Методическая цель: личностно – ориентированная ситуация на уроке
Ход урока: знакомство с целями урока и эпиграфом:
За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья, и чести своей. Мне на плечи кидается век – волкодав, Но не волк я по крови своей…
О.Э.Мандельштам
Мандельштам - призыв к единству жизни и культуры, к
такому глубокому и серьезному... отношению к культуре,
до которого наш век, видимо еще не в состоянии
подняться...
Ю. И. Левин
План урока.
1. Вступление: «Пора вам знать: я тоже современник» - слово о Мандельштаме
2. Сообщение учащегося: « Я в мир вхожу …» - детские годы и начало
литературной деятельности поэта»
3. Сообщение учащегося: «Цветаева и Мандельштам»
4. Сообщение учащегося: "Я должен жить, хотя я дважды умер" - судьба
О.Э.Мандельштама после революции»
5. Сообщение учащегося: «Изолировать, но сохранить»: поэт и вождь»
6. Сообщение учащегося: «Воронеж - ворон, Воронеж - нож» - воронежская
ссылка поэта»
7. "Попробуйте меня от века оторвать" – три «века» О.Э.Мандельштама как три
особенности его поэтики.
8. Особенности поэтики Мандельштама.
9. Заключение: «Он настиг время…» (И.Бродский) – поэзия и вечность»
Проблемные вопросы:
Какое стихотворение называют знаковым в творчестве поэта?
Согласны ли вы с определением автора «век – волкодав»?
О чем свидетельствует создание стихотворения -эпиграммы на Сталина: «Мы живем, под собою не чуя страны...» (1933)?
О каких трех «веках» - периодах в творчестве Мандельштама можно говорить? В чем особенности поэтики Мандельштама?
1. Вступление: «Пора вам знать: я тоже современник» - слово о Мандельштаме
Мандельштам и ХХ век не разделимы. Всю его поэзию можно представить как бесконечный и яростный спор с эпохой о верности демократическим традициям,
о «потерянном слове» и «божественном гармонии» поэзии (А. Ахматова),
о возможности, не «разменивая последний грош души», вести прямой и честный
разговор со своим временем, с веком: Попробуйте меня от века оторвать,
Ручаюсь вам, себе свернете шею!
«Пора вам знать: я тоже современник», - заявляет поэт и не ошибается. «Век мой, зверь мой, кто сумеет // Заглянуть в твои зрачки; «Мне на плечи кидается век-волкодав, //Но не волк я по крови своей» – эти образы навсегда вошли в сознание русского человека. "Жизнь, полная смерти. Жизнь, неотделимая, иногда
неотличимая от смерти: "Когда б не смерть, то никогда бы мне не узнать, что я живу."(Л.Аннинский) Неоспорима неразрывная слитность поэта с эпохой, веком . 2. Сообщение учащегося: " Я в мир вхожу …" - детские годы и начало
литературной деятельности поэта
2.1 Осип Эмильевич Мандельштам родился 3 января (15 н.с.) 1891 года в Варшаве в семье мастера-кожевенника, мелкого торговца. Через год семья поселяется в Павловске, затем в 1897 переезжает на жительство в Петербург. Здесь заканчивает одно из лучших петербургских учебных заведений - Тенишевское коммерческое училище, давшее ему прочные знания в гуманитарных науках, отсюда началось его увлечение поэзией, музыкой, театром (директор училища поэт-символист Вл.Гиппиус способствовал этому интересу). В 1907 Мандельштам уезжает в Париж, слушает лекции в Сорбонне, знакомится с Н.Гумилевым. Интерес к литературе, истории, философии приводит его в Гейдельбергский университет, где он слушает лекции в течение года. Наездами бывает в Петербурге, где прослушивает курс лекций по стихосложению на "башне" у В.Иванова, знаменитой Мекке всего интеллигентского Петербурга Сусальным золотом горят В лесах рождественские елки; В кустах игрушечные волки Глазами страшными глядят.
