"У войны недетское лицо" - урок эмоционального сопереживания
"У войны недетское лицо" - урок эмоционального сопереживания
Урок эмоционального сопереживания. Это урок истории и литературы. Цель урока сопереживания - понять умом и прочувствовать сердцем драматизм людских судеб, испытавших, что такое война. Есть такая книга – «Последние свидетели (соло для детского голоса)» Другое ее название - «У войны недетское лицо».Ее автор – Светлана Алексиевич. Пролистав страницы этой книги, учащиеся узнают о тех ребятах, что попали в войну и должны были расстаться с детством – в обычном, мирном смысле этого слова.
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Просмотр содержимого документа
«"У войны недетское лицо" - урок эмоционального сопереживания »
Урок эмоционального сопереживания для учащихся 5-6 классов
«У войны недетское лицо».
Цель:
осознание учащимися через исторический и литературно-художественный материал ценности каждой человеческой жизни, неприятие идей насилия.
Учитель 1
Здравствуйте, ребята. Сегодня у нас с вами состоится необычный урок, мы назовем его уроком эмоционального сопереживания (1 слайд).Это урок истории и литературы. Сегодня вы познакомитесь со своими сверстниками и ребятами чуть постарше вас. Вы услышите их голоса из прошлого. Это дети войны.
Цель нашего урока сопереживания - понять умом и прочувствовать сердцем драматизм людских судеб, испытавших, что такое война. Есть такая книга – «Последние свидетели (соло для детского голоса)» Другое ее название - «У войны недетское лицо».Ее автор – Светлана Алексиевич. (слайд2).Пролистав страницы этой книги, мы сегодня узнаем о тех ребятах, что попали в войну и должны были расстаться с детством – в обычном, мирном смысле этого слова.
(звуки мирной жизни, детский смех и т.п.).
Учитель2 (Дети изображают игры, смех, развлечения) (слайды 3,4)
Это было лето как лето. Ослепительное солнце, ласточки, кружившие над крышами, наливавшаяся сочной спелостью трава. Город мучился от зноя или наслаждался дождем, прятался в туманах. Деревня цвела.
И вы, дети, занимались своими важными, не понятными взрослому уму делами-ловили жуков, плели венки, мечтали покататься на неведомом ушастом звере-слоне. Говорили, что он живет в зоопарке, кто-то его, счастливчик, даже видел.
Девчонки. Девчонки, вы и есть девчонки. Вам только платья да туфли. Да, туфли… Какие тогда были туфли. Белые, парусиновые. Вы чистили их зубным порошком. И вызывали завистливые взгляды туфельки на каблучке –небывалая роскошь.
А мальчишки… Кажется, вам только и надо было обыграть соперника в бабки, подраться, стащить с бахчи сочный арбуз.Вы играли в войну.
Вы были дети. (слайд 5).И вдруг… (звук арт. обстрела, дети разбегаются) (слайд 6)
Как гром среди ясного неба. В ваши умы и сердца ворвалось черное, холодное, жестокое слово – война.
1 чтец (слайд 7) А мы не стали памяти перечить
И, вспомнив дни далекие, когда
Упала нам на слабенькие плечи
Огромная, не детская беда.
Была зима и жесткой и метельной,
Была судьба у всех людей одна.
У нас и детства не было отдельно,
А были вместе – детство и война.
И нас большая Родина хранила,
И нам Отчизна матерью была.
Она детей от смерти заслонила,
Своих детей для жизни сберегла.
Года пройдут, но эти дни и ночи
Придут не раз во сне тебе и мне.
И, пусть мы были маленькими очень,
Мы тоже победили в той войне. (Р.Рождественский)
Учитель 1: что героического в том, чтобы в 10, в 12 лет пройти через войну? Что могли понять или запомнить те дети? Многое!
(Дети читают по одному отрывки из книги Алексиевич):
1 (слайд8).Выскочили мы все на крыльцо: "Папа!!" Отец увидел нас
и, как сейчас помню, закрыл голову руками и пошел, даже побежал. Он оглянуться боялся... Так и связалось у меня в памяти, что война -- это когда нет папы...
