Изображение Мировой войны в романе "Тихий Дон"

Урок 70

Тема урока: «Гонит взбаламученная Россия серошинельную кровь…» -

изображение Первой мировой войны в романе М.А.Шолохова

«Тихий Дон»

Тип урока: формирование новых знаний

Форма проведения: урок – исследование

Цели урока.

Образовательная: изображение Первой мировой войны в романе как

«чудовищной нелепицы», «противного человеческому

разуму и природе события» (Л.Толстой), страшного

народного бедствия, перевернувшего весь естественный

уклад жизни казачества; стра­стный призыв

великого художника к людям мира сохранить

общечеловеческие ценности, отказаться от войн и

насилия, утвердить ценность человече­ской жизни.

Развивающая: формировать умение самостоятельно работать с текстами

произведений; умение обобщать, сравнивать, сопоставлять,

делать выводы; развивать аналитическое мышление,

творческие способности, монологическую речь.

Воспитательная: воспитание честности, бескомпромиссности, уважения к

личности и истории отечества

Оборудование урока: выставка книг, компьютерная презентация

««Пробуждать любовь к человеку…»

Опережающие задания: сообщения учащихся:

• «Война глазами казаков» в романе М.Шолохова «Тихий Дон».

Методическая цель: личностно – ориентированная ситуация на уроке

Ход урока: знакомство с целями урока и эпиграфом:

Чем прогневили тебя эти серые хаты,
Господи! - и для чего стольким простреливать грудь?
Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,
И запылил, запылил отступающий путь...
М.И.Цветаева 3 июля 1916

«В эти годы шла жизнь на сбыв — как полая

вода в Дону».

М.А.Шолохов. «Тихий Дон»

План урока.

1. Вступительное слово учителя: «Чудовищная нелепица войны» в

изображении Шолохова» 

2. Война как антитеза мирной жизни в романе «Тихий Дон» - чтение и

анализ глав V, VII, VIII, XX третьей части рома­на, III - четвертой части.

3. «Цвет казачий покинул курени и гибнул там в смерти, во вшах, в ужасе» -

антигуманная сущность войны (3 ч. – гл. V, VII, VIII, XX; 4 ч. – гл. III )

4. «Я, Петро, уморился душой…» - Григорий Мелехов на войне

5. Сообщение учащегося: «Война глазами казаков в романе М.Шолохова

«Тихий Дон».

6. Заключение: «Не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой»

Проблемные вопросы:

• Как описано начало Первой мировой войны? Чем это описание отличается от описаний мирной жизни?

• Какие слова о войне можно назвать ключевым в романе?

• Какие сцены и эпизоды романа особенно подчеркивают противоестественность войны?

1. Вступительное слово учителя: «Чудовищная нелепица войны» в

изображении Шолохова» 

Многие критики признали, что изображение первой мировой войны в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон» - одно из самых глубоких и объективных в русской литературе. Здесь мы не найдем описания подвигов, любования геройством, воинской отвагой, упоения боем, что было бы естественно в рассказе о казаках. Шолохова интересует другое - что делает с человеком война.

Знакомясь с героями романа, мы заметим, что каждый по - своему переживает и осмысливает войну, но её «чудовищную нелепицу» почувствуют все.

2. Война как антитеза мирной жизни в романе «Тихий Дон» - чтение и

анализ глав V, VII, VIII, XX 3 части рома­на, III - 4 части.

• C какими сценами и эпизодами мирной казацкой жизни мы познакомились в начале романа?

Перечитайте следующий отрывок из гл.5 3ч. романа:

«В последних числах июня полк выступил на маневры. По распоряжению штаба дивизии полк походным порядком прошел до города Ровно. В окрестностях его развертывались две пехотные дивизии и части конной. Четвертая сотня стала постоем в деревне Владиславке.

Недели через две, когда сотня, измученная длительным маневрированием, расположилась в местечке Заборонь, из штаба полка прискакал сотенный командир, подъесаул Полковников. Григорий с казаками своего взвода отлеживался в палатке. Он видел, как по узкому руслу улицы на взмыленном коне проскакал подъесаул.

Во дворе зашевелились казаки.

- Либо опять выступать? - высказал предположение Прохор Зыков и

выжидающе прислушался.

Взводный урядник воткнул в подкладку фуражки иглу (он зашивал

прохудившиеся шаровары).

- Не иначе, выступать.