О, вещая моя печаль, О, тихая моя свобода, И неживого небосвода Всегда смеющийся хрусталь! (1908) 2.2 Литературный дебют Мандельштама состоялся в 1910, когда в журнале "Аполлон" были напечатаны его пять стихотворений. Вскоре он знакомится с Блоком, Гиппиус, Гумилевым, Ахматовой, примыкает к акмеизму, который в противовес символизму утверждал реальные жизненные ценности, конкретность и ясность земного, исторического, материального мира. Мандельштам написал одну из самых глубоких статей, посвященных акмеизму, «Утро акмеизма».
«Впоследствии, когда Мандельштам займет твердое место в противостоянии акмеистов символистам, основная контроверза его поэзии изобразится как утверждение "архитектуры" в противовес "музыке" (Л.Аннинский).
Вместе с Гумилевым и Ахматовой, ставшими ему друзьями на всю жизнь, Мандельштам участвует в «Цехе поэтов», являясь одним из самых значительных его представителей. Вспоминает Анна Ахматова: "Я познакомилась с О. Мандельштамом на "Башне" Вячеслава Иванова весной 1911 года.. Тогда он был худощавым мальчиком с ландышем в петлице, с высоко закинутой головой, с ресницами в полщеки. Второй раз я видела его у Толстых на Старо-Невском, он не узнал меня, и А(лексей) Н(иколаевич) стал его расспрашивать, какая жена у Гумилева, и он показал руками, какая на мне была большая, шляпа. Я испугалась, что произойдет что-то непоправимое, и назвала себя.Это был мой первый Мандельштам, автор зеленого "Камня" (изд. "Акмэ") с такой надписью: "Анне Ахматовой - вспышки сознания в беспамятстве дней. Почтительно - Автор". В 1913 году вышла его первая книга «Камень», сразу поставившая автора в ряд значительных русских поэтов. Поэт много выступает с чтением своих стихов в различных литературных объединениях.
В 1916 году произошло знакомство Мандельштама с Мариной Цветаевой. 3. Сообщение учащегося: «Цветаева и Мандельштам»
3.1 Знакомство Мандельштама с Мариной Цветаевой, оставило заметный след в творчестве обоих поэтов. Они столкнулась в Коктебеле летом. То была совсем мимолетная встреча: «Я шла к морю, он с моря. В калитке волошинского сада — разминулись...» Теперь, в Петрограде, Осип Эмильевич разглядел Марину, услышал — и влюбился не на шутку. Увы, нет достоверных источников, из которых мы могли бы узнать подробности их романа.
Позднее - в Петербурге - Петрограде в январе 1916 года Мандельштам подарил Цветаевой свою книгу стихов «Камень», и они узнали стихи друг друга. «…Чудесные дни с февраля по июнь 1916 года, дни, когда я Мандельштаму дарила Москву. Не так много мы в жизни писали хороших стихов, главное: не так часто поэт вдохновляется поэтом…», - вспоминала Марина Цветаева.
Он горделиво держался на солидных литературных сборищах: с закинутой назад головой, весь самодостаточный и неприступный. «У Мандельштама глаза всегда опущены, — вспоминала Цветаева много лет спустя, — робость? величие? тяжесть век? веков? Глаза опущены, а голова отброшена. Учитывая длину шеи, головная посадка верблюда. Трехлетний Андрюша — ему: "Дядя Ося, кто тебе так голову отвернул?.." Вдова поэта Н.Я. Мандельштам писала: «Цветаева, подарив свою дружбу и Москву, как-то расколдовала Мандельштама. Это был чудесный дар, потому, что с одним Петербургом, без Москвы, нет вольного дыхания, нет настоящего чувства
России…».
