Просмотр содержимого документа
«Образ Медеи Мендес в романе Л. Улицкой "Медея и ее дети"»
"Образ Медеи Мендес в романе Л. Улицкой "Медея и ее дети"".
Роман Л.Улицкой «Медея и дети» явился настоящей сенсацией в русской литературе конца ХХ века. Именно этот роман стал произведением, в котором читатель, переживший катаклизмы мировых войн, революций, социальных экспериментов смог обрести вечные нравственные ценности.
Имя главной героини Медеи Синопли ассоциируется с древнегреческим мифом. Однако общее у героини романа и героини мифа только то, что обе пережили измену мужей и обе бездетны (героиня греческого мифа убивает своих детей, чтобы отомстить мужу, героиня романа переживает проклятие природной бездетности). В греческом мифе Медея приходит в ярость от измены мужа и совершает тяжкий грех убийства, в романе Л.Улицкой героиня находит силы простить мужа и становится духовной опорой детей своих братьев и сестер.
Критик С.Тимина справедливо отмечает: «Мифы – как вечные уроки для человечества, как носители живой энергии подлежат переоценке и переосмыслению. Возвышенное софийное начало, безграничная отзывчивость к добру героини романа «Медея и дети» как бы рождает полемику с традиционным мифом и создает новый миф о Медее ХХ века на базе нового мировидения. Этот миф о преодолении хаоса и зла гармонией» [2,с.547]
Действие романа происходит в Крыму. Бывшая греческая семья Мендес разъехалась по всему свету и вплела свои корни в культуру людей различных национальностей. На каждое лето потомки этой семьи собираются в старом и уютном доме в Нижнем Поселке. В этом доме всегда звенят детские голоса. А сама Медея удивляется устойчивому признаку породы, переходящему от поколения в поколение: рыжим волосам и укороченному мизинцу. «Главным объединяющим началом для всех Синопли становится напряжение внутренней, духовной жизни, скрытая глубокая эмоциональность, особый род чувствительности – в хорошем смысле этого слова». [3,с.168]
Дом Медеи, построенный на верхушке горы и находившийся на отшибе поселка, становится своеобразной духовной Меккой ее родственников, ибо в нем присутствует аура его хозяйки, воистину ставшей праведницей.
На долю Медеи выпали страшные испытания. В шестнадцать лет после смерти родителей на ее руках остались двенадцать братьев и сестер, которых она вырастила, пожертвовав многим в своей жизни, и теперь она принимает летом в своем доме многочисленных потомков своих родственников.
Критик С.Тимина отмечает: «Взяв за основу повествования традиционный жанр семейного романа и избрав структурной и сюжетной опорой историю семьи Медеи Синопли, писательница модифицирует само понятие семьи. Единение не только по крови, но по законам нравственной близости в ситуации экстремальной эпохи, когда распыляющие центробежные силы направлены против самой сути родового, кланового, - обретает в романе новое понимание идеи общности людей» [2,с.538]
Композиция романа включает в себя не только повествование от лица автора, но и письма персонажей ( письма Медеи Синопли подруге Елене, письма младшей сестры Сандры к мужу Медеи Самуилу, письма Маши к Букову); события конца двадцатого века прерываются ретроспекцией, погружающей читателя в эпоху революции, гражданской и Отечественной войны, сталинского террора. Таким образом, в небольшом по объему произведении Л.Улицкая вмещает события, достойные романа-эпопеи, и читатель становится свидетелем жизни трех поколений семьи Синопли. Система образов романа построена так, что объединяющим центром семьи является главная героиня Медея Синопли, впоследствии Мендес.
Портрет Медеи строг, аскетичен и напоминает иконопись: «Первые десять лет (после смерти мужа) она носила все исключительно черное, впоследствии смягчилась до легкого белого крапа или мелкого горошка. Все по-черному. Черная шаль не по-русски и не по-деревенски обвивала ее голову и была завязана двумя длинными узлами, один из которых лежал на правом виске. Длинный конец шали мелкими античными складками свешивался на плечи и прикрывал морщинистую шею. Глаза ее были ясно-коричневыми и сухими, темная кожа лица тоже была в сухих мелких складочках».
Медея всю жизнь прожила в Крыму, покидая свою родину лишь дважды в жизни. «Для местных жителей Медея Мендес давно уже была частью пейзажа». Она страстно любила природу Крыма и его историю: «Ходила она не праздно, была собирательницей шалфея, чабреца, горной мяты, барбариса, горной мяты, барбариса, грибов, шиповника, но не упускала также и сердоликов, и слоистых стройных
кристаллов горного хрусталя, и старинных темных монет, которыми полна была тусклая почва этой скромной сценической площадки всемирной истории».
Душевная красота Медеи раскрывается в различных драматических обстоятельствах ее жизни. Она не побоялась принять у себя Равиля, лидера движения крымских татар, которого преследовали власти, и впоследствии завещала ему свой дом; являлась опорой своим многочисленным родственникам.
