Доклад учителя русского языка и литературы Первого городского общеобразовательного лицея г.Петропавловска Северо-Казахстанской области Республики Казахстан Елены Викторовны Моргуновой
Комментарий
Предлагаемая работа представляет собой краткий обзор художественных произведений о Сергии Радонежском и посвящена 700-летию Преподобного, которое отмечается в 2014 году. Материал обеспечен приложением в виде презентации с иллюстрирующей и дополнительной информацией; может быть использован полностью или фрагментарно на уроках литературы или любых внеклассных мероприятиях.
Он «…песни внутренней был арфою живой…»
(Образ Сергия Радонежского в литературе)(1сл.)
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе,
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе…
Алексей Хомяков
(2сл.)
«Имя Преподобного Сергия Радонежского напоминает, до какой высоты способна подняться наша земля‚ просвещенная Словом Христовым. Человек‚ не оставивший после себя ни одной книги‚ стоит у начала всей русской культуры московского периода‚ открывает дверь‚ ведущую из глухой подмосковной тайги прямо в глубину Божьей премудрости‚ во все тайны человека и мира. И деятельность его видится нам чудесной‚ потому что мы не можем разделить в ней плоды небесной помощи и его собственных трудов».(3сл.)
Как учил Преподобный Сергий, нужно созидать, строить, добывать истину: бревнышко на бревнышко, кирпич за кирпичом. Мастерки воспроизводит этот процесс добывания истины Д.М.Балашов в романе «Похвала Сергию», вошедшего в эпопею «Государи Московские». (4сл.) Особенностью повествования является стилизация, с помощью которой автор старается сохранить колорит эпохи. Ставя вопрос о холопстве или величии, писатель заставляет задуматься, что есть сам народ, где корень отношения человека к тому, что он называет историческим прошлым своего народа? Парадоксально, но ближе всех ученых XIX и даже XX в.в. оказался к ответу на этот вопрос А. С. Пушкин:
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
В основе балашовского мироощущения лежит названная A. С. Пушкиным чувственная стихия любви к Отечеству.
О своем литературном труде сам автор так писал: «Паши, сей и мели зерно, это святая работа, и в ней одной уже - оправдание жизни твоей. Засевай ниву душ человеческих, созидай и твори и знай, что ты мелешь зерно. Созидай труд рук твоих с усилием разума, и если слишком легок твой труд, усилься и делай больше, ибо несть веры тому, кто лукавит в работе своей". Не всякий писатель рискнул бы начать свою литературную карьеру с больших полотен, посвященных запутанной проблеме противоборства Москвы и Новгорода, заставить героев своих произведений говорить на языке, близком к реальному разговорному языку XIV-XV в.в. Не у всякого достало бы смелости в 70-е г.г. открыто высказаться о благодетельной роли Русской Православной Церкви в истории России. Дмитрий Михайлович сделал все это.
В предварении романа «Похвала Сергию» Балашов поясняет, почему вместо очередного московского князя он берет главным героем повествования инока, сына разорившегося ростовского боярина: «… ростовчанин Варфоломей Кириллович, в монашестве Сергий, оказался волею судеб центральной фигурой того мощного движения, которое привело Владимирскую Русь на поле Куликово, и затем среди тьмочисленных лиц высветляется, словно слепительная точка на острие копья, одно лицо, или, вернее сказать, лик, один человек – Сергий Радонежский». Пролог романа написан в жанре молитвы: « Дай, Господи Боже, мне, человеку неверующей эпохи, описать человека верующего. Дай, Господи, мне, грешному и земному, описать человека неземного и безгрешного. Дай, Боже, совершиться чуду! Дай прикоснуться благодати. Дай прикоснуться хотя бы края одежды его! Ибо в нем - Свет, в нем – Вера, в нем – моя Родина!»
