Литературная гостиная «С любовью в сердце» ( к 120-летию со дня рождения С.А.Есенина)

Литературная гостиная «С любовью в сердце»

( к 120-летию со дня рождения С.А.Есенина)

(слайд №1 портрет поэта)

На фоне звучит песня «У Есенина День рождение»

Показ фильма о С.Есенине.

Ведущий (слайд №2)

В былые времена ходила в народе байка, что, создав земную твердь, Господь Бог полетел над нею и, как истинный крестьянин-сеятель, стал разбрасывать из лукошка – куда леса и реки, куда горные хребты и песчаные пустыни. Когда же он пролетал над Рязанщиной, лукошко прорвалось и всё, самое красивое, - густые Мещёрские леса, полноводная Ока, пшеничные поля, яблоневые сады – высыпалось в этом благословенном месте – сердце России.

А потом, в самом конце XIX века, судьба сделала этой земле, да и всей России, ещё один подарок, самый драгоценный из всех возможных – она подарила им Поэта. Звали его Сергей Есенин. Его жизнь была короткой – он прожил на этой грешной земле всего 30 лет, - но искромётной. Подобно яркой звезде взошёл он на небосклон российской поэзии, и вот уже почти 120 лет льётся немеркнущий свет его стихов, его души.

Ведущий (слайд №3)

Константиново. Милое сердцу селенье… Здесь явился на свет Самый русский поэт. Ряд крестьянских усадеб Да чуть в отдаленье Возвышается церковь – (Жаль, звонницы нет).

Вот бревенчатый дом. Вот прохладные сени. Вот амбар деревянный, В котором не раз Колдовал над стихами Кудесник Есенин. Так выкладывал душу – Что слёзы из глаз.

Ведущий(слайд №4)

К вершинам поэзии С.Есенин поднялся из глубины народной жизни. Он постоянно и настойчиво подчёркивал своё крестьянское происхождение.

Герой, исполняющий роль С. Есенина.

«Я родился в 1895 году в селе Константинове…в Рязанской губернии. Отец мой крестьянин Александр Никитич Есенин, мать Татьяна Фёдоровна.

Детство провёл у деда и бабки по матери в другой части села…»

«Сверстники мои были ребята озорные. С ними я лазил вместе по чужим огородам. Убегал дня на 2-3 в луга и питался вместе с пастухами рыбой, которую мы ловили в маленьких озёрах…»

Худощавый и низкорослый,

Средь мальчишек всегда герой,

Часто, часто с разбитым носом

Приходил я к себе домой.

И навстречу испуганной маме

Я цедил сквозь кровавый рот:

«Ничего! Я споткнулся о камень,

Это к завтраму заживёт».

Когда мне сравнялось 12 лет, меня отдали учиться …в учительскую школу. Родные хотели, чтоб из меня вышел сельский учитель. Надежды их простирались до института, к счастью моему, в который я не попал».

Ведущий (слайд №5)

Детство Серёжи Есенина протекало, как и у всех деревенских мальчишек. Но была одна область, в которой мальчик отличался от своих сверстников. Причём не просто отличался – он был иным – в нём пробуждался Поэт. Стихи Серёжа начал сочинять рано, лет с девяти. Конечно, поэтический талант был дарован ему Богом. Но на созревание, на развитие этого таланта большое влияние оказала песенная народная среда, в которой он рос, а также родная природа, живая, одухотворённая, наполненная звуками и красками.

Исполнение романса «Я по первому снегу бреду».

Я по первому снегу бреду,

В сердце ландыши вспыхнувших сил.

Вечер синею свечкой звезду

Над дорогой моей засветил.

Я не знаю, то свет или мрак?

В чаще ветер поёт иль петух?

Может, вместо зимы на полях

Это лебеди сели на луг.

Хороша ты, о белая гладь!

Греет кровь мою лёгкий мороз!

Так и хочется к телу прижать

Обнажённые груди берёз.

