Обучение анализу поэтического текста на примере народной песни "Лучина моя, лучинушка."

1

***

- Лучина, моя лучинушка березовая!

Что же ты, моя лучинушка, не жарко ты горишь?

Или ты, моя лучинушка, в печи не была?

- Я была в печи, в печи вчерашней ночи;

Лютая моя свекровушка в печку лазила,

В печку она лазила, воду ставила,

Воду она ставила, ставила, да чугун воды разлила;

Всю меня, лучинушку, всю залила.

Тема русской народной песни «Лучина, моя лучинушка…» - судьба молодой замужней женщины-крестьянки, живущей в чужом ей по духу доме мужа, и эта тема неразрывно связана с идеей – вызвать сочувствие, сострадание к тяжести ноши, которую приходится нести во многом неопытной женщине.

Это жалоба невестки на невзлюбившую ее свекровь, и по своему содержанию и проблематике песня соотносится с лирическими семейными песнями.

Композиционно она представляет собой диалог некоего лирического героя (или, скорее, героини) с лучинушкой, причем диалог этот сведен к одному вопросу и одному ответу и, возможно, является разговором героини со своим внутренним «я». Обращает на себя внимания и явная метафоричность образов и ситуации. Лучинушка, молодая жена, жалуясь на свою судьбу, отводя упрек, что не жарко горит, рассказывает нехитрую историю о том, как ее «свекровушка» (прямая характеристика, не скрытая никаким символом) «в печку лазила…воду ставила…да чугун воды разлила; всю меня…залила». Таким образом, сюжет песни сводится к незамысловатому повествованию о печальной женской доле молодой невестки, пришедшей в семью, где не суждено ей быть полноправной хозяйкой, а развернутая метафора лаконично и образно рисует психологическое состояние лирической героини.

Несмотря на то что оба образа – «лучинушки» и «свекровушки» представлены через лексику с уменьшительно-ласкательными суффиксами, предпочтительнее считать это своего рода данью традиции, своеобразной фольклорной формулой, потому что, соотносясь по словообразовательной модели (лучинушка, свекровушка), образы явно противопоставлены по эмоциональному восприятию. Горечь судьбы девушки подчеркнута четырехкратным лексическим повтором: «лучинушка» (образ становится значимее, учитывая небольшой объем песни). И этот повтор, в свою очередь, из формальной особенности народной лирической песни превращается в содержательную характеристику образа. А вот образ «свекровушки» в сочетании с постоянным эпитетом «лютая» предстает в совершенно ином свете, нежели можно было бы предположить, исходя из значения суффикса.

Как и подавляющее большинство русских народных текстов, песня «Лучина моя, лучинушка…» не имеет четко выраженной рифмы, но стоит обратить внимание на достаточно ощутимую в отдельных стихах рифму внутреннюю (печи…ночи; ставила…разлила), придающую тексту своеобразную речитативную напевность.

Ритмическую структуру плача подчеркивают неровно чередующиеся мужские и женские рифмы, а в дактилической рифме первой строки явственно ощутим жалобный напев, словно готовый прерваться всхлипами и причитаниями.

Сила, обаяние и лиризм подобных песен не могли не повлиять на развитие и становление русской национальной культуры. По мотивам лирических народных текстов целый ряд авторов создавали свои, авторские, произведения, также воспринимаемые сегодня как народные.

Пожалуй, боль, отчаяние последней надежды (выплакаться – быть услышанной!) заставляют отнести подобную категорию песен к разряду вечных. Образ лучинушки не случаен. В нем подчеркнута хрупкость и незащищенность девушки, обреченной на страдание и внутреннее одиночество в кругу новой семьи.

Может устареть лексика, но не проблематика – вечный конфликт старости и молодости, прагматизма и наивно-романтического отношения к жизни.