Концепцию русской истории Балашова можно не принимать, с ней можно не соглашаться, но нельзя не признавать высокой органичности его произведений, написанных будто бы человеком времен Древней Руси: « В 1285 году умер, не оставя потомства, углицкий князь Роман. Углич воротился в ростовскую волость. Дмитрий Борисович тотчас затеял дележ волости по жребию (!) с родным братом Константином, и - по жребию - потерял Ростов, а потом долго и трудно возвращал его себе. Словно бы сам хлопотал о скорейшем умалении древнего ростовского дома! ...Видимо была в древней крови Рюриковичей какая-то отрава, что-то, помешавшее им держаться друг друга. …Если бы Дмитрий Борисович вместо того, чтобы «со грехом и неправдою» отнимать земли у брата, занялся освоением северных палестин, неизвестно еще, куда и как поворотило бы судьбу Ростовской земли!» Автор показывает, как междоусобные тяжбы русских князей предопределяют Божьим Замыслом катастрофы и рождение великого Духовного Пророка Преподобного Сергия, который своим подвижничеством, стойкостью, незапятнанной духовностью сумел объединить всех русичей, смог вдохновить вождя, смог вызвать то великое мужество, что остановило доселе непобедимую Орду и обрекло ее на гибель.(5сл.) У Софьи Никулиной в житии Преподобного Сергия Радонежского «Игумен Земли Русской» об этом говорится так:
Отечество мое! Россия!
В тебе дух старины живет.
И ни одна еще стихия
Не победила твой народ.
Из тьмы веков ты восставала
И становилась все сильней.
Святая Русь – твое начало,
И Преподобный Сергий в ней.
Размышляя о чудесах, одним из которых было троекратное возглашение младенца из утробы матери, автор сокрушается неверию и желанию современных людей все объяснить научно: «И вот я стремлюсь найти «научное», то есть современное объяснение…о, суета сует! Да разве научное объяснение изменит что-нибудь в его жизни, в том, что было, о чем говорили и во что верили люди той поры... А что ежели наш механический век не все понял,…а вдруг да не все тайны …бесконечно изменчивой вселенной ясны нам…? Сколько духовного мужества …и высокого стояния ума потребовалось англичанину Вильяму Шекспиру…для того, чтобы разорвать этот порочный круг мысли: «Если неизвестно нам и нами не объяснено, значит, не существует», - разорвать и бросить в лицо…вещие слова истинного прозрения: « И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится нашей мудрости». ( В более известном переводе это звучит так: «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам».)
Повествуя о детстве Варфоломея, автор пишет: «Мальчик был здоров, тих и послушен. … не только никогда не мучил зверей, но и не позволял другим, какого бы роста и возраста ни был обидчик…Лошадей любил он до страсти. Одна из ранних картин, это когда он кормит коня хлебом. К нему склоняется большая конская морда, и теплые мягкие губы требовательно и властно забирают с его ладошки наломанный хлеб, кусок за куском». (6сл.) И именно это качество юноши проявилось столь ярко и необыкновенно, как чудо, в глухих лесах Радонежа и описано Лидией Чарской в повести «Один за всех»: «…Краюха хлеба осталась от обеденной поры. В ужин есть не придется, если отдаст бурому зверю. Так что ж, натощак, в посту, молитва угоднее Богу(7сл.) … И протягивает руку к мохнатому. Глаза зверя заискрились. Почуял запах съестного. Раскрыл пасть, принял из рук юноши краюху. Тихо и нежно принял, как ласковый домашний пес. … Кончил свой ужин мишка. Сладко засопел носом и зевнул. Лег у самых ступней, как преданная, верная цепная собака. Приподнял голову и лизнул ему руку. Лизнул большим горячим языком прямо в ладонь. В человеке нашел друга бурый мохнач. И человек, и зверь поняли друг друга».
Непрестанное, усердное восхождение Преподобного по духовной лествице художественно переосмыслено автором и представлено в эпизоде карабканья маленького Варфоломея по лестнице, ведущей на чердак: «… И опять подтягиванье, и опять голова и плечи перевешиваются вниз, и Варфоломей почти закрывает глаза, чтобы не видеть раз за разом отдаляющейся земли… И вот он уже так высоко, что земля видится в какой – то далекой дали, даже словно бы в легкой голубизне, а он висит уже в облаках…, озирая распростертый пред ним и ниже его дольний мир: вершины сада, тын и поля по-над садом, и соломенные крыши деревни в дымке вечереющего неба далеким-далеко, и крохотных коровок возвращающегося стада…»(8сл.) С особой таинственностью представлен эпизод встречи отрока со странником и его пророческого предсказания: «Потом поднял взор и поглядел твердо:
-Радуйтесь таковому детищу, а не страшитесь! Бог избрал вашего сына прежде рождения его. И вот вам знамение:…запомните! Первое - отрок сей, с часа этого, будет знать грамоту. Второе - будет он велик пред Богом. И третье - сын ваш станет обителью святыя Троицы!