О лесная, дремучая муть!

О веселье оснеженных нив!...

Так и хочется руки сомкнуть

Над древесными бедрами ив.

(1917)

Герой, исполняющий роль С. Есенина. (слайд №6)

«Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по сёлам, пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе…

Нянька – старуха приживальщица, которая ухаживала за мной, рассказывала мне сказки…

Дедушка пел мне песни старые, такие тягучие, заунывные. По субботам и воскресным дням он рассказывал мне Библию и священную историю»

Под окнами Костёр метели белой. Мне девять лет. Лежанка, бабка, кот… И бабка что-то грустное Степное пела, Порой зевая И крестя свой рот.

…Тогда впервые С рифмой я схлестнулся. От сонма чувств Вскружилась голова. И я сказал: Коль этот зуд проснулся, Всю душу выплещу в слова.

Ведущий.

Однажды в разговоре с Сергеем отец задал ему вопрос: «Кому нужны твои стихи? Кто их понимает?». Улыбнувшись, Сергей ответил: «Э, отец, меня поймут через сто лет. Давай я лучше почитаю тебе мои стихи».

Чтец. «Я покинул родимый дом» (слайд №7)

Я покинул родимый дом,

Голубую оставил Русь.

В три звезды березняк над прудом

Теплит матери старой грусть.

Золотою лягушкой луна

Распласталась на тихой воде.

Словно яблонный цвет, седина

У отца пролилась в бороде, Я не скоро, не скоро вернусь!

Долго петь и звенеть пурге.

Стережёт голубую Русь

Старый клён на одной ноге.

И я знаю, есть радость в нём

Тем, кто листьев целует дождь,

Оттого что тот старый клён

Головой на меня похож.

(1918)

Ведущий. (слайд №8)

От отца Есенин унаследовал светлые волосы, глубокие выразительные глаза, то грустные и печальные, то тёплые и лучистые, неплохой музыкальный слух; от матери – независимость, добросердечие, хорошую память, умение читать стихи. С особой теплотой и любовью относился Есенин к матери. Много стихов он посвятил ей. Он читал их в доме, куда стремился всей душой.

Чтец. Стихотворение «Письмо к матери»

(Романс «Письмо матери»)

Ты жива ещё, моя старушка?

Жив и я. Привет тебе, привет!

Пусть струится над твоей избушкой

Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,

Загрустила шибко обо мне,

Что ты часто ходишь на дорогу

В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке

Часто видится одно и то ж:

Будто кто-то мне в кабацкой драке

Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.

Это только тягостная бредь.

Не такой уж горький я пропойца,

Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я по-прежнему такой же нежный

И мечтаю только лишь о том,

Чтоб скорее от тоски мятежной

Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви

По весеннему наш белый сад.

Только ты меня уж на рассвете

Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,

Не волнуй того, что не сбылось,-

Слишком раннюю утрату и усталость

Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!

К старому возврата больше нет.

Ты одна мне помощь и отрада,

Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,

Не грусти так шибко обо мне.

Не ходи так часто на дорогу

В старомодном ветхом шушуне.

(1924)

Ведущий. (слайд №9)

Знавшие или видевшие С. Есенина отмечают, что он был красив собой, очень следил за своим внешним видом. Вот как описывает его внешность Николай Сардановский, товарищ Сергея Есенина по Константинову. «У него было красивое и очень белое лицо. Прекрасные, ярко-синие глаза. Мягкие, золотые волосы…Он всегда был аккуратно одет, даже с некоторой претензией на щегольство». Немудрено, что девчонки из Константинова и других ближних сёл, собиравшиеся осенью и зимой на весёлые посиделки, млели от этого писаного красавца, строили ему глазки, заигрывали с ним. Он тоже не оставлял их своим вниманием.