3.2В память об этой мгновенной и высокой любви остались стихи (три) Мандельштама и прекрасная цветаевская лирика (одиннадцать - Марина неизменно щедра), в том числе цикл «Стихи о Москве», посвященный Мандельштаму:
Из рук моих - нерукотворный град Прими, мой странный, мой прекрасный брат. По церковке - все сорок сороков, И реющих над ними голубков
Мандельштам ответил:
В разноголосище девического хора Все церкви нежные поют на голос свой, И в дугах каменных Успенского собора Мне брови чудятся, высокие, дугой… «В разноголосище девического хора». 1916
«Петербуржец и крымец», — назвала его Цветаева. Открытие Крыма — не меньшее явление для поэта, нежели влияние, которое оказали на него Петербург и Европа. Именно в Крыму, в Коктебеле, в доме Максимилиана Волошина на берегу Черного моря, Мандельштаму суждено было обрести свою классическую и вечно юную, вечно современную Элладу.
Поэзию Мандельштама Цветаева всегда ценила высоко: «Если существует Бог поэзии, то Мандельштам - его гонец. Он доносит до людей божественный голос точным и чистым».
4. Сообщение учащегося: "Я должен жить, хотя я дважды умер" - судьба
О.Э.Мандельштама после революции»
4.1 В 1918 Мандельштам живет то в Москве, то в Петрограде, потом в Тифлисе, куда приехал ненадолго и потом приезжал снова и снова. Н.Чуковский написал:
"...У него никогда не было не только никакого имущества, но и постоянной оседлости - он вел бродячий образ жизни, ...я понял самую разительную его черту - безбытность. Это был человек, не создававший вокруг себя никакого быта и живущий вне всякого уклада". Во время этих скитаний, в Киеве он встретил Надежду Яковлевну Хазину, ставшую его возлюбленной, другом, женой. Ей суждено было подарить поэту небывалое человеческое тепло преданного и любящего сердца, а впоследствии сберечь, сохранить для потомков его творческое наследство.
4.2 1920-е были для него временем интенсивной и разнообразной литературной работы. Весной 1922 года семья Мандельштамов поселяется в Москве. Осенью этого же года, в Берлине выходит вторая книга поэта «Tristia». Это самая пронзительная, самая печальная и одновременно удивительно светлая книга Мандельштама, в которой новым его языком и «метафорическим шифром» стало неомифологическое мышление, новый классицизм XX века. "Вторая книга" (1923), "Стихотворения" (1928).
Он продолжал публиковать статьи о литературе - сборник "О поэзии" (1928). Были изданы две книги прозы - повесть "Шум времени" (1925) и "Египетская марка" (1928). Вышли и несколько книжек для детей - "Два трамвая", "Примус" (1925), "Шары" (1926). Много времени Мандельштам отдает переводческой работе. В совершенстве владея французским, немецким и английским языком, он брался (нередко в целях заработка) за переводы прозы современных зарубежных писателей. С особой тщательностью относился к стихотворным переводам, проявляя высокое мастерство.
5. Сообщение учащегося: «Изолировать, но сохранить»: поэт и вождь»
5.1Рубеж 20—30-х годов — один из самых тяжелых и мучительных в жизни Мандельштама. Внутренний разлад поэта и государства становится все более явственным. В 1928 году, в ответе на вопросы анкеты «Что дала Вам Октябрьская революция?», — Мандельштам напишет: «Октябрьская революция... отняла у меня «биографию», ощущение личной значимости. Я благодарен ей за то, что она раз навсегда положила конец духовной обеспеченности и существованию на культурную ренту...»
5.2 Революция - не «дала», а «отняла», «положила конец» биографии, личности,
творчеству (духовной обеспеченности).
Я знаю, с каждым днем слабеет жизни выдох,
Еще немного — оборвут
Простую песенку о глиняных обидах
И губы оловом зальют...
Затравленный, абсолютно не приспособленный для политической борьбы человек совершает невозможный гражданский подвиг: он пишет и распространяет среди друзей и знакомых эпиграмму на Сталина: «Мы живем, под собою не чуя страны...» (1933).
Вся суть стихотворения отразилась в первых двух строчках, как заметил
С. Аверинцев, тут все выражено и все исчерпано:
Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны...