Не ангел ли Божий в образе старца был послан в дом боярина Кирилла, дабы наставить и укрепить будущего великого подвижника Святой Руси?» Ольга Худорожкова в поэме «Слово о Сергии Радонежском» переложила этот эпизод на поэтические строки:
На прощанье, сбираясь в дорогу,
Дивный гость возвестил ободрительно:
- Приведет за собою он многих,
Ибо Троицы будет обителью.(9сл.)
Как наставление всему роду христианскому звучит эпизод об упокоении Кирилла и Марии, родителей Сергия: «На душе была светлая радость. Не только потому, …что радость пристойно испытывать христианину, проводив любимых своих в жизнь вечную из этой, временной, полной страстей и печали земной жизни. …Нет! Он вспомнил сейчас мать такою, какой она была в его раннем детстве, и отца иного, высокого и еще полного сил, словно бы сейчас, сбросив с себя изветшавшую плоть, они становились вновь, и уже навечно, прекрасны и молоды. И похоронены они были пристойно, и отплаканы детьми, и отпеты, как надлежит христианам, и упокоены в гробах на кладбище, а не зарыты кое-как при дороге, как зарывают иного бедолагу, которого нужная смерть пристигнет в пути».(10сл.)
Нельзя не отметить роли картин природы, органично вплетающихся в повествование и отражающих душевное и духовное состояние Сергия, его стремление к Богу и желание служить только Творцу всего сущего на земле: «На вечернем небосклоне выцветал гаснущий бледно-охристый цвет, а сверху, на отемневшей синеве неба, зажглась одинокая звезда.
В этом мире у него уже не осталось никого, кроме Господа.
-Виждь! И прими меня в волю свою! - прошептал Варфоломей, подымая чело, на которое неживою тенью упал вечерний гаснущий отблеск зари.
Дорога в монастырь лежала, наконец-то,… открытою пред ним». Здесь сокрыта великая тайна Промысла Божьего о кротком юноше, ставшем «печальником Земли Русской». (11сл.) На мой взгляд, этот эпизод созвучен со строками испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки:
…Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
И великая кротость разлита в предвечерье.
То, что совершил Преподобный Сергий в связи с Куликовской битвой, служит одним из многочисленных подтверждений того, что кроме достижения главной христианской цели - Царства Небесного - он стяжал дары Святаго Духа, прозорливость, способность чудотворения. (12сл.)« И дал он им вместо оружия тленного нетленное – крест Христов, нашитый на схимах»,- читаем мы в «Сказании о мамаевом побоище». Первую панихиду за павших в сражении на поле Куликовом совершил сам Преподобный Сергий, поминая их поименно, начиная со старших военачальников и кончая простыми воинами. И все это было подтверждено прибывшими вскоре гонцами. (13сл.) О.Худорожкова в поэме «Слово о Сергии Радонежском» описала этот переломный в истории Руси момент, происходящий на Маковце 8 сентября 1380 года, как тихую, беззвучную молитву, но исполненную такой духовной силы, которая может сокрушить вражеские полчища:
Тихая обитель,
Лучики свечей…
Льётся свет незримый
Из его очей.
На молитве стоя,
Видит битву он,
Тучи над Непрядвой
Да великий Дон.
Называет братьям,
Кто средь сечи жив,
Кто за Русь и веру
Голову сложил.
О победе грозной
Первым возвестил…
Так ковалась, други,
Силища из сил.