В стране происходят революции, войны, перевороты, но Медея Мендес живет по своим нравственным принципам: «С ранней юности она привыкла к политическим переменам как к погоде – с готовностью все перетерпеть: зимой мерзнуть, летом потеть… Однако ко всякому сезону готовилась загодя, к зиме – хворостом, к лету – сахаром для варенья, если таковой в природе присутствовал. От властей же она хорошего никогда не ждала, остерегалась и держалась подальше от людей, к власти причастных».
Медея переживает за людей, преступивших нравственный закон. Когда муж Самуил рассказал о том, что не смог расстрелять мужиков, укрывавших во время гражданской войны хлеб от продотрядов, и стал страдать из-за этого припадками, он вызвал у нее чувство уважения и сострадания, а вот простить своих братьев она не смогла: «Боже, Боже, брат Филипп был расстрелян красными, брат Никифор повешен белыми, но оба они прежде того стали убийцами. А этот не смог – и печалится, что слаб… Поистине дух дышит, где хочет…».
Муж Медеи по достоинству оценил ее моральную стойкость и принципиальность, воскликнув: «Когда вы взяли меня за руку, Медея Георгиевна… нет, простите, это я взял вас за руку, я почувствовал, что рядом с вами нет страха». Во время тяжелой болезни мужа Медея самоотверженно ухаживает за ним, а после его смерти свято хранит память о нем. Тем тяжелее восприняла она случайно сделанное открытие о том, то когда-то муж изменил ей с младшей сестрой Сандрой, и от этой связи родилась ее любимая племянница Ника. Но как бы ни было ей тяжело, героиня сумела победить в себе ревность, обиду и простить мужа.
Дружба для Медеи является одной из главных ценностей в жизни. Со своей верной подругой Еленой Степанян главная героиня познакомилась еще в гимназические годы: «Девочки нашли друг в друге совершенство: Медея оценила благородное простодушие и сияющую доброту Елены, а Елена восхищалась Медеиным
бесстрашием, самостоятельностью и особой женской одаренностью рук, отчасти унаследованной, отчасти перенятой у матери».
Медея фактически спасла жизнь своей подруге после октябрьского переворота. Ведь Елена, принадлежавшая к армянскому аристократическому роду, после революции лишилась своих родственников и материального благосостояния. Медея устроила личное счастье Елены, приказав брату Федору жениться на ней. Переписка между Медеей и Еленой длилась более шестидесяти лет. Подруги делились друг с другом самыми сокровенными мыслями; их сближало душевное благородство, стремление к самопожертвованию во имя любви к близким.
В Медее есть твердый нравственный стержень, который помогает ей выстоять в самых трудных испытаниях. Ее молитва – отражение духовного света героини: «Пока вода согревалась в керогазе, Медея застилала свою постель, складывая подушки и одеяла в сундучок у изножия кровати, и бормотала коротенькое утреннее правило из совершенно стершихся молитвенных слов, которые, невзирая на их изношенность, неведомым образом помогали ей в том, о чем она просила: принять новый день с его трудами, огорчениями, с чужими пустыми разговорами и вечерней усталостью, дожить до вечера радостно, ни на кого не гневась и не обижаясь».
Медея – высокодуховная личность. В ежедневном разговоре с Богом она благодарит его за ежедневное чудо жизни, несмотря на все испытания. Слова ее молитвы просты и вместе с тем передают ее духовную чистоту: «Господи, благодарю тебя за все благодеяния твои, за все посылаемое тобою, и дай мне все вместить, ничего не отвергая...»
Героиня переживает душевный надлом, узнав об измене мужа с ее младшей сестренкой Сандрой, понмая, что ее дважды предали самые близкие люди, преступив некую нравственную черту: «Мужем она была оскорблена, сестрой предана, поругана даже самой судьбой, лишившей ее детей, а того, мужнего, ей предназначенного ребенка вложившего в сестринское веселое и легкое тело».
Несмотря на душевные муки, Медея находит в себе силы простить и мужа, и сестру.
Младшая сестра Медеи Сандра была во всем ей противоположна: «училась скверно, хотя была не без способностей», легко вступала в связи с мужчинами, несколько раз была замужем, после войны оказалась матерью троих детей.
«Александра, всегда легкая на любовь, была равнодушна к богатству, но обожала блеск». «Были у нее разные блестящие связи: бравый летчик испытатель и знаменитый академик – еврей, остроумный и неразборчивый бабник, и молодой актер, данник ранней славы и еще более раннего алкоголизма».
В то же время воспитание Медеи привило ей «безукоризненность речи, а через понтийских мореходов она получила, вероятно, каплю царской крови, почетное родство с теми царицами, всегда обращенными к зрителю в профиль, которые пряли шерсть, ткали хитоны и выделывали сыр для своих мужей, царей Итаки и Микен.»
Лишь после пятидесяти Сандра вступила в счастливый брак с краснодеревщиком Иваном Исаевичем, который «служил своей жене всеми своими мыслями, всеми чувствами, и Сандрочка, изумленная таким неожиданным под занавес женской биографии даром, благодарно принимала его любовь».