«Это узел драмы: потеря связи явлений, утрата страны, бессмысленность сигналов, знаков, речей. Падение мирового строя - смерть, конец. Угасание "смыслов". … В тот день, когда он пустил стихотворение в лабиринт неслышно-слышных речей и тонких стен,- он подписал себе смертный приговор. 5.3 «Почему-то власть не убила его немедленно. Историки спорят, чего в этой отсрочке больше: изощренной жестокости или российской забывчивости. Так или иначе, судьба дала Мандельштаму еще пять лет загробного существования» (Л.Аннинский). Известна резолюция Сталина; «Изолировать, но сохранить», настоящая казнь была еще впереди. Приговор - высылка в Чердынь, маленький городок на Урале, которая была заменена на ссылку в Воронеж.
6. Сообщение учащегося: «Воронеж - ворон, Воронеж - нож» - воронежская
ссылка»
В Воронеже Мандельштам работает то в газете, то на радио, то в литературной части театра, но постоянного и надежного заработка нет. Но, несмотря на тяжелые условия существования, «Воронеж - ворон, Воронеж - нож» оказался не только тюрьмой для ссыльного поэта. Здесь Мандельштам много писал, создавая одну за другой известные теперь стихотворные «Воронежские тетради». Сюда к ссыльному поэту, приезжала Анна Андреевна Ахматова, оставившая лаконичное воспоминание:
А в комнате опального поэта
Дежурят страх и муза, в свой черед,
И ночь идет,
Которая не ведает рассвета...
2 мая 1938 года Мандельштам был вновь арестован и приговорен так называемым Особым совещанием к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. Пересыльный лагерь во Владивостоке, смерть и общая могила зимой 1938 года.
«Поэт попадает в беду по причине своего языкового и, следовательно, психологического превосходства, - заметил Иосиф Бродский в статье о Мандельштаме, - чаще, чем из-за политических убеждений. Песнь — есть форма языкового неповиновения... Мандельштам погиб 27 декабря 1938 года под Владивостоком, в пересыльном лагере на Второй речке в тайниках подчиненного государству пространства. Из Петербурга в глубь России дальше деваться некуда... Когда пространство кончилось, он настиг время. То есть нас...»
7. «Попробуйте меня от века оторвать» – три «века» О.Э.Мандельштама как
три особенности его поэтики.
7.1 «На стекла вечности уже легло мое дыхание, мое тепло»:
век-пространство – первый период творчества (книга «Камень»)
Первая книга «Камень» вышлав 1913 году и сразу поставила автора в ряд значительных русских поэтов. Сюда вошли 23 стихотворения 1908-1913 годов (позднее сборник был дополнен текстами 1914-1915 годов и переиздан в конце 1915 года (на титуле значится - 1916)). Вошедшие в сборник ранние стихи 1908-1910 года являют собой уникальное для всей мировой поэзии сочетание незрелой психологии юноши, чуть ли не подростка, с совершенной зрелостью интеллектуального наблюдения и поэтического описания именно этой психологии: "Из омута злого и вязкого / Я вырос тростинкой шурша, - / И страстно, и томно, и ласково / Запретною жизнью дыша... Я счастлив жестокой обидою, / И в жизни, похожей на сон, Я каждому тайно завидую / И в каждого тайно влюблен."
Название сборника отсылает и к знаменитому стихотворению Тютчева 1833 года "Probleme", повествующему о камне, который "с горы скатившись, лег в долине, сорвавшись сам собой или низвергнут мыслящей рукой".
В статье "Утро акмеизма" Мандельштам окончательно прояснит смысл этой ассоциации: "Но камень Тютчева... есть слово. Голос материи в этом неожиданном паденье звучит как членораздельная речь. На этот вызов можно ответить только архитектурой. Акмеисты с благоговением поднимают таинственный тютчевский камень и кладут его в основу своего здания".