Убийством невинного царевича Димитрия (14сл.) пресекся род русских царей. Настало Смутное время. Русскую землю разоряли поляки и литовцы, бродили повсюду шайки разбойников, один за другим появлялись самозванцы, разрушались храмы, осквернялись святыни. (15сл.) Вот в такое многоскорбное время обитель Преподобного Сергия является несокрушимою опорою Русского Царства, и сам он, Угодник Божий, - истинным Взбранным Воеводою Русской земли, как именует его святая Церковь. Об этих событиях в истории России написано Авраамием Палицыным в «Сказании об осаде Троицкого Сергиева монастыря», вошедшего в пространный литературный труд «История в память предыдущим родом».(16сл.) Преподобный Радонежский чудотворец своей волей, поступками и словами прямо воздействует на реальные обстоятельства и события. Он ведет себя при этом как знающий, заботливый, строгий, предусмотрительный, требовательный хозяин и защитник. Потому его речи стилистически просты, а по содержанию предельно конкретны и деловиты. (17сл.)
Святой то предупреждает и вселяет надежду: «Скажи, брате, воеводам и ратным людем; се к пивному двору приступ будет зeло тяжек, они же бы не ослабeвали, но с надежею дерзали» (первое обращение к пономарю Иринарху); то побуждает к молитве, поучает и опять-таки обнадёживает: «Брате, востани, се время пeнию и молитвe час! Бдите и молитеся, да не внидете в напасть. (18сл.) Господь всесильный многих своих ради щедрот помилова вас и прочее время подаст вам, да в покаянии поживете» (первое обращение к архимандриту Иоасафу); то клеймит, вопрошает с упрёком и говорит о тщете завоевательских усилий: «О злодeи законопреступницы! Почто стекостеся разорити дом пресвятыя Троица, и в ней Божиа церкви осквернити, и иночествующых и всeх православных христиан погубити? Не даст вам жезла на жребий свой Господь!» (речь к казачьим изменническим войскам); то успокаивает и воодушевляет: «Мужайтеся, не ужасайтеся! Рцeте же друг другу вси, яко нечисто живущеи во святем мeсте сем погибнут. Не нечистыми Господь спасет мeсто сие, но имени своего ради без оружиа избавит!» (Речь к обороняющим монастырь.) В 1612 г., в критическое для страны Смутное время, Преподобный Сергий, можно сказать, второй раз посетил Нижний Новгород, трижды явившись Кузьме Минину и призвав его на защиту Отечества. И не страшны будут никакие враги, пока будет живо духовное общение русского православного народа с его небесным Заступником.(19сл.)
Духовник Донской обители иеросхимонах Валентин (Гуревич) в своем выступлении на XXII Международных Рождественских образовательных чтениях сказал: «… Воин обязан постоянно упражняться, чтобы довести владение своим оружием до совершенства…. Так и христианин должен постоянно упражняться, чтобы довести до совершенства владение своим оружием – молитвой. И это мастерство пригодится ему для одной атаки – в момент смерти. Тогда могут быть рассеяны устремившиеся на душу полчища демонов и может быть взят приступом вожделенный город – Небесный Иерусалим, ...который, как написано, «приступом берется»…. И такая молитва Преподобного Сергия была оружием не только за Отечество Небесное, но и за отечество земное». Духовное влияние Преподобного простирается и в современность, являя пример самоотверженного служения Родине. «Духовная война идет непрестанно, разделяя пополам каждое человеческое сердце: война зла против добра, … лжи против истины,…злобы против любви, и ведет великую свою борьбу любовь, не против кого – либо, но только за свою сущность – Любовь…» (Еп.Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), статья «Беседы с русским народом»). (20сл.) Поэт П.Вяземский отражает в своих поэтических строках суть истинного предназначения земной жизни человека, а жизнь Преподобного Сергия Радонежского - яркое тому подтверждение:
Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье
Души, тоскующей в изгнании своем,
Святого таинства земное выраженье,
Предчувствие и скорбь о чем-то неземном,
Преданье темное о том, что было ясным,
И упование того, что будет вновь,
Души, настроенной к созвучию с прекрасным,
Три вечные струны: молитва, песнь, любовь!
Счастлив, кому дано познать отраду вашу,
Кто чашу радости и горькой скорби чашу
Благословлял всегда с любовью и мольбой
И песни внутренней был арфою живой!
П.Вяземский. Любить. Молиться. Петь…
