Семантические группы диалектной лексики в этимологическом «Оренбургском областном словаре» Б.М. Моисеева.
Семантические группы диалектной лексики в этимологическом «Оренбургском областном словаре» Б.М. Моисеева.
Именно благодаря данному исследованию была определена особая природа русских диалектов Оренбуржья, они стали наиболее изученными и известными миру русской академической науки. В то время, когда распространился взгляд на территориальные диалекты как на порчу языка, говоры нашими лингвистами не только не игнорировались, а, напротив, составили для них «главный и наиболее захватывающий, наиболее раскрывающий тайны языковой жизни объект исследования, подобно тому как ботаник всегда предпочтет изучение луга изучению оранжереи».
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Диалектология - это наука о территориальных разновидностях языка (диалектах). Термин диалектология происходит от греческих слов «разговор, говор» и «понятие, учение» [4, с. 158].
Помимо литературного языка, в принципе единого для всех говорящих по-русски, существуют и другие разновидности русского языка, употребление которых ограничено определенной социальной средой (профессиональные языки, жаргоны) или определенной территорией (народные говоры). Первые называются социальными диалектами, а вторые - территориальными диалектами (или просто диалектами), а также говорами.
Оренбургская область относится к территориям позднего заселения русскими. И в силу того что «говоры территорий позднего заселения обычно характеризуются значительной сложностью и пестротой... не всегда легко определить их основной тип» [10, с. 83]. Изучение переселенческих говоров упирается в проблему установления их основных типов. Специфической особенностью оренбургских русских народных говоров является их вторичный характер. В данной работе сделана попытка выявить основы оренбургских говоров с учётом экстралингвистических и интралингвистических факторов.
В исследовании диалектов русского языка Оренбургского края принимали участие учёные разных поколений. В разные годы в продолжение 37 лет оренбургскую диалектологическую и лингвогеографическую науку возглавляли выдающиеся лингвисты — Н.И. Зорин (1879—1972), В.И. Лыткин (1895—1981), Н.А. Мещерский (1906—1987), В.Г. Руделёв (р. 1932).
Именно благодаря их исследованиям была определена особая природа русских диалектов Оренбуржья, они стали наиболее изученными и известными миру русской академической науки. В то время, когда распространился взгляд на территориальные диалекты как на порчу языка, говоры нашими лингвистами не только не игнорировались, а, напротив, составили для них «главный и наиболее захватывающий, наиболее раскрывающий тайны языковой жизни объект исследования, подобно тому как ботаник всегда предпочтет изучение луга изучению оранжереи» [11, с. 233]. Они понимали со всей ясностью, что «изучение диалектов дает бесценный и неисчерпаемый материал для познания законов развития языка, ибо языковые особенности любого местного диалекта обусловлены не небрежностью речи его носителей, а строгими историческими закономерностями» [12, с. 77].
Целью данной работы является изучение семантических групп диалектной лексики в этимологическом «Оренбургском областном словаре» Б.М. Моисеева.
Задачи:
1. Определить основные принципы изучения диалектной лексики.
2. Выявить основные методы исследования диалектов и их классификации.
3. Проанализировать семантические группы диалектной лексики в этимологическом «Оренбургском областном словаре» Б.М. Моисеева.
Борис Александрович Моисеев (5 IX 1925, Соль-Илецк) – ученый в области русского языка, доцент кафедры языкознания Оренбургского государственного педагогического университета, кандидат филологических наук.
В 1949 окончил Оренбургский (тогда Чкаловский) пединститут. Учился в аспирантуре МГУ. По окончании ее (1955) и защите диссертации работал в Смоленске, а в 1958 был принят по конкурсу на кафедру русского языка своего родного института, в котором проработал более 30 лет. Основные труды Моисеева посвящены оренбургской топонимике, исторической грамматике.
Борис Александрович всю жизнь трудился над этим словарем, продолжая в Оренбуржье далевские традиции собирательства слов и «речений». Поэтому к его книге в особенности подходят слова В.И. Даля «Труд целой жизни…».
1. Основные типы оренбургских говоров: проблема классификации
Сложность выделения диалектных ареалов и основных типов переселенческих говоров связана также с их динамичностью, существованием переходных форм и изменением во времени.