Сын Сандры Сергей погибает в автокатастрофе, и ей приходится воспитывать оставшуюся сиротой внучку Машу.
Маша - натура тонкая, одаренная. В детстве она едва не покончила с собой, из-за упреков бабушки по матери в виновности в гибели ее родителей; «… от раннего прикосновения к темной бездне безумия в ней остался тонкий слух к мистике, чуткость к миру и художественное воображение – все то, что создает поэтические склонности». Уже в подростковом возрасте Маша «увлеклась Пастернаком, обожала Ахматову и писала тайные стихи в тайную тетрадь».
Маша – одна из самых образованных героинь романа. Она первая из студенческой компании начала читать Бердяева и Флоренского, комментарии к Библии, Данте и Шекспиру, самостоятельно выучила английский и итальянский языки, написала две книги стихов.
Маша влюбляется в тренера Валерия Бутонова, не подозревая, что ее любимая тетка Ника уже стала его любовницей.
Узнав об этом, Маша живет с осознанием собственной вины и вынуждена расплачиваться за роковую страсть расстройством психики.
К Маше начинает являться ангел, зовущий ее в неземную жизнь. Облик этого ангела трансформируется в стихотворении, сочиненном героиней накануне гибели:
Когда меня переведет Мой переводчик шестикрылый
И облекутся полной силой
Мои случайные слова, Скажу я: «Отпускаешь ныне Меня, в цвету моей гордыни,
одежде радужной грехов,
небесный дом, под отчий кров».
Во сне Маша испытывает острое наслаждение от ощущения полета: «Учитель указал ей на какую-то область позвоночника, ниже уровня плеч и в глубине, где таился маленький орган или мышца, и Маша почувствовала, что полетит, как только обучится легкому и точному движению, управляемому этим органом. Она сосредоточилась и как будто включила кнопку - тело стало очень медленно отрываться от горы, а гора немного помогала ей в этом движении. И Маша полетела тяжело, медленно, но было уже совершенно ясно, что именно делать, чтобы управлять скоростью и направлением полета – куда угодно и бесконечно…»
Ангел дает возможность Маше испытать чувство подлинной свободы, и ей казалось, «что запредельное счастье, переживаемое ею
близости с Бутановым, происходит из того же корня, той же породы».
Болезненная психика Маши перестает отличать галлюцинации от реальности, и однажды она бросается вниз с балкона в свой последний полет.
Православный священник отказался отпевать героиню, ибо по религиозным законом она считалась грешницей, и Медея обратилась
греческую церковь, где обряд отпевания был совершен. Таким образом, главная героиня осуществила некую функцию соединения двух миров: земного и небесного домов.
Ника, как и ее мать Сандра, при всей ее доброте, отличается отсутствием высоких целей в жизни. В Бутонове она увидела «очередную любовную дичь», а уехав из Крыма в Москву, легко забыла о нем. Для Маши же любовь – потрясение, страсть, которая полностью меняет ход ее жизни.
Праведность Медеи яснее всего понимает только ее муж Самуил. Накануне смерти он читает древние еврейские книги, и ему многое становится понятным впервые в жизни:
«Исследуя теперь древнее еврейское законодательство, он приходил к мысли о глубочайшем беззаконии, в котором жили люди его страны и он сам среди них. Собственно, это был всеобщий закон беззакония, хуже Ханаанского, которому одновременно подчинялась и невинность, и дерзость, и ум, и глупость». И единственным
человеком, как он теперь догадывался, действительно живущим по какому-то своему закону, была его жена Медея. То тихое упрямство, с которым она растила детей, трудилась, молилась, соблюдала свои посты, оказалось не особенностью ее странного характера, а добровольно взятым на себя обязательством, исполнением давно отмененного всеми и повсюду закона».
Не случайно именно Медея помогает найти священника греческой церкви для отпевания Маши, когда православная церковь отказывается совершить этот обряд.
Литературовед Т.М. Колядич отмечает в романе Л.Улицкой «аллюзии на Библию («Был Самуил сыном вдовы») и европейскую античность» и подчеркивает то, что «писательница часто разыгрывает повторяющиеся мотивы» архаических мифологических сюжетов, полагая, что «любовь, измена, ревность, самоубийство на любовной почве – все это вещи такие же древние, как сам человек». [1,383]
В наше время распада семейных связей, тектонических сдвигов в культуре, нравственной деградации общества, вызванной социальными катаклизмами, роман Л.Улицкой служит тем нравственным ориентиром, который помогает читателю сохранить гуманизм и стремиться к духовному совершенству.
Список использованной литературы:
Колядич Т.М., Улицкая Л.Е. В кн.: Русская проза конца 20 века. М.2005
Тимина С. Ритмы вечности. Роман Людмилы Улицкой «Медея и ее дети». В кн. Русская литература конца ХХ века в зеркале критики. Хрестоматия. М. –С-Петербург. 2003
Черняк М.А. Современная русская литература. Учебно–методические материалы. М. 2007.
