пять лобанчиков дал». [«Степь»]. Современный толковый словарь русского языка Т.Ф. Ефремовой определяет значение слова лобанчик как ‟золотая монета с изображением головыˮ. Познакомившись с толкованием, современный читатель может понять этимологию слова: лоб – голова – лобанчик.
Наверное, самая упоминаемая Чеховым монета в своих произведениях – это целковый. В рассказах «Торжество победителя», «Происшествие», «Пересолил» данная лексема представлена частотно: «и за пятьсот целковых бы не повез», «недаром шестьсот целковых стоит!», «я, может, только целковый и пропил». В словаре синонимов «целковый» переводится как монета, равная рублю. Целковый – это один рубль, но их уже давно не выпускают, а потому он попадает в разряд «историзмов».
В современном русском языке слово полушка перешло в группу историзмов. Историю предмета, названного этой лексемой, узнаем из словаря: ‟С ХV века серебряная монета достоинством полденьги (т.е. ¼ копейки); последние серебряные полушки были выпущены в обращение в 1613-1645 гг. С 1700 по 1810 гг. с некоторыми перерывами чеканились медные полушки, которые в 1839 г. были заменены медными монетами с надписью ‛1/4 копейки’ (чеканились до 1916 г.)ˮ [17, с. 387]. О минимальной ценности полушки свидетельствует следующий контекст: «На водку, говорит, и полушки не дам» [«Староста»].
В данном отрывке внимательный читатель заметит еще один термин, свойственный тому времени. Правда, слово «грош» в современном мире имеет место быть в лексиконе человека, но только в значении чего-то низкого и не связанного с его истинным толкованием. В 19 веке грош – это старинная монета номиналом в две копейки (чуть позже – в полкопейки).
Еще одно наименование денежной единицы – синенькой – упоминается писателем в рассказе «Темнота»: «Доктор-то говорит, а сам всё время на кулак мне глядит: не дам ли синенькую?». Под синенькой подразумевается пятирублевый денежный билет (по трактовке Современного толкового словаря русского языка Т. Ф. Ефремовой). Также всегда имеет помету ‟устар.ˮ.
3.2 Увидеть колорит ушедшей эпохи помогают слова, служащие наименования бытовых предметов: лорнетка, котомка, фиксатуар, колотушка, терпуг.
Слово лорнетка появляется в знаменитом рассказе А.П. Чехова «Дама с собачкой» почти в первых же строках: «Анна Сергеевна смотрела в лорнетку на пароход и на пассажиров…». «Лорнет и лорнетка – Складные очки, первоначально состоящие из одного оправленного оптического стекла на длинной ручке, в которую оно при ненадобности убиралось. Впоследствии стало двойным, т.е. со стеклами на оба глаза» [17, с. 273]. Слово является историзмом: данный предмет не используется в современном мире.
Котомка – «Дорожная сумка, которую обычно носили за плечами» [17, с. 245]: «Около клироса стоит маленькая старушонка с озабоченным лицом и с котомкой на спине. Она задумалась» [«Канители»].
В рассказе «В цирюльне» среди бытовых принадлежностей мастера-цирюльника встречаем такой предмет, как фиксатуар. В ХIХ веке фиксатуаром называли помаду ‛для волос, придающую гладкость мужской прическе» ( по определению из Толкового словаря Д.Н. Ушакова). Имеет помету устар.
Слова колотушка и терпуг можно отнести к архаизмам. Однако это разные типы архаизмов.
Колотушка – это ‟деревянный прибор для постукивания, необходимый для сторожей и охранников (По историко-лингвистическому словарю трилогии «Государева вотчина» А.М. Бондаренко). В рассказе «Ванька» главный герой – мальчик Ванька – этим и занимался: «…ходит вокруг усадьбы и стучит в свою колотушку…» [«Ванька»]. Но лексема колотушка имеет и значение ‟деревянный молоточекˮ ( по Толковому словарю Д.Н. Ушакова). Этот инструмент функционирует и в современном мире, следовательно, входит в активный запас словаря. Таким образом, архаизм колотушка мы можем отнести к лексико-семантическому.
