Нравственный пафос сказок оскара уайльда (на примере сказки «соловей и роза»)

НРАВСТВЕННЫЙ ПАФОС СКАЗОК ОСКАРА УАЙЛЬДА (НА ПРИМЕРЕ СКАЗКИ «СОЛОВЕЙ И РОЗА»)

Турежанова Гулаим Айдынгалиевна

Западно-Казахстанкий государственный университет им.М.Утемисова

Сказки занимают особое место в литературном наследии Оскара Уайльда. Именно в сказках Уайльд четко расставляет этические акценты, в них явно угадывается симпатия автора к своим персонажам, чья доброта и самопожертвование приветствуются им.

В сказке «Счастливый Принц» Принц, выйдя из обычного круга реальной жизни и превратившись в произведение искусства, стал способен на любовь и самопожертвование. Будучи живым, окруженный роскошью и богатством, он не знал ни печалей, ни горестей. Сам был живой, но его сердце было мертво. И лишь после смерти, став статуей в своем городе, Принц увидел, что творится за стеной его дворца. Видя страдания, бедность и боль людей, Принц не может сдержать слёзы, хоть и имеет неживое оловянное сердце. По мнению Уайльда Искусство, позволяет понять других людей, почувствовать их страдания – когда Принц превратился в статую, -произведение искусства, именно тогда возникли любовь и сострадание.

Сравнивая прекрасную статую Принца с флюгером-петухом, Городской Советник, изображающий из себя ценителя искусств, уточняет, что во флюгере больше пользы. В конце повествования Профессор Эстетики утверждает, что статую, потерявшую былую красоту, стоит убрать, так как раз в ней нет красоты, то нет и пользы. Они, казалось бы, как никто другой, должны понимать истинную ценность искусства, но оба сводят всю ценность Искусства лишь к практической пользе.

В сказке «Соловей и Роза» Соловей, как художник готов пожертвовать своей жизнью ради любви, создавая своим пением и кровью прекрасное произведение искусства – красную розу. Но жертва оказалась напрасной, его шедевр не был оценен ни девушкой, ни Студентом, и в результате прекрасный цветок, за который Соловей в романтической порыве заплатил своей жизнью, был брошен на мостовую и раздавлен колесом телеги. Соловей – это Художник, который противопоставляется главным героям сказки, дочери Профессора, для которой куда ценнее присланные ей драгоценности, чем самая красная роза на свете и Студенту, чья любовь в конечном итоге оказывается поверхностной и несерьезной. Стоило Студенту столкнуться с маленькой трудностью, как он тут же счёл любовь глупой вещью и предпочёл любви Логику, в которой куда больше пользы, а так же Метафизику с Философией, которые в практический век более достойны внимания.

Соловей-художник оказывается единственным, способным оценить настоящую любовь и жертвенность. Студент же является носителем среднего миссией сознания с его представлениями об искусстве, связанными с ограниченной, служить «прикладным» бытовым задачам. В его глазах не обладает самостоятельной ценностью. Искусство не нужно, если оно не выполняет задач морального наставления. Тем самым студент, как и профессор эстетики на самом деле отрицает искусство как таковое. В понимании Студента, так же как и его возлюбленной, чувства связаны исключительно с личным интересом, которого лишен истинный художник. Искусство в их понимании должно обязательно приносить пользу. Шедевр, созданный Соловьем-художником, не принес ожидаемой пользы, ведь в обществе, где каждый знает, что драгоценности ценнее, чем цветы, нет места бескорыстному искусству. Соловей-художник оказывается не простым эстетом-эгоистом, думающим лишь о форме, наоборот, только он, будучи способным на высокие чувства, так и остается непонятым никем, а его жертва остается неоцененной.

Сказка «Соловей и Роза» представляет собой своеобразное размышление Уайльда о взаимоотношениях Художника с окружающим миром, о его трагической судьбе и о трагической судьбе его творения в среде, которые враждебны Искусству и не в состоянии понять его, пытаясь во всем найти лишь пользу и практическую выгоду.

И Профессор Эстетики, и Городской Советник, и Студент с его возлюбленной являются отражением сознания викторианской эпохи со свойственным ему стремлением во всем, в том числе и в искусстве, исходить из соображений пользы.

