Конспект интегрированного урока (литература, английский язык). Урок- лекция «Борис Пастернак – переводчик».

Конспект интегрированного урока (литература, английский язык).

10 класс

Урок- лекция «Борис Пастернак – переводчик»

Переводчик в прозе – раб,

переводчик в стихах - соперник.

В.А. Жуковский

Перевод - это автопортрет переводчика.

Корней Чуковский

Цели урока:

Общедидактическая: создать условия для осознания и осмысления блока новой информации.

Образовательные: создать условия для анализа многогранности деятельности поэта и писателя, выделение ключевых жизненных моментов, способствующих формированию Пастернака как личности, поэта- переводчика; способствовать развитию потребности читать художественную литературу и воспринимать личность автора через призму его творений.

Развивающие: создать условия для самостоятельной творческой деятельности учащихся, способствовать формированию аналитического мышления и эмоционального потенциала, интеллектуальных навыков обобщения и структурирования материала, развивать речевые навыки.

Воспитательные: способствовать процессу духовного развития, формированию нравственных ценностей; воспитанию самостоятельности, сотрудничества, коллективизма, коммуникативных навыков.

Прогнозируемый результат

Учащиеся, проследив сложный и интересный путь становления Пастернака-переводчика, должны приблизиться к миру его идей, представлений, образов, попытаться понять поэта; задуматься над философскими вопросами о месте и роли человека в этом мире, поделиться мыслями, эмоциями, находками, испытать чувство комфорта и удовлетворения от своей работы.

Занимаясь подготовительно-исследовательской работой, учащиеся предоставят результаты своего труда в виде сообщений, презентаций, творческой работы (инсценирование на русском и английском языках).

Дифференциация обучения на вводных уроках в старших классах направлена на совершенствование тех сфер литературного развития старшеклассников, которые, по результатам диагностики, сформированы слабее. Задания всё в большей степени направлены на выработку навыков самостоятельной исследовательской деятельности. Основной формой вводного урока в старших классах является урок-лекция, так как курс изучается на историко-литературной основе и объём сложной информации увеличивается.

Лекционный материал может сопровождаться демонстрацией видеоматериалов, чтением наизусть, выступлениями учащихся и т.п. Для активизации познавательной деятельности желательно предварительное знакомство учащихся со статьями учебника, планирование индивидуальной работы, включение в лекцию сообщений о её итогах, а также обучение составлению планов, тезисов, конспектов, обсуждение проблемных вопросов. Ма­териал на вступительном уроке к теме может излагаться проблемными блоками, что активизирует мыслительную работу учащихся.

Проблемные блоки	Дифференцированные задания	Уровень сложности задания. Какие сферы литературного развития оно формирует и развивает?
Художественный перевод в творчестве Пастернака	Составить рассказ о художественном переводе в творчестве Пастернака Найти в переведённых произведениях отражение фактов биографии Пастернака	(С) Развивает навыки самостоятельного анализа и обобщения (С) Развивает навыки самостоятельной работы с первоисточниками
Классические традиции поэтического перевода Б.Пастернака	Ответить на вопрос, в чём проявляются классические традиции поэтического перевода Б.Пастернака?	(М) Развивает навыки пересказа и цитирования (С) Способствует повторению и систематизации биографического материала
Гете "Фауст" в переводе Б.Пастернака	Подготовить сообщение «Гете "Фауст" в переводе Б.Пастернака»	(С) Развивает навыки устной речи и систематизации материала
"Стойкий принц" Кальдерона в переводе Б.Пастернака	Подготовить сообщение «"Стойкий принц" Кальдерона в переводе Б.Пастернака»	(С) Развивает навыки устной речи и систематизации материала
У.Шекспир в переводах Б.Пастернака	Подобрать материал к сообщению о переводах Б.Пастернака произведений У.Шекспира	(С) Развивает навыки устной речи и систематизации материала
Отрывки для декламации У.Шекспир «Ромео и Джульетта», перевод Б.Пастернака	Подготовить выразительное чтение по ролям на русском и английском языках	(В) Развивает самостоятельность в работе с первоисточниками искусства (В) Развивает умение “вписывать” литературное произведение в культурный контекст
Из воспоминаний сына Б.Пастернака, Евгения Пастернака.	Подготовить выразительное чтение фрагментов Подобрать цитаты для сообщения	(М) Совершенствует навыки выразительного чтения (В) Развивает умение “вписывать” литературное произведение в культурный контекст
Домашнее задание	Сонет Шекспира в переводах Б.Пастернака. ( наизусть) Сочинение-размышление по эпиграфу к уроку	(М) Развивает умение работать со справочной литературой (С) Формирует умение применять знания в новой учебной ситуации (В) Развивает умение находить и систематизировать информацию

К уроку было дано домашнее задание:

1. Проследить влияние музыки и живописи на становление Пастернака-поэта.