- Не дадут и отдохнуть, черти!

- Вахмистр гутарил, что бригадный командир наедет.

"Та-та-та - три-три-та-ти-та!.." - кинул трубач тревогу.

Казаки повскакали.

- Куда кисет запропастил? - заметался Прохор.

- Се-е-длать!

- Пропади он, твой кисет! - на бегу крикнул Григорий.

Во двор вбежал вахмистр. Придерживая рукой шашку, затрусил к коновязям.

Лошадей оседлали в положенный по уставу срок. Григорий рвал приколы

палатки; ему успел шепнуть урядник:

- Война, парень!

- Брешешь?

- И во тебе бог, вахмистр сообчил!

Сорвали палатки. На улице строилась сотня.

Командир сотни на разгоряченном коне вертелся перед строем.

- Взводными колоннами!.. - повис над рядами его зычный голос.

Зацокотали копыта лошадей. Сотня на рысях вышла из местечка на тракт. От деревни Кустень переменным аллюром шли к полустанку первая и пятая сотни».

• Как меняется тональность повествования?

• Как описано начало первой мировой войны? Чем это описание отличается от описаний мирной жизни?

• Какие художественные средства использует автор,

чтобы подчеркнуть тревогу казаков?

• Какие эпизоды вы можете вспомнить сами?

Вывод: мирная сцена косьбы прерывается тревожным известием о мобилизации. Поэтические картины нелегкого, но дружного труда сменяются контрастными по тону зарисовками «визга, драки, гневного ржания»; спокойные домашние разговоры и беседы уступают место хаосу многоголосия. В начале третьей части романа впервые появляется дата: «В марте 1914…» Это значимая деталь в произведении: историческая дата отделит мир от войны. Слухи о ней пошли по хуторам: «Война пристигнет…», «Не бывать войне, по урожаю видать», «А ну как война?», «Война, дядя!» Весть о войне застала казаков за привычной работой — косили жито (часть третья, гл. 3). Мелеховы увидели: «броским наметом» шел конь; верховой, подскочив, крикнул: «Сполох!» Тревожная весть собрала толпу на площади (гл. 4). «Одно слово в разноликой толпе: мобилизация». Четвертая глава завершается эпизодом «На станции», откуда уходили эшелоны с казачьими полками к русско-австрийской границе. «Война…» Сцепление коротких эпизодов, тревожная тональность, переданная словами: «сполох», «мобилизация», «война…», — все это связано с датой — 1914-й. Писатель дважды ставит в отдельную строку слово «Война…» «Война!» Произнесенное с разной интонацией, оно заставляет читателя задуматься над страшным смыслом происходящего. Это слово перекликается с репликой старика-железнодорожника, заглянувшего в вагон, где «парился с остальными тридцатью казаками Петро Мелехов»:

« - Милая ты моя говядинка!» - И долго укоризненно качал головой».

От широкого эпического описания – любования мирной жизни казаков Шолохов переходит к скороговорке с тревожными повторами, эмоционально окрашенным эпитетам: «гневного ржания», неубранные «колосья скорбно шуршали».

«Земля ахнула», «лицо земли взрывали», «хлеба топтала конница», «великое разрушение и мерзостная пустота» — вот далеко не полный перечень авторских описаний начала войны.

3. «Цвет казачий покинул курени и гибнул там в смерти, во вшах, в ужасе» - антигуманная сущность войны (3 ч. – гл. V, VII, VIII, XX)

• Как отразилась война на жизни казачества ?

• Какие слова о войне можно назвать ключевым в романе?

• Какие сцены и эпизоды романа особенно подчеркивают противоестественность войны?

Вывод: Война станет антитезой мирной жизни в «Тихом Доне». Она пройдётся по хуторам и станицам, у каждой семьи будут жертвы. Семья у Шолохова станет зеркалом, своеобразно отражающим и события мировой истории. «Безрадостно дикая» жизнь порождает жестокость и безумие (сцены грабежа и избиения еврея, изнасило­вания Франи), тоску и недоумение.

«Чудовищная нелепица войны» - эти слова о войне можно назвать ключевым в романе. Война, по Шолохову, разлагает души людей, уби­вает в них все человеческое. Автор не может равнодушно наблюдать как война перечеркивает мирную жизнь казачества: «Эшелоны… Эшелоны… Эшелоны несчетно! По артериям страны, по железным путям к западной границе гонит взбаламученная Россия серошинельную кровь» (гл. VII 3 ч.).