Если философы доказывают, что делать хорошее для других – выгодно для того, кто это делает, то Уайльд оказывается сторонником представлений о том, что источником добра и искусства являются любовь и самопожертвование. Мораль же, как ее представляют себе философы, есть не более чем элементарный эгоизм. А эгоизм делает человека невосприимчивым к красоте, так как восприятие красоты бескорыстно, несовместимо с практическим интересом.

Наиболее близок образ Соловья образу Маленького Ганса, в сказке «Преданный друг». А высокопарные рассуждения Студента о Любви напоминают высокопарные рассуждения Мельника Хью об истинной дружбе. Уже с первых страниц, виден потребительский эгоизм Мельника, желающего только получать, он заметен и соседям. Но наивному маленькому Гансу некогда было ломать голову над подобными вопросами, ему куда приятнее было слушать речи Мельника о преданной дружбе, и сожалеть, что у него никогда не будет таких возвышенных мыслей, как у Мельника. Хотя все его действия показывают, что именно он и есть преданный друг и именно его дружба истинна.

Мнимая дружба и мнимые идеалы, воплощенные в лицемерных речах, ярко характеризуют мораль викторианской эпохи. В этой системе Мельник выступает в роли философа, умозрительные теории которого ничего не имеют общего с жизнью и истиной, представленной в фигуре абсолютно наивного, не способного мыслить, персонажа. Этот «глупый» мальчик, не способный к философскому рассуждению, противостоит мельнику - «философу» как «художник» — существо абсолютно бескорыстное, потому что искусство – бескорыстно, так же как и восприятие красоты.

Нравственный пафос сказок Оскара Уайльда неоспорим: проблемы любви, дружбы, доброты к ближнему, все это можно найти на страницах сказок.Вторым планом этих сказок является философско-эстетическая проблематика, проблемы красоты, искусства, художника, критика современных эстетических представлений, философии искусства и философии морали. В викторианском обществе красота и мораль, жизнь и принципы общественного поведения, чувства и моральные правила на самом деле несовместимы. Только в искусстве все находится в гармонии.

Явная нравственная проблематика сказок часто становилась предметом некоторого осуждения автора, провозглашавшего свободу искусства от морали. Некоторые исследователи утверждают, что сказки содержат одну лишь мораль, у других встречаются замечания о «чистом эстетизме» сказок, однако это слишком упрощенный взгляд. Естественно, что экзотические описания цветов, растений, красот Египта на страницах книги не могут быть незамеченными. Но именно эти описания, т.е. «любование» повествователя красотами этого мира выдает в нем истинного художника, способного радоваться и наслаждаться бескорыстно.

Сказки Уайльда, впрочем, как и все его творчество, стоит рассматривать комплексно, не пытаясь выбирать только один сегмент для анализа, либо этическое, либо эстетическое. Оскар Уайльд находит свой путь решения проблемы, создавая в своих произведениях мир, в котором этическое и эстетическое выступают в иной форме, чем в жизни. В искусстве они не отрицают друг друга так, как это может иметь место в жизни, а выступают в новом качестве, образуя особое внутреннее единство. В своем стремлении отстоять «искусство ради искусства» он видел необходимость в автономности искусства от всех остальных видов деятельности, поскольку у него есть свой собственный смысл, свои собственные законы и нравственное содержание, не зависимое от того, которое исповедуют моральные институты общества. Уайльд утверждал, что Искусство выше Жизни, а Жизнь должна подражать Искусству, потому что Искусство совершенно, и призвано возвысить людей.

Использованная литература

1. Ланглад Ж. (1999) Оскар Уайльд или правда масок / Пер. с фр. М.: АО Молодая гвардия

2. Решетов В. Г., Валова , О. М. (2000) «Счастливый принц» и другие сказки об Оскаре Уайльде. Киров.

3. Соколянский М. Г. (1990) Оскар Уайльд: Очерк творчества. Киев; Одесса: Лыбидь.

4. Чебракова М. А. (2004) Исследование общих характеристик, структур и загадок текстов сказок Оскара Уайльда. СПб: Изд-во БАН.

5. Уайльд О. (1990) Избранное / Пер. с англ. М.: Просвещение.