2. Найти в биографической литературе и в воспоминаниях современников сведения о Б.Л.Пастернака, что, когда, как он переводил.

3. Разработать электронные пособия (презентации) о периоде жизни, связанном с переводами Б.Л.Пастернака.

4. Подготовить отрывки для декламации У.Шекспир «Ромео и Джульетта», перевод Б.Пастернака

Ход урока

Лекция учителя с использованием творческих проектов и презентаций, подготовленных к уроку учениками, результатом работы на уроке будет конспект, который учащиеся запишут в тетрадь.

(На экране слайды презентации)

Пушкин писал, что следить за мыслью гения — есть уже высокое наслаждение. Читать гениального писателя в переводе другого писателя того же масштаба, значит следовать за двойною нитью мысли — автора и переводчика — нитью, переплетенной, перевитой, как хромосома.

Во всём мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Всё время схватывая нить

Судеб, событий,

Жить, чувствовать, любить,

Свершать открытья.

О, если бы я только мог

Хотя отчасти,

Я написал бы восемь строк

О свойствах страсти…

В 1912 году Борис Пастернак находился на грани внутреннего пере­лома, обозначившего поворот в его творческой биографии. Он переходит от временного увлечения философией к новым, окутанным туманом неизвестности материкам большой поэзии. Именно тогда Пастернак, владевший несколькими иностранными языками и интересовавшийся проблемами перевода, писал из Марбурга одному из своих друзей:

Есть произведения, которые, несмотря на сложность и разветвленность языка, уже в своем творческом возникновении движутся в переводе, уже охвачены переводом с самого начала. Таковы Якобсен, Флобер, Мопассан. Правда, это не перевод на языки. Скорее, наоборот: с языков. Вся литература величаво спускается на словах, — словно на плотах. Как нигде под ними познается несущая их сила одного топографически определенного искусства. Заговорить в их тоне значит потерять всякую иную почву под собой и ощутить только эту, единственную» (Марбург Бориса Пастернака. Сборник писем. М., 2001. С. 76.).

Вспоминаются слова Синявского, который однажды заметил, что лучшие переводы Пастернака зрели в нем годами, в то время как поэт готовил себя к ним самим процессом внутреннего развития. В определенном смысле, эти переводы даже автобиографичны.

Большую часть 1940 года Пастернак провел за переводом. В переводческой работе Пастернака вольно или невольно отразилась жизнь и история нашей страны. В процессе перевода некоторые стороны трагического видения Шекспира были неизбежно приглушены. Но существует мнение, что более многозначен и глубок у Пастернака, чем в оригинале. Сравнение двух шедевров — произведения Шекспира и перевода великого русского поэта — помогает более четко понять какие-то вещи как в биографии самого Пастернака, так и в той исторической обстановке, в которой этот перевод делался.

Разговор о Шекспире Пастернак ведет на близком и родном нам языке, который создает эффект уюта и радости от общения с родным домом. Тем яснее, что перевод с английского, сделанный поэтом, не является способом установления власти и контроля над Шекспиром. Сам Пастернак, передавая ощущение прохлады Зазеркалья переведенного текста, помогает интуитивно ощутить, что всегда остается нечто непостижимое за пределами нашего опыта владения языком и понимания литературы. И чем яснее и богаче перевод, тем острее ощущение этого «нечто».

Язык перевода становится для Пастернака жестким железным корсетом, который «овнешняет» трагедийное, делает его более доступным и понятным для нас. Вспоминается жесткий железный корсет, в который Офелию-Вертинскую в фильме Козинцева «Гамлет» заковывали перед похоронами Полония. Темные вертикальные линии, похожие на тюремные решетки, отделяли чистоту и невинность безумия от несгибаемости мщения за пороки датского королевства.

Пастернак из глубин своего поэтического и переводческого гения вглядывается в тьму сталинской эпохи, в которой он должен был молчать или совершать побег в перевод. Но одновременно формированию поэтической материи сопутствовали и некоторые личностные факторы. В своем автобиографическом очерке «Люди и положения» Пастернак пишет о своем детстве: «Я ... с малых лет был склонен к мистике и суеверию и охвачен тягой к провиденциальному... Я подозревал вокруг себя всевозможные тайны и обманы. Не было бессмыслицы, в которую я бы не поверил. То на заре жизни, когда только и мыслимы такие нелепости, может быть, по воспоминаниям о первых сарафанчиках, в которые меня наряжали еще раньше, мне мерещилось, что когда-то в прежние времена я был девочкой и что эту более обаятельную и прелестную сущность надо вернуть, перетягиваясь поясом до обморока...» (Пастернак Б. Стихотворения. Петрозаводск, 1969. С. 237).