«Сергей любил слушать гармонь и поэтому часто посещал посиделки. В своих эскападах он не выделял кого-нибудь из девушек, он любил ухаживать за женщинами, но никому не отдавал явного предпочтения, – вспоминает Атюнин. – Только позднее он серьёзно влюбился в сестру своего друга Анну Сардановскую. Однажды летним вечером Анна и Сергей …прибежали в дом священника…, держась за руки, и попросили монахиню разнять их руки, заявив, «мы любим друг друга и поклялись в будущем пожениться. Разнимите наши руки, и тот, кто предаст клятву и женится первым, пусть будет избит другим хворостиной». Анна оказалась первой, отступившей от клятвы и вышедшей замуж. Узнав об этом, Есенин написал ей письмо через монахиню, требуя, чтобы монахиня изо всех сил выпорола Анну. Сила мужского начала, неудержимое влечение к женщине нашли своё поэтическое яркое выражение в стихотворениях, написанных в 1910-1911 годах.

Чтец. «Выткался на озере алый цвет зари». (слайд №10 – картинка 1)

Выткался на озере алый цвет зари.

На бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.

Только мне не плачется – на душе светло.

Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,

Сядем в копны свежие под соседний стог.

Зацелую допьяна, изомну, как цвет.

Хмельному от радости пересуду нет.

Ты сама под ласками сбросишь шёлк фаты,

Унесу я пьяную до утра в кусты.

И пускай со звонами плачут глухари,

Есть тоска весёлая в алостях зари.

(1910)

Ведущий. (слайд №10 – картинка 2)

Одной из самых известных женщин, кого любил и кому посвящал свои стихи С. Есенин, была Лидия Ивановна Кашина. Ей он посвятил стихотворение «Зелёная причёска», о ней писал в поэме «Анна Снегина».

Сценка №1. Отрывок из поэмы «Анна Снегина» (гл. 3)

(гл. 3)

Есенин.

Однажды, вернувшись с тяги,

Я лёг подремать на диван.

Разносчик болотной влаги,

Меня прознобил туман.

Трясло меня, как в лихорадке,

Бросало то в холод, то в жар

И в этом проклятом припадке

Четыре я дня пролежал.

Мой мельник с ума, знать, спятил.

Поехал,

Кого-то привёз…

Я видел лишь белое платье

Да чей-то привздёрнутый нос.

Потом, когда стало легче,

Когда прекратилась трясь,

На пятые сутки под вечер

Простуда моя улеглась.

Я встал.

И лишь только пола

Коснулся дрожащей ногой,

Услышал я голос весёлый:

Анна

«А!

Здравствуйте, мой дорогой!

Давненько я вас не видала.

Теперь из ребяческих лет

Я важная дама стала,

А вы – знаменитый поэт.

…………………………

Ну, сядем.

Прошла лихорадка?

Какой вы теперь не такой!

Я даже вздохнула украдкой,

Коснувшись до вас рукой.

Да…

Не вернуть, что было.

Все годы бегут в водоём.

Когда-то я очень любила

Сидеть у калитки вдвоём.

Мы вместе мечтали о славе…

И вы угодили в прицел,

Меня же про это заставил

Забыть молодой офицер…»

Есенин.

Я слушал её и невольно

Оглядывал стройный лик.

Хотелось сказать:

«Довольно!

Найдёмте другой язык!»

Но почему-то, не знаю,

Смущённо сказал невпопад:

«Да…Да…

Я сейчас вспоминаю…

Садитесь.

Я вам прочитаю немного

Стихи

Про кабацкую Русь…

Отделано чётко и строго.

По чувству – цыганская грусть».

Анна.

«Сергей!

Вы такой нехороший.

Мне жалко.

Обидно мне.

Что пьяные ваши дебоши

Известны по всей стране.

Скажите:

Что с вами случилось?»

Есенин.

«Не знаю»

Анна.

«Кому же знать?»

Есенин.

«Наверно, в осеннюю сырость. Меня родила моя мать».

Анна.

«Шутник вы…»

Есенин.

