Сочинение "Незабытая война. Незабытые герои..."

XVI Международные научные чтения имени И.И. Сикорского ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет гражданской авиации»

Апрель- 2014

Степаненко Анастасия,

докладчик

Чистова Т.С.,

руководитель работы

Незабытая война. Незабытые герои…

(100-летию Первой мировой войны посвящается)

Около трёх веков стоит на Московском тракте старинное сибирское село Половино-Черемхово. Замечательные люди жили и живут в моём родном селе. Сегодня я расскажу о человеке-легенде, которого хорошо помнят и чтят память о нём, хотя он ушёл из жизни в 1984 году. Мы бережно храним в архивах нашего поисково-краеведческого отряда «Исайкина заимка» его фотографии, записи его воспоминаний.

Двадцатый век для нашего Половино-Черемхово неразрывно связан с именем Михаила Павловича Никитина, сельского доктора, лекаря-самоучки, профессиональная деятельность которого началась на фронтах ныне забытой Первой мировой войны. Больше полувека этот невысокий, энергичный человек в шляпе, потрёпанном кожаном пальто и с неизменным «айболитовским» саквояжем был единственный "надёжей" на благополучный исход после травм, полученных в нелёгких условиях сельского труда или таёжного промысла, при родах или детской эпидемии.

Михаил Павлович родился в селе Половино-Черемхово в 1893 году. Семья родителей была бедная, крестьянская, но трудолюбивая. С малых лет он работал по найму, даже в няньки нанимался. Подрос – пошёл на пашню к помещику Логинову. Пахал и сеял, «зарабатывал копеечку», чтобы помочь отцу семью кормить. Парень он был весёлый, здоровый, но «правда, ростом маловат».

До шестнадцати лет был неграмотным. В это время в деревне появился странник из Киево-Печорской Лавры. Он задержался в Половино-Черемхово, стал учить детей читать, писать и молиться. Ведь здесь, несмотря на то, что это было большое притрактовое село, не было даже церкви. Бывшие каторжане, свободные поселенцы, потомки казаков-первопроходцев не были большими приверженцами веры, они «верили в Бога, но не очень». Человек, занявшийся обучением детей, молодёжи, денег не брал, но кормили его крестьяне. Многим дал грамоту этот хороший человек. Всю жизнь благодарен был ему и Михаил Павлович.

Михаил Павлович навсегда запомнил прочитанную впервые самостоятельно фразу: «Корову задавили за огородом волки». Учитель и ребята были в изумлении: как быстро он научился читать! А сам Михаил был ещё больше рад, что научился грамоте.

Началась Первая мировая война- молодых ребят, в том числе и Михаила, мобилизовали на фронт.

Это сейчас мы понимаем, что Первая мировая война открыла новый пласт нашей национальной истории, создала предпосылки революции, гражданской войны, построения социализма и многих десятилетий разобщения с Европой. А в 1914 году известие о начале войны с кайзеровской Германией иркутской элитой было встречено с восторгом…

В патриотическом подъёме и в предвкушении неминуемой победы пребывала российская интеллигенция, да и вообще большая часть общества.

Другой была картина на селе, как вспоминал Михаил Павлович. Уже на второй год войны цены на самые простые инструменты, даже такие как лопаты и топоры, выросли многократно. Обеспечение же военных нужд средствами местного сельского хозяйства и промысла оказалось делом трудным. Сельские жители быстро беднели.

Из воспоминаний Никитина Михаила Павловича: «С 1914 по 1917-четыре года длилась Германская война, на которой и мне пришлось участвовать. Сначала стрелком, затем, после очного и заочного обучения, через два года я был ротным фельдшером».