…«Цвет казачий покинул курени и гибнул там в смерти, во вшах, в ужасе».

4. «Я, Петро, уморился душой…» - Григорий Мелехов на войне

Перечитайте и сравните два отрывка из гл. V 3 ч. романа

«Высокий белобровый австриец, с надвинутым на глаза кепи, хмурясь, почти в упор выстрелил в Григория с колена. Огонь свинца опалил щеку. Григорий повел пикой, натягивая изо всей силы поводья... Удар настолько был силен, что пика, пронизав вскочившего на ноги австрийца, до половины древка вошла в него. Григорий не успел, нанеся удар, выдернуть ее и, под тяжестью оседавшего тела, ронял, чувствуя на ней трепет и судороги, видя, как австриец, весь переломившись назад (виднелся лишь острый небритый клин подбородка), перебирает, царапает скрюченными пальцами древко. Разжав пальцы, Григорий въелся занемевшей рукой в эфес шашки. Вдоль железной решетки сада, качаясь, обеспамятев, бежал австриец без винтовки, с кепи, зажатым в кулаке. Григорий видел нависший сзади затылок австрийца, мокрую у шеи строчку воротника. Он догнал его, Распаленный безумием, творившимся кругом, занес шашку. Австриец бежал вдоль решетки, Григорию не с руки было рубить, он, перевесившись с седла, косо держа шашку, опустил ее на висок австрийца. Тот без крика прижал к ране ладони и разом повернулся к решетке спиною. Не удержав коня, Григорий проскакал; повернув, ехал рысью. Квадратное, удлиненное страхом лицо австрийца чугунно чернело. Он по швам держал руки, часто шевелил пепельными губами.

С виска его упавшая наосклизь шашка стесала кожу; кожа висела над щекой красным лоскутом. На мундир кривым ручьем падала кровь.

Григорий встретился с австрийцем взглядом. На него мертво глядели

залитые смертным ужасом глаза. Австриец медленно сгибал колени, в горле у него гудел булькающий хрип. Жмурясь, Григорий махнул шашкой. Удар с длинным потягом развалил череп надвое. Австриец упал, топыря руки, словно поскользнувшись; глухо стукнули о камень мостовой половинки черепной коробки. Конь прыгнул, всхрапнув, вынес Григория на середину улицы.

…Муть свинцом налила темя. Григорий слез с коня и замотал головой.

…Он бросил поводья и, сам не зная для чего, подошел к зарубленному им австрийскому солдату. Тот лежал там же, у игривой тесьмы решетчатой ограды, вытянув грязную коричневую ладонь, как за подаянием. Григорий глянул ему в лицо. Оно показалось ему маленьким, чуть ли не детским, несмотря на вислые усы и измученный - страданием ли, прежним ли безрадостным житьем, - покривленный суровый рот.

- Эй, ты! - крикнул, проезжая посредине улицы, незнакомый казачий

офицер.

Григорий глянул на его белую, покрытую пылью кокарду и, спотыкаясь,

пошел к коню. Путано-тяжел был шаг его, будто нес за плечами непосильную кладь; гнусь и недоумение комкали душу. Он взял в руки стремя и долго не мог поднять затяжелевшую ногу.

• Есть ли разница в описании двух смертей?

• Для чего автор так откровенно говорит о натуралистических подробностях смерти?

• Какие оттенки можно выделить в описании внешности австрийца?

• Как Шолохов передает состояние Григория?

• В каких словах выражена авторская оценка происходящего? Что открывает эта сцена в герое романа?

• Как вы расцениваете высказывание Григория об этом событии?

Вывод: как бы контрастом к воспоминаниям деда Гришаки (часть первая гл. XXII) о том, как он не стал «срубать» турецкого офицера («Человек ить...»), становится убийство Григорием Мелеховым австрий­ского солдата. Смерть у Шолохова никогда не эстетизируется. Она отвратительна — и потому полна нату­ралистических подробностей. Описание австрийца воссоздает психологическую картину страха, беззащитности,

Сам Григорий понимает, что «распаленный безумием» войны, он черствеет душой. О своих муках он говорит брату: «Я, Петро, уморился душой. Я зараз недобитый какой… Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они и выплюнули… Меня совесть убивает. Я под Лешнювом заколол одного пикой. Сгоряча. Иначе нельзя было… А зачем я энтого срубил?.. Срубил зря человека и хвораю через него, гада, душой. По ночам снится…» (часть третья, гл. 10).