«Вы тоже, Анна».

Анна.

«Кого-нибудь любите?»

Есенин.

«Нет».

Анна.

«Тогда ещё более странно. Губить себя с этих лет:

Пред вами такая дорога…»

Есенин.

Сгущалась, туманилась даль…

Не знаю, зачем я трогал

Перчатки её и шаль.

…

Луна хохотала, как клоун.

И в сердце хоть прежнего нет,

По-странному был я полон

Наплывом шестнадцати лет.

Расстались мы с ней на рассвете

С загадкой движений и глаз…

Есть что-то прекрасное в лете,

А с летом прекрасное в нас.

Герой, исполняющий роль С. Есенина (слайд №11)

«В 1913 году я поступил вольнослушателем в Университет Шанявского. Пробыв там 1,5 года, должен был уехать обратно по материальным обстоятельствам в деревню. В это время у меня была написаны книга стихов «Радуница». Я послал из них некоторые в петербургские журналы и, не получая ответа, поехал туда сам. Приехал, отыскал Городецкого. Он встретил меня весьма радушно. Тогда на его квартире собирались почти все поэты. Обо мне заговорили, и меня начали печатать чуть ли не нарасхват.

В первую пору моего пребывания в Петербурге мне часто приходилось встречаться с Блоком, позднее с Андреем Белым.

Первый период революции встретил сочувственно, но больше стихийно, чем сознательно.

Ведущий. (слайд №12)

В 1921 году в жизнь Сергея Есенина ворвалась сильная, окрыляющая его любовь. Это была знаменитая танцовщица Айседора Дункан. Айседора Дункан приехала в Москву в 1921 году. Приехала, чтобы основать в России школу пластического танца. На вечеринке у одного художника А. Дункан познакомилась с Сергеем Есениным. Любопытно, что встреча Дункан с Есениным произошла 21 сентября 1921 года в день рождения поэта. Ему в тот день исполнилось 26 лет, Айседоре Дункан было уже 42 года.

Сценка №2.

Илья Шнейдер (импрессарио Дункан) Однажды меня остановил прямо на улице известный московский театральный художник Жорж Якулов. Он был популярен, оформлял в те годы премьеры крупных московских театров.

Якулов. У меня в студии сегодня небольшой вечер. Приезжайте обязательно. И, если возможно, привезите Дункан. Было бы любопытно ввести её в круг московских художников и поэтов.

Шнейдер. Я пообещал. Айседора, когда я рассказал ей об этом приглашении, сразу же согласилась. Чувствовала ли она, что идёт навстречу своей судьбе? Мастерская Жоржа Якулова помещалась на верхнем этаже дома №10 по Большой Садовой. Появление Дункан в студии Якулова вызвало минутную паузу, а потом начался невообразимый шум. Якулов сиял. Он пригласил всех к столу, но Айседора ужинать не захотела и устроилась в маленькой комнате, где она, окружённая поклонниками, расположилась, полулежа на кушетке. И вдруг…

Есенин (вбегает, чуть не сбив с ног Шнейдера) Где Дункан? Где Дункан? (падает на колени перед Дункан) (Обращается к Шнейдеру и Якулову) Мне сказали, что Дункан в Эрмитаже. Я полетел туда.

Дункан (гладит Есенина по голове) За-ла-тая га-ла-ва…За-ла-тая…

Шнейдер (изумлённо, обращаясь к Якулову) Странно, Айседора же не знает ни одного слова по-русски. А потом она крепко поцеловала Есенина в губы, потом ещё раз и, приятно изломав русские буквы, проговорила:

Дункан. Ангел! (целует ещё раз). Чёрт!

Шнейдер.(обращается к Якулову) Почему она назвала его ангелом, я понять могу, в его лице есть что-то ангельское. Но откуда «чёрт»? Когда Есенин увидел эту восхитительную женщину, в нём вспыхнула страсть. Было совершенно неясно, как они понимали друг друга – Айседора не говорила по-русски, а Есенин не знал ни одного европейского языка.

