ЧЧем люди живы? Материалы для подготовки к сочинению в 11 классе. Повесть А.Приставкина "Ночевала тучка золотая".

ЧЕМ ЛЮДИ ЖИВЫ?

(Материалы для подготовки к итоговому сочинению по литературе)

В любом произведении литературы, естественно, созданном после Рождества Христова, так или иначе прослеживаются какие-нибудь религиозные, библейские мотивы. Почему это происходит? Ведь писатель не всегда пишет именно о взаимоотношениях нашего мира с тем “горним”, который мы не в состоянии увидеть. Такое проникновение религиозных мотивов в светскую литературу происходит потому, что вся наша жизнь подсознательно пропитана христианской культурой, оно стало неотъемлемой частью нашего существования, независимо от того, каких жизненных позиций придерживается человек. В литературе мы видим то же стремление, даже в самых, на первый взгляд, нехристианских произведениях.

Анатолий Приставкин обращается к идейно-образному и нравственно-этическому контексту книги Бытия, которая невольно становится комментарием к событиям, разворачивающимся на глазах у соотечественников в ХХ веке.

Мрачные события настоящего, тщательно зафиксированные в художественно-документальной книге Приставкина, не теряя своей достоверности, объективно-фактической сущности, проецируются на сакральную, священную историю, сквозь призму которой писатель постигает нравственные законы человеческого Бытия.

Нам кажется, изучение повести Приставкина с этой точки зрения является актуальным и значимым сегодня, когда российское общество в целом и каждый человек так нуждаются в осознании высших ценностей, без которых немыслима жизнь. Обнаруживая многочисленные параллели между современностью и библейской древностью, мы сможем понять суть и глубину событий, которые происходили 60 лет назад и которые происходят сегодня.

О произведениях А.И.Приставкина очень мало написано критических статей и книг, он открыт для исследователей. Возможно, только через годы появятся фундаментальные работы, посвященные его творчеству. Сейчас же мы делаем только попытку исследования каких-то аспектов.

Мы ознакомились лишь с одной существующей статьей, где поставлена подобная проблема. Это статья Г. Ребель

В работе исследуется влияние христианских традиций на творчество А.Приставкина. Писатель не принадлежал к числу религиозных натур. Он был воспитан в ту эпоху, когда Церковь не играла значительной роли в жизни общества, но провозглашаемые ею и запрещенные в советском государстве ценности часто осваивались уже на подсознательном уровне. Это свойственно писателю, в чьих произведениях отчетливо ощутим христианский импульс.

«Я не религиозен, но я верующий. Плохо посещаю церковь. Но всё-таки я тот верующий, у кого есть дома иконы. И если честно, то вопрос о религии для меня не то, чтобы трудный, он интимный», - пишет А.Приставкин. Такого рода высказывания писателя крайне редки в его многочисленных интервью. Он действительно избегает публично говорить на подобные темы. Но ведь не случайно Ф.М.Достоевский писал: « Библия принадлежит всем, атеистам и верующим. Это книга человечества».

3.1 Мотив страдания

Думается, что именно от христианства Приставкин воспринял представление о той особой роли, которую страдание может оказать на духовное развитие личности. У Приставкина речь идет о детях, на долю которых выпало столько страданий, что и взрослому человеку они покажутся безмерными. Постоянный, неумолимый голод, холод, побои, унижения, несправедливость - всего этого в жизни Кузьменышей хватает с избытком. Писатель рисует такие картины беспросветной жизни детей, что можно только удивляться, как им удается выживать в подобных условиях.

Что они видят? Вместо иконы в углу – портрет товарища Калинина. О чем они мечтают? Наесться досыта, взять в руки целую буханку хлеба. «В наше время все дороги ведут к хлеборезке», - убеждены братья. Хлеборезка - это рай, истинный, благословенный». Вот так просто голодные дети решили вечный вопрос о том, что есть рай.

Какие молитвы они произносят? «Помолились братья про себя. Так попросили: "Господи! Не отдай никому, побереги, пока наш срок не подойдет! Отведи в сторону, господи, тех, у кого мошна большая, кто мог бы до нас это белое чудо-юдо схавать... Ты же видишь, господи, что нам дальше нужно ехать, а если мы сейчас упустим... Да и жрать охота, господи! Ты хлебами тысячи накормил (старухи сказывали), так чуть-чуть для двоих добавь!"Может, и не те слова были, но за смысл ручаюсь, а за искренность тех молитв тем более.»