Книга «Камень» стала выражением творческого кредо поэта: «бороться с пустотой». Она была призвана держать «крестовый свод давящего времени» и входить «неизбежной ставкой в общую игру сил». Центральная тема «Камня» — самосознание художника. Именно самосознание, напряженное и трагическое, делает «Камень» значительным...
Перечитайте стихотворение «На бледно-голубой эмали...»
На бледно-голубой эмали, Какая мыслима в апреле, Березы ветви поднимали И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий, Застыла тоненькая сетка, Как на фарфоровой тарелке Рисунок, вычерченный метко, -
Когда его художник милый Выводит на стеклянной тверди, В сознании минутной силы, В забвении печальной смерти. (1909)
Только ли реальный «пейзаж с березами» дан в стихотворении?
Какую картину помогает воссоздать глагол «вечерели»?
Кого автор называет «художником милым»?
Как вы понимаете строки «в сознании минутной силы, в забвении печальной смерти...»?
О каких трех уровнях прочтения этого стихотворения можно говорить?
Вывод: Всего три строфы... Ранняя весна, апрельский вечер. Бледно-голубая эмаль неба. «Незаметно вечереют» березы, именно «вечереют» - графически выделяясь на фоне неба. Это не только реальный «пейзаж с березами»: пейзаж – воспоминание, пейзаж – размышление. Во второй строфе — «узор, отточенный и мелкий» уподоблен рисунку, искусно исполненному художником, расписывающим фарфоровую тарелку. Природа становится мастерской, предлагая готовую графику — «пейзаж для тарелки» как произведения прикладного искусства. Ощущение мира становится предметным, зримым, наполненным чувствами и красками. Стихотворение отмечено уже силой наполненности реального мира, а не «пустоты» его. В третьей строфе — «художник милый» выводит свой рисунок совсем не на фарфоре, не на тарелке, а на «стеклянной тверди» небесного свода. Горизонт необозрим и несоизмерим с вещным миром — рисунок «на стеклянной тверди» выполнен самим Создателем. И «художник милый» — это Создатель, творящий бытие — «в сознании минутной силы, в забвении печальной смерти...». Таковы три уровня прочтения этого стихотворения.
Перечитайте стихотворение «Дано мне тело...»
Дано мне тело — что мне делать с ним, Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить Кого, скажите, мне благодарить?
Я и садовник, я же и цветок, В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор, Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть — Узора милого не зачеркнуть. (1909)
Какова, по – вашему, главная тема этого стихотворения?
В каких строках она выражена?
Можно ли предположить возраст автора, судя по этим строкам?
Какой прием использован поэтом в строке «Я и садовник, я же и цветок», где слова «садовник» и «цветок» контрастны друг другу?
Какую мысль автор хотел подчеркнуть в словах:
Пускай мгновения стекает муть — Узора милого не зачеркнуть
В словосочетаниях «узора милого», «радость тихую» определяемое слово стоит перед определением, что способствует выделению образа, усилению его эмоционального воздействия. Какой прием используется в этих случаях?
В словосочетании «узора милого» автор использует средство художественной изобразительности, передающее эмоциональное отношение автора к слову «узора». Как называется это средство художественной изобразительности? Что подразумевает автор под этим словосочетанием?
В строках «Пускай мгновения стекает муть», «В темнице мира я не одинок» определите, какой вид тропа, при котором переносное значение слова, основанное на уподоблении одного предмета или явления другому, скрытое сравнение, построенное на сходстве явлений, помогает автору раскрыть сущность слов «мгновение», «мира»?
Черты какого направления серебряного века ясно прослеживаются в этом стихотворении?
Вывод: В 1910 в журнале "Аполлон" были напечатаны пять стихотворений (дебютная подборка) О. Мандельштама. Именно о них восторженно отзывался в своих мемуарах Георгий Иванов, отнюдь не склонный к излишней сентиментальности: «Я прочел это и еще несколько таких же „качающихся“, туманных стихотворений, подписанных незнакомым именем, и почувствовал толчок в сердце: «Почему это не я написал?» (Иванов Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3. С. 88.)