Впервые этноязыковую ситуацию в Оренбургском крае описал В.И. Даль в 1852 г. в своей статье «О наречиях русского языка». Основные признаки, характеризующие оренбургские говоры, также впервые были отмечены им: «...Оренбургская губерния, заселенная искони инородцами, большей частью кочевыми, наполнилась русскими двадцати губерний в течение последних 100 лет; поэтому общего наречия в губернии нет... но у старожилов образовались уже некоторые особенности, т.е. такие характерные и устойчивые для их говора диалектные черты, которые позволяют уже отличить их говор от говора жителей других мест и объединить их говор с более близкими говорами», «...в Оренбургской губернии взял верх владимирский (северный) говор, т.е. говор, сходный с говором жителей губерний: Владимирской, Ярославской, Костромской, Нижегородской, Симбирской и отчасти Вятской и Пермской» [7, с. 66].
В.И. Даль даёт подробную фонетическую и морфологическую характеристику этому оренбургскому наречию: «1) Говор окающий, самый низкий... в окончании прилагательных: аго, яго, его — произносят «в» вместо «г», но не по-московски, а с оканьем: хорошово, ли шнёво, своёво...» и др. [7, с. 54].
Объяснение тому, почему именно владимирско-поволжский говор взял верх над другими говорами, попытался дать другой исследователь — профессор Д. К. Зеленин. Описывая в 1906 г. говор станицы Благословенка, он приводит отзыв станичных казаков, переселивтшихся сюда из разных мест, о говоре сакмарских казаков: «У них (сакмарцев) говор близок нашему, но мы не дошли до них: они говорят твёрже». «Отзыв этот, пояснил Д.К.Зеленин, свидетельствует о том, что оренбургские казаки, так сказать, преклоняются перед старыми, закоренелыми в казачестве сакмарцами (уральцами)...», «в образовании теперешнего говора благословенцев действует «сознательный принцип», сознательный выбор того, что считается лучшим, образцовым или самым модным, а именно: тот самый принцип, в силу которого «питерский» и «московский» говоры распространились в целом ряде русских губерний» [9, с. 236—237].
Как правильно позже заметил оренбургский диалектолог Н.И. Зорин, утверждение В.И. Даля и его последователей о преобладании ернорусскихговоров над другими говорами в Оренбургской губернии имело полное основание, но только для его времени [11, с. 307].
В.И. Даль совершил продолжительную поездку по обширному Оренбургскому краю в первый год приезда, в 1833 г. В состав Оренбургской губернии (до 1865 г.) тогда входили земли современных Башкирии, Челябинской, Самарской, Пермской и других областей с общей площадью 1,5 млн. км. Следовательно, состав населения и границы губернии значительно отличались от сегодняшних и выводы Даля-диалектолога о типе и структуре говоров представляли собой своего рода синхронный срез оренбургского русского диалектного языка 30-х годов XIX века. Согласно историческим материалам на тот период значительную часть населения губернии на самом деле составляли переселенцы из северных, из приволжских губерний и из Сибири. Вопрос утрачивает своё значение уже через пару лет, когда начался новый этап заселения края, население губернии стремительно стало увеличиваться за счет переселенцев из центрально-черноземных губерний, и в основе своей севернорусские говоры начинают приобретать среднерусские или южнорусские черты.
Спустя ещё 100 лет, в первой половине XX века, исследователи двух институтов — Чкаловского и Бугурусланского, обследовав 150 населенных пунктов Чкаловской области, обнаружили на её территории 87 пунктов с говорами южнорусскими, 35 пунктов — с севернорусскими и 28 пунктов со среднерусскими говорами [11, с. 307].