В рассказе 1898 года «Душечка» А.П. Чехов упоминает необычный предмет: терпуг: «Работает он терпугом, долотом и шилом». Если слова долото и шило входят в состав современной лексики, то наименование терпуг вызывает вопросы. «Школьный словарь устаревших слов русского языка» определяет терпуг как ‛стальной брус с насечкой, род напильника’. Таким образом, лексема терпуг – лексический архаизм.
3.3 Одежда и ее детали: кацавейка, тальма, салоп, ливрея, поддёвка, панталоны, плерезы, плюмаж, петлица. Среди перечисленного ряда слов читатель может встретить как историзмы, так и архаизмы.
Лексемы кацавейка, тальма, салоп являются наименованиями женской одежды ХIХ века.
Наименование одежды кацавейка встречается рассказе «Темнота»: «…было тихо, только какой-то старик в бабьей кацавейке и в громадном картузе шел впереди...». Анализ толкования, предложенный в «Иллюстрированном словаре забытых и трудных слов» позволяет выделить следующие типы информации: ‛русская народная одежда’, ‛женская’, ‛распашная верхняя кофта на вате, меху или подкладке, отороченная мехом’ [4, с. 76].
Тальма – это тоже предмет женского гардероба: ‛длинная накидка без рукавов’, ‛по имени известного французского актера’ [компоненты выделены из зоны токования «Иллюстрированного словаря забытых и трудных слов»: 191]: «Софья Петровна набросила на себя легкую тальму, постояла, подумала…» [«Несчастье»]. Из современной речи слово ушло, став историзмом.
Салоп – «Верхняя утепленная ватой или мехом женская одежда с длинной пелериной, с широкими рукавами или без рукавов» [17, с. 442]: «Освободив голову, приезжая сняла салоп и сразу сузилась наполовину» [«На пути»].
Предметы мужского гардероба, которые остались в истории, обозначены лексемами ливрея, поддевка.
Ливрея – предмет мужского гардероба, «форменная одежда для лакеев, швейцаров, кучеров, украшенная галунами и шитьем» [17, с.ю 266]: «У всех дверей и на лестницах стоят сытые, грубые и ленивые гайдуки в ливреях» [«Княгиня»]. В Толковом словаре Д.Н. Ушакова находим помету ‟дореволюционноеˮ.
Поддевка – «Мужская верхняя одежда со сборками по талии и с застежкой сбоку от плеча» [17, с. 379]: «На серых деревянных стенах, из щелей которых глядела растрепанная пакля, висели заячьи шубки, поддевки, ружья, картины, бра, гитара…» [«Сон»].
Помимо одежды, которая осталась в истории, в текстах А.П. Чехова читатель встречает слово-архаизм: панталоны: «Перед образом горит зеленая лампадка; через всю комнату от угла до угла тянется веревка, на которой висят пеленки и большие черные панталоны» [«Спать хочется»]. Лексема панталоны имеет современный синонимы. Примечательно, что в «Школьном словаре устаревших слов русского языка» толкование лексем панталоны, порты имеет синонимический способ толкования: панталоны – ‛штаны, брюки’ [17, с. 362].
К тематической группе слов, называющих одежду, отнесем и лексемы, которые служат наименованием ее деталей: плерезы, петлица, плюмаж.
Плерезы– это ‟нашивки из белой тесьмы на траурной одежде, обычно по рукавам и воротникуˮ [17, с. 375]: «И только когда прошло шесть месяцев, она сняла плерезы и стала открывать на окнах ставни» [«Душечка»].
В рассказе «Полинька» неоднократно повторяется слово плюмаж: «Еще плюмажку надо!»; «Нет! Я не возьму плюмажку!»; «…приводит в порядок плюмажку…». Плюмажем называется: «2. Тесьма из птичьих перьев как отделка для женского платья» [17, с. 376].