Есенин. (читает стихи Айседоре)

Закружилась листва золотая

В розоватой воде на пруду,

Словно бабочек лёгкая стая

С замираньем летит на звезду.

Я сегодня влюблён в этот вечер,

Близок сердцу желтеющий дол.

Отрок-ветер по самые плечи

Заголил на берёзке подол.

И в душе и в долине прохлада,

Синий сумрак как стадо овец,

За калиткою смолкшего сада

Прозвенит и замрёт бубенец.

Я ещё никогда бережливо

Так не слушал разумную плоть,

Хорошо бы, как ветками ива,

Опрокинуться в розовость вод.

Хорошо бы, на стог улыбаясь,

Мордой месяца сено жевать…

Где ты, где, моя тихая радость –

Всё любя, ничего не желать?

(1918)

Дункан (Шнейдеру) Есенин читал мне свои стихи, я ничего не поняла, но я слышу, что это музыка и что стихи писал гений.

Шнейдер. За полночь участники вечеринки начали расходиться. Я спросил Айседору, не собирается ли она домой. Дункан неохотно поднялась. Есенин неотступно следовал за ней. Когда они вышли на Садовую, было уже совсем светло. Им повезло – мимо проезжала свободная пролётка. Мы поехали по улице, уже освещённой лучами солнца. Извозчик задремал, а его лошадёнка уже в который раз объезжала вокруг церкви, попавшейся нам на пути. Есенину и Дункан это было совершенно безразлично. Они держали друг друга за руки и казались вполне счастливыми. Первым очнулся я и тронул извозчика за плечо:

- Эй, отец! Ты что, венчаешь нас что ли? Вокруг церкви, как вокруг аналоя, третий раз едешь.

Есенин (смеётся) Повенчал! Повенчал!

Дункан. Что происходит?

Шнейдер. Он вас повенчал, как на свадьбе.

Дункан. Свадьба? Перед отъездом из Лондона я зашла к гадалке, которая сказала мне: «Вы едете в далёкое путешествие. Вас ждут странные переживания, неприятности. Вы выйдете замуж…» При слове «замуж» я прервала её смехом. А она ответила: «Подождите, увидите». Выходит, от судьбы не уйдёшь.

Шнейдер. Через некоторое время Айседора и Есенин решили закрепить свой брак по советским законам, тем более что им предстояла поездка в Америку.

Ранним солнечным утром мы втроем отправились в загс. Когда их спросили, какую фамилию они выбирают, оба пожелали носить двойную фамилию – Дункан - Есенин.

Звучит романс «Не жалею, не зову, не плачу».

Не жалею, не зову. Не плачу,

Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,

Сердце, тронутое холодком,

И страна берёзового ситца

Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! Ты всё реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст.

О моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя? Иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,

Тихо льётся с клёнов листьев медь…

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

(1921)

Ведущий. (слайд №13)

В мае 1922 года Дункан увезла поэта в Евтопу, а затем и в Америку, где они пробыли до августа 1923 года. Год продолжалась их полная страсти любовь. Любовь была глубокая и взаимная. Айседора боготворила Есенина. По словам современников, Дункан была требовательной и ревнивой, не отпускавшей от себя поэта ни на минуту. Это утомляло его, и он бежал от неё на пароходике. Однако восхищение звучало в голосе С.Есенина, когда он говорил о ней: «Она настоящая русская женщина… У неё душа наша, она меня хорошо понимала». Вскоре по возвращении из-за границы они разошлись. Айседора тяжело переживала разрыв. Всё было кончено, и она уехала в Америку, где вскоре трагически погибла.

Танец под песню А. Малинина «Айседора Дункан».

Герой, исполняющий роль С. Есенина

После заграницы я смотрел на страну свою и события по-другому.

