Альбом наставлений Ризы Фахретдина

Ризаэддин Фәхретдин нәсыйхәтләре –

рухи азык.

Хадиуллина Алсу

Зәй муниципаль

районы

Александр Бистәсе

урта

мәктәбенең 8 класс

укучысы

“Бәрәкәтле адәм шул кешедер: сүзенә караганда эше күп вә тышына караганда эче яхшы”.

“Ачу килү изгелекләрне оныттыра”.

“Ялган дус чын дошманнан зарарлырак”.

“Дуслык кайгыны, шатлыкны уртаклашудыр”.

“Тугрылык – максатка бара торган юлларның һәм кыскасы, һәм яхшысы”.

“Бу дөньядагы кайгылар, авырлыклар адәм балаларының имтихан бирүе”.

“Сүзләрен, зарларын әйтергә телләре булмаган хайваннарны рәнҗетүдән аеруча сак булыгыз!”

“Йомшак сүзле булу – адәм баласы өчен бөек бер байлыктыр”.

“Аракы – бөтен усаллыкның анасыдыр, аракы эчү шайтан гамәленнән булган пычрак эш, аңардан сакланыгыз”.

“Исерү – үз ихтыяры белән дивана булудыр.

“Ватан вә милләт”

«Ватан – кешеләрнең хөрмәте вә һәркем хозурында тора торган кадерле бер мактанычыдыр. Шуның өчен ватан өчен малыгызны кызганмагыз, көчләрегезне аямагыз, ватан хакына болай фидакарь булмаган Кеше анда яшәргә лаек түгелдер. Ата вә анагызны, якын кардәшләрегезне ничек сөйсәгез, милләтегезне дә шулай сөегез. Милләтегез өчен хезмәт итүне җаныгызга бәхеет дип белегез».

“...гыйлемсез милләт баемас вә алга китмәс, баемаган милләт гыйлем өйрәнә алмас”

“Дөньяда яшәргә һәм башкалар рәтендә гомер сөрергә теләгән милләт үзенең үткән көннәрен белсен һәм үз тарихы белән дус булсын”.

“Милләт никадәр хурлыкка төшсә дә вә никадәр зәгыйфь булса да, аны кимсетү, санга сукмау, инде бу кеше булмас, дип хөкем йөртү ярамый”.

“Хатыннары тәртипле булган милләт – тәртипле милләт, хатыннары тәртипсез булган милләт – тәртипсез милләт...”

“Милләтегезгә гыйлем вә мәгърифәт таратыгыз, араларына дуслык вә мәхәббәт орлыклары чәчәгез”.

“Халыкларның сөю һәм алар өчен теләктәш булу, тиешле эш-гамәлләрне кылып, кирәкмәгән эшләрдән тыелып тору, кешеләргә изгелек, яхшылык кылу, ярдәм итү, явызлыкларга изгелек белән каршы булу, сүздән бигрәк гамәл белән яхшылык күрсәтү кирәк”.

“Тәрбия – акрынлык вә тәртип белән камиллек булдыру димәктер...”

“Тәрбиясе җитешмәгән җирдә гүзәл ашлык җитешмәгән кебек тиешле тәрбия бирелмәгәндә - гүзәл кеше дә җитешмәс”.

“Тәрбияле бала, бетмәс вә төкәнмәс хәзинә булса да, тәрбияле булмакта бик җиңелдер. Тәрбияле бала булырга һәр баланың кулыннан килер һәм көче җитәр. Тәрбияле бала бик билгеле булыр, эшләгән эшләре тәрбиясен күрсәтеп, белдереп торыр”.

“...Ата-ана өчен тәрбияле бала кебек олы байлык һич булмас. Тәрбияле бала – дөнья байлыгына да бирелмәс...аны һәркем яратыр... Тәрбиясез баланы беркем дә яратмас...”

“Балаларны мәктәпкә җибәрүдән максат нидә, беләсезме? Әлбәттә, дөрес вә гүзәл тәрбияләтүдер”.

“Балаларыгызны үзегез яшәгән заманга һәм башка заман өчен дә яраклы итеп укытыгыз”.

“Бала чакта алынган тәрбияне соңыннан бөтен дөнья халкы да үзгәртә алмас”.

“Адәм баласы үзен-үзе тәрбияләргә һәм камилләштерергә тиеш, буй җиткән һәр кеше үзен тәрбияли ала”.

- Хәерле эшләребез күп булсын!

- Миһербанлы һәм шәфкатьле булыйк!

- Кеше хәленә керә белик!

- Мохтаҗларга ярдәм итик

Гүзәл холыклы кеше нинди була?

1. Тугрылык. Гүзәл холыкларның падишаһы – тугрылыктыр.

2. Үз хатаңны үзең тану. Бу сыйфат кешенең югары күтәрелүенә бер дәлилдер.

3. Кыю булу. Бу сыйфат – сүзне ачык сөйләү һәм күңелдәге фикерне югалып калмыйча, гади итеп бәян итүдән гыйбарәттер.

4. Үз вазифаңны үзең белү. Бу сыйфат һәркемнең үзендә булырга тиеш, кисәтеп әйтүне көтеп торырга тиеш түгел.

5. Вакытында эшләү. Бер эшнең үз вакытыннан кичегеп эшләнүе бик күп эшләрнең бөтенләй эшләнми калуына сәбәп булуы мәгълүм.

6. Үз уеңда нык торучанлык һәм түземлелек. Бу сыйфат үзең дөрес дип санаган фикереңнән кире кайтмауда ачык күренә.

7. Үз-үзеңә ышану. Бу сыйфат беркемнән дә ярдәм көтмичә, үз-үзенә нык ышанган, авырлыкларны җиңеп, алга баручы кешедә ачык чагыла.

8. Намус. Кешенең бөтен кыйммәте – намуслы булуында. Адәм балаларын фәрештәләр дәрәҗәсенә күтәрә торган нәрсә – намус булып, хайваннардан да түбән дәрәҗәгә төшерә торган нәрсә – намуссызлыктыр.

9. Авырлыкка түзә белү. Бу сыйфат, һәбер кечкенә эшкә әһәмият бирмәү һәм зур эшләрдә дә үз-үзен яхшы тотып. Салкын кан белән фикер йөртүдә ачык күренәдер.

Гыйлем турында

Гыйлем юлы – бер кадерле юлдыр, ләкин бик мәшәкәтьле һәм авырдыр. Шулай булса да, очы – бәхеткә, ахыры камиллеккә барып туктыйдыр.

Гыйлемнән башка байлык, байлыктан башка гыйлем булмас.

Гыйлем – күңел күзен ачар, наданлык, караңгылыкны бетерер. Олы дәрәҗәләргә тоташтырыр, дошманнарга каршы корал булыр. Тереклекне саклар. Дөнья көтү сәбәпләрен белдерер, йорт эчендә вә гомум халыклар белән ни рәвештә булырга кирәклеген өйрәтер.

Гыйлем – галимнәрнең зиннәте, адәмнәрнең хөрмәте булып, караклардан куркусыз дәүләт вә һич бетми торган дәүләттер.

Гыйлеме күп кешеләргә караганда аз гыйлемле булудан оялмагыз, бәлки белергә кулыгыздан киләчәк әйберләрне белми калуыгыздан оялыгыз, чөнки монысы гаеп эш.

Гыйлем вә тәрбия орлыкларын хәзер ихлас вә мәхәббәт илә чәчсәгез, киләчәктә файдалы

җимешләрне дә үзегез җыярсыз.

Тырышлык әдәпләре.

Һичнәрсәсе булмаган кеше – фәкыйрь түгел, бәлки һөнәре вә тырышлыгы булмаган кеше фәкыйрьдер.

Үзе хакында тырышкан кешегә – эш һәрвакытта ярдәм итәр.

Тырыш кеше гүзәл тереклек иткән хәлдә. Ялкау кеше ачлыктан үләр. Бу дөнья тереклеге һәркемнең үз гайрәтенә тапшырылган. Шуның өчен дөньяда торыр вә көн кичерер өчен һичкемгә ышанып тормыйча, фәкать үз гайрәтегездән өмет итегез, вә үзегез өчен тырышыгыз.

Зирәк булган вакытыгызда – зирәклеккә ышанып яки һөнәрле булган вакытыгызда – һөнәргә арка биреп, эшсез вә хәрәкәтсез, тик ятмагыз. Чөнки тырышлык күренмәгән вә хәрәкәт ителмәгән хәлдә. Зирәклек белән һөнәрдән бер файда хасил булмас.

Китап вә уку

“Китап уку кешенең йөзенә нур, күңеленә шатлык китерер, шуның өчен зиһен хезмәте белән шөгыльләнүчеләр ни кадәр арык булсалар да акыллары симез, ә йөзләре мәхәббәтле булыр. Алар матурлыкка өйрәтер”.

“Гүзәл китаплар – гаҗәеп әйберләр күренәчәк көзге, аулакта сердәш, ялгызлыктан иптәш, хәсрәтләрдә шатлык китерүче, фикерләрне нурландыручы, үткән заманнар хәлләрен сөйләп торучы, өметләр, вакыйгаларны хикәят итүче, гакыллы кешеләрнең гакылларын күзләргә күрсәтүче аз хаклы күп файдалы нәрсәләрдер. Шуның өчен китап алуда саранлык итмәгез, китаплардан аерылмагыз!”

Кайбер кешеләр: “Китабы күп”,-дип, халык арасында исем чыгару өчен генә китап җыеп, үзләре дә файда алмаслар, башкаларга да файда китермәсләр, хәтта китап эчендә нәрсә бар икәнен дә белмәсләр. Болар – йөк ташучылар. Үзегез алачак китапларның үзегезгә файда китерүчесен алыгыз.

Дин турында

“Ислам дине – баларны яхшыга өйрәтү дине”.

“Динсезлек – кешелек өчен һәлакәт ул”

“Адәм баласына үзенең кем икәнлеген, кайдан килеп кая барачагын, ни өчен яратылып вә дөньяда торуын, бу дөньяда гомер сөргән вакытында йөрергә тиеш булган юлын, үзе өчен нәрсәләр зарарлы вә нинди нәрсәләр файдалы икәнлеген белдерә торган бердәнбер корал – диндер. Кешелек җәмгыятендә гаделсезлек, кыерсыту, изү, золым, азгынлык, үтерүләр бетсен өчен бердәнбер чара – әдәп-әхлакны ныгыту”.

“Һәрбер яхшылык дин бинасы эчендә”

“Һәр кеше белән гүзәл тереклек итегез”

“Яхшы кеше кеше сүзеннән гыйбрәт алыр дигән сүзне белми калмагыз”.

Әдәп кагыйдәләре

“Кызлар, атагызны хөрмәт итегез”

“Ата-анасының сүзләренә колак салмаган кызлар мәхәббәтсез булалар”

“Атагыз алдында утырганда әдәпле булыгыз”

“Акча вә башка әйберләрне анагыз кулында саклагыз”

“Ул хезмәтләрне башкарырга өйрәнегез”

“Бар туганнарыгызны хөрмәтле тотыгыз”

“Үзегездән олы туганнарны атагыз вә анагыз урынында санагыз”

“Кече туганнарга шәфкатьле булыгыз”

“Туганнарны, ата вә анагызны яманламагыз”

“Йөз – күңел көзгесе”

“Һәркемгә ачык йөз күрсәтегез”

“Сөйләшкәндә кычкырмагыз”

“Сөйләшкән вакытта ялган сөйләмәгез”

“Үз-үзегезне мактамагыз”

“Колакларыгызны яман сүзләр ишетүдән саклагыз”

“Ашаганда комсызланмагыз”

“Өй эчендә булганнарны, хәтта хезмәтчеләрне дә рәнҗетмәгез”

История жизни

Ризаэтдина Фахретдина

Илларионова

Маргарита, ученица

6 класса Александро-

Слободской СОШ

Руководитель: учитель татарского языка и

литературы МБОУ «Ал.Слободская СОШ»

Заинского муниципального района

Р.Х.Хадиуллина

16 (4) января 1859 года в деревне Кичучатово Бугульминского уезда Самарской губернии (Альметьевский район Татарской АССР)' в семье имама этой деревни Фахретдина Сайфетдина родился пятый ребенок - Ризаэтдин. Его отец, Фахретдин хазрат, родился в 1819 году, умер в 1891 году, похоронен в деревне Кичучатово, где и провел всю свою жизнь. Это был образованный человек, середняк, сам выполнявший все сельскохозяйственные работы, воспитавший много детей.

Мама Ризаэтдина - Махуба бинте Рамкул была дочерью имама деревни Старое Иштиряково того же Бугульминского уезда Рамкул хазрата. Она родилась в 1821 году, умерла в 1873-м и похоронена в деревне Кичучатово. Рамкул хазрат был образованным, начитанным человеком, собирал рукописные книги. Предки его были из образованного духовенства.

Махуба - дочь Рамкула в 1839 году вышла замуж за Фахретдин-хазрата и переехала в Кичучатово. Махуба абыстай была для своего времени довольно образованной и, несмотря на молодость, начала обучать у себя дома мальчиков и девочек. Всех своих детей она воспитала сама. Была очень проворной, умелой, поэтому успевала и сделать все домашние дела, и учить детей, и читать самой. Так рассказывал Ризаэтдин Фахрутдин своим детям о своей матери, вспоминая свое детство.

Ризаэтдин Фахретдинов, после долгих поисков, изучив множество древних записей, смог установить своих предков до 13-го колена. Древние предки жили в Великом Булгарском государстве.

1. Первый самый древний предок Тансар.

2. Кармыш аль-Булгари бине Тансар.

3. Бахшанда (Бак шунда) бине Кармыш.

4. Кайбулла (Хабибулла) бине Бакшанда.

5 Жанкилде бине Кайбула.

6. Тумкай (Туй-Мухаммет) бине Жанкилде.

7. Ишкай (Ишмухаммет) бине Тумкай.

8. Юлдаш бине Ишкай.

9. Бикмухаммет бине Юлдаш.

10. Субханкул бине Бикмухаммет.

11. Сайфетдин бине Субханкул (1778-1861).

12. Фахретдин бине Сайфетдин (1819-1891).

13. Ризаэтдин бине Фахретдин (1859-1936).

Прапрапрадед Ризаэтдина Фахретдина Юлдаш бине Ишкай родился и вырос в древнем мусульманском селе Шырдан, что находился на высоком берегу Волги. После поражения Казанского ханства, испугавшись насильственной христианизации, мусульмане Шырдана были вынуждены переселиться в другие места. В том числе и Юлдаш бабай со своими соседями и родственниками, собрав свои пожитки, взяв скотину, выехали из Шырдана, оставив родные места и могилы предков. В прекрасные летние дни они прошли довольно много земель. Наконец достигли места слияния двух рек. Им понравились чернозем, богатство лугов ягодами, густой лес, и они осели тут, основав новую деревню. Эта деревня упоминается в книге "Таварихе Булгария" (История Булгарии). Находилась она на берегу реки Кичу. Долгие годы по имени своего основателя деревня называлась "Юлдашево". Со временем начали использовать другое название "Кичучатово'", по месту расположения деревни. И сейчас деревня называется именно так.