Прошло несколько недель войны, но Григорию уже везде видятся ее следы: «К исходу клонился август. В садах жирно желтел лист, от черенка наливался предсмертным багрянцем, и издали похоже было, что деревья — в рваных ранах и кровоточат рудой древесной кровью.

      Григорий с интересом наблюдал за изменениями, происходившими с товарищами по сотне… Перемены вершились на каждом лице, каждый по-своему вынашивал в себе и растил семена, посеянные войной».

Перемены в самом Григории были разительны: его «гнула… война, высасывала с лица румянец, красила его желчью». И внутренне он стал совершенно другим: «Крепко берег Григорий казачью честь, ловил случай выказать беззаветную храбрость, рисковал, сумасбродничал, ходил переодетым в тыл к австрийцам, снимал без крови заставы, джигитовал казак и чувствовал, что ушла безвозвратно та боль по человеку, которая давила его в первые дни войны. Огрубело сердце, зачерствело, будто солончак в засуху, и как солончак не впитывает воду, так и сердце Григория не впитывало жалости. С холодным презрением играл он чужой и своей жизнью; оттого прослыл храбрым — четыре Георгиевских креста и четыре медали выслужил. На редких парадах стоял у полкового знамени, овеянного пороховым дымом многих войн; но знал, что больше не засмеяться ему, как прежде, знал, что ввалились у него глаза и остро торчат скулы; знал, что трудно ему, целуя ребенка, открыто глянуть в ясные глаза; знал Григорий, какой ценой заплатил за полный бант крестов и производства» (часть четвертая, гл. 4).

В романе выражен нравственный протест против бессмысленности войны, ее бесчеловечности, неоправданной жестокости. Война калечит души людей. Вот почему с симпатией описывает художник мир­ную встречу казака Валета и немецкого солдата (ч.4 гл. III), противопоставляя ее бессмыслен­ной бойне, описанной в той же главе. Вот почему одобряет он отказ казаков вмешаться в петроградские события 17-го года и их уход на Дон.

5. Сообщение учащегося: «Война глазами казаков в романе М.Шолохова

«Тихий Дон».

Глазами казаков мы увидим, как «вызревшие хлеба топтала конница», как сотня «железными подковами мнет хлеб», как «между бурыми, неубранными валками скошенного хлеба разворачивалась в цепь черная походная колонна», как «первая шрапнель покрыла ряды неубранной пшеницы». И каждый, глядя на «неубранные валы пшеницы, на полегший под копытами хлеб», вспоминал свои десятины и «черствел сердцем». Эти воспоминания-наплывы освещают как бы изнутри ту драматическую ситуацию, в которой оказались казаки на войне.

Все чаще вспоминают ка­заки родные степи, в песнях изливают тоску по Дону и по родной земле. Но и там, на Дону, жизнь разладилась. Не раз ска­жет писатель о плаче жен и матерей по погибшим на войне. И даже солнце у него станет «по-вдовьему обескровленным». Долгое отсутствие мужиков приво­дит к развалу хозяйств, к тоске и страданиям одних жалмерок, прямому разврату других. «В эти годы, - пишет М. Шолохов, - шла жизнь на сбыв — как по­ лая вода в Дону».

6. Заключение: «Не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой»

Война не нужна казакам – этот вывод не однократно звучит на страниц Шолохова. В эпическом повествовании мы часто слышим и лирический голос автора. В нем страдание и одновременно философское напо­минание о краткости земного бытия, о необходимости сохранения жизни: «И сколько ни будут простоволо­сые казачки выбегать на проулки и глядеть из-под ла­доней — не дождаться милых сердцу! Сколько ни бу­дет из опухших и выцветших глаз ручьиться слез — не замыть тоски! Сколько ни голосить в дни годовщи­ны и поминок — не донесет восточный ветер криков их до Галиции и Восточной Пруссии, до осевших хол­миков братских могил!.. Травой зарастают могилы, — давностью зарастает боль. Ветер зализал следы ушед­ших, — время залижет и кровяную боль и память тех, кто не дождался родимых и не дождется, потому что коротка человеческая жизнь и не много всем нам суждено истоптать травы...»

…«Властно тянули к себе родимые курени, и не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой».

Итоги урока.

Д/З: Читать 3 часть романа «Тихий Дон»