2. (слайд 9).Мама сняла с себя платок и завязала мне глаза... Так мы дошли до нашего дома, до того места, где несколько дней назад стоял наш дом. Дома не было. Нас встретила чудом спасшаяся наша кошка. Она прижалась ко мне, и все. Никто из нас не мог говорить... Кошка не мяукала, даже кошка несколько дней молчала. Мы все молчали.
3.(слайд 10).По ночам - рев. Звали маму и папу. Воспитатели и учителя старались не произносить при нас слово "мама". Они рассказывали нам сказки и подбирали такие книжки, чтобы там не было этого слова. Если кто-то вдруг произносил "мама", сразу начинался рев. Безутешный рев.
4. (слайд 11) Мама отдала нам с братом последние две картошины, а сама только смотрела на нас. Мы знали, что картошины эти последние. Я хотел ей оставить... маленький кусочек... И не смог. Брат тоже не смог... Нам было стыдно. Ужасно стыдно.
5.(слайд 12).Приехали в казахские степи. Долго не могла привыкнуть, что нас не бомбят, не обстреливают. И был у нас еще один враг -- вши! Огромные, средние, маленькие! Черные! Серые! Всякие. Но одинаково безжалостные, не дающие покоя ни днем, ни ночью. Нет, вру! Когда поезд двигался, они нас не так кусали. Вели себя более-менее смирно. Но как только мы входили в дом... Боже мой, что они начинали вытворять... Боже мой! Вся спина и руки у меня были изъедены, были в нарывах.
6 (слайд 13).Запомнился эпизод, как немцы за курами гонялись. Словит, поднимет вверх и крутит до тех пор, пока в руке голова не останется. Хохочут. А мне казалось, что наши куры кричат... Как люди... Человеческими голосами... И коты, и собаки, когда их стреляли...
7.(слайд 14)Немцы ходили по хатам... Собирали матерей тех, у кого дети ушли в партизаны... И отрубили им головы посреди деревни... Нам приказали: "Смотрите". В одной хате никого не нашли, поймали и повесили их кота. Он висел на веревочке, как ребенок...
8.(слайд 15).Война - это мой учебник истории. Мое одиночество... Я пропустил время детства, оно выпало из моей жизни. Я человек без детства, вместо детства у меня была война.
Учитель 2: Эти дети могут вам рассказать, что такое страх и голод, как они умирали от страха и голова. Как тосковали, когда наступило первое сентября 1941 года и им не надо было идти в школу. Как в десять лет, маленькие росточком, только встав на ящики, могли достать до станка, до инструмента, чтобы работать на заводах по 12 чесов, заменяя ушедших на фронт мужчин.
1.(слайд16).В ноябре сорок второго... Начальник госпиталя приказал выдать мне форму, правда, ее пришлось срочно перешивать. А сапоги на меня не могли найти целый месяц. Так я стал воспитанником госпиталя. Солдатом. Что делал? Одни бинты могли свести с ума. Их всегда не хватало. Приходилось стирать,сушить, скручивать. Попробуйте скрутить тысячу штук в день! А я наловчился
еще быстрее взрослых. Ну, и страшно... Я с трудом к крови привык. Боялся обожженных. С черными лицами...(10 лет)
2.(слайд 17,18).Завод выпускал мины, снаряды, авиабомбы. Подростков допускали на шлифовку... Отлитые из металла заготовки шлифовались вручную... Способ простой -- из шланга, под высоким давлением направлялась струя песка, раскаленного до ста пятидесяти градусов, отскакивая от металла, песок обжигал легкие, бил в лицо, в глаза. Редко кто выдерживал больше недели.
Нужен был характер.
Но в сорок третьем году... Мне исполнилось десять лет, и отец все-таки взял меня к себе. Привел в свой третий цех. На участок, где сваривали взрыватели для бомб.
Собирали взрыватель, а Яков Миронович его сваривал. Потом надо было подняться на ящик, чтобы дотянуться до тисков, зажать муфту взрывателя и воротом с метчиком откалибровать внутреннюю резьбу муфты. Делать это мы наловчились... Быстро... А дальше и того проще: вставить пробку и -- в ящик.