Это трагические страницы его жизни: в окопах царили голод, вши, сырость, болезни. Михаил Павлович вспоминал, что однажды ему пришлось у убитого немца забрать кусок мыла и… съесть его. Похоже, оно было даже вкусным – так страдали солдаты от голода. Многие гибли, а он остался живым. В окопах началась революционная агитация, солдатские волнения. Михаил ко всему прислушивался и присматривался. В затяжном противостоянии ежедневно гибло большое количество людей, но фронт не двигался ни туда, ни сюда, некому было заниматься ранеными, всех медиков поубивало. Михаила назначили санитаром. Где-то в санчасти он нашёл «Анатомию» (не помнит, какого автора) и стал читать, одновременно по какой-то книжке изучать латынь. Увидев такое рвение молодого санитара, командование предложило ему подучиться и аттестоваться на военного фельдшера. Тогда- то он впервые попал в Петербург на краткосрочные курсы военных фельдшеров. Затем опять окопы, где к этому времени концентрация войск была необычайной: на каждые двенадцать сантиметров фронта приходился один солдат. Мобильность в движении войск исчезла, и надолго наступил тупик. Отныне более чем четыре года огромные армии стояли друг против друга, применяя отравляющие газы, используя в массовом количестве пулеметы, увеличивая армады аэропланов и закопавшись в траншеях.

Мы многое читали из истории этой войны. Вот некоторые факты: «Поражения 1915 г. стоили России 15% ее территории, 10% ее промышленности. Одна пятая населения российской империи либо бежала, либо попала под германскую оккупацию.

Общий отход русской армии сопровождался бегством огромных масс населения, миллионы беженцев запрудили со своим скромным скарбом дороги. Основной поток пришелся на дороги между Варшавой и Брест‑Литовском. Никакой ужас битвы не может сравниться с ужасным зрелищем бесконечного исхода населения, не знающего ни цели своего движения, ни места, где они могут отдохнуть, найти еду и жилище. Находясь сами в ужасном положении, они увеличивали проблемы войск, особенно транспорта, который должен был двигаться по дорогам, заполняя все дезорганизованной человеческой волной…»

Вот как об этом рассказывал Михаил Павлович: «За то время я много видел народного страдания. Не только военных людей, но и мирных жителей Польши, особенно страдали польские беженцы, которые увозились с фронта в наш тыл. Гибли беженцы, которых настигала немецкая кавалерия и артиллерия. Она беспощадно давила старых и малых людей…

Мне приходилось видеть, как летели арбы с беженцами, детьми с моста реки Замбров Гродненской губернии. Участница отступления сейчас живёт в нашем районе, это Никитевич Ульяна, уроженица Гродненской губернии, которая, как я полагаю, должна помнить тот ад кромешный, совершаемый немецкой армией. Тот ад ещё долго мог бы совершаться, если бы не наша революция и не наш великий В.И. Ленин, который зажёг пламя революции…» Так вспоминает страницы своей юности наш герой. И действительно, накануне Октябрьской революции Михаил Павлович вступил в большевистскую партию. В окопах давно росло недовольство и войной, и командирами, и даже главнокомандующим, роль которого взял на себя под конец войны Николай II.

По утверждению некоторых сегодняшних историков, русский солдат Первой мировой выглядел так: новые — коричнево‑зеленые — гимнастерки были перехвачены широким ремнем, ноги были обуты в сапоги. Дневной рацион составлял четыре тысячи калорий, приходившиеся преимущественно на черный хлеб, щи, кашу, чай и огромное — по западным понятиям — количество сахара. Солдаты были вооружены пятизарядной винтовкой калибра 7,62 мм, которую специалисты охарактеризовали как «полностью надежную». Вместе со всегда привинченным в боевых условиях штыком эта винтовка весила примерно четыре килограмма. Общий вес боевого снаряжения составлял примерно тридцать килограммов…

На самом деле, читая или слушая очевидцев, поражаешься мужеству и упорству русского солдата, когда огромные людские силы использовались военными командирами бездарно. Неэффективная организация порождала отсутствие снабжения во всем — вооружении, амуниции, средствах связи, медицинском оборудовании. Русские войска, голодные и оборванные, месили грязь непролазных дорог, а в это же время специальные составы доставляли из Крыма свежие цветы в будуар императрицы Александры Федоровны — и это тогда, когда каждый паровоз был на счету.

Свои революционные убеждения наш от природы неглупый, пытливый и сметливый сибиряк получил в окопах германского (как он его называет) фронта.