Слово петлица может вызвать непонимание у школьников: «Значит, у вас теперь три Анны: одна в петлице, другая – на шее» [«Анна на шее»]. В словаре С.И. Ожегова под петлицей понимается «Обмётанная или нашивная петля (обычно на борту мужской одежды как элемент отделки, украшения или как нагрудный знак отличия). Слово имеет помету ‛устаревшее’ [16, с. 47]
3.4 Головные уборы и их детали: картуз, треуголка, чепец, шапокляк, кокарда.
В рассказе «Душечка» упоминается такой мужской головной убор, как картуз: «Затем он идет по улице в гимназию, сам маленький, но в большом картузе, с ранцем на спине» [22, с. 80]. Обращение к значению слова позволило определить не только, что это мужской головной убор, но и его внешний вид ‛без козырька’, ‛без отличительных ведомственных и других знаков’, а также, что чаще всего картуз носили ‛отставные чиновники, деревенские помещики и управляющие’ [17, с. 219].
В рассказе «Вор» А.П. Чехов несколько раз обращает внимание читателя на необычный предмет, который называется треуголка: «Рядом с ним двигался высокий и худой человек, тоже в треуголке». Обращение к словарю помогает получить информацию о внешнем виде этого головного убора ‛шляпа с круглыми, поднятыми с трех сторон полями’, а также месте ее функционирования: ‛являвшаяся в ХVIII-ХIХ вв. составной частью формы в армии и на флоте, а также у городских чиновников’ [17, с. 499].
Шапокляк – это головной убор. Герой чеховского рассказа «Бумажник» говорит: «Куплю цилиндр и шапокляк». В этом контексте представлены слова, вступающие в гиперо-гипонимические отношения, поскольку шапокляк – это вид цилиндра: «Складная на пружинах шляпа-цилиндр, вошедшая в моду во второй половине ХIХ в.» [17, с. 563].
Чепец – это головной убор женского гардероба: «Маленькая лампочка с зеленым колпаком, которую она держит в руках, красит в зелень ее заспанное весноватое лицо, жилистую шею и жидкие рыжеватые волосики, выбивающиеся из-под чепца». [«Необыкновенный»]. Толкование в словаре Д.Н. Ушакова дает возможность представить внешний вид головного убора: «Головной женский убор в виде закрывающего волосы шитого или вязаного чехла, иногда с завязками под подбородком» [21, с. 194].
К тематической группе «Головные уборы» отнесем также и наименование деталей, которые крепились к головным уборам. В произведении «Радость» появляется слово кокарда: «Митя надел фуражку с кокардой и выбежал на улицу». Кокарда в то время имела значение небольшого значка круглой или овальной формы, который крепился к фуражке. Кокарда изменилась после Февраля 1917 года многие военнослужащие и чиновники закрашивали кокарду в красный цвет или обтягивали её красной тканью в знак разрыва со «старым режимом». После октябрьского переворота 16 декабря 1917 года кокарда, как и другие элементы формы одежды, была заменена на красную звезду.
3.5 Обувь, ее детали: штиблеты, шпандырь.
Из контекста «Когда принесли ему из кухни вычищенные штиблеты, то у него не хватило сил натянуть их на ноги» [«Учитель»] определяетсяродовое понятие лексемы штиблеты. Это обувь. Особенность внешнего вида обуви представлена в толковом словаре: Штиблеты – это обувь ‟мужская и дамская из кожи, сукна или полотна на пуговицах, позднее на шнуркахˮ [17, с. 571].
Шпандырь – слово, которое называет деталь обуви: ‟ремень, которым сапожники прикрепляют работу к ногеˮ []. Но в рассказе «Ванька» этот предмет используется совсем по другому назначению: главный герой, девятилетний мальчик, пишет своему деду письмо и жалуется на ужасные вещи, что творит хозяин: «…выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем…».
3.6 Лексика, описывающая транспортные средства передвижения.
В «Шведской спичке» А.П. Чехов пишет: «Было уже темно, когда шарабан следователя подкатил к крыльцу станового». Шарабан – это одноконный экипаж с высоким сидением, двухколесный. Шарабан использовался для прогулок, загородных поездок, охоты. Изначально были запряжены лошадьми, позже появились моторные. В 20-х годах ХХ века перестали существовать, и слово, их обозначающее перешел в состав историзмов.