Как полный наберется -- на место его. Под погрузку. Тяжеловатый, правда, до пятидесяти килограммов весом, но вдвоем управлялись. Якова Мироновича не отвлекали: у него самая тонкая работа. Самая ответственная -- сварка!
Самое неприятное -- огонь электросварки. Вроде и стараешься не глядеть на синие сполохи, а за двенадцать часов наловишь "зайчиков". Глаза от этого будто песком засыпанные. Трешь, а все без толку. От этого ли, от монотонного ли гудения динамо-машины, которая давала ток для сварки, просто ли от усталости, только иногда по-страшному хотелось спать. Особенно в ночные
часы. Спать! Спать!
Однажды я проснулся раньше, чем он начал побудку. Вижу: дядя Яша смотрит на нас... Тянет минуты... И слезы рукавом вытирает...
Учитель 1.Сколько лет было этим работникам?
(чтец зачитывает докладную): (слайд 19)
Докладная.
«… плохо работала, так как принесла с собой куклу и играла на крыше с куклой. Когда я сделал ей замечание, то она после обеда принесла и Куклину кровать. Прошу принять меры»
Это писал 15 летний бригадир. Сколько же лет работнице?
Вам было по 10-12 лет, но это была и ваша война. Вы помогали чем могли, и… сбегали на фронт, партизанили.
Вас было много.
(дети по одному читают с экрана, сопровождая появляющиеся портреты пионеров-героев)
Аркадий Каманин,самый молодой летчик. Ему было 14 лет, а он уже управлял самолетом, выполнял боевые задания авиакорпуса, выполнял задания по связи. Совершил полет через линию фронта к партизанам для передачи элементов питания для радиостанции.
(слайд 20)
Валя Котик. Осенью 41 года убил главу полевой жандармерии, швырнув гранату в его машину. Принимал активное участие в партизанском движении на Украине. В 1943 году обнаружил подземный телефонный кабель, который вскоре был подорван. Связь захватчиков с гитлеровской ставкой была нарушена.
(слайд 21)
Зина Портнова. Работала в столовой курсов переподготовки немецких офицеров, отравила пищу. Во время разбирательств сама попробовала отравленный суп, но чудом осталась жива. Разведчик партизанского отряда. На одном из допросов в гестапо схватила со стола пистолет, застрелила и следователя, и двоих конвоиров.
(слайд 22)
Леня Голиков. Разведчик, уничтожил 78 немцев, 2 железнодорожных моста и 12 шоссейных, 2 продовольственных немецких склада, 10 машин с боеприпасами. В 42 году застрелил немецкого генерал-майора, доставил в штаб портфель с важными планами и схемами.
(слайд 23)
Марат Казей – разведчик штаба партизанской бригады. Участвовал в рейдах и диверсиях. Окруженный немцами, подорвал и их, и себя гранатой.
Почтим их память минутой молчания… (звук метронома)
(слайд 24,25)
Под этот же звук выходит девочка.
Я Таня Савичева (слайд 25) Я тоже была вашей ровесницей. Я не была разведчицей, я не работала на заводе. Я была простой ленинградской девочкой. В 1941 году началась блокада Ленинграда. Нас окружили со всех сторон. Я желаю вам никогда не узнать, что это такое (кадры блокады на экране, фотохроника)
900 дней мы жили в голоде, холоде и страхе. Из еды был только хлеб. Черный, сырой, наполовину с отрубями, даже с опилками и кусочками газеты. Можно было даже слова прочитать.Но и его не хватало. В сутки тем, кто работает, давали 250 грамм. Остальным-150 (показывает кусочек)
Вьюга воет, снег летит, Под ногами лед блестит, Тихо, жутко все вокруг, Лишь тревога грянет вдруг.
Нет ни света, ни воды, Ни полена, ни еды. Люди серой тенью бродят, Еле-еле тихо ходят.
Люди падают в пути. Им до дома не дойти. Люди просто озверели - Человечье мясо ели.
И родная мать у сына Для себя кусок отнимет. Кожа, клей, вода, ремни - Вот вся пища в эти дни. (В.Инбер)
Сегодня не бомбили, и с ласкового неба Вдруг музыкой упала тишина, Да только не согреться, и нет ни крошки хлеба. Блокада. Бесконечная зима.
Карандаша огрызок я взял из-под подушки, Он, неприметный, в печке лишь чудом не сгорел, И на листке последнем рисую я осьмушку.. Нет, полбуханки хлеба – уж очень есть хотел.
Хотя, наверно, мог бы и целую буханку Нарисовать украдкой, но страх меня берет. Куда мне, первоклашке, с гранатою под танки, А значит – иждивенец я, значит – лишний рот.
А хлеб-то получился почти как настоящий, Я даже запах чую с морозом пополам. Нет ничего вкуснее, и ничего нет слаще, Чем он ржаной, промерзший кусок на двадцать грамм! (С.Сухонин)
Ученица (читает отрывок из стихотворения «Хлеб на столе» )
Помню, с каким мы стараньем пекли
те, из остатной муки, караваи:
печки – не рано ль – с оглядкой
скрывали,
чтобы они подгореть не могли;
пол заметали сырым помелом.
ни угольков, ни золы чтобы лишних…
И – заглядение – хлебушки вышли!
Ну, а, назавтра за общим столом
и собрались они, наши худышки,
не выбирая получше места,
девочки, мальчики рядышком сели:
острые плечики, тонкие шеи,
и потому велики ворота.
Руки на стол положили и ждут,
вертят зрачками в белках синеватых.
- Ешьте, - сказала им Анна, - ребята!
Досыта ешьте, еще принесут.
Приподнялись, изготовясь к броску.
молча седьмую слюну проглотили
и, оглянувшись на Анну, схватили
с жадностью в обе руки по куску.
Заторопились:
из правой руки,
не прожевавши, из левой кусают…
Взгляды же в сторону нашу бросают,
хлеб, уминая за обе щеки.
Вдруг со скамейки
клопышка одна,
встав, - со столешницей вровень
росточек, -
к нам подбежала и хлеба
кусочек сунула матери: «Мамочка, на!»
Та ее на руки – и обнимать,
и целовать, умываясь слезами:
- Вспомнила…
Вспомнила, видишь, о маме! –
И задохнулась от радости мать.
А за клопышкою вслед, гомоня,
тоже вскочили –
и к нам наши дети.
Матери,
мы не забудем до смерти
праздника этого, этого дня!
На развороченном пути Стоит мальчишка лет пяти, В глазах расширенных истома, И щеки белые как мел. — Где твоя мама, мальчик? — Дома. — А где твой дом, сынок? — Сгорел. Он сел. Его снежком заносит. В его глазах мутится свет. Он даже хлеба не попросит. Он тоже знает: хлеба нет!
Девчонка руки протянула И головой на край стола. Сначала думали — уснула, А оказалась — умерла… Никто не обронил ни слова, Лишь хрипло, сквозь метельный стон, Учитель выдавил, что снова Уроки — после похорон. Ю. Воронов
(по ходу чтения стихов идут слайды 26-35)
Очень хотелось есть. Очень. Мои родные умирали. Я вела дневник (на слайде-выдержки из дневника) (слайд 36)
« Женя умерла 28 декабря в 12.30 часов утра. 1941 год»
Женя – это сестра Тани.
«Бабушка умерла 25 января в 3 часа. 1942 год»
«Лёка умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.»
Лека – это брат Тани.
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год.»
«Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год»
«Мама, 13 мая в 7.30 часов утра 1942 года»
«Умерли все»
«Осталась одна Таня»
Потом я попала в детский дом, но… умерла. Меня убила война.
2 учитель: Вы повзрослели… Уже не мальчики, еще не женихи. Уже не девочки, но даже не невесты. (по ходу чтения меняются слайды 37-46)
Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли, повзрослели они до поры, на пороге едва помаячили, и ушли, за солдатом - солдат... До свидания, мальчики! Мальчики, постарайтесь вернуться назад. Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, не жалейте ни пуль, ни гранат, И себя не щадите вы, и все-таки постарайтесь вернуться назад. Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: вместо свадеб - разлуки и дым. Наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим. Сапоги - ну куда от них денешься? Да зеленые крылья погон... Вы наплюйте на сплетников, девочки, мы сведем с ними счеты потом. Пусть болтают, что верить вам не во что, что идете войной наугад... До свидания, девочки! Девочки, постарайтесь вернуться назад. (Окуджава)
Видно, выписал писарь мне дальний билет, Отправляя впервой на войну. На четвертой войне, с восемнадцати лет, Я солдатскую лямку тяну. Череда лихолетий текла надо мной. От полночных пожаров красна. Не видал я, как юность прошла стороной, Как легла на виски седина. И от пуль невредим и жарой не палим, Прохожу я по кромке огня. Видно, мать непомерным страданьем своим Откупила у смерти меня. Испытало нас время свинцом и огнем. Стали нервы железу под стать. Победим. И вернемся. И радость вернем. И сумеем за все наверстать. Неспроста к нам приходят неясные сны Про счастливый и солнечный край. После долгих ненастий недружной весны Ждет и нас ослепительный май.
Под Ржевом, 1942(Сурков Алексей Алексан)
Целовались. Плакали И пели. Шли в штыки. И прямо на бегу Девочка в заштопанной шинели Разбросала руки на снегу
Мама! Мама! Я дошла до цели... Но в степи, на волжском берегу, Девочка в заштопанной шинели Разбросала руки на снегу.
(Ю. Друнина)
Жил мальчик на хуторе Мшинском, За дальним кордоном лесным, Когда появились фашисты, Он стал партизанским связным. Ходил он, как нищий, по селам С холщовой сумой на плече, В отцовских ботинках тяжелых И мамином рваном плаще. То в окна стучался немые, То брел к старикам на покос. И танк подрывался на мине, И поезд летел под откос… Забылось негромкое имя, Осталась лишь кличка — Связной. Он пережил осень и зиму. Его расстреляли весной… М. Вайцман
Учитель 1.Среди защитников нашей Родины, которые защищали ее с оружием в руках, были и вы, дети. Дети, попавшие на фронт или воевавшие в партизанских отрядах. Таких мальчишек – подростков называли «сын полка». Они воевали наравне с взрослыми воинами и даже совершали подвиги, за что награждались медалями и боевыми орденами.
Некоторые посмертно…
Во время второй мировой войны зачастую были случаи когда дети вели боевые действия в регулярной армии,многие пытались бежать из своих домов на войну, но большинство из низ были захвачены военной полицией и возвращены в свои дома. Часто солдаты находили детей в разоренных деревнях, осиротевших детей помещали в специально созданные во время войны детские дома, но иногда мальчишек включали в активные боевые подразделения, где они получали оружие и специальную форму. Некоторые из ребят попадали в армию в 9-11 лет и остались со своим полком на всех фронтах. К своему 14 или 16 летию они возвращались домой с медалями чести. Это были «дети полка».
Ученик читает стихотворение «Две строчки» Александра Твардовского: (слайды 47,48,49)
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце – парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как – то неумело
По – детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал,
Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой,
С чего – ума не приложу, -
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.
А.Твардовский. Был трудный бой
Был трудный бой. Все нынче как спросонку. И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, Но как зовут, забыл его спросить...
Лет десяти-двенадцати, бедовый, Из тех, что главарями у детей, Из тех, что в городишках прифронтовых Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках, Таскать им воду ведрами не труд. Выносят мыло с полотенцем к танку И сливы недозрелые суют.
Шел бой за улицу, огонь врага был страшен. Мы прорывались к площади вперед. А он гвоздит - не выглянуть из башен. И черт его поймет, откуда бьет?
Тут угадай-ка, за каким домишком Он примостился: столько всяких дыр... И вдруг к машине подбежал парнишка: "Товарищ командир, товарищ командир,
Я знаю, где их пушка, я разведал, Я подползал, они вон там, в саду!" "Да где же, где?" - "А дайте я поеду На танке с вами, прямо приведу!".
"Что ж, бой не ждет, влезай сюда, дружище!" И вот мы катим к месту вчетвером. Стоит парнишка, мины, пули свищут, И только рубашонка пузырем.
