Лекция "Христиаские мотивы в русской литературе"

4

ЛЕКЦИЯ

«Христианские мотивы в русской литературе»

План лекции:

1. О кротости и смирении в стихотворении А.И. Пушкина «Ангел».

2. О духовном смысле «Капитанской дочки» А.С. Пушкина.

3. О чистоте души в романе Гончарова «Обломов».

4. Путь к спасению в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

5. О милостыне в стихах И.С Тургенева.

Уже в конце XIX века русские писатели задумывались о качестве русской литературы. Л.Н. Толстой написал об этом строго-непреклонно: «Теперь успех в литературе достигается только глупостью и наглостью».

А.П. Чехов с органически ему присущим юмором отвечал: «Прочитаю две страницы – надо два часа гулять на свежем воздухе».

Позвольте вам напомнить, что такое Пушкин, как целая эпоха, как явление русской культуры, как Личность?

- Гениальный поэт;

- Деятель национальной русской духовной культуры;

-Творец русского литературного зыка;

- Родоначальник новой русской литературы;

- «Пушкин - это наше все» (Ан. Григорьев).

Жизнь гения всегда трагична. В Евангелии от Луки сказано: «Ему же дано видеть много, много взыщется с него». Достойно нести бремя гениальности – тяжелый крест. Жизнь Пушкина была исключительно трагична и представляла собою непрерывный нравственный подвиг непрестанной борьбы со своими страстями. Пушкин падал, но раскаивался и подымался. Пушкин грешил, но грехов не забывал и мучился при воспоминании о них.

Чрезвычайно характерно в этом отношении стихотворение «Воспоминание», написанное в 1828 году. В нем имеются такие покаянные строки:

Воспоминание безмолвно предо мной

Свой длинный развивает свиток –

И, с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю,

И горько жалуюсь, и горько слезу лью,

Но строк печальных не смываю…».

«Пушкин есть всечеловек» - так ощутил и определил его в свое время Ф.М. Достоевский. Однако он плоть от плоти нашей; в нем каждый русский невольно узнает себя и это потому, что он воплотил в себе всю Русь, которую возлюбил всем сердцем. Все, что украшает русскую народную душу – равнодушие к суетным земным благам, неутомимая жажда правды, широта сердца, стремящегося обнять весь мир и всех назвать братьями, светлое восприятие жизни, как дара Божия, примиренное спокойное отношение к смерти, необыкновенная чуткость совести – все это отразилось и ярко отпечаталось в личности и творчестве Пушкина.

О чистоте и кротости в стихотворении Пушкина «Ангел»

Русский философ И.А. Ильин увидел главную особенность поэтики А.С. Пушкина в том, что «его художественным актом была молитва; его молитвой была поэзия, а поэзия его была на грани подлинного совершенства».

В 1827 году А.С. Пушкин пишет стихотворение «Ангел».

Ангел – вестник, посланник, свидетельствующий об истине.

В дверях Эдема ангел нежный

Главой поникшею сиял,

А демон, мрачный и мятежный,

Над адской бездною летал.

Дух отрицанья, дух сомненья

На духа чистого взирал

И жар невольный умиленья

Впервые смутно познавал.

«Прости, - он рек, - тебя я видел,

И ты недаром мне сиял:

Не все я в небе ненавидел,

Не все я в мире презирал.

Изображается событие небывалое, и, кажется, невозможное: встреча ангела и демона. Говорит только демон, ангел не вступает в диалог, лишь «поникшая глава» его свидетельствует о великой печали и великом смирении. Тем удивительнее перемена, происходящая в его космическом противнике. Ангел не участвует во зле и не принимает его, он целиком соответствует своему имени и свидетельствует об истине; он не воспитывает, не учит и не судит – и опять же соответствует своему имени.

Происходит что-то таинственное, демон вдруг неожиданно, в мгновение испытывает духовное рождение и произносит слово почти невозможное, невероятное. Он произносит слово «прости».

Гениальный Пушкин знал: чистота и смирение могут сами по себе исцелить другого.

В соборном послании святого апостола Иуды есть такой сюжет: Архангел Михаил говорил с дьяволом о Моисеевом теле и в ответ на богохульства не смел произнести укоризненного суда, но сказал: «да запретит тебе Господь».

Поистине ангельское терпение, которое указывает нам путь.

И.С. Тургенев говорил, что когда у него дурное настроение, двадцать стихов Пушкина спасают его от меланхолии, вливают в него бодрость. Только литература способна порождать такое просветление духа.

О духовном смысле «Капитанской дочки»

Преподобный Варсонофий Оптинский писал: «Из наших русских писателей чуть ли не более других искал Бога Пушкин, но нашел ли Его? – Не знаю».