Эта подборка обратила на себя внимание многих читателей. «Еще в отцовской библиотеке, – вспоминал сын Леонида Андреева – Вадим, – в одном из номеров „Аполлона“ я прочел стихотворение „Имею тело – что мне делать с ним…“, которое меня поразило неприятным оборотом „имею тело“ („имею тело“ было впоследствии заменено „дано мне тело“) и удивительным, похожим на мертвую зыбь, ритмом, от которого нельзя было отвязаться: помимо воли отдельные строчки возникали в сознании, как цветы в густой траве».
(Андреев В. Возвращение в жизнь // Звезда. 1969. № 5. С. 141). Поэт в этом мире осваивается осторожно, почти на ощупь: «Дано мне тело — что мне делать с ним, Таким единым и таким моим?» Он на пути к более глубокому постижению жизни. Для поэта важно только одно время — время Вечности, которая дана поэту и осознана как высший дар:
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть —
Узора милого не зачеркнуть.
Используя инверсии («радость тихую») и эпитеты («узора милого»), метафоры
(«Пускай мгновения стекает муть», «В темнице мира я не одинок») и антитезу («Я и садовник, я же и цветок») через«удивительный, похожий на мертвую зыбь, ритм» автор передает состояние ожидания великих перемен, когда все равно «узора милого не зачеркнуть» - не уйти от предначертанного, прозрачной вечности, отогреваемой теплом человеческого дыхания. Эти „качающиеся“, «туманные» строки стихотворения есть свидетельство начала перехода автора от символизма к акмеизму
7.2 «В ком сердце есть - тот должен слышать, время…»: век-время -
второй период творчества (20-е годы «Tristia», цикл стихотворений)
Стихи поры войны и революции составляют у Мандельштама сборник "Tristia" ("книгу скорбей", впервые изданную без участия автора в 1922 году и переизданную под названием "Вторая книга" в 1923 году в Москве). Цементирует книгу тема времени, грандиозного потока истории, устремленной к гибели. Эта тема станет сквозной во всем творчестве поэта вплоть до последних дней. Внутреннее единство "Tristia" обеспечено новым качеством лирического героя, для которого уже не существует ничего личного, что не причастно общему временному потоку, чей голос может быть слышен лишь как отзвук гула эпохи. Совершающееся в большой истории осознается как крушение и созидание "храма" собственной личности: "В ком сердце есть - тот должен слышать, время, // Как твой корабль ко дну идет" ("Сумерки свободы", 1918). Мотив отчаяния здесь звучит очень отчетливо, однако на последней глубине он высветляется очищающим чувством собственной причастности происходящему. Повествование зачастую ведется от первого лица множественного числа: "Мы в легионы боевые / Связали ласточек - и вот / Не видно солнца; вся стихия / Щебечет, движется, живет;/ Сквозь сети - сумерки густые - / Не видно солнца и земля плывет".
“Поэзия, по О.М. Мандельштаму, - пространство даже не трёхмерное, а четырёхмерное... иначе ему не освоить полноты измерений своего мира”, - утверждает С.Аверинцев. Образ времени, века – один из центральных в творчестве поэта: “Мне хочется говорить не о себе, а следить за веком, за шумом и прорастанием времени”
По мнению Аверинцева, время у Мандельштама есть перпендикуляр, вертикаль времён, с нанизанными на неё различными эпохами.
«В послереволюционные стихи на место пространственных категорий ("карта") входит новая категория: "век". И когда мирозданье все-таки сламывается, оно сламывается не через крушение страны, а через пресечение времен.Душа попадает словно в колесо времени. Мандельштам не ощущает границ, мест, стран - он ощущает именно разрыв времен: сквозное, сплошное мировое время - вместилище незыблемых "смыслов", ощущаемое за пестротой исторических "декораций", - разваливается.