Подъехали. "Вот здесь". И с разворота Заходим в тыл и полный газ даем, И эту пушку заодно с расчетом Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозем.
Я вытер пот, душила гарь и копоть. От дома к дому шел большой пожар. И, помню, я сказал: "Спасибо, хлопец! - И руку как товарищу пожал.
Был трудный бой. Все нынче как спросонку. И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, Но как зовут, забыл его спросить.
Учитель 2.В памятке фашистского солдата были такие слова:
«Es gibt keine Nerven, des Herzes, des Mitleids – bist du aus dem deutschen Eisen gemacht. Du hast kein Herz und die Nerven, auf dem Krieg sind sie nicht nötig. Zerstöre in sich das Mitleid und das Mitleid, töte jeden Russen, bleibe nicht stehen, wenn vor dir der Alte oder die Frau, das Mädchen oder den Jungen» (слайд 50)
«…Нет нервов, сердца, жалости – ты сделан из немецкого железа.
…У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик.» (слайд 51)
И они не жалели, не щадили, даже детей. Подростков угоняли в рабство, в Германию и оккупированные страны, детей отрывали от родителей, были даже детские концлагеря. Детей подвергали пыткам, издевательствам, из них выкачивали кровь для раненых немецких солдат и офицеров. Даже маленьких детей убивали без жалости, как будто они могли представлять угрозу для фашистов.
Учитель 1.Те, кто не погиб на войне, от бомбежек или голода, погибали в лагерях. Дахау, Освенцим, Саласпилс. Самый страшный из них. Потому что в нем был детский лагерь смерти. Дети становились подопытным материалом, из них выкачивали кровь. Не щадили никого (слайды 54,55,56)
1.Несмотря на зимнюю стужу, привезённых детей голыми и босыми полкилометра гнали в барак, носивший наименование бани, где заставляли их мыться холодной водой. Затем таким же порядком детей, старший из которых не достигал ещё 12-ти-летнего возраста, гнали в другой барак, в котором голыми держали их на холоде по 5–6 суток.
2.Страшный час для детей и матерей в лагере наступает тогда, когда фашисты, выстроив матерей с детьми посреди лагеря, насильно отрывают малюток от несчастных матерей…
Эти кадры не требуют слов. (слайды)
И возвращение из этих лагерей на родину было несладким.
Леонид Серый Венский вокзал в сорок пятом
(слайды 57,58,59)
Я помню "Западный" вокзал. Так, не вокзал - одно названье. Сраженья гул ушел на запад и постепенно вовсе смолк. На рельсах сидя отдыхал прошедший укомплектованье, А проще - заново рождённый, наш боевой стрелковый полк.
О том, что завтра будет, мы не говорили суеверно. В дыму и копоти над Веной апрельский вечер догорал И очень юный лейтенант, учитель музыки наверно, Красиво на аккордеоне нам вальсы Штрауса играл.
И на платформу вполз состав, идущий на восток куда-то, Шел медленно и осторожно, как бы стараясь не греметь, В вагонах, в тех, что возят скот, стояли дети в полосатом Так ужасающе худые, что жутко было посмотреть.
Состав вздохнул и тихо встал, поскрипывая тормозами. В другое время я бы думал, что это зрения изъян - Скелетики в товарняках с пустыми темными глазами. Одни глаза. Сейчас такими рисуют инопланетян.
Скупой военный разговор на полуслове прерывая, Мы замолчали. Всех вернее здесь подходило слово "шок". И наступила тишина на самом деле гробовая… Я как лунатик сел на рельсы и стал развязывать мешок.
И вся стрелковая братва от онемения очнулась, Волна шинелей колыхнулась, для наших нет беды чужой, Солдаты, гравием хрустя, к вагонам шли и вверх тянулись, Протягивая этим детям всё, что имели за душой.
Тушёнка, сахар, сухари, всё из потаек извлекалось, Трофейный шоколад, галеты, компот, трофейная халва, И мужики, в бою – зверьё, всё повидавшие, пытались, Сквозь неудержанные слёзы, найти поласковей слова.
