Сочинение "Дети войны"

Хутор Пролетарский, что между Мостовским и Губской, – необычайно красивый уголок кубанской природы. Кругом лесистые горы, бурная горная речка Губса несет свои воды, чтобы, соединяясь с такими же мелкими речушками, наполнить могучую Кубань-реку. В хорошую погоду можно увидеть красавец-Эльбрус и знаменитые Четовы ворота.

Босоногий восьмилетний мальчик, волосы взъерошены, носик облез от загара. Глаза голубые-голубые, как два бездонных неба. Худой, но какой-то приземистый и очень крепкий, полон решительной воинственности.

1945-й год. С войны начали возвращаться солдаты. Вчера отец Ваньки Чалова пришел, а два дня назад Петра Ростовского. А его, Славика Губского, отца нет. Получили бумагу, что пропал без вести. «Что значит без вести? – думал мальчик. – Разве может взрослый, большой человек просто пропасть?» Нет, что-то не так. И такая его заела обида, что решил он, известный задира и драчун, бить всех, к кому возвращались отцы. В хуторе начали говаривать: «Этот тюрьмой кончит».

А ведь когда-то было все совсем по-другому. Отец, Губский Тит Михайлович, работал шофером в городе Лабинске. Здесь родились двое его сыновей – Василий и Вячеслав. Жили в казенной квартире дружно и сытно. Но вот в 1942-ом году отец ушел на фронт, а мать, собрав на повозку домашний скарб и двоих детей, отправилась на хутор Пролетарский к своим родителям. Так началась босоногая и полуголодная жизнь братьев. Есть хотелось всегда, и днем и ночью. В реке ловили рыбу, в лесах собирали ягоды, заглядывали иногда даже в соседские сады.

Ребята были смышленые, учились хорошо, но образования должного не получили: обуви не было, чтобы за три километра в школу ходить. Иногда останавливался попутный грузовик. А чтобы он наверняка остановился, Губский Славик ложился поперек дороги и никогда не трусил. Дома учить стихи некогда, по хозяйству помогать нужно. А в школе, пока очередь по журналу дойдет, стихотворение выучено. А однажды Юлия Михайловна Дедова, учитель русского языка и литературы, зачитывала перед всем классом выдержку из сочинения Славы Губского: «…могучей лавиной двинул Кутузов свои войска…». Было очень приятно слышать похвалу от такого учителя. Настоящая выпускница института благородных девиц: одета с иголочки, туфли на каблуке, руки спрятаны в муфточку. Говорит так правильно, красиво, по-городскому. Слушали ее всегда с большим вниманием. А иногда подшучивали. «Намажем ей ручку чесноком и ждем, пока возьмет, - вспоминал Вячеслав, - Она, конечно же, делала нам замечания, но никогда не повышала голос и никогда ни одного оскорбительного слова не слышали».

Славик стал трактористом, заработал денег, помог матери построить хатку в поселке Мостовском. Это и стал его родительский дом по улице Комсомольской, 112. Сюда он вернулся через 27 лет сверхсрочной службы в армии. После демобилизации работал на разных должностях, а в конце своей жизни взял в аренду участок земли недалеко от хутора Пролетарского: пахал, сеял, выращивал зерно, картофель, тыкву и многое другое. Вычистил запруду, развел рыбу. Всегда работал, всегда был полезен обществу. Часто вспоминал свое детство и говорил: «Если бы не война, если бы отец пришел с фронта, жизнь сложилась бы по-другому, добился бы большего».