Вместе с революционным красным войсками Михаил воевал до 1919 года на Западе. А дома его ждали. Но и тут война: отступал Колчак, лютовали бело- чехи. Михаил с братьями, Александром и Малкой, ушёл к партизанам Шиткинского фронта. Воевал в отряде Николая Бурлова. Помощь Михаила, как военфельдшера, была крайне нужна партизанам. Вскоре Михаил Павлович заведовал лазаретом.

В одном из боёв погиб младший брат Михаила, семнадцатилетний Малка.

После окончания боевых действий в Шиткинском и Тайшетском районах Никитин стал работать в Тайшете в больнице в хирургическом отделении, потому что за годы войны научился военно-полевой хирургии. Но главным здесь был специалист-хирург, ему надо было подчиняться. Однажды в отделение поступил пациент… с откушенным носом, державшимся только на коже. Хирург велел Михаилу Павловичу отстричь кожу и наложить повязку. Человек бы остался без носа, но Михаил Павлович долго возился с пациентом, и нос все-таки пришил, но боялся гангрены, ведь не было никаких антисептиков. К счастью, «всё срослось».

После этого случая Михаил Павлович решил работать самостоятельно, как на фронте. Он вернулся в родную деревню Половино-Черемхово и в родительском доме организовал лечебницу. Трудно было достать хоть минимальное оборудование, инструменты и медикаменты. После долгих сборов 1 июня 1930 года им был открыт настоящий медпункт.

В нём имелся отдельный кабинет для приёма с письменным столом, кушеткой и стеклянным шкафчиком с медикаментами. В передней стояли два дивана для больных, ожидающих своей очереди.

А очередь к нему сразу стала большой. К фельдшеру на приём потянулись не только односельчане, но и жители окрестных деревень Пишета, Широкого Лога, Еловки, Черемшанки, Михайло-Шахова. Возле больницы была специальная коновязь, где привязывали лошадей те, кто приехал из- далека. Рабочий день растягивался на 12-14 часов.

В 1931 году Михаил Павлович встретился со своей второй женой, Еленой Дмитриевной, которая стала его судьбой, первой помощницей в работе, хранительницей семейного очага, матерью его детей. «Лена Дмитриевна» - так звали её в селе. В 1937 году у них родилась старшая дочь – Альбина, в 1939 году – сын Геннадий, а в 1947 году появилась младшая дочь – Вера.

С появлением Елены Дмитриевны в доме фельдшера пришло счастье, покой. Она понимала его с полуслова – он же слушался её во всех житейских вопросах. Елена Дмитриева следила не только за чистотой и порядком в доме и в больнице, но и за тем, чтобы муж всегда хорошо выглядел, имел возможность много читать, заниматься общественной работай. Ежедневно готовила чай пациентам, ведь многие приезжали из дальних деревень.

Сам Михаил Петрович отличался отменным здоровьем. Поддерживал хорошую физическую форму походами по тайге: он был охотником, что являлось неплохим подспорьем в семейном бюджете. Случалось, ходил пешком на вызов в другие деревни (зимой- на лыжах), делал детям прививки.

Были в его практике и уникальные случаи. У Ивана Тимофеевича Охотко из деревни Пролетарка попала нога в молотилку. Пока его привезли в Половино-Черемхово, уже появились признаки гангрены. Михаил Павлович понимал, что медлить нельзя. Пришлось ногу ампутировать, тем самым спас человека.

Не было в его жизни отпусков, он работал круглый год. Медицинское образования получил в Красноярском филиале Московского медицинского института заочно и добился хороших знаний благодаря неустанному самообразованию.

В годы Великой Отечественной войны Михаила Павловича Никитина отправили на работу в посёлок Урало-Ключи. Там был самый стратегически важный объект Тайшетского района – шахта по добыче каменного угля, которая работала на оборону. Люди трудились на пределе сил, часто не доедали, поэтому болезни косили людей. Чтобы поддержать «доходягу», иногда просто нужно было дать освобождение от труда на несколько дней. Никитины держали двух коров, Елена Дмитриевна одна накашивала для них сено, да ещё была одна лошадь. А молоком кормила не только своих малолетних детей, но и ослабших от недоедания солдатиков трудармии и заключённых, работающих на шахте.

В 1945 году Михаила Павловича направили в деревню Бирюса. К концу войны обнаружился в Тайшетском районе новый объект, требующий неотложной медицинской помощи – Бирюсинский детский дом. За годы войны он переполнился детьми, лишившимися крова и родителей. Детей мучила чесотка, которую никак не удавалось побороть: вновь прибывающие приносили с собой новые «букеты» заболеваний. Михаил Павлович, опираясь на свой большой жизненный деревенский опыт, готовил мазь из дёгтя, серы и коровьего масла. Дёготь гнал сам. Очень строго следил за питанием детей. Его боялись повара: ни одного кусочка не уходило «налево». Потом с войны пришёл бирюсинский фельдшер, и Михаил Павлович с семьёй вернулся в Половино-Черемхово.

В родной деревне его очень любили, доверяли ему. С его помощью родилось не одно поколения половино-черемховцев. Здесь уже помогала и Елена Дмитриевна. По-прежнему она была неутомимой труженицей, успевала и дом вести, и детей поднимать, и быть отличной санитаркой при больнице.

Жили Никитины дружно, несмотря на то, что было трудно в материальном плане (особенно в военные годы). Ведь Михаил Павлович много тратил личных средств на медицинское оборудования, книги, периодические издания. Михаил Павлович и Елена Дмитриевна были очень интересными людьми. Хорошо пели дуэтом, могли играть любые роли на сцене в художественной самодеятельности. Он очень любил исполнять песню времён Первой мировой войны:

Брала русская бригада Галицийские поля,

И остались мне в награду два солдатских костыля.

Из села мы трое вышли, трое первых на селе,

И остались в Перемышле двое гнить в чужой земле.

Вот приду в село родное, дом построю в стороне.

Ветер воет, ноги ноют, будто вновь они при мне...

Буду жить один на свете, всем не нужен, всем ничей.

Вы скажите, кто ответит, за погибших тех людей?..

Брала русская бригада Галицийские поля,

И остались мне в награду два солдатских костыля.

Михаилу Павловичу особенно удавались комические роли. Увлекался он и стихами, облекая свои мысли, наблюдения в поэтическую форму. Стихи его печатала районная газета «Заря коммунизма», он их читал и на многочисленных вечерах-встречах ученикам Половино-Черемховской школы. Рукописные его стихи на простых листочках в клеточку мы передали в Тайшетский краеведческий музей

В 1963 году в возрасте семидесяти лет Михаил Павлович ушёл на пенсию. В Половино-Черемхово приехал новый фельдшер. Но семидесятилетний неутомимый деревенский лекарь ещё долго оказывал экстренную помощь соседям. Умер он в 1984 году в возрасте девяноста лет.

На дворе уже двадцать первый век, подрастает наше поколение, которое родилось в девяностых годах 20 века. Но все ещё в семейных байках, рассказах, былях и небылицах фигурирует имя Михаила Павловича, ведь этот человек имел причастность к каждой семье.

Мы, поисковики-краеведы, изучаем историю всех войн, которые выпали на долю Отечества. Скорбим и помним тех, что «немного успели, всего лишь сложить молодые сердца», преклоняемся перед теми, кто выстоял и остался жив «в круговерти кровавой», восхищаемся и гордимся теми, кто достойно пронёс свою судьбу, как светоч, отдав её на служение людям.

Гордимся своим земляком! Он настоящий герой, герой не только Первой мировой войны, но и всей последующей жизни! Наше Половино-Черемхово сохранит память о смелом и весёлом, упрямом и доверчивом, принципиальном и добром докторе Михаиле Павловиче Никитине.

Приложение:

1. Фотография Никитина Михаила Павловича в возрасте 60 лет.

1. Фотография фронтового перевязочного пункта

1. Фотография «Пришли холода»

1. Копия рукописи воспоминаний Михаила Павловича Никитина

Листы 1, 2

8