Наше едва остывшее кочевье мне не нравится. Мне нравится цивилизация. Но я не люблю Америки. Америка это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж: изба, немного вросла в землю, прясло, из прясла торчит огромная жердь, вдалеке машет хвостом на ветру тощая лошадёнка. Это не то что небоскрёбы, которые дали пока что только Рокфеллера и Маккормика, но зато это то самое, что растило у нас Толстого, Достоевского, Пушкина, Лермонтова и др.

Чтец . «Спит ковыль. Равнина дорогая».

Спит ковыль. Равнина дорогая,

И свинцовой свежести полынь.

Никакая родина другая

Не вольёт мне в грудь мою теплынь.

Знать, у всех у нас такая участь,

И, пожалуй, всякого спроси –

Радуясь, свирепствуя и мучась,

Хорошо живётся на Руси.

Свет луны, таинственный и длинный,

Плачут вербы, шепчут тополя.

Но никто под окрик журавлиный

Не разлюбит отчие поля.

И теперь, когда вот новым светом

И моей коснулась жизнь судьбы,

Всё равно остался я поэтом

Золотой бревенчатой избы.

По ночам, прижавшись к изголовью,

Вижу я, как сильного врага,

Как чужая юность брызжет новью

На мои поляны и луга.

Но и всё же, новью той теснимый,

Я могу прочувственно пропеть:

Дайте мне на родине любимой,

Всё любя, спокойно умереть!

(1925).

Ведущий.

Поэта крайне угнетала прокатившаяся о нём «дурная слава», он теперь понимает, что напрасно стремился «розу белую с чёрной жабой на земле повенчать».

Вот за это веселие мути, Отправляясь с ней в край иной, Я хочу при последней минуте Попросить тех, кто будет со мной,

Чтоб за все грехи мои тяжкие, За неверие в благодать Положили меня в русской рубашке Под иконами умирать...-

писал Есенин в своём стихотворении, ставшем романсом.

Исполнение романса «Забава».

Мне осталась одна забава:

Пальцы в рот – и весёлый свист.

Прокатилась дурная слава,

Что похабник я и скандалист.

Ах! Какая смешная потеря!

Много в жизни смешных потерь.

Стыдно мне, что я в Бога верил.

Горько мне, что не верю теперь.

Золотые далёкие дали!

Всё сжигает житейская мреть.

И похабничал я и скандалил

Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта – ласкать и карябать,

Роковая на нём печать.

Розу белю с чёрной жабой

Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились –

Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,

Отправляясь с ней в край иной,

Я хочу при последней минуте

Попросить тех, кто будет со мной,-

Чтоб за все грехи мои тяжкие,

За неверие в благодать

Положили меня в русской рубашке

Под иконами умирать.

(1923)

Ведущий.

Однажды Сергей Есенин сидел в квартире у Мариенгофа и у них зашёл разговор о стихах про любовь.

Сценка №3.

Есенин. А у меня стихов про любовь нету. Всё про кобыл да телят. А про любовь – хоть шаром покати.

Мариенгоф. За чем же дело стало?

Есенин. Для этого ж влюбиться надо. Да вот не знаю, в кого.

Мариенгоф. В городе, чёрт подери, два миллиона юбок, а влюбиться человеку не в кого! Хоть с фонарём в полдень ищи.

Ведущий. (слайд №14) На его поэтово счастье минут через двадцать жена Мариенгофа вернулась к обеду со своей приятельницей Августой Миклашевской, первой красавицей Камерного театра. Произошло мгновенное высекание искры – уже через несколько дней Есенин читал друзьям новое стихотворение.

Чтец. «Заметался пожар голубой»

Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь – как запущенный сад,

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,

Видеть глаз злато-карий омут,

И чтоб, прошлое не любя,

Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, лёгкий стан,

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки

И стихи бы писать забросил,

Только б тонкой касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошёл за тобой

Хоть в свои, хоть в чужие дали…

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

(1923)

Ведущий.