О преобладании южнорусских говоров в пределах Оренбургской области писал в своей статье «Краткие сведения о говорах Чкаловской области», напечатанной в 1949 г. в «Бюллетене Диалектологического сектора Института русского языка», известный диалектолог, доктор филологических наук, профессор Чкаловского пединститута В. И. Лыткин. В ходе полевых исследований в 1946 г. южнорусские говоры им были выявлены в восьми районах Чкаловской области: Гавриловском (Студенцы, хутор Холодный), Краснохолмском (с.Никольское), Павловском (с. Павловка, с. Сергеевка), Шарлыкском (с. Шарлык, Константиновка [другое название — Смоленка]), Александровском (с. Александровка), Покровском (Верхняя Платовка, Покровка), Пономарёвском (Романовка, другое название — Карболак), Чкаловском (Подгородняя Покровка); населённые пункты с севернорусскими чертами — в трёх районах: Чкаловском (Бёрды), Сакмарском (Майоровское), Екатериновском (Никольское); в пяти районах области были отмечены говоры со среднерусскими чертами: Гавриловский р-н (Александровка), Павловский р-н (Немятовка, другое название — Приютовка), г. Соль-Илецк, Буранный р-н (Буранное), Зиянчуринский р-н (Лещево) [12, с. 35].
О южнорусском происхождении говоров многих населенных пунктов Пономаревского (Алексеевка, Воздвиженка, Пономаревка, Борисовка, Ефремово-Зыково), Матвеевского (Ново-Спасское, Матвеевка) районов писал Н.А. Мещерский в 1946 г. в работе «Южно-русские диалекты на северо-западе Чкаловской области (по материалам диалектологической экспедиции Бугурусланского государственного учительского института в 1946 г.)» [14, с. 81].
Спустя более чем полвека, в 2009 году, экспедиция под руководством С.А. Мызникова из Санкт-Петербурга, обследовав территории южных районов области и окрестности г. Оренбурга, выявила «следующие характеристики русских говоров Оренбургской области:
1) преобладание говоров с южнорусскими фонетическими особенностями; 2) морфологические характеристики также являются южнорусскими; 3) в лексике имеется некоторое число лексем с ограниченной данным регионом территорией распространения» [17, с. 191].
Охарактеризовать состояние оренбургских русских говоров на 60—70-е годы XX века позволит таблица, отображающая фрагмент сводной карты говоров. Она составлена на материале 244 населенных пунктов из 26 районов Оренбургской области. Источниковый материал в основной своей части был извлечен из архива Межобластного диалектологического кабинета В.А. Малаховского (Самара) и дополнен более поздними полевыми исследованиями и материалами известного оренбургского диалектолога и топонимиста Б.А. Моисеева.
2. Самостоятельные говоры Оренбургской области
Б.А. Моисеев в «Оренбургском областном словаре» при предварительном нанесении табличного материала на карты обнаружил, что севернорусские говоры неизменны в своих границах и занимают в пределах Оренбургской области: 1) северо-западные районы области 1: Северный — 63%, Бугурусланский — 44%, Асекеевский — 37%, Бузулукский — 33%;
2) образуют своего рода языковое кольцо вокруг Оренбурга: Беляевский (Буртинский, Зианчуринский) — 100%, Сакмарский — 57%, Соль-Илецкий — 54%, Тюльганский — 40%, Саракташский — 38%, Переволоцкий — 29%, Оренбургский — 26%, Илекский (Краснохолмский) — 25%; 3) распространены в прежних форпостах, городах-крепостях, построенных на территории Оренбургской области в 1736—1743 гг. (Бузулукская, Переволоцкая, Чернореченская, Рассыпная, Татищевская, Оренбургская, Илецкая Защита, Бёрдская, Пречистенская, Воздвиженская, Красногорская, Верхне-Озёрная, Ильинская, Губерлинская, Орская [бывш. Оренбургская]). По данным переписи, проведенной в 1740 году, в Бузулукской крепости проживало 613 человек из 36 уездов; из них 129 человек из Яицкого казачьего городка, из Симбирского уезда — 78, Ниже -городского — 63, Алатырского — 42, Владимирского — 35 и т.д., в Тоцкой крепости — из Нижегородского и Симбирского, в Сорочинской — из Симбирского уезда [6, с. 18]. Этнический состав жителей новопостроенных крепостей к 1741 г. выглядел следующим образом: русских — 1718 человек, «инородцев» — 167, черкас — 150 [15, с. 186].