«Молитва ,, в духе и истине,, , есть молитва сердечная, исходящая из человеческого сознания, из сердца, но не из его ума. Только сердечная молитва сопровождаемая наполнением своего сердца радостью к Творцу достигает своей цели. Молитва должна быть чистая, потому что только чистая молитва доходит до адресата. Молитва не возносится из грязного сердца», - пишет А.А.Нечаев в статье «О молитве».

Главное страдание, которое никогда не покидает Кузьменышей, - голод. Вот почему слово «хлеборезка» выделено в тексте другим шрифтом. Для братьев это место – святая святых, царство хлеба, рай, куда им путь закрыт, потому что они не относятся к числу избранных.

Кузьменыши мечтают вдохнуть «опьяняющий, дурманящий хлебный запах».

«Пусть потом в карцер, куда угодно... Накажут, изобьют, убьют... Но пусть сперва покажут, хоть от дверей, как он, хлеб, грудой, горой, Казбеком возвышается на искромсанном ножами столе... Как он пахнет!

Вот тогда и жить снова станет возможным. Тогда вера будет. Раз хлебушко горой лежит, значит, мир существует... И можно терпеть, и молчать, и жить дальше», - так думают братья.

Им и Кавказ представляется местом, где между гор «повсюду хлеборезки натыканы». И не верится им, что есть мир, где нет этого ноющего чувства в желудке, тошноты от голода.

Христос хлебами тысячи накормил. Приставкин создает иную картину: украденный батон долго кормит Кузьменышей, спасает их от голодной смерти на пути к Кавказу.

Конечно, у Приставкина нет никакого величия и высоты в описании того, как этот батон братья получили в руки, что они придумывают для того, чтобы этот хлеб кормил их как можно дольше. Все здесь приземленно, обыденно и страшно. Страшно, потому что дети рискуют быть смертельно избитыми, растоптанными, если их очередная авантюра окажется неудачной.

Библейские аллюзии оказываются в окружении грубой, грязной, безобразной реальности, в которой нет и намека на вечность и отсутствие суетности. Библейские образы, символы, само Слово противопоставлены событиям жизни братьев. Там медлительность, вечность, горняя жизнь – здесь мелочная суета, приземленность. Эта антитеза убедительно показана даже в речевой характеристике. Обратим внимание на язык, который существует в среде детдомовцев.

Приставкин как будто сталкивает два разных лексических пласта:

Сам писатель так говорит о языке своих героев: «Мои мальчишки из повести Сашка и Колька и их товарищи по детдому действительно говорят на блатном слэнге. Но я ничего не изобретал, так оно было в жизни, так все спеклось в моей памяти. На другом языке беспризорники военной поры не говорили. Иное дело, что они многое позаимствовали из лагерного жаргона, но ведь это не их вина, а их беда. Но согласитесь, в угоду критикам я не должен был заставлять своих героев изъясняться языком примерной пионервожатой или столичных мещан. Это была бы грубая натяжка, ничего общего не имеющая с художественными задачами».

На уровне лексики писатель создает картины двух миров: мира приземленного, сугубо материального, детального, вещного и мира горнего, высокого, духовного. Братья и не помышляют о втором мире. Они всегда находятся здесь, в этом мире, окружающем их. Кстати, вещей у них практически нет, но то немногое, что они имеют, для очень дорого и важно.

Иногда для них как будто приоткрывается дверь в иной мир. Сашка вспоминает о стихотворении, которое читали на уроке литературы. Ему запомнилась одинокая тучка, он ощутил что-то неназываемое словами в этом стихотворении. Вот только подумать об этом нет ни сил, ни возможности.

Кузьменыши постоянно находятся в таком речевом окружении, где слова утратили свое величие и красоту. Они часть этой уродливой жизни, где слова исковерканы, вывернуты наизнанку, где достаточно междометий и восклицаний. Слэнг, в котором так много шипящих, свистящих звуков, отражает эту мрачную, безумную, жуткую жизнь.