Есенин и Августа Миклашевская встречались почти каждый день. «Я с вами как гимназист»,- говорил ей Есенин и улыбался.

С ней он действительно становился другим – нежным, заботливым, деликатным.

Вскоре он прислал ей экземпляр сборника стихов «Москва кабацкая». В сборнике были напечатаны семь стихотворений, объединённых в цикл «Любовь хулигана» с посвящением Миклашевской. В качестве автографа Есенин написал: «Милой Августе Леонидовне со всеми нежными чувствами, выраженными здесь».

Но накал чувств между Есениным и Миклашевской начал понемногу остывать.

В мемуарах Миклашевской содержатся горькие воспоминания о тяжёлом для них времени:

«Я видела, как ему трудно, плохо, как он одинок. Понимала, что виновата и я, и многие ценившие и любившие его. Никто из нас не помог ему по-настоящему. Он тянулся к нам. С ним было трудно, и мы отходили в сторону, оставляя его одного».

Многие знакомые Сергея Есенина, читая строчки из стихотворения «Шаганэ ты моя, Шаганэ!»:

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне…

невольно вспоминали Галину Бениславскую, умную и красивую девушку, личного секретаря Есенина. Есенин считал её своим близким другом и в письмах признавался, что неизвестно, как бы он смог писать свои стихи в последние годы, если бы её не существовало. За четыре последних года дружба со стороны Галины переросла в сильную любовь. Но для поэта она была лишь другом. Вспоминая о ней, поэт испытывал щемящее чувство вины.

Ведущий.

Через год после гибели поэта Галина Бениславская застрелилась на его могиле, там же и похоронена, у изголовья Сергея Есенина. Хотя бы после смерти она смогла приблизиться к нему.

Ведущий. (слайд №16)

Жизнь С. Есенина подходила к концу. Душевные силы этого человека иссякли. Чувствуя свой конец, Есенин перед отъездом в Ленинград побывал у всех родных, навестил детей – Константина и Татьяну (детей от первого брака с Зинаидой Николаевной Райх) и попрощался с ними. Пришёл перед самым отъездом и к Анне Изрядновой, когда-то работавшей с Есениным корректором в типографии, у которой рос сын Есенина Юрий. Ей на прощанье он сказал: «Пришёл проститься. Чувствую себя плохо, наверное, умру». Простился и с Софьей Андреевной Толстой – своей женой, внучкой Льва Николаевича Толстого, зашёл к сёстрам, побывал у матери.

Ему было всего 30 лет.

Чтец. «Гори, звезда моя, не падай».

Гори, звезда моя, не падай.

Роняй холодные лучи.

Ведь за кладбищенской оградой

Живое сердце не стучит.

Ты светишь августом и рожью

И наполняешь тишь полей

Такой рыдалистою дрожью

Неотлетевших журавлей.

И, голову вздымая выше,

Не то за рощей – за холмом

Я снова чью-то песню слышу

Про отчий край и отчий дом.

И золотеющая осень,

В берёзах убавляя сок,

За всех, кого любил и бросил,

Листвою плачет на песок.

Я знаю, знаю. Скоро, скоро

Ни по моей, ни чьей вине

Под низким траурным забором

Лежать придётся так же мне.

Погаснет ласковое пламя,

И сердце превратится в прах.

Друзья поставят серый камень

С весёлой надписью в стихах.

Но, погребальной грусти внемля,

Я для себя сложил бы так:

Любил он родину и землю,

Как любит пьяница кабак.

Исполнение романса «Отговорила роща золотая».

Ведущий.

Человечность поэзии С. Есенина, его любовь ко всему живому, к красоте родной природы, к милой его сердцу России волнуют нас и теперь. Звезда Есенина по-прежнему кристально сияет, горит над полями, над лесами, над водами России. Поистине непотухающая, незакатная звезда.

(слайд №17)