Сопровождавшие детей медсёстры-девушки примчали, Они метались вдоль состава, весь полк пытаясь вразумить, Отталкивая нас назад, они рыдали и кричали – Солдатики, остановитесь! Нельзя! Нельзя детей кормить!
Пришедшие на тот перрон две местных тётки с узелками Упали разом на колени там, где стояли в пыль и грязь, И, наклонившись до земли, и, заслонив лицо руками, Раскачиваясь, жутко выли, то ли казнясь, то ли молясь.
Гнетущий хор людской беды звучал нелепо и нестройно, Народ не мог остановиться в порыве чувства своего. И только дети в полутьме стояли тихо и спокойно И их глаза на бледных лицах не выражали ничего.
До нас дошло - кормить нельзя! Мы всё сложили аккуратно На полках первого вагона, где был устроен лазарет. В последний раз я в те глаза взглянул, и стало мне понятно... В тот миг отчётливо и ясно я осознал – Что бога нет!!..
Война не ждёт, мы шли вперёд, наш мир нуждается в защите. Недалеко в моей колонне шел пожилой седой солдат И всё шептал: - Простите, деточки… Ох, деточки простите… Как будто он и правда в чём-то был перед ними виноват.
(звук метронома)
Учитель 1: Сегодня дети войны – это особое поколение россиян. Сегодня они – последние свидетели тех трагических дней. Последние свидетели Великой Отечественной войны. За ними больше никого! Сейчас – это уже пожилые люди. Но свое военное детство они не забудут никогда… (слайды 60,61)
Свои впечатления о детских годах, совпавших с военной порой, можно выразить по – разному. Анатолий Запрягаев, который не был профессиональным поэтом, а всю жизнь проработал на одном из Смоленских заводов, оставил нам свои воспоминания о военном детстве в этих стихах.
Ученик читает стихи: (слайды 62,63)
Нам безотцовщина копейку
Не выдавала на заплаты.
Не по размеру телогрейку
Вдвоем носили с младшим братом.
Глядели радостно, влюбленно
На серые шинели взрослых
И молча кляли почтальона –
Он –
похоронку в дом
принес нам…
Наметил не возраст, а голод
Нам сроки рабочих начал.
А добрые помыслы – холод
До самых костей простучал.
Столбы прогремят костылями
Оттуда, с чужой стороны.
И рощи останутся – пнями
Но больше не будет войны!
Учитель2: Да, это заветная мечта любого здравомыслящего человека, любого ребенка – чтобы на земле был мир, чтобы не гибли ни взрослые, ни дети. Люди, отвоевавшие для нас Великую Победу, не могли даже представить себе, что в начале 21 веке, в нашей стране мы будем терять детские жизни в террористических актах. В столице нашей Родины в городе Москве в результате захвата террористами театрального центра на Дубровке погибли десятки детей. В Северной Осетии в маленьком городке Беслане 1 сентября 2004 года в заложники террористами были взяты более 1000 учеников, их родителей и учителей школы № 1. В результате этого террористического акта погибло более 150 детей, почти 200 были ранены. (слайды 64,65)
Скажите, люди, кому все это нужно?
Что есть у нас дороже наших детей?
Что есть у любого народа дороже?
У любой матери?
У любого отца?
Ученица: (слайды 66,67)
Я хочу, чтоб на нашей планете
Никогда не печалились дети.
Чтоб не плакал никто, не болел,
Только б хор наш ребячий звенел.
Чтоб навек все сердцами сроднились.
Доброте чтобы все научились.
Чтоб забыла планета Земля,
Что такое вражда и война.
Учитель: На Земле самый лучший народ – дети.
Как сохранить нам его в тревожном 21 веке? Как сберечь его душу и его жизнь? А вместе с ним - и наше прошлое, и наше будущее?
Во второй мировой войне на Земле погибло тринадцать миллионов детей. 19 миллионов советских детей осиротели за годы этой страшной войны. И чтобы не повторилось такой ужасной трагедии, человечество не должно забывать об этих безвинных жертвах. Мы все должны помнить, что в войне, которую развязывают взрослые, гибнут и дети. Так будем помнить и чтить память погибших…