Название такого транспорта, как кабриолет, А.П. Чехов упоминает в своем рассказе «Ненужная победа»: «Вы меня поучите стрелять? – спросила Тереза, садясь в кабриолет». Слово кабриолет в ХIХ имело значение: ‟Легкий изящный двухколесный экипаж на высоком ходу без козел, на одного-двух седоков, без кучераˮ [17, с. 205]. В современном русском языке слово не ушло из активного запаса, но имеет другое значение: ‟легковой автомобиль с откидывающимся верхом и числом мест двa или болееˮ [6, с.88].
Слово пролетка упоминается в рассказе «Цветы запоздалые»: «В пролетке сидел официант из «Шато де Флер» и держал в своих объятиях благородное тело мертвецки пьяного князя Егорушки …». Значение слова следующее – одноконный, четырехместный, легкий и открытый экипаж (Толковый словарь русского языка Ушакова). В настоящее время пролетка как вид транспорта, так и само слово исчезло из жизни человека.
Отрывок из рассказа «Степь»: «…безрессорная ошарпанная бричка…» включает наименование транспортного средства, которое может вызвать затруднение в понимании: бричка. Определение по Толковому словарю русского языка Ушакова следующее - известная с XVII века лёгкая повозка для перевозки пассажиров. В нее запрягали одну или пару лошадей. Кучер мог сидеть на козлах или рядом с самим пассажиром.
3.6.3 Детали транспортных средств: дроги, козлы.
Дроги упоминаются у А.П. Чехова в «Красавицах», где автор пишет: «Маша со скрипом отворила нам ворота, мы сели на дроги и выехали со двора». Дрогами называли удлиненную повозку без кузова, она не считалась самостоятельным средством передвижения. Без основного крепления дроги не считались транспортом. Во времена писателя они использовались для перевозки усопших. В современной жизни данный вид транспорта используется в сельской местности и именуется безкузовной телегой.
Козлы – деталь экипажа, переднее место, где сидит кучер (Толковый словарь русского языка Ушакова). Пример: «…Пантелеймон, тоже пухлый и красный, с мясистым затылком, сидит на козлах, протянув вперед прямые, точно деревянные руки, и кричит встречным» [«Ионыч»].
3.7 Устаревшая лексика, обозначающая наименования напитков и еды: кофий, селянка.
В «Душечке» фигурирует знакомое, но немного измененное для современного человека слово – кофий: «…немного погодя к ней пришла пить кофий одна пожилая дама, мало ей знакомая…». Кофий – устаревшая форма слова кофе (по данным Современного толкового словаря Т. Ф. Ефремовой).
Всем знакомая солянка у Чехова превращается в селянку. Но меняя название, смысл блюда остается прежним. Селянка – это искаженное наименование блюда, но активно употреблявшееся в поваренных книгах в конце 19 века. Какое-то время солянка стала считаться блюдом простого народа, деревенских жителей, а потому одно замененное слово превратило солянку в селянку (иронично – в девушку из села). Так и у Чехова в «Устрицах»: «Так как оно морское, то из него приготовляют, конечно, очень вкусную горячую уху с душистым перцем и лавровым листом, кисловатую селянку с хрящиками, раковый соус, холодное с хреном...».
Выводы
В данной главе мы проанализировали различные тематические группы, которые позволили продемонстрировать ушедшую языковую картину мира. На примере рассказов А.П. Чехова было проведено исследование на идеографической основе, которое и помогло нам выявить особенности «уходящего» мира человека и мира вещей, созданного человеком.
Устаревшая лексика в художественных произведениях создает номинативно-стилистическую функцию: такая функция способствует созданию колорита определенного отрезка времени, а также является ярким средством речевой характеристики действующих персонажей. Именно с этой целью использовал историзмы и архаизмы Антон Павлович Чехов.
На примере рассказов А.П. Чехова, мы показали, что изучение архаизмов и историзмов становится доступной программой для школьной практики. Необходимость лингвистического комментария заключалась в том, чтобы между писателем и современным читателем не оказалось языковой пропасти для дальнейшего умственного развития обучающегося.