О религиозном и пророческом призвании Пушкина говорили в XIX веке Н.В. Гоголь и Ф.М. Достоевский. Религиозное мироощущение Пушкина и духовное содержание его произведений выражаются не в теме и проповеди, а в сверхчутком понимании мистического смысла национального уклада жизни русского народа.

Н.В. Гоголь писал: «Капитанская дочка» решительно лучшее русское произведение… Чистота и безыскусственность взошли в ней на такую высокую степень, что сама действительность кажется перед нею искусственною и карикатурною… все – не только сама правда, но еще и как бы лучше ея…».

«Капитанская дочка» поразила современников своей простотой. Духовное содержание пушкинской повести связано прежде всего с простым и смиренным взглядом автора на смысл русской истории и на ее подлинных героев. В названии повести стоит простое слово – дочь, дочка. Марья Ивановна Миронова – дочь не букве и не по семейному положению, а по благодатному воздействию на других людей.

Она спасает своего возлюбленного, Петра Гринева, ограждает от нечистых помыслов и искушений, напоминает ему о необходимости все делать по родительскому благословению, служить верою. Дочь капитана Миронова совершает духовный подвиг, спасая целый род Гриневых от клеветы и позора. На вопрос императрицы: «Вы – сирота: вероятно, вы жалуетесь на несправедливость и обиду? Марья Ивановна кротко отвечает: «Никак нет. Я приехала просить милости, а не правосудия».

«Не приведи Бог, видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», - сказано в конце повести. Исследуя духовные причины появления в русской истории самозванцев (Григорий Отрепьев, Е. Пугачев), Пушкин главную опасность усматривал в отказе от признания Божьего промысла в судьбе человека, семьи, народа, истории. Батюшка говорит такое напутственное слово сыну, Петру Гриневу: «Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».

Пророчески предупреждая грядущие потрясения, Пушкин открыл для русской литературы образ благочестивого человека, служивого, верного Царю и Отечеству.

Исследователи творчества Пушкина пишут, что «Капитанскую дочку» можно читать как комментарий из уклада русской жизни к Евангелию.

О чистоте души в романе Гончарова «Обломов»

И.С. Тургенев после авторского чтения «Обломова» сказал: «…пока останется хоть один русский, - до тех пор будут помнить Обломова. Вопрос – почему? Почему Обломова – лентяя, сибарита, владельца крепостными душами, персонажа, именем которого назвали, как припечатали, социального явление – обломовщина – так любили? Любили сердечно, преданно, искренне?

Захар, его дядька, крепостной – слуга? Друг детства, деловой, предприимчивый, неутомимый Андрей Штольц? Женщина, умница и красавица, Ольга Ильинская, жена, Агафья Матвеевна?

Ответ на этот вопрос в конце романа дает сам Гончаров устами Штольца: «Ни одной фальшивой ноты не издало его сердце, не пристало к нему грязи. Не обольстит его никакая нарядная ложь, и ничто не совлечет его на фальшивый путь; пусть волнуется около него целый океан дряни, зла, пусть весь мир отравится ядом и пойдет навыворот – никогда Обломов не поклонится идолу лжи, в душе его всегда будет чисто, светло, честно… Это хрустальная, прозрачная душа, таких людей мало; они редки; это перлы в толпе…».

Как просто пишет Гончаров и как ясно: «В душе его всегда будет чисто, светло».

В православной традиции на вопрос, «Что служит признаком сердечной чистоты?» отвечали так: «Когда всех людей видит кто хорошими и никто не представляется ему нечистым, тогда подлинно чист он сердцем». Разве не знал об этом Гончаров, когда создавал своего Илью Обломова?!

Путь к спасению у Ф.М. Достоевского («Преступление и наказание»)

Роман Ф.М. Достоевского не детектив об убийстве, это, в первую очередь, психологический и философский роман. Уже в начале романа мать пишет в письме Раскольникову: «Вспомни, милый, как еще в детстве своем ты лепетал молитвы свои у меня на коленях, и как мы все тога были счастливы». Этот рай был утрачен героем: «Если Бога нет, то все дозволено». Достоевский прямо указывает путь ко спасению через Сонечку Мармеладову, он вкладывает в ее руки Вечную Книгу – Евангелие и совет: пойти на перекресток, поклониться всему свету и сказать: «Я убил», и добавляет «Тогда Бог опять тебе жизнь пошлет».

На прямой вопрос Раскольникова: кому лучше жить на свете, страдалице Катерине Ивановне или негодяю Лужину, Соня прямо отвечает: «Да ведь я Божьего промысла знать не могу. И кто меня тут судьей поставил: кому жить, кому не жить?».