Кажется, что братья, живущие в этом мире, не способны к восприятию прекрасного, к осознанию того, что есть красота. Голод должен был затмить все чувства. Но даже на Кавказ они едут не только спасать свои жизни, но и увидеть прекрасные горы!

А первая встреча с Региной Петровной?! Им стало не по себе от встречи с этой красивой женщиной. Оба брата полюбили ее сразу и навсегда. Для них она «чудотворница», вошедшая так неожиданно в их жизнь. « Помню, помню этот несказанный вечер на нашем обетованном хуторке в глубине каких-то предгорий Кавказа. Как ни странно, но день, придуманный для нас волшебницей Региной Петровной, стал моим днем рождения на всю жизнь. Я думаю, может, и правда я тогда по-настоящему только и родился?»- горько размышляет автор.

С образом Регины Петровны входит в повесть мотив предательства. А предательства в жизни Кузьменышей было так много! Их предала страна, где они родились. Их предавали каждый день директора детдомов, повара, учителя. Но только одного предательства не простил оставшийся в живых Колька – предательства этой женщины. Не простил, потому что любил, потому что ей братья впервые поверили, рядом с ней осознали себя впервые в отдельности от другого брата. Ради нее они остались на Кавказе, когда какое-то внутреннее чувство говорило им, что отсюда нужно бежать.

Странной, на первый взгляд, кажется и позиция автора, который не может простить этой стране, этим людям, которые должны были бы уберечь детей от голода и гибели. Он так и говорит: « Примите же это, невысказанное от моих Кузьменышей и от меня лично, запоздалое из далеких восьмидесятых годов непрощение вам, жирные крысы тыловые, которыми был наводнен наш дом-корабль с детишками, подобранными в океане войны...»

Почему же писатель, слово которого «жжет наши сердца» и учит состраданию, не может простить? Все христианское учение основано на призыве к прощению, милосердию. Ради этого художник берет в руки кисть, скульптор – гранит, писатель – перо. Салтыков – Щедрин в 19 веке дарует прозрение, пусть и напрасное, Иудушке Головлеву, который повинен в гибели своих родных. Раз дано это прозрение, значит дано и прощение этой заблудшей душе.

А Приставкин не может простить. И годы спустя, он не может забыть все, что пережил, как и братья Кузьменыши. Нет покоя измученной душе, не нашел он ни одного, кто выжил тогда там, на Кавказе. Никто не откликнулся на его зов.

Может, не под силу ТАКОЕ простить человеку? Не в его это власти. Такое может простить лишь Бог. Достоевский писал, что весть мир, вся его красота не стоит одной слезинки ребенка. « Не бога я не принимаю, Алеша, я только билет ему почтительнейше возвращаю», – говорит Иван Карамазов брату (!), объясняя свой отказ от права на вход в царство «высшей гармонии» тем, что «не стоит она слезинки хотя бы одного только /…/ замученного ребенка». Приставкин пишет о мире, который утонул в море детских слез. Как это простить? На это нужно время. Может быть, такая же вечность, которую излучают горы Кавказа. И нужно ли это прощение тем, кто так и не принес покаяния?

Наверное, вовсе не случаен тот факт, что именно Приставкин с 1992 года был председателем Комиссии по помилованиям при президенте РФ, а с декабря 2001 года - советником президента РФ по вопросам помилования.

Заявляя о своем непрощении в повести «Ночевала тучка золотая», он в течение многих лет находил душевные силы, чтобы помиловать тех, кто приговорен к смертной казни за совершенные преступления. Так или иначе, но писатель оказался вовлеченным в эту вечную проблему всепрощения. Кем-то было решено, чтобы именно этот человек, писатель, художник взял на себя ответственность в решении вопроса о том, жить человеку или умереть. Тяжкая ноша, тяжелый крест. После смерти Приставкина (2008 г.) комиссией не было отклонено ни одного приговора. Этот факт говорит сам за себя.

А.Приставкин относится к числу тех писателей, которые считают, что литература не должна «навевать сон золотой», успокаивать и давать готовые ответы на вопросы. Его повесть призывает читателей к раздумьям и душевной работе, к сомнениям в себе, вниманию к окружающим. Она служит предостережением будущему.

3