Шекспира для Пастернака, по выражению самого поэта, — «драма высокого полета, предопределенный подвиг, вверенный судьбой». Но своеобразие подхода к переводу шекспировской трагедии на язык реалий русской литературной традиции видится, в первую очередь, в интерпретации образа Офелии.

Может быть, такие интерпретации и помогают обогатить наше знание о состоянии западной критики. Но для нас гораздо важнее, что у Пастернака на первом месте — трагический пафос шекспировской героини как символ горестного разрушения хрупкой и драгоценной красоты. Таким образом, Пастернак стремится к упрощению шекспировской Офелии, приуменьшает ее одномерно невинную жертву и одновременно возвышает и облагораживает образ отвергнутой любви.

Мотив чистоты, приносимой в жертву истине и искуплению от греха, звучит в унисон со всей русской классической литературой, и Пастернак в этом плане — лучший продолжатель этих традиций.

В сталинской России выживание художника было достижением, а невозможность лгать становилась сама по себе доблестью. Иносказания, аллегории, подтекст, виртуозное владение иными, более мягкими регистрами в изображении социального зла становится одним из способов творческого самовыражения Пастернака, верным средством против того, чтобы не превратиться в марионетку, не согнуться под невыносимым давлением всеобщего страха и заговора молчания.

И после смерти Сталина советская цензура долгое время оставалась главным фактором в любом творческом поиске, не исключая театральную сцену. В письмах Г. М. Козинцева, который поставил в театре и экранизировал его, можно почувствовать презрение к обязательному позитивному герою социалистического реализма. Козинцев пишет, что хотел бы закончить трагедию чувствами, которые выражены в сонетах Шекспира. Сила благородства человеческих устремлений, скрытая сопротивляемость поэзии, которая отказывается примириться с низостью и вырождением эпохи — это гораздо шире эзоповской символики в осмеянии сильных мира сего и монарших тронов, о чем Козинцев рискнул намекнуть Пастернаку в частном письме. Отвечая Козинцеву, Пастернак пишет: «Я приспособился к Шекс­пиру. Он кажется для меня естественным».

«Перекличка» Пастернака с Шекспиром продолжилась в 1957 г. В поэтическом приложении к роману «Доктор Живаго» в первом ряду стоит стихотворение «Гамлет», в котором универсальная парадигма самопожертвования вырастает до гигантских размеров, достигая он­тологических границ поэтического духа. Подспудно в воображаемом монологе Гамлета, образ которого калейдоскопически совмещает черты и самого поэта, и доктора Живаго, и Христа на распутье в Гефсиманском саду, слышится отзвук юношеской жертвы Пастернака, отказавшегося от удобного приюта философии в пользу потрясающих глубины души поэтических исканий.

 

Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному косяку,

Я ловлю в далеком отголоске

Что случилось на моем веку.

 

На меня наставлен сумрак ночи

Тысячью биноклей на оси.

Если только можно, Авва Отче,

Чашу эту мимо пронеси.

 

Я люблю твой замысел упрямый

И играть согласен эту роль.

Но сейчас идет другая драма,

И на этот раз меня уволь.

 

Но продуман распорядок действий,

И неотвратим конец пути,

Я один, все тонет в фарисействе.

Жизнь прожить — не поле перейти.

Мы говорим о Шекспире в творчестве Пастернака, но можно уточнить, что для русского читателя существует и «Гамлет» Пастернака и даже Шекспир Пастернака. Ибо в моменты истины, когда мы сталкиваемся с оригинальными интерпретациями, с гениальными переводами, нам вдруг очень четко представляются очертания духа великого драматурга. Он, как невидимый лунный свет, который проявляется в кольцах застывшего над холодным ночным пейзажем тумана.

Вся жизнь Пастернака — и великий поэтический опыт, и Марбург, где он отказался от научного ради поэзии — это паломничество за справедливостью, за истиной, материализация фантома героического одиночества поэта.

Реальность и убедительность переводов Пастернаком великой лите­ратуры представляется нам титаническим трудом человека, сплавлявшего так и не взятую им под уздцы философию на плотах слов нашему читателю. И это созвучно величественному и одновременно по-детски открытому «жизнь прожить — не поле перейти», которое звучит почти как плач по авторской юности, как желание обретения истоков и как мольба об экстатическом освобождении от самого языка.