Все потомки Юлдаша родились в Кичучатово, прожили здесь всю свою жизнь и похоронены здесь же. Все они были образованные люди, представители духовенства. Братья и сестры Ризаэтдина Фахретдинова:

1. Мингазетдин (1843-1931), имам деревни Маметьево.

2. Магсума (1845-1932), супруга Гильман-хазрата Карими, мать Фатиха Карими, похоронена в Казани.

3. Маудуда (1851-1912), жила в деревне Шугурово.

4. Кашафутдин (1853-1894), был имамом в деревне Маметьево.

5. Ризаэтдин (1859-1936), похоронен в Уфе.

6. Зияэтдин (1861-1907), жил в Кичучатово.

7. Магира (1878-1915), жила в Бегашево.

8. Салих (1885-1973), похоронен в Казани.

9. Магира и Салих были детьми Магизиган (второй жены отца Ризаэтдина).

Первые уроки Ризаэтдину дала его мама - Махуба абыстай. Ризаэтдину тогда было всего 5-6 лет. По воспоминаниям Ризаэтдина Махуба абыстай была умной, терпеливой, внимательной к людям, доброй, ласковой, и в то же время очень умелой и проворной. Ризаэтдин безгранично любил свою маму, очень уважал. Он тяжело перенес ее неожиданную смерть. Ризаэтдин был для своих родителей любимым ребенком. Он часто вспоминал о своем детстве, о матери.

Осенью 1867 года Ризаэтдина вместе с его дядей Гильман-хазратом Карими отправили учиться в медресе города Чистополя. Отучившись всю зиму, он весной вернулся домой. К большому его сожалению, следующей осенью ему не удалось поехать в медресе Чистополя. Этой зимой он учился дома. Его дядя Гильман хазрат устроился имамом в деревню Миннебаево, поэтому в медресе не поехал. Ризаэтдину же было всего 9 лет, поэтому его одного не могли отпустить в далекое медресе. Он всегда сожалел, что не смог закончить учебу в Чистопольском медресе. Ведь после окончания этого медресе можно было поступить в русскую школу.

Осенью 1869 года Ризаэтдина Фахретдинова отправили учиться в довольно известную по тем временам, старометодную медресе деревни Шалчалы, что в 20 верстах от Кичучатово. Ризаэтдин всегда называл эту деревню "Шалчалы", хотя ее официальное название "Чершилы». Они уехали вместе с его братом Кашафетдином, который уже учился в этом медресе. Он всю зиму проводил в медресе с остальными шакирдами, но летом возвращался в Кичучатово. Фахретдин бабай, видя его любовь и способности к учебе, не гонял его летом на тяжелые полевые работы, позволял заниматься чтением и письмом. С 1869 года начинается беспрерывная пора учебы Ризаэтдина в Шалчалинском медресе, продолжавшаяся 20 лет.

В 1873 году за Ризаэтдином приехали, сообщив о смерти его мамы - Махубы абыстай. Он в детстве слышал, как она говорила: "У меня иногда кружится голова, я умру внезапно, вы и не заметите". И на самом деле, Махуба абыстай собиралась совершить намаз, но внезапно упала. Когда к ней подбежали, она уже не дышала. Было ей тогда 52 года. Для сына это было большим горем, невосполнимой потерей.

Когда Ризаэтдин учился в Шалчалы, в 1879 году, он хотел поехать в Астрахань, посмотреть медресе, познакомиться с методами обучения. Однако в то время шакирды не могли покинуть медресе по собственной воле. Он через своего брата Мингазетдина попросил разрешения у руководителя медресе Габдельфаттах хазрата. Наставник же ему ответил: "Если Ризаэтдин уедет в Астрахань, возможно, обратно не вернется. Если ему хочется посмотреть другие медресе пусть едет в Кизляу"'. Он знал, что известное низким уровнем преподавания медресе деревни Кизляу вряд ли привлечет молодого Ризаэтдина.

Большую часть времени, проведенного Ризаэтдином в Шалчалинском медресе, заняла учеба. В последние же годы, несмотря на свою молодость (остальные учителя были в возрасте), давал уроки шакирдам. Методы обучения этого медресе, не способные дать необходимые ни для научной деятельности, ни просто для жизни знания, не могли удовлетворить его. Поэтому он с юности занялся самообразованием. Мечтой же его была поездка в знаменитые медресе, учеба у известных преподавателей, занятия в больших библиотеках, чтение книг великих ученых, то есть получение систематического образования. Он сильно переживал, что все это оказалось недоступным ему. Ризаэтдин начал самостоятельно углубленно изучать арабский, персидский, турецкий языки. Сам переписывал книги, которые попадали к нему в руки, изучал их. Его большая любовь и способности к знаниям, науке нелегко нашли воплощение. Он сам говорил: "Курсави, Марджани, Баруди и другим учеными было намного легче, чем мне, ведь они с юных лет занимались в знаменитых медресе Бухары у известных преподавателей. В то время как они черпали знания, я был вынужден добывать их по капле". И у Ризаэтдина возникло желание поехать для продолжения учебы в Бухару. Он решил посоветоваться со своим отцом - Фахрутдин-хазратом. Отец же, обняв сына, горько заплакал: "Если ты уедешь туда, то не сможешь скоро вернуться, и я тебя никогда не увижу". После этого отец, уже собиравшийся в дорогу, боясь обидеть родителя, решил не ехать. Он был очень мягким человеком, поэтому не мог обидеть своего отца. Однажды Ризаэтдин решил выучить русский язык. Шакирды, узнавшие о его намерении, донесли наставнику. Он же вызвал Ризаэтдина и отчитал: "Никто из нас не знает русского, но ведь живем. Не забивай голову ненужными мечтами. Я тебе не разрешаю, фетвы (фетва - решение по какому-либо юридическому вопросу, вынесенное мусульманским духовным лицом (кадием и т.д.), приговор по шариату) я тебе не дам".

Ризаэтдин говорил: "Если бы я в юности выучил русский язык, мог бы прочитать столько книг, намного раньше постиг бы многие науки. Я ведь уже тогда понимал необходимость в будущем русского языка. Поэтому всех своих детей я отдал в русскую школу, всегда писал о необходимости обучения детей русскому языку".

Русский он выучил позже. Хотя знал его хуже, чем фарси, арабский и турецкий, мог читать необходимую научную и историческую литературу.

В 1884 году в руки Ризы Фахретдинова неожиданно попала газета "Тарджиман". Несмотря на большие трудности, он - шакирд деревенского медресе - став подписчиком газеты, постоянно читал ее. Это событие вызвало в медресе большой ажиотаж, кое-кто даже обвинял Фахретдинова.

Дойдя до последних классов медресе, начав преподавать, Риза Фахретдинов стал потихоньку менять методы обучения. Начал преподавать и необходимые в жизни предметы, в том числе математику.

В 1885 году заключил брак с дочерью ахуна Габденнасыйра Тухватуллина из деревни Чыбыклы Мензелинского уезда - Нурзямал. В большой любви и уважении прожили они вместе 50 лет.

В 1886 году Ризаэтдин решил съездить в Казан. Во время этой поездки он первый раз в жизни сел на пароход. В Казани он впервые встретился с Шигабетдином Марджани, познакомился и с другими учеными.

В 1887 году впервые поехал в Уфу, в Духовное управление, сдал экзамен на звание "мударриса".

В 1888 году по приглашению отца своего шакирда, войскового муллы Хамидуллы-хазрата, Риза решил съездить в Петербург. Из Кичучатово на лошадях поехал в Чистополь, оттуда на пароходе в Рыбинск, и затем на поезде прямо в Петербург. Тогда он впервые сел на поезд. Увидев в свои 29 лет в Рыбинске впервые в жизни велосипед, был поражен. В Петербурге он пробыл около двух месяцев. Познакомился со многими людьми, бывал в гостях. Особенно запомнилась ему встреча с Джамалетдином Афгани. Отцу показали музеи, исторические места Петербурга. Около десяти дней жил он в Кронштадте. На пароходе съездил в Петергоф, в Ораниенбаум (Ломоносов).

Поездка в Петербург произвела на него большое впечатление. Он всю жизнь любил путешествовать, ездить в незнакомые места. Дорожные хлопоты его не пугали. Куда бы он не ездил, главным для него было не погостить, а посетить музеи и библиотеки, изучить надписи на древних надгробных камнях. Поездка в Петербург оставила неизгладимое впечатление в душе шакирда деревенского медресе. В то время не всем городским жителям удавалось посмотреть то, что посчастливилось созерцать ему. Прогулка по памятным историческим местам прибавила шакирду оптимизма.

Весной 1889 года Ризаэтдин распрощался с Шелчелинским медресе. Здесь он провел 20 лет своей жизни, вначале учась, затем обучая шакирдов. Времени, проведенного им в медресе, сейчас хватило бы на учебу в средней школу, в вузе и на аспирантуру. В то время медресе считалось учебным заведением, дающим высшее образование. После успешной сдачи экзаменов он был назначен имам-хатыйбом и мударрисом деревни Ильбяково Бугульминского уезда. Кто знает, если бы в нем с детства не проснулась любовь к знаниям, способности к учебе, если бы он не занимался самообразованием, возможно, он и остался бы навсегда в этой должности. Еще в годы его учебы в Шалчалинском медресе, в Казани были изданы 5 его книг: "Китабет-тафсир", "Китабель-игьтибар", "Хадиятель-ляхфан", "Аттахрирель-муссаффа", "Тэрбияле бала". Написанная им в Ильбяково книга "Интизар" не была допущена к печати цензурой.

Когда родители переехали в Ильбяково, там не было никакого медресе. Первым делом Ризаэтдин построил рядом со своим домом медресе и сразу же по окончании строительства начал обучение мальчиков. Считая необходимым и обучение девочек, начал хлопотать о помещении для этого.

Осенью 1890 года из Уфы, от кадия Духовного управления Халила пришло письмо: "Необходимо срочно прибыть в Уфу". А причина вызова указана не была. Посоветовавшись с своим отцом, Фахретдин-хазратом, Риза выехал в Уфу. Оказалось, что ему предлагают должность кадия в Духовном управлении. При встрече с муфтием Султановым Ризаэтдин сказал ему, что он еще молод, еще не готов к такой должности, ведь все кадии - пожилые люди с большим опытом; на что муфтий ответил: "Твои знания, молодость очень подходят для этой должности. Прошу тебя согласиться". Видя нерешительность молодого Ризы, добавил: "Если не согласишься, совершишь большую ошибку, с твоим образованием надо действовать, согласись". Решив, что, может быть, сможет здесь заняться наукой, Риза Фахретдинов согласился переехать в Уфу. Прожив в Ильбяково около полутора лет, всей семьей направились в Уфу. Их провожали все родственники, все жители деревни. Провожал его и отец - Фахретдин хазрат. Это была их последняя встреча. Уехав однажды, сын больше в Ильбяково ни разу не приезжал.

В феврале 1891 года прибыли в Уфу. Ризаэтдину тогда было 32 года. Но почему простого сельского имама, окончившего обычное деревенское медресе, пригласили на высокую по тем временам должность кадия? Через некоторое время выяснилось и это. Его никто не рекомендовал на это место, не делал ему протекцию. Просто казанская типография, напечатавшая книги Ризы Фахретдинова, согласно установленного порядка, прислала муфтию Султанову 5 его книг, написанных еще в медресе. Прочитав книги, муфтий велел: "Этот молодой человек подает большие надежды, найдите его".

На второй же день после переезда в Уфу Ризаэтдин начал свою официальную службу в Духовном управлении. Через некоторое время, полностью освоившись, начал вводить правила, улучшающие порядок работы. Помимо выполнения основной работы, он привел в порядок доселе бесхозный архив Духовного управления, где хранились исторические материалы о мусульманах России, тысячи метрических книг татар и башкир. Создание Ризаэтдином архива с уникальным по тем временам порядком было очень крупным делом. Для архива во дворе управления было построено из камня специальное здание. Фахретдинов приложил много сил для того, чтобы материалы, представляющие историческую ценность, были собраны в одном месте и надлежащим образом хранились. Порядок хранения материалов мог быть образцом для современных архивов. В нескольких больших комнатах, на многочисленных стеллажах в порядке, позволяющем быстро найти необходимый документ, долгие годы хранились материалы, собранные в отдельные тома, - тысячи и тысячи документов. В последние годы своей жизни (1922-1935) Ризаэтдин приложил много сил для того, чтобы оставить этот архив на своем месте, обращался во многие инстанции. В настоящее время этот архив находится в Уфе в Центральном государственном историческом архиве.

В Уфе Ризаэтдин начал создавать собственную библиотеку. С детства жадный до книг, он начал с усердием собирать их. Как он сам говорил: "Когда другие накапливали богатство, я собирал книги". Эти многочисленные исторические, философские труды великих ученых на арабском, персидском, турецком языках были спутниками его каждодневной научной работы. Среди его книг, накопленных за многие годы, были и очень редкие издания.

В Уфе Риза Фахретдинов по-настоящему занялся научной работой, которая заняла всю его жизнь. Книги, написанные им в Уфе, постоянно издавались в Казани. Например: "Тарбияле ана", "Тарбияле хатын", "Сагит", "Шакертлек адабе", "Насыйхэт" в нескольких томах, "Салима", "Асьма", "Асар" и другие. Многие из них переиздавались по нескольку раз. Через много лет Ризаэтдин рассказывал: "Причиной написания "Салимы" и "Асьмы" было не просто желание создать роман, а необходимость донести до читателя полезные мысли на родном языке. Так как я работал в Духовном управлении, да и чтобы услышать откровенную критику об этих своих книгах, я не указал своего имени, придумал псевдоним. Многие критиковали "Салиму", были даже жалобы на автора в Духовное управление. Если собрать все, что написано об этой книге, будет поболее об'ема моего романа".

До 1918 года в Казани и Оренбурге было издано множество книг Фахретдинова. Кроме того, есть и неопубликованные, издавать которые не пропускала цензура.

В 1895 году Риза Фахретдинов отправил на учебу в Оренбург, в медресе "Хусаиния" своего восьмилетнего сына Габдрахмана, а через год - в 1896-м - семилетнего Габделахата.

В 1898 году он и сам впервые побывал в Оренбурге, познакомился со многими людьми, много общался. Затем увез своих сыновей на лето в Уфу. В мае 1900 года он совершил поездку в Булгар. Привез оттуда оттиски надписей с древних надгробных камнях. Когда речь заходила о наших предках, Ризаэтдин всегда подчеркивал: "Мы из рода булгарских тюрков, что жили на Волге".

Летом 1902 года вторично посетил Оренбург. В связи со скоропостижной (от удара молнии) смертью своего дяди Гильман-хазрата Карими, он поехал выразить соболезнования, утешить свою сестру - Магсуму-абыстай.

Когда Ризаэтдин работал в должности кадия, каждые 3 года его утверждали на новый срок: начиная с 1981 года, в начале 1894, 1897, 1903, 1906 годов - до 1909 года. Все годы, проведенные в должности кадия, он мечтал о научной работе в области истории.

В 1906 году братья Рамеевы - Шакир и Закир - начали выпускать в Оренбурге газету "Вакыт" (Время). Они несколько раз присылали Фахретдинову письма с приглашением сотрудничества. Наконец, поняв, что для научной деятельности необходимо оставить службу, Фахретдинов посоветовавшись с Рамеевыми, решил подать в отставку, не дожидаясь окончания срока. Его уговаривали не бросать службу, обещая даже вскоре избрать муфтием, однако он не согласился и оставил работу.

В мае 1906 года всей семьей (Габдрахман, Габделахат, Рашит, Зайнаб, Сагит) поехали в Оренбург: вначале на пароходе по маршруту Уфа-Казань-Самара, затем поездом. Мебель и книги отправили на нанятых конных повозках. На вокзале в Оренбурге их встретил Фатих Карими - сын сестры отца Магсумы. После того, как устроились, начали работать в газете "Вакыт".

В 1907 году Риза Фахретдинов в свободное от работы в газете время начал преподавать в медресе "Хусаиния". Летом 1908 года он съездил в город Орск, где пробыл две недели. В начале 1908 года братья Рамеевы, получив официальное разрешение, начали выпускать журнал "Шура"', Ризаэтдину же предложили стать редактором журнала. За 10 лет издания журнала "Шура " Фахретдинов оформлял не только передовицы, но и написал сотни объемных научных, исторических и других важных статей. Некоторые из них выходили без подписи. Он также старался привлечь к сотрудничеству с журналом побольше людей, разворачивал на страницах журнала диспуты по различным общественным проблемам, публиковал в журнале и критические статьи о себе. Каждый номер журнала перед выходом проходил через его руки. Публиковались в журнале "Шура" и авторы-женщины.

После поражения революции 1905 года в России началась черная реакция. Царское правительство, напуганное революцией, стало применять различные репрессивные меры ко всем передовым, образованным, прогрессивно-мыслящим людям. Начались аресты, заточения в тюрьмы, ссылки в Сибирь.

«Однажды в феврале 1911 года, в полночь, громко постучав в дверь, к нам зашла толпа вооруженных жандармов и полицейских. В то время мы жили в доме № 9 по улице Перовской (ныне - улица Пролетарская). Разбудив и взрослых, и детей, начали тщательный обыск. В дверях встали жандармы, не разрешая никому выйти из дома. Рылись во всех комнатах нашей большой квартиры, несколько жандармов даже отковыряли ломом полы на кухне (а кухня у нас была большая, мы жили на 1-м этаже). Тщательно просмотрели все книги, журналы, рукописи, письма, находящиеся в кабинете отца. Наконец, уже утром, упаковав в большие ящики все рукописи отца (статьи, книги, подготовленные к печати), многочисленные письма (отец получал много писем как главный редактор журнала), рукописи "Асар", статьи для газеты "Вакыт" и журнала "Шура", погрузили их на повозки и увезли' . Взяли у отца подписку о невыезде из города. Как потом узнал отец, увезенные от нас бумаги были переправлены из Оренбурга в Сарапул, где они и пропали. Хоть мы и радовались тому, что отца не забрали, постоянно терзала мысль, что в любой день жандармы могут прийти за отцом». (Из воспоминаний дочери Ризы Фахретдина Асьма Шараф).

В то время, когда Риза Фахретдинов со своей семьей жил в Оренбурге, мулла Вали Хусаинов выпускал журнал "Дин вэ магыйшат" (Религия и жизнь). Он всегда выступал против Ризаэтдина Фахретдинова. В каждом номере были слова, оскорбляющие его. Он представлял народу произведения Фахретдинова лишь с негативной стороны. На страницах журнала Ризаэтдина награждали такими эпитетами как "неверный, атеист, дьявол". Писали, что он "превращает детей своих в русских". Не ограничившись этим, позорили и всю его семью, напечатав в "религиозном" журнале частушки.

В июле 1914 года началась мировая война. Сразу же после начала войны начальник Оренбургского жандармского управления Бабичев вызвал Ризаэтдина и, пожурив, предупредил его: "Ты переписываешься со многими людьми. В одном письме даже написал, чтобы в школах не вывешивали портрет царя. Если напишешь что-нибудь о турецких солдатах, мы узнаем и в течение 24 часов сошлем в далекие края". (Турция в войне была союзницей Германии).

Несмотря ни на какие жизненные обстоятельства Риза Фахретдин не терял вкус к жизни, жажду к общению, к познанию, не падал духом. «Однажды летом отец со своим сыном Габдрашитом поехали в Троицк. Побыв там несколько дней, они направились в Челябинск, Пермь, а оттуда на пароходе через Казань, Нижний Новгород, Самару вернулись в Оренбург. Он до самой старости любил путешествовать. Его очень интересовали новые места, общение с новыми людьми, музеи, осмотр древних надгробных камней». «Зимой 1914 года он, поскользнувшись на улице, упал и сломал правую руку. Для человека, постоянно занятого письмом, помимо боли, это доставляло дополнительные неудобства. Он был очень расстроен, так как его творческая работа тогда прямо кипела. Каждый день приносили для корректуры гранки его книги "Религиозные и общественные вопросы", которая была в наборе в типографии. Чтобы не прерывать работу, он начал учиться писать левой рукой. Привыкнув, вскоре начал писать довольно бегло. Работа не останавливалась. Люди, с которыми Ризаэддин переписывался в то время, очень удивились, узнав, что он пишет левой рукой, так как его почерк оставался красивым и четким как всегда.

В начале лета 1914 года Ризаэтдин поехал в Петербург во второй раз. Познакомился там с интересными людьми, много общался. Совершил путешествие в Финляндию (тогда Финляндия была в составе России, границы между ними не было), где проживало много татар. Его там встретили очень уважительно. Он побывал в Выборге, Таммерфорсе (Тампере), Гельсингфорсе (Хельсинки), Териоки (Зеленогорск), посетил памятные места, познакомился с национальными традициями финнов. На обратном пути заехал в деревню Барышево Симбирской губернии к Хасану Акчурину, который уже давно его приглашал.

В начале 1915 года цензура конфисковала две книги просветителя - "Религиозные и общественные вопросы" и "Ахмет Мидхат". Судебный следователь пригласил его и объявил, что за книгу "Ахмет Мидхат" по уголовному закону он отдан под суд. Заявил, что рассматривать его дело будет Судебная палата и взял подписку о невыезде за пределы города Оренбурга. Несмотря на все это, суд не состоялся. Риза Фахретдинов говорил: "В царское время меня не сажали в тюрьмы, не выселяли из страны, однако жить спокойно не давали. Постоянно приходилось прятать написанное и из-за этого терять самое необходимое".

В 1916 году из Уфы прибыло несколько человек с приглашением от имени муфтия вернуться на работу в Духовное управление, на должность кадия. Ризаэтдин Фахретдин твердо сказал: "Благодарю, на должность кадия пойти не могу".

В марте 1917 года до Оренбурга дошла весть о Февральской революции. На улице начался праздник. Весь народ с красными флагами вышел на демонстрацию на главную улицу Николаевская (нынешняя Советская). Улицы, помпезно отпраздновавшие 300-летие царствования Романовых, еще более торжественно отмечали их падение.

Из Уфы пришло еще несколько приглашений, на которые Риза Фахретдинов ответил отказом. Несмотря на отказы отца, его все-таки избрали кадием Духовного управления.

В октябре 1917 года в Петрограде совершилась Октябрьская революция. Большевики претворили в жизнь то, что готовили многие годы. В России началась гражданская война между белыми и красными. Оренбург, отдаленный от центра, оказался в изоляции. Казачье войско Оренбурга выступило на стороне белых. Это было страшное время. Отряды по ночам нападали на город, рубили шашками случайных прохожих. Всю ночь были слышны выстрелы. Железная дорога встала, поезда в Оренбург не приходили. Со стороны Самары к городу с боем пробивались красные войска, тесня армию атамана Дутова.

В начале января 1918 года Оренбург захватила Красная армия. Постепенно в городе установились тишина и спокойствие. Большевики начали закрывать и конфисковывать частные предприятия, типографии, заводы, фабрики, мельницы, торговые учреждения. Типография, которая выпускала "Шура" и "Вакыт" была закрыта, все имущество и капитал конфискованы. Риза не смог получить свою месячную зарплату. Таким образом, он остался без работы и дохода. Его семья, не имеющая никакого богатства, существовавшая лишь на доходы от собственного труда, осталась без средств к существованию. Семья у него была большая: четверо детей, не успевших окончить школу. Все жили на иждивении отца. Встал вопрос: "Как же обеспечить семью?" В начале 1918 года Риза Фахретдинов сказал: "Я надеялся продолжать эту работу еще многие годы, но судьба распорядилась иначе. Меня как будто схватили за руку, мое перо сломалось". В безвыходном положении, расставшись с любимым делом, начать работать в совершенно другой области, кадием в духовном управлении.

Летом 1918 года к Уфе с тяжелыми боями начало продвигаться войско белочехов. В городе было объявлено военное положение. В начале июля, после жестоких боев, белочехи вступили в город. Положение в городе было ужасное. Риза Фахретдин был все так же недоволен тем, что приехал сюда, чтобы поступить на службу кадием. Ему было очень тяжело работать. Его беспокоило то, что планы, связанные с проживанием в Оренбурге, не могут быть претворены в жизнь. Будущие произведения были вынуждены остаться лишь в проектах. Его творческие планы, рассчитанные на многие годы, были таковы: написать полностью "Биографию Курсави", переписать заново, добавив дополнительные материалы, такие произведения как "Ибне Рушд", "Абу аль-Галя аль-Магарри", "Имам Газали", "Знаменитые женщины", написать заново "Асар" современным языком, с новыми сведениями, в большем объеме. Вот к чему он стремился!

Продолжались страшные дни гражданской войны. Уфа несколько раз переходила из рук в руки: город захватывали то белые, то красные. Осенью 1918 года Красная армия, заняв Самару, начала вновь приближаться к Уфе. Многие учреждения и горожане сбежали в эти дни с белыми в Сибирь.

Белые, решив оставить город, издали приказ об отъезде с ними учреждений города. И в Духовном управлении начались разговоры об отъезде. На первом же собрании Риза Фахретдин решительно заявил, что с белыми никуда не поедет. Он сказал, что если в Уфе останется хоть 1-2 кадия. Духовное управление будет работать. И он окончательно объявил, что сам останется работать в архиве управления, пусть даже в одиночестве. Он был очень принципиальным человеком. Очень смелым, твердо отстаивающим свое мнение, если считал себя правым. Даже когда его вызвали отцы города и предложили уехать, он решительно отказался. В городе началась паника. Те, кто не смог сесть на поезд, пытались бежать на лошадях. К Ризаэддину пришел Уфимский епископ Андрей с известием, что город вскоре возьмут красные и что епархия переезжает в Сибирь, призывал уехать и его. На это он ответил: "У меня перед красными нет никакой вины, что суждено, то и будет, я смерти не боюсь, и из Уфы никуда не поеду".

Муфтий уехал, поэтому Ризаэтдину пришлось временно исполнять его обязанности. Он не заставлял никого из работников Духовного управления подчиняться ему. Каждый решил за себя сам. Он же ясно заявил, что не считает возможным бегство от красных. Таким образом, духовное управление осталось в Уфе.

В городе была ужасная суматоха. Уезжали белые войска, учреждения укладывали свое имущество. Везде было полно народу, не только уфимцев, но и жителей других городов, которые, убегая от Красной армии, дошли до Уфы. В конце декабря, победив в тяжелом бою, в город вступили красные войска. Белые еще не успели уехать далеко, поэтому битва продолжалась. Слышны были звуки канонады. Город был объявлен на осадном положении. На улицах поддерживался порядок, спокойствие. Между тем белые, собрав силы, весной 1919 года вновь ворвались в город. Начали возвращаться и сбежавшие с белыми люди и учреждения. Однако надежды вернувшихся скоро потерпели крах. Красные, сосредоточив большие силы, начали наступление за овладение этим стратегически важным городом. Уфа была под постоянным обстрелом. В работе Духовного управления не было порядка, все запущено. У Ризы Фахретдина душа не лежала к этой работе. Он уже начал раскаиваться, что согласился приехать в Уфу. Проводил дни, полные безысходности, отчаяния из-за того, что пришлось расстаться с любимой работой, с семьей. К тому же доставляло беспокойство и то, что из-за гражданской войны связь между Уфой и Оренбургом была очень плохая, и не было возможности переписываться с семьей.

На этот раз белые при отступлении взорвали мост через реку Белую, что на дороге в Самару. В начале июня, перебравшись через реку, в Уфу первыми вошли отряды Чапаева под командованием Фрунзе. После Уфы красные очень быстро погнали белых на север. Город был навсегда освобожден от белых войск. Хотя еще долго были слышны звуки выстрелов, в городе постепенно установились спокойствие и порядок.

Наступил 1920 год. В стране еще шла гражданская война. Армия Колчака и войска Антанты, помогающие ему, вели войну на севере. В Уфе началась эпидемия тифа. Количество смертей с каждым днем росло, не хватало лекарств, тяжело с питанием, народ устал от войны. Из-за боев деревни были разграблены, на рынках почти не было товаров, все труднее было найти продукты. Из-за того, что в деревнях неспокойно, в городе было объявлено военное положение.

Семья Ризаэтдина Фахретдина из Оренбурга переехала к нему и жила с ним. Он продолжал свою творческую работу, но отсутствие книг постоянно создавало неудобства. Все его книги и мебель, упакованные в большие ящики, остались в сарае хозяев дома в Оренбурге. Во время войны переезжать со всеми вещами было невозможно. Жить в те годы было очень тяжело. Даже в эти тяжелые годы Риза Фахретдинов не проводил без дела ни одного часа своего времени. В творчестве он находил себе утешение. Он понимал, что надежды на то, что его произведения когда-нибудь будут изданы нет, но продолжал писать.

В начале 1921 года один человек привез из Оренбурга в Уфу вещи в двух сундуках (посуда, одежда). Весной этот же человек привез из Оренбурга в специальном вагоне книги Ризы. Он сообщил телеграммой со станции Кинель, что везет книги и что необходимо встретить на вокзале в Уфе. Благополучно доехало большинство книг. Однако часть книг и рукописей была утеряна.

«Начался год 1922-ой. Только что закончилась гражданская война. В стране разруха, в Поволжье начался голод. Тем, кто не видел голод своими глазами, трудно поверить. Не успевали хоронить людей, умерших от голода. До сих пор помню трупы на улицах. Хотя нам и не грозила голодная смерть, было очень тяжело с продовольствием. Иногда не было даже муки, чтобы испечь хлеб. О других продуктах я и не говорю. Невозможно было купить еду ни за какие деньги. Кончились все запасы. Особенно тяжело было то, что мы ничем не могли поддержать маму, которая была очень слаба после тифа. И вот в такой тяжелый момент, наверное, узнав о голоде в Уфе, начали приходить посылки с продуктами из других городов, от уважающих отца людей. В посылках были мука и крупы. Мы очень радовались этому. Из Финляндии, от знакомых отца, издавна проживающих там и переписывающихся с ним, пришло несколько посылок, в которых были чай, сахар и другие продукты. Чая и сахара мы не видели уже давно. Их нельзя было найти ни за какие деньги. Вместо чая заваривали сушеную морковь, выращенную на своем огороде. В каком бы тяжелом положении мы ни находились, отец никогда никому об этом не рассказывал и не писал. Он, прерывая свою работу, выходил в огород, копал, полол грядки, давая этим отдых своей голове. Голод, царивший в ту пору, невозможно описать ни пером, ни языком, число его жертв в татарских и башкирских деревнях огромно» (Из воспоминаний дочери Р.Фахреддина Асьмы Шараф).

В декабре 1922 года на съезд Советов Башкирии от имени ВЦИК прибыл П.Г.Смидович. Воспользовавшись этим, Риза решил познакомиться со Смидовичем и побеседовать о делах Духовного управления и о своих собственных делах. Он послал человека с запиской Смидовичу: "Я хочу посоветоваться с Вами о делах мусульман. Это не частная просьба, поэтому я не могу ждать очереди в приемной. Я приду к Вам, если примете меня тотчас же, без очереди". Он получил положительный ответ. Смидович сразу же принял его.

Наступил 1923 год. Летом этого же года в Уфе открылся мусульманский съезд. Правительство дало разрешение на его созыв. Когда делегаты съезда сообщили, что Ризаэтдина Фахретдина необходимо избрать муфтием, он обратился к съезду: "Я решил отойти от дел Духовного управления, у меня есть собственные планы. Если вы уважаете меня, разъясните народу мои мысли и предложите на место муфтия другого человека". Он выразил желание уйти с работы, которой он волей-неволей занимался несколько лет, чтобы продолжить научную деятельность. Несмотря на это, большинством голосов его избрали муфтием.

Когда он занимался научной работой, проводил многие часы в архиве, приведенном в порядок им самим. Он листал исторические труды, метрические книги, пытаясь найти или проверить необходимые ему даты. Он сам говорил смеясь: "Если кто-нибудь понаблюдает за мной со стороны, то скажет: "Что за богатство ищет в архиве Риза кадий, наверняка там есть какой-нибудь клад, и он пытается его найти". Однако для меня узнать верные даты рождения и смерти 3-4 ученых для книги "Асар", дороже, чем ведро золота".

В Духовном управлении (кажется после 1917 г.) временно хранился один экземпляр очень древнего объемистого, на написанного на пергаменте "Коран Османа". По постановлению ВЦИК (1923 г.) Коран должен был возвращен туда, где он хранился ранее - в Туркестан. Для его официальной передачи была создана правительственная комиссия из 6 человек, руководителем которой назначили Ризу Фахретдина. В начале августа комиссия, взяв "Коран Османа", в специальном вагоне выехала в Ташкент.

В 1924 году за то, что Ризаэтдин Фахретдин является муфтием (религиозным деятелем) его дети Зайнаб и Сагит были исключены из вузов. В те годы тем, чьи родители были из духовного сословия (муллы, попы и другие), обычно не разрешали учиться в высших учебных заведениях. Узнав о том, что детям не дают учиться, Риза Фахретдин написал письма председателям ВЦИК: М.И.Калинину на русском языке, Нариману Нариманову - по-тюркски. Он написал, что единственным препятствием для учебы детей в вузах является то, что он муфтий. Через некоторое время его детям было разрешено продолжить учебу.

В сентябре 1925 года Ризе Фахретдинову пришлось поехать в Ленинград для участия в торжествах, посвященных 200-летию Академии наук СССР. Приглашение на торжества всемирного значения - дань научным трудам Ризаэтдина - историка и просветителя. Препятствием к приглашению не стало даже то, что сейчас он был религиозным деятелем.

Весной 1926 года ему пришло приглашение из Аравии, на Первый всемирный конгресс мусульман, который должен был состояться летом того же года в Мекке. Надо было решить: ехать или нет? Когда собрались по этому поводу, Ризаэтдин сказал: "Прежде всего, для решения этого вопроса необходимо обратиться к правительству. Как оно решит по своим политическим соображениям, так и будет". Он от своего имени направил две телеграммы: М.И.Калинину и Наркому иностранных дел Г.В.Чичерину. Сообщил, что получил из Аравии приглашение, и если правительство сочтет нужным, он готов ехать. Вскоре пришла ответная телеграмма Г.В.Чичерина: никаких препятствий к поездке на первый в исламском мире Меккинский конгресс нет. Для выяснения условий поездки на съезд в Москву был направлен кадий – его первый заместитель . Были избраны делегаты конгресса, Ризаэтдина назначили руководителем делегации.

Ехали на поезде через Казань и Свердловск в Москву, затем в Одессу. Из Одессы на морском теплоходе отправились в иранский порт Александрию. Англичане, приняв их за шпионов, задержали на 3 дня в порту. Вернувшись, он написал об этом путешествии книгу "Места, где я побывал; страны, что я видел". К сожалению, рукопись утеряна.

В октябре того же года в Уфе открылся третий съезд. Духовное управление избрали в старом составе.

1927 год. Риза Фахретдинов продолжал заниматься своими рукописями. Некоторые из них переписывал, добавляя новые сведения, писал и новое. В то же время он успевал принимать людей, пришедших познакомиться или пообщаться с ним. Летом этого года академик А.Н.Самойлович , возвращаясь из какой-то научной экспедиции, заехал к нему, чтобы встретиться. После этой встречи они начали переписываться, Ризаэтдин даже посылал в Академию наук на имя академика А.Н.Самойловича посылки с рукописными материалами.

В 1932 года Ризаэтдин Фахретдин как ученый-историк написал письмо в Академию наук. Он рассказал о том, что уникальные древние рукописи и книги, собранные в деревенских медресе и мечетях, сдают в макулатуру. Или же они портятся на открытом воздухе, под дождем и снегом. Он обращался с просьбой сохранить исторические ценные рукописи татарского и башкирского народов.

Весной 1935 года, по просьбе академика А.Н.Самойловича, Риза Фахртдинов собрал большую посылку и отправил в Ленинград, в Академию наук много рукописей, научных трудов, материалов, различных писем, родословных.

С февраля 1936 года Риза Фахретдин, хоть и не жаловался на здоровье, начал слабеть. Не слег в постель, но потерял надежду выздороветь и приняться за работу. Врачи постоянно наблюдали за ним, но особого улучшения не было. Устав от материальных проблем, потеряв надежду на выздоровление, он решил продать Духовному управлению свою библиотеку (где были и уникальные издания), собранную ими на протяжении всей жизни. Цену на книги установило Духовное управление. Однако выплатили лишь половину суммы. Он завещал: все рукописи хранить в отдельном шкафу, если будет возможность издать, принять меры. Был составлен полный список книг и рукописных произведений.

Ризаэтдин Фахретдин умер 12 апреля 1936 года. Похоронен 15 апреля на Уфимском кладбище, на указанном им при жизни месте. Он говорил: "Не хороните меня во дворе мечети рядом с муфтиями". Человеку, работавшему с ним долгие годы, он завещал: "Если придет время, и я покину мир, мои дети впервые увидят смерть и растеряются, не зная, что делать. Поэтому я поручаю тебе почетную обязанность похоронить меня. Вы сделаете все как надо. Подскажете детям, что необходимо делать".

В своем последнем обращении к Духовному управлению он написал: "Когда бы мои дети или жена ни захотели посмотреть мои рукописные книги, препятствий никаких быть не должно".

Какие бы изменения, волнения не происходили в стране Риза Фахретдин преданно служил своему народу, идеей его служения было обновление различных сторон жизни татарского общества. Его программа была широкой и включала в себя перестройку школьного дела, организацию женского образования, открытие библиотек, клубов, читален, издание газет на родном языке. Особое вни мание обращалось на школу. Цель состояла в том, чтобы выпускники национальных учебных заведений владели современными научными знаниями. Ризаэтдин Фахретдин не щадя сил, в силу своих природных способностей не уставал служить татарскому народу.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Предки Ризаэтдина Фахретдина.

2. Семья, где вырос Ризаэтдин Фахретдин.

3. Обучение и работа в медресе г.Чистополя, деревни Шалчалы.

4. Заветная мечта просветителя.

5. Поездки и путешествия с 1886г. по 1888г.

6. Назначение на должность имам-хатыйба и мударриса д.Ильбяково Бугульминского уезда.

7. 1891 год. Переезд в Уфу. Служба в Духовном управлении.

8. Научная деятельность.

9. 1906 год. Деятельность в Оренбурге.

10. 1911 год. Чёрная реакция в жизни Ризаэтдина Фахретдина.

11. 1917-1920 годы в судьбе Ризаэтдина Фахретдина.

12. 1921-1936 годы. Ризаэтди Фахретдин активный участник общественной жизни страны.

Использованная литература:

1. Воспоминания дочери Ризаэтдина Фахретдина Асьмы Шараф (сведения из Интернета).

2. Ризаэддин Фахреддин. Научно-библиографический сборник. –Казань, издательство “Рухият”, 1999г.

История жизни

Ризаэтдина Фахретдина

Илларионова

Маргарита, ученица

6 класса Александро-

Слободской СОШ

Руководитель: учитель татарского языка и

литературы МБОУ «Ал.Слободская СОШ»

Заинского муниципального района

Р.Х.Хадиуллина

16 (4) января 1859 года в деревне Кичучатово Бугульминского уезда Самарской губернии (Альметьевский район Татарской АССР)' в семье имама этой деревни Фахретдина Сайфетдина родился пятый ребенок - Ризаэтдин. Его отец, Фахретдин хазрат, родился в 1819 году, умер в 1891 году, похоронен в деревне Кичучатово, где и провел всю свою жизнь. Это был образованный человек, середняк, сам выполнявший все сельскохозяйственные работы, воспитавший много детей.

Мама Ризаэтдина - Махуба бинте Рамкул была дочерью имама деревни Старое Иштиряково того же Бугульминского уезда Рамкул хазрата. Она родилась в 1821 году, умерла в 1873-м и похоронена в деревне Кичучатово. Рамкул хазрат был образованным, начитанным человеком, собирал рукописные книги. Предки его были из образованного духовенства.

Махуба - дочь Рамкула в 1839 году вышла замуж за Фахретдин-хазрата и переехала в Кичучатово. Махуба абыстай была для своего времени довольно образованной и, несмотря на молодость, начала обучать у себя дома мальчиков и девочек. Всех своих детей она воспитала сама. Была очень проворной, умелой, поэтому успевала и сделать все домашние дела, и учить детей, и читать самой. Так рассказывал Ризаэтдин Фахрутдин своим детям о своей матери, вспоминая свое детство.

Ризаэтдин Фахретдинов, после долгих поисков, изучив множество древних записей, смог установить своих предков до 13-го колена. Древние предки жили в Великом Булгарском государстве.

1. Первый самый древний предок Тансар.

2. Кармыш аль-Булгари бине Тансар.

3. Бахшанда (Бак шунда) бине Кармыш.

4. Кайбулла (Хабибулла) бине Бакшанда.

5 Жанкилде бине Кайбула.

6. Тумкай (Туй-Мухаммет) бине Жанкилде.

7. Ишкай (Ишмухаммет) бине Тумкай.

8. Юлдаш бине Ишкай.

9. Бикмухаммет бине Юлдаш.

10. Субханкул бине Бикмухаммет.

11. Сайфетдин бине Субханкул (1778-1861).

12. Фахретдин бине Сайфетдин (1819-1891).

13. Ризаэтдин бине Фахретдин (1859-1936).

Прапрапрадед Ризаэтдина Фахретдина Юлдаш бине Ишкай родился и вырос в древнем мусульманском селе Шырдан, что находился на высоком берегу Волги. После поражения Казанского ханства, испугавшись насильственной христианизации, мусульмане Шырдана были вынуждены переселиться в другие места. В том числе и Юлдаш бабай со своими соседями и родственниками, собрав свои пожитки, взяв скотину, выехали из Шырдана, оставив родные места и могилы предков. В прекрасные летние дни они прошли довольно много земель. Наконец достигли места слияния двух рек. Им понравились чернозем, богатство лугов ягодами, густой лес, и они осели тут, основав новую деревню. Эта деревня упоминается в книге "Таварихе Булгария" (История Булгарии). Находилась она на берегу реки Кичу. Долгие годы по имени своего основателя деревня называлась "Юлдашево". Со временем начали использовать другое название "Кичучатово'", по месту расположения деревни. И сейчас деревня называется именно так.

Все потомки Юлдаша родились в Кичучатово, прожили здесь всю свою жизнь и похоронены здесь же. Все они были образованные люди, представители духовенства. Братья и сестры Ризаэтдина Фахретдинова:

1. Мингазетдин (1843-1931), имам деревни Маметьево.

2. Магсума (1845-1932), супруга Гильман-хазрата Карими, мать Фатиха Карими, похоронена в Казани.

3. Маудуда (1851-1912), жила в деревне Шугурово.

4. Кашафутдин (1853-1894), был имамом в деревне Маметьево.

5. Ризаэтдин (1859-1936), похоронен в Уфе.

6. Зияэтдин (1861-1907), жил в Кичучатово.

7. Магира (1878-1915), жила в Бегашево.

8. Салих (1885-1973), похоронен в Казани.

9. Магира и Салих были детьми Магизиган (второй жены отца Ризаэтдина).

Первые уроки Ризаэтдину дала его мама - Махуба абыстай. Ризаэтдину тогда было всего 5-6 лет. По воспоминаниям Ризаэтдина Махуба абыстай была умной, терпеливой, внимательной к людям, доброй, ласковой, и в то же время очень умелой и проворной. Ризаэтдин безгранично любил свою маму, очень уважал. Он тяжело перенес ее неожиданную смерть. Ризаэтдин был для своих родителей любимым ребенком. Он часто вспоминал о своем детстве, о матери.

Осенью 1867 года Ризаэтдина вместе с его дядей Гильман-хазратом Карими отправили учиться в медресе города Чистополя. Отучившись всю зиму, он весной вернулся домой. К большому его сожалению, следующей осенью ему не удалось поехать в медресе Чистополя. Этой зимой он учился дома. Его дядя Гильман хазрат устроился имамом в деревню Миннебаево, поэтому в медресе не поехал. Ризаэтдину же было всего 9 лет, поэтому его одного не могли отпустить в далекое медресе. Он всегда сожалел, что не смог закончить учебу в Чистопольском медресе. Ведь после окончания этого медресе можно было поступить в русскую школу.

Осенью 1869 года Ризаэтдина Фахретдинова отправили учиться в довольно известную по тем временам, старометодную медресе деревни Шалчалы, что в 20 верстах от Кичучатово. Ризаэтдин всегда называл эту деревню "Шалчалы", хотя ее официальное название "Чершилы». Они уехали вместе с его братом Кашафетдином, который уже учился в этом медресе. Он всю зиму проводил в медресе с остальными шакирдами, но летом возвращался в Кичучатово. Фахретдин бабай, видя его любовь и способности к учебе, не гонял его летом на тяжелые полевые работы, позволял заниматься чтением и письмом. С 1869 года начинается беспрерывная пора учебы Ризаэтдина в Шалчалинском медресе, продолжавшаяся 20 лет.

В 1873 году за Ризаэтдином приехали, сообщив о смерти его мамы - Махубы абыстай. Он в детстве слышал, как она говорила: "У меня иногда кружится голова, я умру внезапно, вы и не заметите". И на самом деле, Махуба абыстай собиралась совершить намаз, но внезапно упала. Когда к ней подбежали, она уже не дышала. Было ей тогда 52 года. Для сына это было большим горем, невосполнимой потерей.

Когда Ризаэтдин учился в Шалчалы, в 1879 году, он хотел поехать в Астрахань, посмотреть медресе, познакомиться с методами обучения. Однако в то время шакирды не могли покинуть медресе по собственной воле. Он через своего брата Мингазетдина попросил разрешения у руководителя медресе Габдельфаттах хазрата. Наставник же ему ответил: "Если Ризаэтдин уедет в Астрахань, возможно, обратно не вернется. Если ему хочется посмотреть другие медресе пусть едет в Кизляу"'. Он знал, что известное низким уровнем преподавания медресе деревни Кизляу вряд ли привлечет молодого Ризаэтдина.

Большую часть времени, проведенного Ризаэтдином в Шалчалинском медресе, заняла учеба. В последние же годы, несмотря на свою молодость (остальные учителя были в возрасте), давал уроки шакирдам. Методы обучения этого медресе, не способные дать необходимые ни для научной деятельности, ни просто для жизни знания, не могли удовлетворить его. Поэтому он с юности занялся самообразованием. Мечтой же его была поездка в знаменитые медресе, учеба у известных преподавателей, занятия в больших библиотеках, чтение книг великих ученых, то есть получение систематического образования. Он сильно переживал, что все это оказалось недоступным ему. Ризаэтдин начал самостоятельно углубленно изучать арабский, персидский, турецкий языки. Сам переписывал книги, которые попадали к нему в руки, изучал их. Его большая любовь и способности к знаниям, науке нелегко нашли воплощение. Он сам говорил: "Курсави, Марджани, Баруди и другим учеными было намного легче, чем мне, ведь они с юных лет занимались в знаменитых медресе Бухары у известных преподавателей. В то время как они черпали знания, я был вынужден добывать их по капле". И у Ризаэтдина возникло желание поехать для продолжения учебы в Бухару. Он решил посоветоваться со своим отцом - Фахрутдин-хазратом. Отец же, обняв сына, горько заплакал: "Если ты уедешь туда, то не сможешь скоро вернуться, и я тебя никогда не увижу". После этого отец, уже собиравшийся в дорогу, боясь обидеть родителя, решил не ехать. Он был очень мягким человеком, поэтому не мог обидеть своего отца. Однажды Ризаэтдин решил выучить русский язык. Шакирды, узнавшие о его намерении, донесли наставнику. Он же вызвал Ризаэтдина и отчитал: "Никто из нас не знает русского, но ведь живем. Не забивай голову ненужными мечтами. Я тебе не разрешаю, фетвы (фетва - решение по какому-либо юридическому вопросу, вынесенное мусульманским духовным лицом (кадием и т.д.), приговор по шариату) я тебе не дам".

Ризаэтдин говорил: "Если бы я в юности выучил русский язык, мог бы прочитать столько книг, намного раньше постиг бы многие науки. Я ведь уже тогда понимал необходимость в будущем русского языка. Поэтому всех своих детей я отдал в русскую школу, всегда писал о необходимости обучения детей русскому языку".

Русский он выучил позже. Хотя знал его хуже, чем фарси, арабский и турецкий, мог читать необходимую научную и историческую литературу.

В 1884 году в руки Ризы Фахретдинова неожиданно попала газета "Тарджиман". Несмотря на большие трудности, он - шакирд деревенского медресе - став подписчиком газеты, постоянно читал ее. Это событие вызвало в медресе большой ажиотаж, кое-кто даже обвинял Фахретдинова.

Дойдя до последних классов медресе, начав преподавать, Риза Фахретдинов стал потихоньку менять методы обучения. Начал преподавать и необходимые в жизни предметы, в том числе математику.

В 1885 году заключил брак с дочерью ахуна Габденнасыйра Тухватуллина из деревни Чыбыклы Мензелинского уезда - Нурзямал. В большой любви и уважении прожили они вместе 50 лет.

В 1886 году Ризаэтдин решил съездить в Казан. Во время этой поездки он первый раз в жизни сел на пароход. В Казани он впервые встретился с Шигабетдином Марджани, познакомился и с другими учеными.

В 1887 году впервые поехал в Уфу, в Духовное управление, сдал экзамен на звание "мударриса".

В 1888 году по приглашению отца своего шакирда, войскового муллы Хамидуллы-хазрата, Риза решил съездить в Петербург. Из Кичучатово на лошадях поехал в Чистополь, оттуда на пароходе в Рыбинск, и затем на поезде прямо в Петербург. Тогда он впервые сел на поезд. Увидев в свои 29 лет в Рыбинске впервые в жизни велосипед, был поражен. В Петербурге он пробыл около двух месяцев. Познакомился со многими людьми, бывал в гостях. Особенно запомнилась ему встреча с Джамалетдином Афгани. Отцу показали музеи, исторические места Петербурга. Около десяти дней жил он в Кронштадте. На пароходе съездил в Петергоф, в Ораниенбаум (Ломоносов).

Поездка в Петербург произвела на него большое впечатление. Он всю жизнь любил путешествовать, ездить в незнакомые места. Дорожные хлопоты его не пугали. Куда бы он не ездил, главным для него было не погостить, а посетить музеи и библиотеки, изучить надписи на древних надгробных камнях. Поездка в Петербург оставила неизгладимое впечатление в душе шакирда деревенского медресе. В то время не всем городским жителям удавалось посмотреть то, что посчастливилось созерцать ему. Прогулка по памятным историческим местам прибавила шакирду оптимизма.

Весной 1889 года Ризаэтдин распрощался с Шелчелинским медресе. Здесь он провел 20 лет своей жизни, вначале учась, затем обучая шакирдов. Времени, проведенного им в медресе, сейчас хватило бы на учебу в средней школу, в вузе и на аспирантуру. В то время медресе считалось учебным заведением, дающим высшее образование. После успешной сдачи экзаменов он был назначен имам-хатыйбом и мударрисом деревни Ильбяково Бугульминского уезда. Кто знает, если бы в нем с детства не проснулась любовь к знаниям, способности к учебе, если бы он не занимался самообразованием, возможно, он и остался бы навсегда в этой должности. Еще в годы его учебы в Шалчалинском медресе, в Казани были изданы 5 его книг: "Китабет-тафсир", "Китабель-игьтибар", "Хадиятель-ляхфан", "Аттахрирель-муссаффа", "Тэрбияле бала". Написанная им в Ильбяково книга "Интизар" не была допущена к печати цензурой.

Когда родители переехали в Ильбяково, там не было никакого медресе. Первым делом Ризаэтдин построил рядом со своим домом медресе и сразу же по окончании строительства начал обучение мальчиков. Считая необходимым и обучение девочек, начал хлопотать о помещении для этого.

Осенью 1890 года из Уфы, от кадия Духовного управления Халила пришло письмо: "Необходимо срочно прибыть в Уфу". А причина вызова указана не была. Посоветовавшись с своим отцом, Фахретдин-хазратом, Риза выехал в Уфу. Оказалось, что ему предлагают должность кадия в Духовном управлении. При встрече с муфтием Султановым Ризаэтдин сказал ему, что он еще молод, еще не готов к такой должности, ведь все кадии - пожилые люди с большим опытом; на что муфтий ответил: "Твои знания, молодость очень подходят для этой должности. Прошу тебя согласиться". Видя нерешительность молодого Ризы, добавил: "Если не согласишься, совершишь большую ошибку, с твоим образованием надо действовать, согласись". Решив, что, может быть, сможет здесь заняться наукой, Риза Фахретдинов согласился переехать в Уфу. Прожив в Ильбяково около полутора лет, всей семьей направились в Уфу. Их провожали все родственники, все жители деревни. Провожал его и отец - Фахретдин хазрат. Это была их последняя встреча. Уехав однажды, сын больше в Ильбяково ни разу не приезжал.

В феврале 1891 года прибыли в Уфу. Ризаэтдину тогда было 32 года. Но почему простого сельского имама, окончившего обычное деревенское медресе, пригласили на высокую по тем временам должность кадия? Через некоторое время выяснилось и это. Его никто не рекомендовал на это место, не делал ему протекцию. Просто казанская типография, напечатавшая книги Ризы Фахретдинова, согласно установленного порядка, прислала муфтию Султанову 5 его книг, написанных еще в медресе. Прочитав книги, муфтий велел: "Этот молодой человек подает большие надежды, найдите его".

На второй же день после переезда в Уфу Ризаэтдин начал свою официальную службу в Духовном управлении. Через некоторое время, полностью освоившись, начал вводить правила, улучшающие порядок работы. Помимо выполнения основной работы, он привел в порядок доселе бесхозный архив Духовного управления, где хранились исторические материалы о мусульманах России, тысячи метрических книг татар и башкир. Создание Ризаэтдином архива с уникальным по тем временам порядком было очень крупным делом. Для архива во дворе управления было построено из камня специальное здание. Фахретдинов приложил много сил для того, чтобы материалы, представляющие историческую ценность, были собраны в одном месте и надлежащим образом хранились. Порядок хранения материалов мог быть образцом для современных архивов. В нескольких больших комнатах, на многочисленных стеллажах в порядке, позволяющем быстро найти необходимый документ, долгие годы хранились материалы, собранные в отдельные тома, - тысячи и тысячи документов. В последние годы своей жизни (1922-1935) Ризаэтдин приложил много сил для того, чтобы оставить этот архив на своем месте, обращался во многие инстанции. В настоящее время этот архив находится в Уфе в Центральном государственном историческом архиве.

В Уфе Ризаэтдин начал создавать собственную библиотеку. С детства жадный до книг, он начал с усердием собирать их. Как он сам говорил: "Когда другие накапливали богатство, я собирал книги". Эти многочисленные исторические, философские труды великих ученых на арабском, персидском, турецком языках были спутниками его каждодневной научной работы. Среди его книг, накопленных за многие годы, были и очень редкие издания.

В Уфе Риза Фахретдинов по-настоящему занялся научной работой, которая заняла всю его жизнь. Книги, написанные им в Уфе, постоянно издавались в Казани. Например: "Тарбияле ана", "Тарбияле хатын", "Сагит", "Шакертлек адабе", "Насыйхэт" в нескольких томах, "Салима", "Асьма", "Асар" и другие. Многие из них переиздавались по нескольку раз. Через много лет Ризаэтдин рассказывал: "Причиной написания "Салимы" и "Асьмы" было не просто желание создать роман, а необходимость донести до читателя полезные мысли на родном языке. Так как я работал в Духовном управлении, да и чтобы услышать откровенную критику об этих своих книгах, я не указал своего имени, придумал псевдоним. Многие критиковали "Салиму", были даже жалобы на автора в Духовное управление. Если собрать все, что написано об этой книге, будет поболее об'ема моего романа".

До 1918 года в Казани и Оренбурге было издано множество книг Фахретдинова. Кроме того, есть и неопубликованные, издавать которые не пропускала цензура.

В 1895 году Риза Фахретдинов отправил на учебу в Оренбург, в медресе "Хусаиния" своего восьмилетнего сына Габдрахмана, а через год - в 1896-м - семилетнего Габделахата.

В 1898 году он и сам впервые побывал в Оренбурге, познакомился со многими людьми, много общался. Затем увез своих сыновей на лето в Уфу. В мае 1900 года он совершил поездку в Булгар. Привез оттуда оттиски надписей с древних надгробных камнях. Когда речь заходила о наших предках, Ризаэтдин всегда подчеркивал: "Мы из рода булгарских тюрков, что жили на Волге".

Летом 1902 года вторично посетил Оренбург. В связи со скоропостижной (от удара молнии) смертью своего дяди Гильман-хазрата Карими, он поехал выразить соболезнования, утешить свою сестру - Магсуму-абыстай.

Когда Ризаэтдин работал в должности кадия, каждые 3 года его утверждали на новый срок: начиная с 1981 года, в начале 1894, 1897, 1903, 1906 годов - до 1909 года. Все годы, проведенные в должности кадия, он мечтал о научной работе в области истории.

В 1906 году братья Рамеевы - Шакир и Закир - начали выпускать в Оренбурге газету "Вакыт" (Время). Они несколько раз присылали Фахретдинову письма с приглашением сотрудничества. Наконец, поняв, что для научной деятельности необходимо оставить службу, Фахретдинов посоветовавшись с Рамеевыми, решил подать в отставку, не дожидаясь окончания срока. Его уговаривали не бросать службу, обещая даже вскоре избрать муфтием, однако он не согласился и оставил работу.

В мае 1906 года всей семьей (Габдрахман, Габделахат, Рашит, Зайнаб, Сагит) поехали в Оренбург: вначале на пароходе по маршруту Уфа-Казань-Самара, затем поездом. Мебель и книги отправили на нанятых конных повозках. На вокзале в Оренбурге их встретил Фатих Карими - сын сестры отца Магсумы. После того, как устроились, начали работать в газете "Вакыт".

В 1907 году Риза Фахретдинов в свободное от работы в газете время начал преподавать в медресе "Хусаиния". Летом 1908 года он съездил в город Орск, где пробыл две недели. В начале 1908 года братья Рамеевы, получив официальное разрешение, начали выпускать журнал "Шура"', Ризаэтдину же предложили стать редактором журнала. За 10 лет издания журнала "Шура " Фахретдинов оформлял не только передовицы, но и написал сотни объемных научных, исторических и других важных статей. Некоторые из них выходили без подписи. Он также старался привлечь к сотрудничеству с журналом побольше людей, разворачивал на страницах журнала диспуты по различным общественным проблемам, публиковал в журнале и критические статьи о себе. Каждый номер журнала перед выходом проходил через его руки. Публиковались в журнале "Шура" и авторы-женщины.

После поражения революции 1905 года в России началась черная реакция. Царское правительство, напуганное революцией, стало применять различные репрессивные меры ко всем передовым, образованным, прогрессивно-мыслящим людям. Начались аресты, заточения в тюрьмы, ссылки в Сибирь.

«Однажды в феврале 1911 года, в полночь, громко постучав в дверь, к нам зашла толпа вооруженных жандармов и полицейских. В то время мы жили в доме № 9 по улице Перовской (ныне - улица Пролетарская). Разбудив и взрослых, и детей, начали тщательный обыск. В дверях встали жандармы, не разрешая никому выйти из дома. Рылись во всех комнатах нашей большой квартиры, несколько жандармов даже отковыряли ломом полы на кухне (а кухня у нас была большая, мы жили на 1-м этаже). Тщательно просмотрели все книги, журналы, рукописи, письма, находящиеся в кабинете отца. Наконец, уже утром, упаковав в большие ящики все рукописи отца (статьи, книги, подготовленные к печати), многочисленные письма (отец получал много писем как главный редактор журнала), рукописи "Асар", статьи для газеты "Вакыт" и журнала "Шура", погрузили их на повозки и увезли' . Взяли у отца подписку о невыезде из города. Как потом узнал отец, увезенные от нас бумаги были переправлены из Оренбурга в Сарапул, где они и пропали. Хоть мы и радовались тому, что отца не забрали, постоянно терзала мысль, что в любой день жандармы могут прийти за отцом». (Из воспоминаний дочери Ризы Фахретдина Асьма Шараф).

В то время, когда Риза Фахретдинов со своей семьей жил в Оренбурге, мулла Вали Хусаинов выпускал журнал "Дин вэ магыйшат" (Религия и жизнь). Он всегда выступал против Ризаэтдина Фахретдинова. В каждом номере были слова, оскорбляющие его. Он представлял народу произведения Фахретдинова лишь с негативной стороны. На страницах журнала Ризаэтдина награждали такими эпитетами как "неверный, атеист, дьявол". Писали, что он "превращает детей своих в русских". Не ограничившись этим, позорили и всю его семью, напечатав в "религиозном" журнале частушки.

В июле 1914 года началась мировая война. Сразу же после начала войны начальник Оренбургского жандармского управления Бабичев вызвал Ризаэтдина и, пожурив, предупредил его: "Ты переписываешься со многими людьми. В одном письме даже написал, чтобы в школах не вывешивали портрет царя. Если напишешь что-нибудь о турецких солдатах, мы узнаем и в течение 24 часов сошлем в далекие края". (Турция в войне была союзницей Германии).

Несмотря ни на какие жизненные обстоятельства Риза Фахретдин не терял вкус к жизни, жажду к общению, к познанию, не падал духом. «Однажды летом отец со своим сыном Габдрашитом поехали в Троицк. Побыв там несколько дней, они направились в Челябинск, Пермь, а оттуда на пароходе через Казань, Нижний Новгород, Самару вернулись в Оренбург. Он до самой старости любил путешествовать. Его очень интересовали новые места, общение с новыми людьми, музеи, осмотр древних надгробных камней». «Зимой 1914 года он, поскользнувшись на улице, упал и сломал правую руку. Для человека, постоянно занятого письмом, помимо боли, это доставляло дополнительные неудобства. Он был очень расстроен, так как его творческая работа тогда прямо кипела. Каждый день приносили для корректуры гранки его книги "Религиозные и общественные вопросы", которая была в наборе в типографии. Чтобы не прерывать работу, он начал учиться писать левой рукой. Привыкнув, вскоре начал писать довольно бегло. Работа не останавливалась. Люди, с которыми Ризаэддин переписывался в то время, очень удивились, узнав, что он пишет левой рукой, так как его почерк оставался красивым и четким как всегда.

В начале лета 1914 года Ризаэтдин поехал в Петербург во второй раз. Познакомился там с интересными людьми, много общался. Совершил путешествие в Финляндию (тогда Финляндия была в составе России, границы между ними не было), где проживало много татар. Его там встретили очень уважительно. Он побывал в Выборге, Таммерфорсе (Тампере), Гельсингфорсе (Хельсинки), Териоки (Зеленогорск), посетил памятные места, познакомился с национальными традициями финнов. На обратном пути заехал в деревню Барышево Симбирской губернии к Хасану Акчурину, который уже давно его приглашал.

В начале 1915 года цензура конфисковала две книги просветителя - "Религиозные и общественные вопросы" и "Ахмет Мидхат". Судебный следователь пригласил его и объявил, что за книгу "Ахмет Мидхат" по уголовному закону он отдан под суд. Заявил, что рассматривать его дело будет Судебная палата и взял подписку о невыезде за пределы города Оренбурга. Несмотря на все это, суд не состоялся. Риза Фахретдинов говорил: "В царское время меня не сажали в тюрьмы, не выселяли из страны, однако жить спокойно не давали. Постоянно приходилось прятать написанное и из-за этого терять самое необходимое".

В 1916 году из Уфы прибыло несколько человек с приглашением от имени муфтия вернуться на работу в Духовное управление, на должность кадия. Ризаэтдин Фахретдин твердо сказал: "Благодарю, на должность кадия пойти не могу".

В марте 1917 года до Оренбурга дошла весть о Февральской революции. На улице начался праздник. Весь народ с красными флагами вышел на демонстрацию на главную улицу Николаевская (нынешняя Советская). Улицы, помпезно отпраздновавшие 300-летие царствования Романовых, еще более торжественно отмечали их падение.

Из Уфы пришло еще несколько приглашений, на которые Риза Фахретдинов ответил отказом. Несмотря на отказы отца, его все-таки избрали кадием Духовного управления.

В октябре 1917 года в Петрограде совершилась Октябрьская революция. Большевики претворили в жизнь то, что готовили многие годы. В России началась гражданская война между белыми и красными. Оренбург, отдаленный от центра, оказался в изоляции. Казачье войско Оренбурга выступило на стороне белых. Это было страшное время. Отряды по ночам нападали на город, рубили шашками случайных прохожих. Всю ночь были слышны выстрелы. Железная дорога встала, поезда в Оренбург не приходили. Со стороны Самары к городу с боем пробивались красные войска, тесня армию атамана Дутова.

В начале января 1918 года Оренбург захватила Красная армия. Постепенно в городе установились тишина и спокойствие. Большевики начали закрывать и конфисковывать частные предприятия, типографии, заводы, фабрики, мельницы, торговые учреждения. Типография, которая выпускала "Шура" и "Вакыт" была закрыта, все имущество и капитал конфискованы. Риза не смог получить свою месячную зарплату. Таким образом, он остался без работы и дохода. Его семья, не имеющая никакого богатства, существовавшая лишь на доходы от собственного труда, осталась без средств к существованию. Семья у него была большая: четверо детей, не успевших окончить школу. Все жили на иждивении отца. Встал вопрос: "Как же обеспечить семью?" В начале 1918 года Риза Фахретдинов сказал: "Я надеялся продолжать эту работу еще многие годы, но судьба распорядилась иначе. Меня как будто схватили за руку, мое перо сломалось". В безвыходном положении, расставшись с любимым делом, начать работать в совершенно другой области, кадием в духовном управлении.

Летом 1918 года к Уфе с тяжелыми боями начало продвигаться войско белочехов. В городе было объявлено военное положение. В начале июля, после жестоких боев, белочехи вступили в город. Положение в городе было ужасное. Риза Фахретдин был все так же недоволен тем, что приехал сюда, чтобы поступить на службу кадием. Ему было очень тяжело работать. Его беспокоило то, что планы, связанные с проживанием в Оренбурге, не могут быть претворены в жизнь. Будущие произведения были вынуждены остаться лишь в проектах. Его творческие планы, рассчитанные на многие годы, были таковы: написать полностью "Биографию Курсави", переписать заново, добавив дополнительные материалы, такие произведения как "Ибне Рушд", "Абу аль-Галя аль-Магарри", "Имам Газали", "Знаменитые женщины", написать заново "Асар" современным языком, с новыми сведениями, в большем объеме. Вот к чему он стремился!

Продолжались страшные дни гражданской войны. Уфа несколько раз переходила из рук в руки: город захватывали то белые, то красные. Осенью 1918 года Красная армия, заняв Самару, начала вновь приближаться к Уфе. Многие учреждения и горожане сбежали в эти дни с белыми в Сибирь.

Белые, решив оставить город, издали приказ об отъезде с ними учреждений города. И в Духовном управлении начались разговоры об отъезде. На первом же собрании Риза Фахретдин решительно заявил, что с белыми никуда не поедет. Он сказал, что если в Уфе останется хоть 1-2 кадия. Духовное управление будет работать. И он окончательно объявил, что сам останется работать в архиве управления, пусть даже в одиночестве. Он был очень принципиальным человеком. Очень смелым, твердо отстаивающим свое мнение, если считал себя правым. Даже когда его вызвали отцы города и предложили уехать, он решительно отказался. В городе началась паника. Те, кто не смог сесть на поезд, пытались бежать на лошадях. К Ризаэддину пришел Уфимский епископ Андрей с известием, что город вскоре возьмут красные и что епархия переезжает в Сибирь, призывал уехать и его. На это он ответил: "У меня перед красными нет никакой вины, что суждено, то и будет, я смерти не боюсь, и из Уфы никуда не поеду".

Муфтий уехал, поэтому Ризаэтдину пришлось временно исполнять его обязанности. Он не заставлял никого из работников Духовного управления подчиняться ему. Каждый решил за себя сам. Он же ясно заявил, что не считает возможным бегство от красных. Таким образом, духовное управление осталось в Уфе.

В городе была ужасная суматоха. Уезжали белые войска, учреждения укладывали свое имущество. Везде было полно народу, не только уфимцев, но и жителей других городов, которые, убегая от Красной армии, дошли до Уфы. В конце декабря, победив в тяжелом бою, в город вступили красные войска. Белые еще не успели уехать далеко, поэтому битва продолжалась. Слышны были звуки канонады. Город был объявлен на осадном положении. На улицах поддерживался порядок, спокойствие. Между тем белые, собрав силы, весной 1919 года вновь ворвались в город. Начали возвращаться и сбежавшие с белыми люди и учреждения. Однако надежды вернувшихся скоро потерпели крах. Красные, сосредоточив большие силы, начали наступление за овладение этим стратегически важным городом. Уфа была под постоянным обстрелом. В работе Духовного управления не было порядка, все запущено. У Ризы Фахретдина душа не лежала к этой работе. Он уже начал раскаиваться, что согласился приехать в Уфу. Проводил дни, полные безысходности, отчаяния из-за того, что пришлось расстаться с любимой работой, с семьей. К тому же доставляло беспокойство и то, что из-за гражданской войны связь между Уфой и Оренбургом была очень плохая, и не было возможности переписываться с семьей.

На этот раз белые при отступлении взорвали мост через реку Белую, что на дороге в Самару. В начале июня, перебравшись через реку, в Уфу первыми вошли отряды Чапаева под командованием Фрунзе. После Уфы красные очень быстро погнали белых на север. Город был навсегда освобожден от белых войск. Хотя еще долго были слышны звуки выстрелов, в городе постепенно установились спокойствие и порядок.

Наступил 1920 год. В стране еще шла гражданская война. Армия Колчака и войска Антанты, помогающие ему, вели войну на севере. В Уфе началась эпидемия тифа. Количество смертей с каждым днем росло, не хватало лекарств, тяжело с питанием, народ устал от войны. Из-за боев деревни были разграблены, на рынках почти не было товаров, все труднее было найти продукты. Из-за того, что в деревнях неспокойно, в городе было объявлено военное положение.

Семья Ризаэтдина Фахретдина из Оренбурга переехала к нему и жила с ним. Он продолжал свою творческую работу, но отсутствие книг постоянно создавало неудобства. Все его книги и мебель, упакованные в большие ящики, остались в сарае хозяев дома в Оренбурге. Во время войны переезжать со всеми вещами было невозможно. Жить в те годы было очень тяжело. Даже в эти тяжелые годы Риза Фахретдинов не проводил без дела ни одного часа своего времени. В творчестве он находил себе утешение. Он понимал, что надежды на то, что его произведения когда-нибудь будут изданы нет, но продолжал писать.

В начале 1921 года один человек привез из Оренбурга в Уфу вещи в двух сундуках (посуда, одежда). Весной этот же человек привез из Оренбурга в специальном вагоне книги Ризы. Он сообщил телеграммой со станции Кинель, что везет книги и что необходимо встретить на вокзале в Уфе. Благополучно доехало большинство книг. Однако часть книг и рукописей была утеряна.

«Начался год 1922-ой. Только что закончилась гражданская война. В стране разруха, в Поволжье начался голод. Тем, кто не видел голод своими глазами, трудно поверить. Не успевали хоронить людей, умерших от голода. До сих пор помню трупы на улицах. Хотя нам и не грозила голодная смерть, было очень тяжело с продовольствием. Иногда не было даже муки, чтобы испечь хлеб. О других продуктах я и не говорю. Невозможно было купить еду ни за какие деньги. Кончились все запасы. Особенно тяжело было то, что мы ничем не могли поддержать маму, которая была очень слаба после тифа. И вот в такой тяжелый момент, наверное, узнав о голоде в Уфе, начали приходить посылки с продуктами из других городов, от уважающих отца людей. В посылках были мука и крупы. Мы очень радовались этому. Из Финляндии, от знакомых отца, издавна проживающих там и переписывающихся с ним, пришло несколько посылок, в которых были чай, сахар и другие продукты. Чая и сахара мы не видели уже давно. Их нельзя было найти ни за какие деньги. Вместо чая заваривали сушеную морковь, выращенную на своем огороде. В каком бы тяжелом положении мы ни находились, отец никогда никому об этом не рассказывал и не писал. Он, прерывая свою работу, выходил в огород, копал, полол грядки, давая этим отдых своей голове. Голод, царивший в ту пору, невозможно описать ни пером, ни языком, число его жертв в татарских и башкирских деревнях огромно» (Из воспоминаний дочери Р.Фахреддина Асьмы Шараф).

В декабре 1922 года на съезд Советов Башкирии от имени ВЦИК прибыл П.Г.Смидович. Воспользовавшись этим, Риза решил познакомиться со Смидовичем и побеседовать о делах Духовного управления и о своих собственных делах. Он послал человека с запиской Смидовичу: "Я хочу посоветоваться с Вами о делах мусульман. Это не частная просьба, поэтому я не могу ждать очереди в приемной. Я приду к Вам, если примете меня тотчас же, без очереди". Он получил положительный ответ. Смидович сразу же принял его.

Наступил 1923 год. Летом этого же года в Уфе открылся мусульманский съезд. Правительство дало разрешение на его созыв. Когда делегаты съезда сообщили, что Ризаэтдина Фахретдина необходимо избрать муфтием, он обратился к съезду: "Я решил отойти от дел Духовного управления, у меня есть собственные планы. Если вы уважаете меня, разъясните народу мои мысли и предложите на место муфтия другого человека". Он выразил желание уйти с работы, которой он волей-неволей занимался несколько лет, чтобы продолжить научную деятельность. Несмотря на это, большинством голосов его избрали муфтием.

Когда он занимался научной работой, проводил многие часы в архиве, приведенном в порядок им самим. Он листал исторические труды, метрические книги, пытаясь найти или проверить необходимые ему даты. Он сам говорил смеясь: "Если кто-нибудь понаблюдает за мной со стороны, то скажет: "Что за богатство ищет в архиве Риза кадий, наверняка там есть какой-нибудь клад, и он пытается его найти". Однако для меня узнать верные даты рождения и смерти 3-4 ученых для книги "Асар", дороже, чем ведро золота".

В Духовном управлении (кажется после 1917 г.) временно хранился один экземпляр очень древнего объемистого, на написанного на пергаменте "Коран Османа". По постановлению ВЦИК (1923 г.) Коран должен был возвращен туда, где он хранился ранее - в Туркестан. Для его официальной передачи была создана правительственная комиссия из 6 человек, руководителем которой назначили Ризу Фахретдина. В начале августа комиссия, взяв "Коран Османа", в специальном вагоне выехала в Ташкент.

В 1924 году за то, что Ризаэтдин Фахретдин является муфтием (религиозным деятелем) его дети Зайнаб и Сагит были исключены из вузов. В те годы тем, чьи родители были из духовного сословия (муллы, попы и другие), обычно не разрешали учиться в высших учебных заведениях. Узнав о том, что детям не дают учиться, Риза Фахретдин написал письма председателям ВЦИК: М.И.Калинину на русском языке, Нариману Нариманову - по-тюркски. Он написал, что единственным препятствием для учебы детей в вузах является то, что он муфтий. Через некоторое время его детям было разрешено продолжить учебу.

В сентябре 1925 года Ризе Фахретдинову пришлось поехать в Ленинград для участия в торжествах, посвященных 200-летию Академии наук СССР. Приглашение на торжества всемирного значения - дань научным трудам Ризаэтдина - историка и просветителя. Препятствием к приглашению не стало даже то, что сейчас он был религиозным деятелем.

Весной 1926 года ему пришло приглашение из Аравии, на Первый всемирный конгресс мусульман, который должен был состояться летом того же года в Мекке. Надо было решить: ехать или нет? Когда собрались по этому поводу, Ризаэтдин сказал: "Прежде всего, для решения этого вопроса необходимо обратиться к правительству. Как оно решит по своим политическим соображениям, так и будет". Он от своего имени направил две телеграммы: М.И.Калинину и Наркому иностранных дел Г.В.Чичерину. Сообщил, что получил из Аравии приглашение, и если правительство сочтет нужным, он готов ехать. Вскоре пришла ответная телеграмма Г.В.Чичерина: никаких препятствий к поездке на первый в исламском мире Меккинский конгресс нет. Для выяснения условий поездки на съезд в Москву был направлен кадий – его первый заместитель . Были избраны делегаты конгресса, Ризаэтдина назначили руководителем делегации.

Ехали на поезде через Казань и Свердловск в Москву, затем в Одессу. Из Одессы на морском теплоходе отправились в иранский порт Александрию. Англичане, приняв их за шпионов, задержали на 3 дня в порту. Вернувшись, он написал об этом путешествии книгу "Места, где я побывал; страны, что я видел". К сожалению, рукопись утеряна.

В октябре того же года в Уфе открылся третий съезд. Духовное управление избрали в старом составе.

1927 год. Риза Фахретдинов продолжал заниматься своими рукописями. Некоторые из них переписывал, добавляя новые сведения, писал и новое. В то же время он успевал принимать людей, пришедших познакомиться или пообщаться с ним. Летом этого года академик А.Н.Самойлович , возвращаясь из какой-то научной экспедиции, заехал к нему, чтобы встретиться. После этой встречи они начали переписываться, Ризаэтдин даже посылал в Академию наук на имя академика А.Н.Самойловича посылки с рукописными материалами.

В 1932 года Ризаэтдин Фахретдин как ученый-историк написал письмо в Академию наук. Он рассказал о том, что уникальные древние рукописи и книги, собранные в деревенских медресе и мечетях, сдают в макулатуру. Или же они портятся на открытом воздухе, под дождем и снегом. Он обращался с просьбой сохранить исторические ценные рукописи татарского и башкирского народов.

Весной 1935 года, по просьбе академика А.Н.Самойловича, Риза Фахртдинов собрал большую посылку и отправил в Ленинград, в Академию наук много рукописей, научных трудов, материалов, различных писем, родословных.

С февраля 1936 года Риза Фахретдин, хоть и не жаловался на здоровье, начал слабеть. Не слег в постель, но потерял надежду выздороветь и приняться за работу. Врачи постоянно наблюдали за ним, но особого улучшения не было. Устав от материальных проблем, потеряв надежду на выздоровление, он решил продать Духовному управлению свою библиотеку (где были и уникальные издания), собранную ими на протяжении всей жизни. Цену на книги установило Духовное управление. Однако выплатили лишь половину суммы. Он завещал: все рукописи хранить в отдельном шкафу, если будет возможность издать, принять меры. Был составлен полный список книг и рукописных произведений.

Ризаэтдин Фахретдин умер 12 апреля 1936 года. Похоронен 15 апреля на Уфимском кладбище, на указанном им при жизни месте. Он говорил: "Не хороните меня во дворе мечети рядом с муфтиями". Человеку, работавшему с ним долгие годы, он завещал: "Если придет время, и я покину мир, мои дети впервые увидят смерть и растеряются, не зная, что делать. Поэтому я поручаю тебе почетную обязанность похоронить меня. Вы сделаете все как надо. Подскажете детям, что необходимо делать".

В своем последнем обращении к Духовному управлению он написал: "Когда бы мои дети или жена ни захотели посмотреть мои рукописные книги, препятствий никаких быть не должно".

Какие бы изменения, волнения не происходили в стране Риза Фахретдин преданно служил своему народу, идеей его служения было обновление различных сторон жизни татарского общества. Его программа была широкой и включала в себя перестройку школьного дела, организацию женского образования, открытие библиотек, клубов, читален, издание газет на родном языке. Особое вни мание обращалось на школу. Цель состояла в том, чтобы выпускники национальных учебных заведений владели современными научными знаниями. Ризаэтдин Фахретдин не щадя сил, в силу своих природных способностей не уставал служить татарскому народу.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Предки Ризаэтдина Фахретдина.

2. Семья, где вырос Ризаэтдин Фахретдин.

3. Обучение и работа в медресе г.Чистополя, деревни Шалчалы.

4. Заветная мечта просветителя.

5. Поездки и путешествия с 1886г. по 1888г.

6. Назначение на должность имам-хатыйба и мударриса д.Ильбяково Бугульминского уезда.

7. 1891 год. Переезд в Уфу. Служба в Духовном управлении.

8. Научная деятельность.

9. 1906 год. Деятельность в Оренбурге.

10. 1911 год. Чёрная реакция в жизни Ризаэтдина Фахретдина.

11. 1917-1920 годы в судьбе Ризаэтдина Фахретдина.

12. 1921-1936 годы. Ризаэтди Фахретдин активный участник общественной жизни страны.

Использованная литература:

1. Воспоминания дочери Ризаэтдина Фахретдина Асьмы Шараф (сведения из Интернета).

2. Ризаэддин Фахреддин. Научно-библиографический сборник. –Казань, издательство “Рухият”, 1999г.

Искәртмәле диктант

Габбас мулла - укытучы да, укучы да. Кызына дәрес биргәндә укытучы булса, кызының табигатен өйрәнгәндә һәм дәресләрен шуңа туры китереп өйрәткәндә укучы булды. Мәгълум булганча, баланың дәрестән алачак файдасы үзенең күңел биреп, әзер һәм кәефле булып укуына бәйле. Баланың күңеленә дәрескә мәхәббәт салу hәм бу мәхәббәтне киметмәү, һәм һәp көн арттыру мөгаллимнең осталыгыннан, тәрбия ысулларын камил куллануыннан тора.

Әсманың сабак укуга булган шатлыгы, зирәклеге көннән-көн арта барды. Моны күреп, Габбас мулла белән Гайшә абыстай әйтеп бетерә алмаслык дәрәҗәдә куандылар. Чынлыкта, бу шатлык - иң дөрес hәм бәяләп бетерә алмаслык шатлык.

Дөньяда кайбер кешеләр рәхәтлекне вакытны бушка уздыра торган урыннарда, шатлыкны төнге клубларда эзлиләр, ләкин бу кешеләр - гүзәл тәрбиядән хәбәрдәр булмаган һәм ләззәт алмаган затлар. Акыл әһелләре һәм әхлак галимнәренең безгә әйтүләренә караганда, «вакытны бушка уздыруда рәхәт юк», бәлки чын рәхәтлек гаиләдә һәм гаиләләре белән идарә итүче иптәшләр янында булыр. (132 сүз)

Р. Фахреддин.

Бирем

Беренче кызыл юлдагы җөмләләрдә тыныш билгеләре куелышын аңлатырга.

Аңлатмалы диктант

Китaп вә уку

Гүзәл китаплар - гаҗәеп әйберләр күренәчәк көзге, аулакта сердәш, ялгызлыктан иптәш, хәсрәтләрдә шатлык китерүче, фикерләрне нурландыручы, үткән заманнар хәлләрен сөйләп торучы, өметләр, вакыйгаларны хикәят итүче, гакыллы кешеләрнең гакылларын күзалларга күрсәтүче аз хаклы, күп файдалы нәрсәләрдер. Шуның өчен китап алуда саранлык итмәгез, китаплардан аерылмагыз!

Ризаэддин Фәхреддин - татар халкының күренекле фикер иясе

Ризаэддин бине Фәхретдин бине Сәйфетдин, укымышлы әти- әнисеннән дәресләр алганнан соң, җиде яшендә мәдрәсәгә керә, башта - үз авылында, аннары Тубән Чыршылыда укый. Һәp нәрсә белән кызыксынучан шәкерт югарырак сыйныфларда китап күчереп язу белән шөгыльләнә һәм үз заманы өчен бай гына китапханә булдыра. Риза Фәхретдинов яшь вакытта ук Мәрҗәни әсәрләрен җентекләп өйрәнә. 1886 нчы елда Казанга барып, мәшһүр галим белән сөйләшү бәхетенә ирешә, бу очрашу анын күңелендә җуелмас эз калдыра. Ш. Мәрҗәнинең фәлсәфи фикерләре, алдынгы карашлары яшь шәкертнең ижади эшчәнлегенә уңай йогынты ясый. Мәдрәсәсен тәмамлап, балалар укыта башлагач, ул Мәржәнинең алдынгы ысулларын куллана, тәрбия эшендә бай тәжрибә туплый.

Укыту эшчәнлеге белән беррәттән, Р. Фэхреддин фәнни эш белән мавыга, бик күп китаплар һәм мәкаләләр яза, татар халкы- ның рухи тормышына караган язма чыганакларны җыя, тәртипкә сала. 1887-1888 нче елларда яшь галимнең бер-бер артлы балалар тәрбиясе, гарәп теле грамматикасы, әхлак тәрбиясе турында татар һәм гарәп телләрендә дүрт китабы дөнья күрә (141 сүз)

Ә.Н. Хуҗиәхмәтов.

Бирем. Аерымланган хәлләрнең астына сызарга.

Ләкин китаплар арасында юк нәрсәләр язылган, мәгънәсез нәрсәләр белән тулганнары да бардыр. Боларны уку - кыйммәтле гомерне әрәм итү булыр. Шуның өчен фикерләрне нурландырачак, холыкны пакъләргә ярдәм бирәчәк, гакылны арттыра- чак китапларны ихтыяр итәп, башкаларыннан ерак булыгыз! Файдалы китапларны уку - күңелгә шатлык китерер, фикергә азык булыр, зиһенгә күәт бирер.

Китап уку - кешеләрнең йөзенә нур, күңелләренә шатлык ки­терер. Шул сәбәпле зиһен хезмәте белән шөгыльләнүчеләр ни- кадәр арык булсалар да, гакыллары симез вә йөзләре мәхәббәтле булырлар. (110 суз)

Р. Фәхреддин.

Бирем

Тиңдәш кисәкләргә сораулар куярга hәм асларына сызарга. Җөмләнең кайсы кисәкләре тиңдәшләнеп килгән, шуны бил- геләргә.

Иҗади диктант

Тырышлык әдәпләре

Һичнәрсәсе булмаган кеше - фәкыйрь түгел, бәлки һөнәре вә тырышлыгы булмаган кеше - фәкыйрьдер. Үзе хакында тырышкан кешeгә - эш һәрвакытта ярдәм итәр. Тырыш кеше гүзәл тереклек иткән хәлдә, ялкау кеше ачлыктан үләр. Бу дөнъя тереклеге- һәркемнең уз гайрәтенә тапшырылган. Шуның өчен дөньяда торыр вә көн кичерер өчен һичкемгә ышанып тормыйча, фәкать үз гайрәтегездән өмет итегез, вә үзегез өчен үзегез тырышыгыз.

Зирәк булган вакытыгызда - зирәклеккә ышанып яки һөнәрле булган вакытыгызда - һөнәргә арка биреп, эшсез вә хәрәкәтсез, тик ятмагыз. Чөнки тырышлык күренмәгән вә хәрәкәт ителмәгән хәлдә зирәклек белән һөнәрдән бер файда хасил булмас. (86 суз)

Р. Фәхреддин.

Бирем

«Һөнәрле үлмәс, һөнәрсез көн күрмәс» мәкален сез ничек аңлыйсыз, шул турыда язып бетерегез.

Аңлатмалы диктант

Тырышлык - зурлык, ялкаулык - хурлык

Ялкаулык - вакытны, форсатны исраф итү дигән сүз. Малны исраф кылу яман эш булса, вакытны һәм форсатны исраф итү бигрәк тә яман эш. Малны табарга мөмкин булса да, әрәм булган вакыт һәм кулдан киткән форсатны кире кайтарып булмый. Дөньяда иң үкенечле сүз «вакыт үтте» дигән сүздер.

Вакыт күп булса, ахирәт азыклары әзерләргә дә, дөньядагы тормыш итү сәбәпләрен кылуга да җитә һәм һәрберсеннән өлеш алырга мөмкин була. Халыклар гомер кыскалыгыннан зарланалар һәм бертөрле эш эшли алмый калулары өчен ачыналар. Бу зарлану hәм ачыну урынлы түгел. Чөнки, вакыт бик күп, гомер бик озын, ләкин без бу вакытлар hәм гомерләрне файдасыз һәм мәгънәсез нәрсәләргә сарыф итәбез. Әгәр белеп сарыф итсәң, вакытның иркен hәм озын икәнлеген, хәттә, күзебез белән күргән булыр идек. Дөрес, эш эшләү, акыл хезмәтләре белән шөгыльләнү мәшәкатьсез түгел. Ләкин, һәрхәлдә ялкаулык һәм эшсезлек мәшәкатьләренә, ялкаулык hәм эшсезлектән туган хәсрәтләргә күрә җиңелрәк.

«Ялкаулык күңелне каралта» дигән сүз саф алтын булган хикмәтле сүздер. (145 сүз)

Р.Фәхреддин.

Бирем

1. Калын хәрефләр белән бирелгән сүзләрнең синонимнарын табыгыз.

2. Мәшәкать сүзенә аваз-хәреф анализы ясарга.

Искәртмәле диктант

Үз гаебеңне күңел күзе белән күрә бел

Кеше үз гаепләрен төзэтү белән мәшгуль булсын өчен, шул гаепләрне күрү кирәк. Үз гаепләрен күрерлек күз булмаганда бу эш мөмкин түгел. Үз гаепләрен күрә алмаган кешеләрнең бөтен эшләре кеше гаебен тикшерү була.

Белем әдәпләре

Һәрбер кешенең, аерым бер милләтнең бәхетле булуына төп сәбәпче - белем. Ашлыклар өчен яңгыр никадәр кирәк булса, адәм баласы өчен дә белем шул рәвештә кирәкле. Шуның өчен сез дә гыйлем өйрәнү юлына салыныгыз, гыйлемгә ярдәм итегез hәм аны таратыгыз! Белемле халыклар сәгатьләп вә минутлап үскәндә, белемсез халыклар юкка чыгып бетерләр. (50 сүз)

1. Тыныш билгеләре куелышын аңлатыгыз.

2. «Белемле угыл-атадан олы» дигән мәкальне ничек аңлыйсыз? Шул турыда дәвам итеп языгыз.

Гыйлем турында

Гыйлем - күңел күзен ачар, наданлык - караңгылыкны бетерер. Олы дәрәҗәләргә тоташтырыр, дошманнарга каршы корал булыр. Тереклекне саклар. Дөнья көтү сәбәпләрен белдерер, йорт эчендә һәм гомүм халыклар белән ни рәвештә булырга кирәклеген өйрәтер.

Гыйлем - галимнәрнең зиннәте, адәмнәрнең хөрмәте булып, караклардан куркусыз дәүләт һәм һич бетми торган байлыктыр.

Гыйлеме күп кешеләргә караганда аз гыйлемле булудан оялмагыз, бәлки белергә кулыгыздан киләчәк әйберләрне белми калуыгыздан оялыгыз, чөнки монысы гаеп эш.

Кайбер кешеләр: «Китабы күп», - дип, халык арасында исем чыгару өчен генә китап җыеп, үзләре дә файда алмаслар, башкаларга да файда китермәсләр, хәтта китап эчендә ниләр бар икәнен дә белмәсләр. Болар - йөк ташучылар. Үзегез алачак китапларның үзегезгә файда китерүчесен алыгыз. (105 сүз).

Бирем

1. Тыныш билгеләре куелышын аңлатырга.

Әгәр Аллahы Тәгалә бер бәндәсенә яхшылыкны теләсә, аңа үз гаебен күрә торган күз бирә дә, шул бәндә үз гаепләрен үзе күрә башлый. Үз гаебен үзе күрә алучы адәм, әлбәттә, бәхетле кеше. Чөнки хасталык беленеп җиткәннән соң гына аны дәвалап була. Ләкин үз гаебен күрә торган күз бик аз кешеләрдә була.

Үз гаепләрен күрергә теләүчеләргә шундый киңәш бирәсе килә: гаебеңне күрсәтүче кешеләрнең киңәшен тоту. Гаепләрне фаш кылып йөрүче һәм язучы дошманнарның файдалары тәлинкә тотучы дусларга караганда күп мәртәбә яхшырак.

«Бу кадәр әдәпне кемнән өйрәндең?», - дигән сорауга хакимнәрнең берсе: «Әдәпсезләрнең әдәпсезлекләрен күрдем дә, шулардан сакландым», - дип җавап биргән. (126 сүз)

Р. Фәхреддин.

Бирем

Өченче абзацны җөмлә кисәкләре ягыннан тикшерергә.

Иҗади диктант

Вакытын сарыф итә белгән кеше - малын да сарыф итә белер, ягъни бер минут вакытын буш жиргә сарыф итмәгән кебек, бер тиен булсын - акчасын да урынсыз җиргә җибәрмәс. Шуның өчен вакытыгызны һәм малыгызны әрәм итмәгез.

Мал никадәр күп булса булсын, гомер никадәр озын булса булсын, алдан күрү булмаганда, яз көненең кары кебек эрер, бетәр, исеме дә, эзе дә калмас. Алдан күрә белсәң, аз гына малың да бәрәкәтле булыр.

Исраф иң хөрмәтле гаиләләрне бозар hәм иң бай өйләрне туздырыр, иң биек урыннардан түбән төшерер, иң шөhрәтле кешеләрне харап итәр. Шуның өчен исраф итүдән бик сакланыгыз.

Алдан күрү белән кулланылса - мал азаймас, мал артыр, са­ран кеше ач калыр, исраф итүче авырыр. (100 сүз)

Р. Фәхреддин.

Бирем

1.«Вакыт кадерен белү - киләчәгеңне уйлау» дигән җөмләне ничек аңлыйсыз, текстны дәвам итегез.

2. Кайсы кисәкләр тиңдәшләнеп килгән, асларына сызып, өсләренә язарга.

Ризаэддин Фәхреддин иҗаты буенча тестлар

1. Күренекле фикер иясе Ризаэддин Фәхреддин ничәнче елда туган?

1. 1789 нчы ел

2. 1886 нчы ел

3. 1859 нчы ел

1. Р. Фәхреддин кайда туган?

1. Арча районы Кушлавыч авылы

2. Әлмәт районы Кичүчат авылы

3. Әлмәт районы Миңлебай авылы

3. Ул нинди мәдрәсәләрдә белем алган?

1. Кичучат мәдрәсәсендә, Чистай мәдрәсәсендә, Тубән Чыршылы (Лениногорск р-ны) мәдрәсәсендә

2. Кичучат мәдрәсәсендә «Хөсәения» мәдрәсәсендә

3. Кичучат мәдрәсәсендә, Кышкар мәдрәсәсендә

4. Мәдрәсәдә укыган елларында кайсы галим хезмәтләре белән кызыксына?

1. Каюм Насыйри

2. Шиһабеддин Мәрҗани

3. Г. Утыз Имәни

1. Кайсы елда Уфадагы Диния нәзарәтенә казый итеп билгелиләр?

1. 1904 нче елда

2. 1898 нче елда

3. 1908 нче елда

1. Р. Фәхреддиннең бик күп татар укымышлылары, мулла мөдәррисләре, әдип һәм шагыйрьләре турында гаять бай мәгълумат туплаган җыентыгының исеме нинди?

1. «Сәлимә, яки гыйффәт»

2. «Асарь»

3. «Mәшһүp ирләр»

1. Р. Фәхреддин кайсы газеталарда мәкаләләрен бастыра?

1. «Тәрҗеман» газетасы

2. «Әл-Ислах» газетасы

3. «Вакыт» газетасы

1. Бу әсәрләрнең кайсыларын Р. Фәхреддин язган?

1. «Хисаметдин менла»

2. «Сәлимә, яки гыйффәт», «Әсма, яки гамәл вә җәза»

3. «Салих бабайның, өйләнүе», «Мирза кызы Фатыйма»

1. Кайсы китапларның авторы Р. Фәхреддин?

1. «Болгар вә Казан төрекләре», «Ибн-Фадланның Болгарга килүе», «Казан ханнары», «Алтын Урда ханнары»

2. «Алтын Урда дәүләте», «Казан ханнары»

3. «Хаҗнамә», «Алтын Урда хан­нары»

1. Бүгенге көндә кайсы галим Ризаэддин Фәхреддин эшчәнлеген өйрәнә?

1. Әнвәр Хуҗиәхмәтов

2. Әнвәр Хәйри

3. Вахит Хаков.

Тестка жаваплар

1. - 3; 2. - 2; 3. - 1; 4. - 2; 5. - 2;

1. - 2; 7. - 3; 8. - 2; 9. - 1; 10. - 2;

Карточка № 1.

Бирелгән хәдисләрне укыгыз һәм асларына сызылган сүзләргә морфологик анализ ясагыз.

Бала чакта алынган тәрбияне соңыннан бөтен дөнья халкы да үзгәртә алмас.

Р. Фәхреддин.

Ата вә ана өчен тәрбияле баладан да олуг байлык һич булмас.

Р. Фәхреддин.

Карточка № 2.

Тамыр исемнәрне беренче баганага, ясалма исемнәрне икенче баганага күчереп языгыз.

Тәрбияле баланың китап, кәгазь, каләм куя торган урыны билгеле булып, дәресеннән кайткач, шунда куяр. Тәрбияле бала ялгышлык белән тиешсез эш кылган булса, аның ярамаганлыгын кешеләрнең күз карашыннан ук белер. Тәрбиясез бала үзенең кимчелекләрен төзәтү хисабында булмас. Нәсихәт итүчегә яман сүзләр белән җавап бирер. Тәрбия вә әдәп кадәр кешеләрне бөекләп күрсәткән нәрсә дөньяда юктыр, шуның кебек тәрбиясезлек, әдәпсезлек кадәр дошман күрсәткән нәрсә дә юктыр.

Р. Фәхреддин.

Карточка № 3.

Күчереп языгыз һәм исемнәрнең килешләрен билгеләгез.

Сүзегездә яки язуларыгызда булган ялгышларыгызны укытучылар төзәтерләр, моның өчен күңелсезләнмәгез, чөнки укы- тучылар сезне яраталар вә сездә булган ялгышларны бетерергә тырышалар.

Р. Фәхреддин.

Карточка № 4.

Тиешле кушымчалар куеп, өзекне күчереп яз.

Һәрвакыт хөрмәт күрсәтеп тору вә дөреслекне олылау сәбәпле дуслык кечәер. Шуның өчен дусларыгызга һәрвакыт ярдәмче вә аларга таяныч булыгыз! Кеше - бер ялгызы аз булса да, дуслары белән күп булыр. Дуслар - авырлык вә мәшәкать көннәрендә ярдәмче булсыннар өчендер.

Р.Фәхреддин.

Карточка № 5.

Өзекләрне укыгыз һәм кайсы стилъдә язылуын әйтегез.

Әткәй сабыр холыклы, йомшак табигатьле кеше иде. Һичбер вакытта каты сүз белән кешенең хәтерен калдырмады. Кем белән генә сөйләшкәндә дә кадерле гадәте бар иде: сөйләшкән кешенең сүзен сабырлык белән тыңлап тора да, сүз беткәч, үзенең жавабын, фикерен сөйли иде. Сөйләгәндә, бик төзек, конкрет сөйли иде, мәгънәсез сүзләр катнаштырмый иде. Һәрвакытта очрашкан, аралашкан кешеләр белән инсафлы мөнәсәбәттә була иде. Балаларын һичбер вакыт кимсетеп ачуланмады. Без әткәйне бик ярата, ихтирам итә идек, аның белән сөйләшкәндә аларга «Сез» дип дәшә идек.

Безнең гаиләдә үзара талашу, ызгышу, каты сүз белән сөйләшү булмады. Начар сүзләрне без ишетмәдек, сөйләмәдек.

Р.Фәхреддин.

Күренекле фикер иясе, мәгърифәтче галим, язучы, журналист, дин әһеле Ризаэддин Фәхреддин элекке Самар губернасы Бөгелмә өязе (хәзерге Татарстанның Әлмәт районы) Кичүчат авылында мулла, гаиләсендә дөньяга килә. Мәдрәсәдә укыган елларында ук аңа Ш.Мәрҗани хезмәтләре зур йогынты ясый. Мәдрәсәне тәмамлагач, мөгаллим булып эшли, фән, иҗат эше белән шөгыльләнә башлый. Мәктәп-мәдрәсәләрне яңарту идеяләре белән сугарылган «Мәгариф мәдрәсәсе» дигән беренче зур хезмәте цензурада тоткарлана.

Карточка № 6.

Бирелгән өзектә сүзләрнең басымын билгеләгез.

Дәресләрне бертөрле тәмамлагач, мәктәптән аерылганыгыздан соң, мөгаллимнәр вә мәктәп җитәкчеләренең вә мәктәпне тәрбия итүчеләрнең хезмәтләрен хәтерегездән чыгармагыз, очраган вакытларында хөрмәт күрсәтүдә кимчелек җибәрмәгез. Һәp намаз соңында алар өчен хәер догада булыгыз!

Карточка № 7.

Өзекне укыгыз. Авторның әйтергә теләгән төп фикерен мөмкин кадәр тыйнаграк итеп һәм аңа үз мөнәсәбәтегезне белдереп язы­гыз.

Тәрбияле бала иптәшләренең каләмен, кәгазьләрен, китапларын актармас, ертмас. Аларның нәрсәләрен каралтмас hәм үз нәрсәләрен дә пычратмас, керләндермәс, югалтмас. Бәлки бар нәрсәсен пакъ итеп тәрбияләп, карап тотар. Бер баланың өстенә кигән күлмәге гадәттә артык каралган, ертылган, өзелгән вә куллары пычракка буялган, аяк киемнэре тишелгән, укый торган китапларының кәгазьләре каралып беткән булса, ул бала, шөбһәсез, тәрбиясездер.

Зәй муниципаль районы

Александр Бистәсе гомуми

урта белем мәктәбе

татар теле һәм әдәбияты

укытучысы Хадиуллина Р.Х.