В тиши стиха, еще до внешних потрясений, сломавших жизнь поэта, совершается неслышная драма: современность откалывается от вечности. Выражено - гениально:
Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки И своею кровью склеит Двух столетий позвонки?
Поразительно, как рано почувствован тут слом хребта советской истории: осенью 1922 года! Еще новая власть не разодралась вокруг тела вождя, еще силовые линии диктатуры не вывернулись в тотальность, еще изголодавшейся и промерзшей России предстоит оттаять в нэпе, а сбой эпического ритма уже срывает голос поэту» (Л.Аннинский)
7.3 «За гремучую доблесть грядущих веков» - третий век (век-вечность):
30-е годы
В этот период Мандельштам создает одно из своих, как сейчас говорят, культовых стихотворений – «За гремучую доблесть грядущих веков» (1935).
Это стихотворение - исповедь, стихотворение – надежда. В нем автор оставил все иносказания, всю зашифрованность. Оно начинается с прямых признаний в своем одиночестве:
Загремучую доблесть грядущих веков
За высокое племя людей Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья, и чести своей.
Вторая строфа превратилась в грандиозную метафору, в просьбу к веку не умножать обид, унижений, а сразу спрятать где-нибудь в запредельном крае:
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей:
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Чтоб не видеть ни труса, не хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе;
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе.
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
Последняя строфа имела еще один, не менее совершенный, хотя и исчезнувший в окончательном тексте вариант, предвещавший жизненную позицию В. Шаламова, Ю. Домбровского в их противостоянии «веку-волкодаву»:
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И слеза на ресницах как лед,
Потому что не волк я по крови своей
И во мне человек не умрет.
«...В качестве объекта всех пыток и казней Мандельштам неизменно пророчески виделсебя.Не кому-то, а именноемукидался на плечи „век-волкодав“. Не чьи-то, а именноегокровавые кости хрустели в пыточных застенках. Не случайно почти во всех его стихах, написанных в это время, так упорно, так настойчиво, так неотвязно преследует его ощущение своей загнанности, обреченности, сознание неизбежной гибельности своего пути».
Б. Сарнов.Заложник вечности: Случай Мандельштама, 1990
Это стихотворение о разрыве с ушедшим, о взаимоотношениях с новым веком — «веком-волкодавом», в котором надо как-то жить во имя «грядущих веков», во имя вечности.
8. Особенности поэтики Мандельштама.
Мир, пространство, время, век - важнейшие категории поэтического мира Мандельштама Они необходимы Мандельштаму для размышления о мире и для его предметного изображения. Для поэзии Мандельштама характерны философская глубина, обостренный интерес к истории. Мандельштам – блестящий мастер поэтического слова. Его стихи предельно кратки, насыщены историко-литературными ассоциациями, музыкально выразительны и ритмически разнообразны.
9. Заключение: «Он настиг время…» (И.Бродский) – поэзия и вечность»
Он родился в Варшаве, в семье мелкого торговца. А умер во Владивостоке, в сталинском пересыльном лагере. Осип Мандельштам – поэт «серебряного века» и «века-волкодава» – человек трагической судьбы. Он увлекался поэзией, музыкой, театром, изучал историю, в совершенстве владел французским, немецким, английским языками. Александр Кушнер, поэт: «При всем аристократизме его поэзии он был невероятно демократичен. И мы его стихи прижимаем к сердцу, как свои, потому что мы знаем, так как он жил, как он погиб, погибли миллионы людей, он их представитель, всех загубленных». «Не получилась сказка, не удалось "мыслящее тело" превратить в "страну". "Скучно мне: мое прямое дело тараторит вкось - по нему прошлось другое, надсмеялось, сбило ось", - отметил Лев Аннинский.
Названный «волкодавом» век, выпавший на долю поэта, буквально выталкивал человека. Но…"Попробуйте меня от века оторвать" - не получилось. Он все – таки «настиг время…» Итоги урока.
Д/З:Подготовиться к анализу стихотворений, включенных в список ЕГЭ:
