Разработка урока на тему: "Усиление колониального гнета в Казахстане"

Урок истории Казахстана в 8 классе на тему "Наука, образование и культура в Казахстане в 18 веке"

Открытие школ в конце XVIII века. Учебные заведения свет­ского характера начали появляться при правлении российской импе­ратрицы Екатерины II. Они готовили чиновников для колониального аппарата, переводчиков, учителей и медиков. Эти школы стали откры­ваться преимущественно в приграничных крепостях. Так, в 1765 году начальником сибирских линий генералом Шпрингером были открыты гарнизонные школы в Омске, Петропавловске и Ямышеве. В первый год здесь обучалось 240 детей военных и чиновников. Казахи, опаса­ясь русификациии и христианизации, не проявляли особой инициати­вы отдавать своих детей в эти школы. В 1786 году в Омске открылась Азиатская школа. В 1789 году появилась правительственная школа при Меновом дворе Оренбурга. В этих школах кроме обычной грамоты и арифметики преподавались татарский, турецкий, арабский и персид­ский языки. Позднее стали преподаваться землемерные и топографи­ческие дисциплины. В этих школах в небольшом количестве стали обучаться и казахские дети.

Традиционный суд биев.

До начала XIX века казахи имели уникальный традиционный суд биев, приспособленный к кочевому и полукочевому образу жизни. При­мерно с 20-х годов XIX века начался процесс постепенной его ликвида­ции царским правительством.

Суд биев был призван разби­рать уголовные, имущественные, внутрисемейные правонарушения и преступления.

В казахском обществе биев никогда не выбирали и не назначали. В должности биев не утверждали. Эта должность не переходила по на­следству. Для того чтобы стать бием, необходимо было обладать рядом личностных качеств: во-первых, бии были обязаны иметь глубокие позна­ния в области обычного права казахов. К примеру, они должны были знать своды законов ханов Касыма, Есима и Тауке. Во-вторых, лица, претендующие на эту должность, должны были владеть ораторским искусством и красноречием. В-третьих, их должна была отличать без­упречная репутация честного и беспристрастного человека. Информа­ция о таких биях быстро распространялась по Степи. Би переставал называться бием только тогда, когда к нему переставали об­ращаться жители Степи.

Судебный процесс начинался только после обращения заявителей или по просьбе властных структур: старшин, султанов или ханов. По традиции сохранились некоторые элементы древних ритуалов. Напри­мер, для того чтобы выбрать того или иного бия, участники процесса бросали перед ним плети в знак того, что доверяют ему разбирательст­во своего дела. Суд биев основывался на принципе состязательности. Участвующие в деле стороны могли явиться в суд и со своим бием, выполнявшим функ­ции адвоката. Судебные разбирательства проходили в думе бия, в ханской ставке или же в заранее оговоренных местах. Би в одном лице был и следователем, и прокурором, и судьей. Суд биев проходил в словесной (уст­ной) форме. Существовал институт свидетелей. Одной из положительных сторон суда биев было то, что он проходил публично, когда в процессе мог участвовать любой желающий. Другим достоинством бийского суда явля­лось то, что сам процесс проходил в очень сжатые и короткие сроки.

Если ответчик не соглашался с составом суда, он мог отказаться от их услуг. Решение биев приводилось в исполнение немедленно сул­танами и старшинами. В ходе судебного процесса первое слово пре­доставлялось истцу, второе - ответчику. Во время прений участникам процесса было категорически запрещено перебивать друг друга. Сто­роны обязывались предоставить веские доводы, или, должны были предоставить улики против тяжущейся стороны.

Жалобы на несправедливое решение биев встречались редко. В случае неправильного вынесения приговора би мог потерять свою ре­путацию, а вместе с тем и постоянный источник дохода. За свой труд би получал вознаграждение - «бидің билігі», которое взималось с ви­новного. Размер его, как правило, составлял десятую часть от оспари­ваемого имущества.

В истории Казахстана в XVIII веке заметный след оставили такие признанные народом бии, как Толе из Старшего, Казыбек - из Средне­го и Айтеке - из Младшего жузов.

Для доказательства или отрицания вины обвиня­емого требовались показания не менее 2-А свидетелей, характеризу­ющихся с положительной стороны. В случае отсутствия свидетелей прибегали к присяге честных людей. Женщины, слуги, рабы, несовер­шеннолетние не могли быть привлечены для присяги. К свидетельству не допускались люди отрицательного поведения. Не допускались и те, кто был прежде замечен в лжесвидетельстве.

Свидетели вызывались через нарочных - жасаулов, труд которых оплачивала виновная сторона. Свидетельство султанов и уважаемых людей принималось без присяги.

Одним из достоинств суда биев было то, что в слу­чае отсутствия против обвиняемого достаточных улик бии прибега­ли к услугам присяжных. Последними могли быть только честные и справедливые соплеменники, хорошо знающие подсудимого.

Явившийся на суд давал присягу примерно следующего содержания: «Если я лгу, да нака­жет меня бог, да лишит меня на том свете всякого воздаяния за мою веру в него и за все мои добродетели, а на этом - да не увижу добра от моего имущества и детей». Другой способ присяги состоял в цело­вании дула ружья. Третий вид присяги состоял в том, что присягаемый три раза обходил могилу предка. Были случаи присяги и на Коране.

У каза­хов существовали такие виды наказаний, как высылка, айып, кун, дуре и казнь. Смертная казнь применялась редко. Тюрьмы и места лишения свободы отсутствовали.

Существовал обычай выселения, изгнания из аула. От преступни­ков отказывались родственники и единородцы. Как правило, высланные жили на окраинах степи. Обвиняемые в совершении преступлений, вина которых доказывалась на бийском суде, выплачивали айыпы и куны. Айып - это штраф за совершенное преступление. У казахов испокон ве­ков существовал обычай взыскивать с виновного откуп - ат-шекпен, что дословно означает «коня-шубу». Совершив­шие тяжкие преступления откупались «девяткой» (скотом). «Девять ско­тин с верблюдом» - это 3 верблюда, 3 коровы, 3 барана. Изобличенный в воровстве платил трижды по 9 голов скота.

Под куном понимали штраф за убийство или увечье человека. В случае убийства виновный приговаривался к смерти. Правда, смерт­ный приговор мог быть заменен выплатой куна. В случае его выплаты следовал отказ от мести. За убитого мужчину платили 1000 овец или 100 лошадей, или 50 верблюдов. За убийство женщины полагалось вдвое меньше. Мужеубийца также могла отделаться выплатой штрафа, если ее прощали родственники мужа. За убийство султана или ходжи платили кун в 7 раз больше, чем за простолюдина.

Женщина, убившая своего незаконно рожденного младенца, под­вергалась смертной казни. Изнасилование приравнивалось к убийству.

Если кто убивал, обороняясь, и при этом имел свидетелей, то он платил половину куна. Но в случае отсутствия их выплачивал полный кун. Половинный кун платили и при совершении убийства по неосто­рожности. За укрывательство убийцы или оказание помощи в его побе­ге виновный платил кун. В случае убийства во время барымты подсу­димый также платил кун. Кто убивал вора, разбойника или убийцу, при этом никакого наказания не нес.

Человека, совершившего некоторые проступки, казахи наказыва­ли посредством порки плетью или прутьями - дуре салу. К примеру, того, кто распространял вредные и ложные слухи, наказывали плетьми (дуре).

Если сын оскорблял родителей или избивал мать или отца, то его сажали на черную корову, лицом к хвосту, с завязанным на шею ста­рым войлоком. Корову водили по аулу и сидящего били плетьми. По­скольку порка осуществлялась публично, то расценивалась как самая позорная и оскорбительная форма наказания. Дуре способствовало охране общественного порядка, соблюдению традиций и обычаев ка­захов.

А если кто изменял своей вере и принимал христианскую религию, то у его родственников забирали все его имущество. Измена вере счи­талась одной из высших степеней позора для семьи, рода и племени.

В традиционном казахском обществе к самоубийцам со стороны соплеменников было резко негативное отношение. Самоубийц погре­бали отдельно от других в сорока саженях от общей могилы и не дела­ли никаких поминок.

В условиях XVIII века преступник, по указанию бийского суда при­говоренный к смертной казни, перед приведением приговора в испол­нение мог обращаться к хану: «Дат, таксыр» («Выслушай, господин»). При этом говорил о своем последнем желании. «Дат» на персидском языке означает «справедливый закон, справедливость и просьба, заяв­ление». Как правило, хан удовлетворял последнее желание пригово­ренного к смерти.

За богоотступничество забивали камнями до смерти. К смертной казни приговаривали и за кровосмешение. Казахское обыч­ное право категорически запрещало вступать в брак родственникам ближе седьмого колена.

Нередко суд биев разбирал дела, связанные с барымтой. В традиционном казахском обществе под барымтой понима­ли захват чужого скота, чужой собственности за неуплаченный долг. К барымте можно было прибегнуть и в случае, если судебный приговор не приводился в исполнение.

Бывали случаи среди степняков, когда представители сильного рода не платили кун за убийство или айып за оскорбление. При этом они отказывались идти и к бийскому суду. В таком случае по решению аксакалов оскорбленного рода также совершалась барымта, принуждая обидчика дать законное удовлетворение. После примирения угнанный скот немедленно возвращался. Барымта осуществлялась как в откры­той, так и скрытой формах. В случае, когда скот угоняли в скрытой форме, барымтачи были обязаны в трехдневный срок сообщить хо­зяевам скота. В противном случае барымта могла быть расценена как обычное воровство. В усло­виях XVIII-начала XX веков российская администрация расценивала барымту как обычное уголовное преступление.

Суд биев поль­зовался безусловным авторитетом среди жителей Степи. Нередко и рус­ское население Казахстана во многих случаях предпочитало имперскому суду суд казахских биев. К примеру, весьма примечателен такой факт: в период с 1859 по 1865 годы в Кокчетавском внешнем округе было за­фиксировано 117 обращений к суду биев русских. О преимуществе суда биев хорошо заметил А. Гейне, исследовавший быт и обычное право ка­захов: «Суд биев скор и производится на словах, он довольно справедлив и всегда бескорыстен, и потому пользуется уважением не только ка­захов, но и разночинцев и казаков, из которых многие идут в суд биев». Царское прави­тельство стало разрушать суд биев в 20-90-е годы XIX века. Он мешал колониальным властям внедрять общеимперское управление. Предста­вители передовой казахской интеллигенции выступали за то, чтобы суд биев остался в первозданном виде. К примеру, известный просветитель, ученый Ч. Валиханов придерживался именно такой позиции.