В 1739 г. был издан указ о приеме на поселение в крепости добровольцев из черкас, и начиная с 1741 г. малороссийские черкасы — всего 3730 чел. — из Полтавского, Сумского, Харьковского, Прилуцкого и Переяславского, Галицого, Лубянского, Нежинского полков партиями стали отправляться в Оренбургский край. Следующее массовое переселение носителей южнорусского наречия наблюдается в 30—50-х годах XIX века.
Говоры южного наречия, как показывают иллюстрирующие материалы, к середине XX века были распространены в основном в центральной части области: Шарлыкский район — 100%, Октябрьский — 100%, Пономарёвский — 91%, Оренбургский — 93% и др.
«...В 40—60-х годах XVIII в. Оренбургская канцелярия «жалует» дворян землями по рекам Большому и Малому Кинелю с притоками, нижнему течению Тока и Боровке (территория современных Бузулукского, Бугурусланского, Северного и частично Грачёвского районов... Здесь они основали поселения своих крепостных крестьян). В 1830 году бузулукский помещик Владимир Племянников писал, что старожилы Бузулукского уезда «переселились сюда в последней половине столетия, большею частью из Симбирской губернии... и из смежных с ней районов Поволжья» [Попов С. Заселение Оренбургских степей // Южный Урал. 1982. 26 янв.]
На северо-западе области наблюдается южно- и севернорусская чересполосица. «Наблюдения, производившиеся диалектологами в 1930-х—1950-х годах, показали, что в районах Куйбышевской и Оренбургской области встречаются ювр. (южновеликорусские) говоры, относимые ко всем основным группам ювр. наречия, в зависимости от того, откуда именно переселялись на новые места предки современных носителей того или иного конкретного говора» [13, с. 46].
Среднерусские говоры встречаются преимущественно среди потомков уральских казаков и простираются вдоль всей Оренбургской укрепленной линии, образуя причудливый коридор: Ташлинский (Мустаевский) — 100%, Первомайский (Тёпловский) — 100%, Бузулукский — 50%, Соль-Илецкий — 39%, Илекский — 37% и др. По территории размещения, времени и принципу образования и некоторым другим признакам оренбургские говоры можно разделить на две большие группы: говоры первичного (раннего) формирования — севернорусские говоры (30-е гг. XVIII в. — 30-е гг. XIX в.) и говоры позднего формирования — южнорусские говоры (30—50-е гг. XIX в. — XXв.).
С позиции лингвогеографии на территории Оренбургской области выделяются несколько групп оренбургских говоров: 1) краевой севернорусский говор (с неполным оканьем); 2) сакмарский (оренбургский) казачий говор с оканьем; 3) уральский (яицкий) казачий говор с аканьем, исторически примыкающий к территории Уральского казачьего войска; 4) «новоилекский» с оканьем; 5) южнорусский говор [16, с. 152].
Хронологическая стратификация русских народных говоров на территории Оренбургской области показывает, что распространение языковых черт от одного диалекта к другому — процесс длительный и постепенный. Очень интересный материал в этом плане даёт старожильческий сакмарский говор, в котором доныне сохранились севернорусские черты.
История формирования данного говора достаточно хорошо изучена оренбургскими диалектологами и историками и наглядно показывает, что аканье здесь постепенно затрагивает окающие говоры, но окончательно так и не утвердилось. «...Объединившись в Сакмарске со сходцами Сибири, с исетскими и самарскими казаками... и находясь в окружении представителей севернорусских говоров, яицкие (уральские) казаки, поселившиеся в Сакмарске в 1725 г. и переселившиеся сюда в 1736 г., — не могли сохранить всех типичных черт своего уральского говора, ассимилировались в произношении с новыми своими соседями и, таким образом, положили начало новому говору в Оренбургском крае, основу которого составил окающий севернорусский сибирский говор, а наслоение — акающий уральский говор» [14, с. 146].
Исторические источники показывают, что массовое переселение татарского населения на территорию Оренбургской области началось в первой половине XVIII в. и продолжалось до начала XX в. Основную часть переселенцев составляли поволжские татары (носители среднего диалекта), которые расселены по всей территории области от границы Татарстана (на севере) до границы с Казахстаном (на юге и юго-востоке). Мишари, относительно поздние переселенцы, образовали группы населенных пунктов главным образом в северной, северо-западной и юго-западной части Оренбуржья, По характеру совокупности фонетических, грамматических и лексических особенностей выделяются три самостоятельных говора татарского языка. Они следующие:
I. Шарлыкский говор мишарского диалекта распространен на все мишарские села области. Одной из общих особенностей для этого говора являются: а) употребление формы на - ныкы - в роли определения; присоединение вопросительной части - мы/-ме- к любому слову с вопросительной интонацией; б) активное употребление вопросительных предложений при помощи слов эрэзе, эреже (русс, разве) и посредством интонации; в) наиболее активное употребление вопросительных предложений, в которых связь между главным и подчиненным предложениями осуществляется посредством вопросительных местоимений. Выделяются в составе шарлыкского говора три подговора:
1. Новомусинский подговор распространен в населенных пунктах Новомусино, Яфарово Шарлыкского района, Султакаево Александровского, Ибряево и Кряжлы Северного, Ислаевка Саракташского районов. Носителями его являются выходцы Пензенской губернии. Подговор характеризуется более устойчивым сохранением специфических черт мишарского диалекта: например, йаз баши в значении "весна", йаз в значении "лето", тай - жеребенок, табан - в значении "ступня, каблук" и др.
2. Баширский подговор распространен в населенных пунктах Баширово Ташлинского района, Имангулово. Биккулово, Мулюково Тоцкого района, заселенных в конце XVIII в. выходцами бывшего Буинского уезда Симбирской губернии, а позднее из Чистопольского уезда Казанской губернии. Этот подговор сохранил особенности мишарского диалекта в фонетике, отчасти в морфологии и лексике. Одной из особенностей являются: 1. употребление аффрикат со слабым взрывным элементом: (дж, эй, кенДж, элэ, тчэй, китч); наличие цоканья и дзоканья (Дзилэк, Дзыйыш, пэцэн); употребление желательной формы на -ма келэ (барма кели); 2. деепричастие на у ышлый (баруwышлый, китуwешлий). В подговоре отличается довольно большая группа слов, свойственных мишарскому диалекту, например, айу камыры - шиповник, нэурэп - погреб, булдач/булдакчы: кийэу булдач - тот, кто приходится женихом и др.
3. Икский подговор распространен в двух населенных пунктах: Абдрахманово и Чеганлы Абдулинского района, заселенных носителями мензелинского говора среднего диалекта и пензенскими мишарями. Говоры разных диалектов в одних и тех же населенных пунктах испытали взаимное влияние, в результате чего образовался смешанный говор с преобладанием мишарских особенностей. В подговоре бытует определенное число слов, связывающих его с мишарским диалектом, например, олан//ылан - дитя, ребенок; ынук//нука - внук.
II. Абдулинский говор среднего диалекта распространен в северной части области. В его формировании основную роль играли представители заказанских, нагорных, мензелинского говоров. Он развивался в контакте с соседними камышлинским и мензелинским говорами среднего диалекта, испытал определенное влияние шарлыкского говора мишарского диалекта. Одним из основных характерных черт являются: (о)-у, у-эй, эй-и в определенной группе слов; активное употребление уменьшительно-ласкательного аффикса - кай/кэй (иркэкэй, эпекэй), двойного аффикса принадлежности - ысы/-есе; причастия на -малы (баш сыймалы), -ышлы (булэк самышлы); наличие терминов родства: бийем//биана - свекровь, инэй - мать, мама, апай//апайым - младший брат или сестра, ласковое обращение к младшим.
III. Каргалинский говор среднего диалекта распространен в южной части области. В формировании его, кроме поволжских татар, участвовали и ногайцы позднего заселения (XVIII в.). Каргалинский говор испытал некоторое влияние соседних говоров казахского и башкирского языков, в результате чего появились в нем особенности, общие для ногайской группы тюркских языков. Этот говор характеризуется: наличием местоимений уши - это, анау// aнawы - вон тот; употреблением собирательных числительных с аффиксами принадлежности вместо количественных (берэусе - вместо берсе, бишэусе - вместо бишесе); наличием слов-наречий: бикэр - зря, берталай/беркилке - немного, сколько-нибудь; наличием слов: бийем - свекровь, биата - свекор, тути/апай - сестра, женщина старше себя и др.
В составе каргалинского говора четко различаются два подговора: 1. урало-сакмарский подговор; специфика: уменьшительно-ласкательная форма на -ча/-чэ; -п к,ал -(эшеп к,алыр); 2. бузулукский подговор каргалинского говора распространен в населенных пунктах бассейнов рек Бузулук, Киндели и Илек. Ему свойственно: ж,-оканье в начале слова и слога (ж,амгыр, денж,а);наличие слов: буйдак в значении "наемщик", "батрак"; тубэ так,та - потолок и др. [16, с .154] Абдулинский и каргалинский говоры среднего диалекта в основе своей близки к современному литературному языку.
Таким образом, как показывает проанализированный материал словаря Б.А.Моисеева, русский лингвистический ландшафт Оренбуржья претерпел за три столетия глубокие и существенные изменения. Если данная территория исторически характеризовалась преимущественно северно - русским языковым типом, то за последние почти два столетия старожильческие казачьи говоры здесь не являются определяющими. Изложенные выше соображения, естественно, носят предварительный характер. По мнению ученого, в целях последовательного и всестороннего изучения диалектной основы оренбургских говоров «...необходима кропотливая исследовательская работа, в результате которой будут подробно описаны микродиалектные системы на современном этапе, проведена реконструкция материнской основы отдельного говора и только при сопоставлении точно установленных диалектных основ, лексических систем и закономерностей в формировании различных говоров можно будет провести объективно классификацию русских говоров.
Заключение
Увидевший свет в 2010 году «Оренбургский областной словарь» — итог многолетнего изучения Б.А. Моисеевым лексического богатства народных говоров Оренбургского края. По отбору лексики — это дифференциальный словарь, т.е. охватывает лишь ту лексику, которая отличает говоры от литературного языка; материалом для Словаря послужили диалектные слова и сведения о них, взятые из многочисленных записей живой диалектной речи, сделанных автором в различных населённых пунктах области, авторские выписки из различных как рукописных, так и печатных источников, из оренбургских газет, книг оренбургских писателей, в произведениях которых встречаются диалектизмы [9, с. 4].
Таким образом, в целом диалектная изученность русского языка в Оренбургской области до 70-х годов XX века была достаточной, чтобы иметь возможность приступить ко второму этапу изучения лингвистического пространства — к картографированию, т.е. к созданию лингвистических карт и атласов.
Данные показывают, что в пределах Оренбургской области в 60—70-е годы XX века имели место все основные типы русских говоров, характерные для славянской территории: говоры северного наречия (в 49 населенных пунктах), говоры южного наречия (в 121 населенном пункте) и среднерусские говоры (в 77 населенных пунктах). Предки современного оренбургского русского населения — это переселенцы из северных, западных и центральных губерний Российской империи, и потому на территории одного и того же района и даже населённого пункта Оренбургской области можно наблюдать разнообразие говоров, зачастую перемежающихся, которые впоследствии образовали новые варианты местного языка. Однако, несмотря на разновременность переселения и территории своего размещения, русские говоры более или менее сохранили диалектные особенности, присущие языку населения губерний и уездов, откуда переселенцы эти прибыли [9, с. 6—8].
Список литературы
Абубакирова, Л.Ф. Заимствования из тюркских языков в русской лексике: словарь-справочник / Л.Ф. Абубакирова. - Оренбур: Изд-во ОГПУ, 2009.
Аксютина, Н.В. Субъективно-оценочные существительные в русских говорах Оренбуржья / Н.В. Аксютина // Проблемы этнокультурного развития русского народа: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Оренбург : Издат. центр ОГАУ, 2004.
Баранникова, Л.И. Атлас русских говоров Среднего и Нижнего Поволжья / Л. И. Баранникова. Саратов, 2000.
Буслаев, Ф.И. Историческая грамматика русского языка. Издание пятое / Ф.И. Буслаев [В 2-х частях]. - М.: Наука, 1881.
ГАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 13. Л. 48—50. Цит. по: Буканова Р.Г. Города-крепости юго-востока России в XVIII веке / Р.Г. Буканова. Уфа : Китап, 1997. С. 186.
Даль, В.И. О наречиях русского языка // Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка / В.И. Даль. М., 1969. Т. 1. С. 66.
Дюсупова, Л.В., Абубакирова, Л.Ф. К вопросу о составлении «Лингвистического атласа Оренбургского края» / Л.В. Дюсупова // Вестн. Оренб. гос. пед. ун-та. 2010. No 3—4 (56).
Зеленин, Д. К. О говоре оренбургских казаков / Д. К. Зеленин // Рус. филол. вестн. 1976. No 3—4. С. 236—237.
Зобов, Ю. С. История формирования русского населения Оренбуржья / Ю. С. Зобов // Мы — оренбуржцы. Историко-этнографические очерки / под общ. ред. В. В. Амелина. Оренбург : ОАО ИПК «Южный Урал», 2007.
Зорин, Н.И. К истории изучения оренбургско-чкаловских говоров / Н. И. Зорин // Ученые записки Чкаловского гос. пед. ин-та им. В. П. Чкалова. Чкалов, 1956. Вып. 8.
Лыткин, В.И. Краткие сведения о говорах Чкаловской области / В. И. Лыткин // Бюллетень диалектологического сектора Института русского языка. М.; Л., 1949. Вып. 6. С. 28—40.
Малаховский, В.А. Несколько поправок к диалектологической карте русского языка (к вопросу о границах поволжского южновеликорусского «острова») / В. А. Малаховский // Ученые записки Куйбыш. пед. ин-та. Куйбышев, 1955. Т. 13. С. 255—262. Цит. по: Русская диалектология / под ред. Н. А. Мещерского. М.: Высшая школа, 1972.
Мещерский, Н.А. Южнорусские диалекты на северо-западе Чкаловской области (по материалам диалектологической экспедиции Бугурусланского государственного учительского института в 1946 г.) / Н.А. Мещерский // Бюллетень диалектологического сектора Института русского языка. М.;Л., 1949. Вып. 5.
Моисеев, Б.А. Оренбургский областной словарь. 5698 слов и словосочетаний / Б.А. Моисеев. Оренбург : Изд-во ОГПУ, 2010.
Моисеев, Б.А. Хрестоматия оренбургских говоров: учеб. Пособие / Б.А. Моисеев. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2005.
Мызников, С.А. Русские говоры Оренбуржья в полиэтничном окружении / С.А. Мызников // Вестн. Рос. гуманит. науч. фонда. 2010. No 1 (58).
Мысенко, О.М. Принципы номинации в начальный период освоения края / О.М. Мысенко // Казачество Оренбургского края в XVI—XX вв.: программа и материалы регион. науч. конф. Оренбург : ОГПИ, 1992. 2000—2010 гг.
Мысенко, О.М. Традиции В.И. Даля в работе с диалектным материалом Оренбургской области / О.М. Мысенко // Материалы вторых международных Измайловских чтений, посвящ. 200-летию со дня рождения В.И. Даля. 25—27 окт. 2001. Оренбург, 2001.
Оренбургская область. Административно-территориальное деление. По состоянию на 1 сентября 1960 г. Оренбург : Оренб. кн. изд-во, 1960.
Попов, С. Заселение Оренбургских степей / С. Попов // Южный Урал. 1982. 26 янв
Попов, А.И. Географические названия. Введение в топонимику / А.И. Попов – М.: Литиздат, 1965.
Стрельцова, Т.В. Словообразовательные характеристики оренбургских слов в Словаре В.И. Даля / Т.В. Стрельцова // Мир славянской письменности и культуры. Материалы заседания круглого стола, посвященного основаниям славянской письменности, равноапостольным Кириллу и Мефодию. Оренбург, 2006.
Ушинский, К.Д. Избранные произведения / К.Д. Ушинский – М.: Просвещение, 2003.
Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка / Н.М. Шанский – М.: Просвещение, 1989.
