Методическое пособие по хореографии, раздел народный танец "Русский народный танец - истоки"

Беседа

«Русский народный танец – истоки»

для детей 12-18 лет

Автор педагог дополнительного образования Журавлёва Е.В.

МБОУ «Лицей №9 имени А.С. Пушкина ЗМР РТ»

Русский народный танец

Люди танцуют с незапамятных времён. Первые танцы древности были совсем не похожи на танцы сегодняшних дней. Они имели иное значение. Разнообразными движениями человек передавал свои впечатления от мира, который его окружал, выражал своё душевное состояние, настроение. Сопровождались эти танцы возгласами, пением, играми, и были они связаны с жизнью и бытом людей. Например: отправляясь на охоту, люди исполняли ритуальный танец (просили у богов удачи). В наскальных рисунках сохранились изображения пляшущих человечков.

Русский народный танец так же родился из языческих обрядов, это особый вид народного искусства. Не поддаётся счёту, сколько различных танцев и плясок бытовало на Руси и существует до сих пор в современной России. Они имеют самые разнообразные названия: иногда по песне, под которую танцуются («Камаринская», «Сени»), иногда по количеству танцоров («Парная», «Четвёрка»), иногда название определяет картину танца («Плетень», «Воротца»). Но во всех этих столь различных танцах есть что-то общее, характерное для русского народного танца вообще: это широта движения, удаль, особенная жизнерадостность, поэтичность, сочетание скромности и простоты с большим чувством собственного достоинства. Основные составляющие русского народного танца: хоровод и пляска.

Русские хороводы, представляются столько же древними, насколько является древней наша жизнь. Хоровод, круговой танец (идут по кругу, круги водят), с большим количеством участников, был популярным игрищем на Руси. Само слово «хоровод» появилось, примерно, в 1814 году. В танце, обычно, был ведущий (чаще всего мужчина), от его фантазии зависело: какими будут фигуры хоровода. Хоровод отражал самые разные жизненные явления. Были хороводы любовные, военные, трудовые, семейные… Нам известны три разновидности хоровода: круговой (его разыгрывали члены одной семьи или рода), двухлинейный (отражал столкновение двух групп) и однолинейный (вариант кругового хоровода). В хороводных игрищах было органически слито хоровое и драматическое начало. Такие игрища, обычно, начинались под «наборные» песни, а заканчивались под «разборные» песни, причём, песни отличались четкими ритмами. Впоследствии, с изменением структуры родовой общины, изменились и хороводные игрища. Появились солисты – запевалы (корифеи) и лицедеи (актёры). Лицедеев было обычно не более трёх. В то время, когда хор пел песню, они разыгрывали её содержание. Существует мнение, что именно эти лицедеи и стали родоначальниками первых скоморохов.

Жили ли предки наши дома, они занимались играми, плясками, хороводами; были ли они на побоище, они воспевали родину в своих былинах. С веселых пиров Владимира песни разносились по всей Руси и переходили из рода в род. Прежние наши гусляры, вдохновители русской народной поэзии, видны доселе еще в запевалах, хороводницах, свахах. Как гусляры в старину открывали песнями великокняжеские пиршества, так и наши запевалы и хороводницы составляют хороводы и пляски. Есть люди, указывающие нам на былое действие, но нет верного указания, когда начались наши хороводы. История хороводов заключается в преданиях; а все наши народные предания говорят о былом, как о настоящем времени, без указаний дней и годов; говорят, что делали наши отцы и деды, не упоминая ни места действия, ни самих лиц.

Хороводы мы встречаем у всех славянских племен. Литовцо-руссы хоровод переименовали в корогод. Богемцы, хорваты, карпато-руссы, морлаки, далматы обратили его в kolo — круг. Славянское коло также сопровождалось песнями, плясками и играми, как и русский хоровод. Подобные изменения мы находим и в русских селениях. Поселяне Тульской, Рязанской и Московской губерний, говоря о хороводниках, выражаются: «Они пошли тонки водить». В слове тонки мы узнаем народную игру толоки, в которой игроки ходят столпившись, как в хороводе. Занимая в жизни русского народа три годовые эпохи: весну, лето и осень, хороводы представляют особенные черты нашей народности — разгул и восторг. Отнимите у русского народа поэзию, уничтожьте его веселый разгул, лишите его игр, и наш народ останется без творчества, без жизни. Этим-то отличается русская жизнь от всех других славянских поколений, от всего мира. Русские хороводы доступны всем возрастам: девы и женщины, юноши и старики равно принимают в них участие. Девицы, окруженные хороводницами, изучают песни и игры по их наставлениям. В нашей хороводнице сохраняются следы глубокой древности. Обратите внимание на ее заботливость передавать вековые песни возрастающему поколению, на её желание внушить девам страсть к народным играм, и вы увидите в ней посредницу между потомством и современностью, увидите в ее думах гения-блюстителя нашей народности. При всей этой важности, хороводница считается у нас обыкновенною, простою женщиною, способною только петь и плясать. Так за время могло измениться народное значение этого слова. Однако, между нашими православными людьми соблюдается доселе почет к хороводнице: подарки сельских девушек, угощение матушек, безденежные труды отцов на ее поле. Это все делается во время хороводных игр. Сельская хороводница — женщина пожилая, вдова, живущая мирским состраданием. Отвага, молодость и проворство отличают ее от всех других. Ей не суждено состариться. Она вечно молода, игрива, говорлива; она утешает всю деревню; она нужна для всего деревенского мира: она распоряжает всеми увеселениями; она не пирует на праздниках как гостья, но зато все праздничные увеселения исполняются по ее наставлениям. Места, где отправляются народные хороводы, получили во многих местах особенные названия и удержали исстари за собою это право. Реки, озера, луга, погосты, рощи, кладбища, огороды, пустоши, дворы — вот места для их отправления. На одних местах бывают хороводы праздничные, на других обыкновенные, запросто. Праздничные хороводы есть самые древние: с ними сопряжено воспоминание прошлого, незапамятного народного празднества. Для таких хороводов поселяне и горожане приготавливаются заранее, сзывают дальних гостей и соседей, красят желтые яйца, пекут караваи, яичницы, пироги, варят пиво, мед и брагу. Праздничные хороводы отправляются равно поселянами и горожанами, обыкновенные же более заметны по городам. Девушки богатых отцов выходят повеселиться на свой двор, куда сбираются к ним подруги. Все это бывает вечером, с окончанием работ.

Женщины и девушки, приготовляясь к хороводам, одеваются в лучшие наряды, предмет особенной заботливости поселян. Сельские девушки для сего закупают ленты, платки на ярмарках, и все это на свои трудовые деньги. Из мирской складчины они покупают для хороводницы платок и коты.

Мужчины в сельских хороводах представляют гостей, призванных разделять веселье и радости. Молодые ребята, неженатые, вступают в игры с девушками по приглашению хороводницы. В городских хороводах, совершаемых на дворах и площадях, редко участвуют мужчины; там можно видеть братцев и родных, будущих суженых.

Первые весенние хороводы начинаются с Святой недели и оканчиваются вечером на Красную горку. Здесь соединялись с хороводами: встреча весны, снаряжение суженых к венечному поезду. Радуницкие хороводы отличаются разыгрыванием Вьюнца, старого народного обряда в честь новобрачных. Георгиевские хороводы соединяют с собой выгон скота на пастьбы и игры на полях. В этот день к хороводницам присоединяются гудочники — люди, умеющие играть на рожке все сельские песни. Последними весенними хороводами считаются Никольские. Для празднования Николыцины званые гости съезжаются с вечера и принимаются с почетом, поклонами и просьбами пировать на празднике. Целое селение складывается в складчину на мирской сбор: поставить угоднику мирскую свечу; сварить браги, щей, лапши, каши; напечь пирогов для званых гостей. Все это дело присуждалось старосте или земскому. Званые гости уезжали с лошадьми в ночную, где пиршества продолжались до утра с плясками и песнями. Наставал праздник, со всех сторон стекались православные, званые и незваные. В пиршестве не участвовали только девицы; они наслаждались хороводами, когда женщины плясали «во всю Ивановскую».

Летние хороводы начинаются с Троицкой недели и бывают веселее и разнообразнее весенних. Поселянки закупают наряды: платки и ленты. К этому дню мужчины рубят березки, женщины красят желтые яйца, готовят караваи, сдобники, драчены, яичницы. С рассветом дня начинались игры и песни. Троицкие хороводы продолжаются всю неделю. Всесвятские хороводы продолжаются три дня и соединены с особенными местными празднествами. Петровские и пятницкие хороводы отправляются почти в одно и то же время. Начатие и продолжение их зависит от изменяемости нашего месяцеслова. Ивановские хороводы начинаются 23 июня и продолжаются двое суток. На Петров день оканчиваются наши летние хороводы.

Осенние городские хороводы в одних местах начинаются с Ильина дня, а в других с Успеньева дня. Сельские хороводы начинаются с бабьего лета. Такая разность указывает более на местности, нежели на различие обрядов. Успенские хороводы начинаются с 6 августа, когда начинают сбирать фруктовые плоды. В старину эти празднества бывали сборные в тульских садах. Веневцы, исключительно занимавшиеся садовыми промыслами, начинали сбор яблок и груш песнями и хороводами.

Второй частью хороводного танца была – плясовая. Всегда связанная с песней, русская народная пляска была основана на удальстве соревнующихся партнёров, с одной стороны, и слитности, плавности движений – с другой.

Русская пляска. Слово «пляс» - исконно русское слово. В любом источнике о русской хореографии мы встречаемся с этим словом. О плясе 17 века писал А. Оленарий, что он состоит больше в движении руками, ногами, плечами, бёдрами, включает в себя прыжки и подскоки. До 17 века, как пишет Н. Булгаков, Россия не знала другой хореографии, кроме «русской пляски», и никакие «пришлые танцы», будь то контрдансы и прочие не смогли свести на нет русскую пляску, - «эту поэзию в лицах излетевшую из русского сердца в первобытной её простоте и красоте», - как писал Н. Полевой в 19 веке. Самое важное, что под словом «пляс» подразумевалась импровизированная хореография. Ни рисунок, ни движения не были канонизованы. Говоря об импровизационном действе, все исследователи отмечают, прежде всего, его чувственно-эмоциональный характер, доходящий до неистовства, переходящий в экстаз.

К Русским пляскам относятся импровизированные пляски (перепляс, барыня и др.) и танцы, имеющие определённую последовательность фигур (кадриль, ланце и др.). В каждом районе эти пляски видоизменяются по характеру и манере исполнения и имеют обычно своё название, происходящее от названия местности или плясовой песни. Музыкальный размер обычно 2/4 или 6/8. Русские пляски есть медленные и быстрые, с постепенным ускорением темпа. Хороводы бывают женские и смешанные. Исполняются чаще по кругу, обычно сопровождаются песней, иногда в виде диалога участников. Перепляс носит характер соревнования. Для женского танца характерны плавность, величавость, лёгкое кокетство, игра с платочком; пляска мужчин отличается удалью, ловкостью, широтой, юмором.

Пляски-импровизации: Наряду с хороводами, большой популярностью в народе пользуются пляски-импровизации, пляски-соревнования. В них танцоры не скованы определенной композицией. Каждому исполнителю дается возможность выразить себя, показать, на что он способен. Такие пляски всегда неожиданны для зрителей, а порой и для самих исполнителей.

Среди таких танцев широко известны следующие: «Барыня», «Веселуха», «Топотуха», «Плескач», «Вензеля», «Казачий пляс», «Городецкие ворота», «Балалайки», «Чеботуха», «Сибирская потеха», «Полянка», «Журавель», «Гусачок», «Тимоня», «Валенки», «Болтушки», «Во саду ли», «Круговая-плясовая», «Матрёшки», «Северные заковырки», «Полька» и другие.

Пляскам-импровизациям парни и девушки «учатся» с малых лет. Они с увлечением наблюдают за тем, как пляшут старшие, порой выезжают за десятки километров посмотреть на уже известных танцоров, часами увлеченно «работают» над новыми «коленцами». Танцору не хочется повторяться, делать то же, что делают другие — отсюда большое разнообразие самобытных русских переплясов.

Соревнуясь в пляске, молодежь щеголяла ловкостью, удалью и грацией, праздничными нарядами. Например, традиционная пляска «Рязаночка»:

… На середине круга две девушки. Сначала они идут по кругу, обходя весь собравшийся народ и важно поглядывая на всех, потом, притопывая то правой, то левой ногой, встречаются. Вот они обошли друг друга со спины, одна вернулась на свое место, а другая, притопнув каблучками и задробив мелко ногами, опять пошла по кругу, поводя руками то вправо, то влево, задорно поглядывая на окружающих. Снова подошла к подружке, подняв голову, отбила каблучками и носками дробь и высоко, звонко запела:

Я «Рязаночку» плясала,

Опустила глазки вниз.

Мне подруженька сказала:

«Тебя любит гармонист!»

Затем, тряхнув головой, она мелкой дробью пробежала по кругу и встала на свое место, повернувшись лицом к стоящей против нее подружке. Теперь другая девушка, притопнув «в три ноги», пошла по кругу, поводя плечами. Красивая, статная, она остановилась около своей подруги и как бы исподтишка начинала частушку:

Не хотела я плясать,

Стояла, стеснялася.

А гармошка заиграла,

Я не удержалася...

Форма плясок-импровизаций, плясок-соревнований в дальнейшем получила развитие. Они стали динамичнее, появились острые ритмы, сложные танцевальные элементы, разнообразные комбинации. Девушки стали плясать смелее, энергичнее, как равные соревнуясь в мастерстве с парнями.

Игровые танцы: Особое место принадлежит танцам, в которых проявляется наблюдательность народа: либо о явлениях природы ("метелица", "пурга"), либо о каких-либо животных или птицах ("Бычок", "Дергач", "Медведь"). Вспомните, у И.С. Тургенева: «Плясал Иван удивительно — особенно „Рыбку“. Грянет хор плясовую, парень выйдет на середину круга — да и ну вертеться, прыгать, ногами топать, а потом как треснется оземь — да и представляет движения рыбки, которую выкинули из воды на сушь: и так изгибается и этак, даже каблуки к затылку подводит...».

Эти танцы можно назвать игровыми или танцами-играми, поскольку в них очень ярко выражено игровое начало. В своих движениях танцующий не просто подражает повадкам зверей или птиц, а старается придать им черты человеческого характера.

Без образа нет танца. Если не возникает хореографический образ, остается набор движений, в лучшем случае иллюстрация события. Для народного танца типично осмысленное отношение к событиям жизни, и если иллюстративные моменты встречаются, то лишь как обдуманный прием. Конечно, танцоры пользуются элементами, имитирующими, к примеру, походку, полеты, повадки гусаков и гусынь. Но это не просто изображение птицы, а в данном случае игра-пляска, где условием ее является подражание птицам, соревнование-перепляс, в котором торжествуют ловкость, выдумка и мастерство в изображении гусачка.

Боевая пляска вприсядку: В славянской воинской традиции характеры бойцов делили на две категории: 1. Жвавые, живчики-рубаки. 2. Для добра нарождённые, терпеливые, долго «нагревающиеся» и долго «остывающие».

Каждому из этих характеров традиция рекомендовала особую систему боя. Жвавым взрывную, амплитудную и энергоёмкую. Добрым, экономную и бескомпромиссную. Однако часто бойцы изучали обе техники, зная, что одна лучше приспособлена к бою всадника, а другая к нуждам пехотинца разведчика. Эти системы боя имели каждая по своему специализированному боевому танцу. Нам не известны древние достоверные названия этих плясок, они менялись. Хорошо известно, что ту пляску, что сейчас называют гопаком, во времена Н.В. Гоголя называли казачок, а нынешний казачок почти не имеет к нашей теме отношения. Ту же пляску на северо-западе в 19 веке называли «лунёк». Название плясок часто трансформировалось в зависимости от популярных в то время плясовых наигрышей. Название музыки становилось названием пляса. Тем не менее, во всех этих танцах были движения с одинаковым определением «в присядку». Это и есть сумма боевых движений жвавых бойцов, применяемых в плясе. Все эти танцы можно было плясать в присядку и без неё.

Для «рождённых для добра» пляс был подобен северо-западной бузе со всеми её вариантами «ломания». В этом танце тоже нередко применялись элементы присядки, но изредка, как украшение.

Пляска в присядку была распространена по всей Руси. В раннем средневековье общая численность восточных славян не превышала миллиона, язык был практически единым, общение внутри воинского сословия тесным. Рос род славянский, увеличивалась численность, появлялись особенности в языке, культуре, появлялась вариативность в способах боя, видоизменялись и единые прежде боевые танцы.

Корень, архетип пляски в присядку един для всех восточных славян. Ряд различий в музыке и динамике не меняют исконный смысл и вид древнерусского боевого пляса. Этнологам и фольклористам хорошо известно правило: «Наличие множества вариантов одного и того же обряда, текста, говорит о древности. Отсутствие вариантов — о „новоделе“.

Белорусы пляшут в присядку в танце трепак. Украинцы в гопаке, казачке и гонте. Русские в танцах:

1. Лунёк, не дошёл до нашего времени.

2. Буза, присядка лишь изредка.

3. Русский, пляшется в одиночку и на пару, существуют варианты пляса, где присядки мало.

4. Барыня, пляшется с девушкой, которую стремится отбить другой плясун. Существует вариант без присядки.

5. Яблочко, военно-морской пляс, поздний вариант восточнославянского пляса в присядку. Пляшется в одиночку в кругу и на пару с соперником.

Изначально техника присядки существовала в двух проявлениях: 1. Как способ боя, 2. Как боевой танец.

Способы боя в присядку были широко распространены среди всадников и применялись пехотинцами в столкновениях с конницей. Бой в присядку включал в себя четыре основных уровня: 1. Кувырки; 2. Ползунки (перемещения на корточках и четвереньках); 3. Удары и передвижения стоя; 4. Прыжки и колёса.

Кувырки применялись в основном как тактические перемещения и как способы самостраховки при падении.

Ползунки, это особый вид перемещения на нижнем уровне из которого можно наносить удары, прыжки. Атаки оружием усиливались ударами и подсечками выполняемыми ногами. Руки поставленные на землю давали дополнительную опору, в них можно держать оружие и подбирать его с земли.

Стоя, удары наносились преимущественно ногами, так как руки были заняты холодным или огнестрельным оружием (его, безусловно, тоже пускали вход). Именно по этому, в пляске в присядку работе ногами уделяется больше внимания. Перемещения в присядку, смена уровней боя, уход вниз и в прыжок дополняют технику работы „в рост“. В прыжках, в основном били ногами и холодным оружием. Атаковали всадника, запрыгивали на коня и спрыгивали на землю. Оказавшись на коне, боец умел бегать по спинам коней, нанося сабельные удары, стрелял из-за коня и из-под его брюха, умел джигитовать (вольтижировать) и совершать фланкировку (вращение оружия с атакой и защитой флангов).

В пеших схватках бой в присядку был актуален для воина упавшего на землю, оказавшегося в одиночку против многих противников, в тесноте или в темноте. В уличных драках на укатанном снегу бойцы часто поскальзываются и оказываются на уровне „ползунка“ откуда удобно бить и особенно подсекать стоящего на скользком противника. Такая манера боя требовала хорошей физической подготовки и была очень энергоёмкой по этому её применяли, как тактический элемент боя, чередуя с экономной техникой, хорошо известной сейчас по современным (не выдуманным) системам Русской борьбы.

Необходимые, специфические для такой манеры боя двигательные навыки и особенно выносливость, и тренированность, мужчины вырабатывали, постоянно практикуясь в плясе и бойцовских состязаниях.

На северо-западе России пляска в присядку сохранилась в виде вариантов пляски русского, как в одиночку, так и в паре с соперником. Барыню плясали с женщиной, когда все те же коленца нужно было выбивать вокруг партнёрши, не подпуская к ней плясуна соперника. Тот, в свою очередь старался отбить плясунью, оттереть умелым движением соперника и самому продолжить пляс. Этот вариант был очень труден, требовался высокий контроль за сложными боевыми движениями. Недопустимым считалось не только коснуться ударом партнёрши, но даже напугать её опасным движением.

Плясовая. В Вологодской области рассказывали, что прежде до войны проводились состязания плясунов. Чаще, такое бывало на ярмарках. На плясунов „спорили“ и делали ставки. Победитель получал хороший приз в виде подарка, вина или денег. Добыча делилась на всю артель. Подготавливаясь к этому, мужики уходили из дома, иногда на несколько дней и там тренировались, выдумывали новые сочетания плясовых „коленцев“, неизвестные соперникам и поражающие воображение болельщиков. До поры их держали в секрете, а, выступая на состязаниях „предъявляли“ „новые разработки“. Такая традиция постоянно пополняла и обогащала технику пляса.

Обычно состязания проходили в виде парной и одиночной пляски в форме перепляса. Переплясывая, один из плясунов показывал какое-либо движение или связку, соперник должен был их в точности повторить, потом показывал свои. Иногда, в переплясе были другие правила, соревнующиеся, попеременно показывали свои движения, при этом нельзя было повторять предыдущие. Проигрывал тот, у кого первого заканчивался набор „выкрутасов“.

Назначение движений в боевом плясе было как непосредственно прикладное, так и условно-боевое, развивающее, для ловкости и координации. Поскольку боевой пляс был информационным носителем боевого искусства и способом тренировки прикладных движений, само собой, что наибольшее распространение он получил в среде воинов: казаков, солдат, матросов, офицеров, большой популярностью он пользовался в артелях кулачных бойцов.

В казачьих войсках пляс жил повсеместно, гармонично вплетаясь в казачий быт, бурно вырывался из горячих сердец в станичные и войсковые праздники. Во время сражений, когда сходились враждебные армии, перед рядами боевых товарищей выплясывали с оружием казаки выкликая врагов на бой. Под музыку, с пляской ходили в бой. Этот обычай наших предков настолько хорошо запомнился полякам, что они экранизировали его в фильме „Огнём и мечом“ по книге Сенкевича.

В регулярной армии пляс держался преимущественно среди солдат, но уже в 19 веке, каждый полк, сотня и мало-мальски уважающее себя подразделение Российской армии имели собственные хоры и плясовые коллективы. В пляске подразделения, соревновались наряду со строевой подготовкой, стрельбой, гимнастикой и фехтованием. Считалось хорошим тоном, когда перед марширующим строем „выдавали в присядку“ лучшие плясуны подразделения. Если в полку заводилась выдающаяся традиция пляса, то её берегли, и демонстрировали начальству при первой возможности, на смотрах и показательных выступлениях.

Во время гражданской войны боевая пляска продолжала жить в войсках, как у красных, так и у белых. Хорошо запомнились красноармейцам атаки полков Ижевского и Водкинского заводов, сражавшихся под красным флагом против большевиков. Они шли в бой под гармошку, с заброшенными за плечи винтовками. Перед строем отплясывали бойцы, иногда вместе с санитарками. Трудно это объяснить рационально, но красноармейцы не выдерживали таких атак, отступали.

Предания гражданской войны повествуют, так же что легендарный комдив Василий Иванович Чапаев знал боевой пляс и любил станцевать „Русского“ на бруствере, под шквальным огнём белогвардейцев. Выплясывая под гармошку, он учил бойцов храбрости, среди его подчинённых существовала уверенность, что „комдива пуля не берёт“. Говорят, что этот обычай он сохранил еще с первой Мировой.

Флотская пляска в присядку стала называться „Яблочко“ по припеву в популярном тогда наигрыше. Поднявшись с берега на палубы, яблочко стал одним из любимейших развлечений русских моряков. Закрытость и сплочённость флотского коллектива создавала хорошую почву для сохранения и передачи навыков пляса, а состязание между моряками разных кораблей постоянно обогащало традицию.

Боевой пляс в присядку был унаследован и красной армией. Правила смотров и состязаний остались неизменными, правда движения были сильно „причёсаны“ советскими культпросвет работниками. Другое дело пляски на праздниках и на фронте. Это была не только тренировка тела и повторение способов боя, трудно переоценить воздействие музыки и пляски на боевой дух бойцов. Прадедовская традиция превращала измученных солдат в чудо богатырей, зажигала в сердцах бесстрашие и задор.

Безусловно, когда плясать приходилось в снегу или грязи, то прыжки, и ползунки не делали, оставались лишь приемлемые для обстановки коленца, но дух боевого пляса, воинский задор, не убывал. Пляской разминали затёкшие в окопах ноги, грелись на морозе, снимали предбоевое напряжение.

После 19 века, с появлением актёров – скоморохов, изменился и характер пляски. Скоморохи владели развитой техникой танца: возникли разновидности скоморох – плясунов. Были те, которые не только плясали, но и разыгрывали, при помощи танца, пантомимные представления, носившие, чаще всего, импровизированный характер. Появились танцовщицы – плясицы, обычно ими были жёны скоморохов. Танец занимал большое место в разных формах театра. Он был частью не только игрищ и празднеств, но и представлений кукольного театра Петрушки, часто заполнял паузу между актами драмы.

Слово «танец» пришло в Россию в 18 веке вместе с иностранными танцмейстерами, и окончательно закрепилось при царствовании Петра I. «Пришлые танцы» имели рисунок, порядок. Канонизированное «танец» и импровизированное «пляс» действа развивались параллельно как самостоятельные явления, но народный танец многим обязан плясу, прежде всего лексикой, ибо душа народа ярче всего проявилась в пляске. Чего бы стоил танец, не ворвись туда неистовый стихийный пляс, поднимая состояние исполнителей до кульминационного звучания!

Танцевальное искусство не представляет собой нечто неизменное. В живом процессе творчества содержание и формы народных танцев видоизменяются, отражают сдвиги, происходящие в исторической, социальной, бытовой и культурной жизни народа. В современных народных танцах широко использованы творчески переработанные и переосмысленные движения старинных русских танцев. Художественно отражая действительность, танец передаёт миропонимание нарда. Его современное представление о прекрасном – это одна из главных художественных особенностей народного танца.

Литература:

1. О.А. Туркестанова «История русского театра», М 1989г.

2. Журнал «Советский балет» №1 1990г. статья В. Мальми «Круг или хоровод?», №4 1988г. статья А.Климова «Не иссякнет красота и мудрость народа»

3. Г. Иноземцева «Профессия - плясун»

4. В. Захаров «Сохраняя развивать»