Сонино смирение смирило и Раскольникова, оно побеждает его теорию, от власти которой он никак не мог избавиться. Под подушкой на каторге у него лежит Евангелие. С этого начинается возрождение героя, и книга заканчивается. Это очень автобиографическая деталь.

Ф.М. Достоевский писал: «В Тобольске, когда мы в ожидании дальнейшей участи сидели в остроге на пересыльном дворе, жены декабристов умолили смотрителя острога и устроили в его квартире тайное свидание. Мы увидели этих великих страдалиц, добровольно последовавших за своими мужьями в Сибирь. Ни в чем неповинные, они в долгие 25 лет перенесли все, что перенесли осужденные их мужья. Они благословили нас в новый путь, перекрестили и каждого оделили Евангелием – единственная книга, позволенная в остроге. Четыре года пролежала она под моей подушкой в каторге. По ней выучил читать одного каторжного».

Достоевский писал о том, что «русский народ называет каторжников несчастными». Этим словом «несчастные» народ как бы говорит «несчастным»: «Вы согрешили и страдаете, но и мы ведь грешны. Будь мы на вашем месте – может, и хуже бы сделали. Будь мы получше сами, может, и вы не сидели бы по острогам… А пока берите, несчастные, гроши наши; подаем их, чтобы знали вы, что все помним и не разорвали с вами братских связей… Нет, народ не отрицает преступления и знает, что преступник виновен. Народ знает только, что и сам он виновен с каждым преступником…».

К этой мысли, часто русской, ни в одном европейском народе не замеченной пришел писатель вместе с Евангелием и он «имел время убедиться» в ней за четыре года каторги.

Исследователи творчества Ф.М. Достоевского утверждают, что все его книги есть развернутая метафора притчи о блудном сыне.

Никто так потрясающе ярко не изображал человеческих страданий и никто не обладал таким даром проникновенного сострадания и утешения скорбящих, как Достоевский. О страданиях много и сильно писал Н.А. Некрасов, но он рассматривал страдания преимущественно в социологическом плане, тогда как Достоевский анализировал их с религиозно-философской точки зрения.

В образе распятого Спасителя мира Достоевский находил оправдание всех видов скорби на земле. Эшафот, каторга и ссылка научили и дали Достоевскому нравственное право учить других людей христианскому смирению, терпению и благодарению за скорби.

О милостыни в стихах И.С. Тургенева

В 1882 году были опубликованы 50 стихотворений в прозе И.С. Тургенева. Автор озаглавил этот цикл «Senilia» (стариковское). По своему характеру эти стихотворения не сравнимы ни с чем в нашей литературе. Они изумляют не только прелестью словесного искусства, но и большой смелостью, с которой Тургенев «перед заходом солнца» обращается к вечным загадкам жизни и смерти ,красоты и безобразия, любви и страдания. Писатель как бы стремится договорить многое из того, о чем он неустанно думал и писал прежде.

Невозможно как-то классифицировать эти произведения – настолько они разнообразны. Но в каждой миниатюре скрыт глубинный смысл. Многое в предельно малом – таков самый общий закон стихотворений.

Два стихотворения, написанные в 178 году «Нищий» и «Милостыня» поражают читателя в самое сердце. Их почти невозможно анализировать – смысл лежит на поверхности. Они взывают к нашем милосердию.

Исаак Сирин: «Если кто, сидя на коне, протянет к тебе руку, чтобы принять милостыню, не откажи ему, потому что в это время он, без сомненья, скуден как один из нищих. Когда же подаешь, подавай с великодушием, с ласковостью на лице… Не отделяй богатого от бедного и не старайся распознавать достойного от недостойного: пусть все люди будут для тебя равны для доброго дела. Когда сделаешь кому добро, не жди от него воздаяния…».

Русская литература 19 века – это литература не о Боге и не про Бога. Это литература о том, как стать Божьим человеком: любящим, милосердным, терпимым.

Наступил XX век, век не только социальных потрясений, век железный, когда человека Божьего, заменил человек железный: без доброго ума и умного сердца.

Писатели взяли на себя апостольскую, богословную функцию: они стали писать романы о Христе:

Д.С. Мережковский – трилогия «Христос и Антихрист».

Л. Андреев – повесть «Иуда Искариот».

М.А. Булгаков – роман «Мастер и Маргарита».

Философ Иван Ильин так понял эту литературу: «Это искусство, попирающее все законы художественного… Это скорее безверие и безбожие».

На смену человеку духовному пришел человек нравственный, положительный герой, борец и строитель, покоритель природы и космоса, атеист. А это уже другая литература.