Статья "Переселенческая политика России в освещении официальной периодической печати России начала XX века"

Переселенческая политика России

в освещении официальной периодической печати России начала XX века

Проблема аграрной и крестьянской колонизации Казахстана Российской империей является актуальной. Сама постановка и трактовка вопроса от добровольного присоединения к вхождению и колонизации до сих пор является дискуссионной в работах казахстанских и российских исследователей. И в этой постановке проблемы важно показать и осветить характер и методы самого процесса поглощения империей национальных окраин. В начале XX века аграрная политика Российского самодержавия в Казахстане стала важным компонентом его новой переселенческой политики. Определяя характер переселений, можно в качестве вывода выйти на мнение статс – секретаря Н.А.Куломзина, высказанное по результатам обследования территории Казахстана в 1896 году и напечатанное в том же году в журнале «Правительственный вестник». Итак, мнение: «До крестьянской реформы 1861 года, переселенческого движения, как явления народной жизни, у нас не существовало: были переселения по вызову самого правительства, и даже нередко переход отдельных лиц под влиянием исключительных обстоятельств, в малонаселенные местности, но сравнивать такие случайные уходы с современным движением, не представляется возможным» [1,с.5].

Переселением крестьян на восточные окраины России ведали Переселенческое управление Министерства земледелия и Переселенческое управление Главного управления землеустройства и земледелия. На местах выселения организацией переселенческого дела занимались землеустроительные комиссии и земские начальники.

Широкая пропаганда переселения начинается в 1906 году, в период подъема крестьянского движения. В 1907 году «… на эту тему среди крестьян распространялось более 6,5 млн. экземпляров различных брошюр и листков, в том числе около 130 тысяч справочных книжек и 400 тысяч «разъяснений» о порядке переселения и условиях водворения на государственных землях азиатской части России» [2,с.58]. Чтобы возвысить в глазах общественного мнения значимость переселения, периодическая печать, газеты, в частности, «Новое время», сообщали о состоявшемся по случаю перехода переселенческого управления в главное здание Управления земледелия и землеустройства молебне, после которого начальник Переселенческого управления Г. В. Глинка и управляющий А. В. Кривошеин произносили речи. Первый заявил: « … переселенческое дело, призванное облегчить крестьянскую нужду в земле и содействовать благополучию трудового крестьянства, достигло ныне небывалого роста, сильного единения с обществом и земскими учреждениями. Широкая гласность освещает все дело переселения, которому предоставлено сыграть серьезную и крупную роль и в истории русского крестьянства, и настанет тот счастливый момент, когда… переселение выбьется на твердую и правильную дорогу». Кривошеин в заключительном слове отметил: «… как счастливое предзнаменование для переселенческого дела, что сегодняшнее скромное торжество совпало со знаменательным днем 19 февраля» [3]. По вопросам переселения издавались правительственные публикации, такие, как «Переселение и землеустройство за Уралом», «Материалы по земельному вопросу в Азиатской России», в которых публиковались обобщающие правительственные данные Переселенческого управления министерства земледелия, главную роль оно отводило справочным книжкам, выход в свет которых широко рекламировался в газетах: «Переселенческим управлением издана справочная книжка для ходоков-переселенцев на 1909 год с путевой при ней картой Азиатской России» [4,с.3]. На первый взгляд, книжки эти казались объективными: в них было и хорошее, и плохое, наряду с описанием богатств Казахстана перечислялись и трудности. Однако, перечисление трудностей помещалось в книжках, главным образом, для того, чтобы ограничить поток самовольных переселенцев. Этой же цели служили и заметки в газетах. Так в «России» была помещена заметка «Переселенческое дело», на страницах которой отмечалось: «Взгляд правительства на переселенческий вопрос в настоящее время может быть сформулирован следующим образом: правительство никого не приглашает переселяться, и открыто заявляет о трудности этого способа улучшения хозяйства, но считает своей обязанностью оказывать возможное содействие переселенцам и давать им самые подробные данные обо всех имеющихся свободных для переселенцев землях» [5,с.3]. В «Русском знамени», наряду с перечислением трудностей, выражался призыв к заселению восточных окраин: «Бог в помощь вам русские люди, идущие в жгучую степь и выжимающие из ее недр своим потом струю богатства. Идите в нее скорее и заселяйте из конца в конец.… По мере заселения и культивирования степи исчезнут комары и лихорадка» [6,с. 5].

Для представления о том, как рисовало себе правительство свои задачи в районах переселения, показательна «всеподданейшая записка» председателя Совета министров Столыпина и главного управляющего землеустройством и земледелием Кривошеина о поездке в 1910 году в Казахстан и Сибирь. В этой записке описывалось общее состояние этих регионов, движение переселенцев, вопрос о запасах земель, о переселенческих участках, водворении переселенцев и их хозяйствах. Признавалось, правда, что организация переселений во многом не совершенна, а «практические предложения сводились к следующему:

1) отводить наделы переселенцам не в пользование, как теперь, а в собственность»;

2) проводить «начало покровительства мелкой единоличной собственности на землю»;

3) в лучших районах своевременно перейти к продаже земель переселенцам. «Нельзя по всей Азиатской России отводить и лучшую, и худшую землю одинаково даром»…;

6) «…создать и развить агрономическую помощь переселенцам»;

7) «…рядом с мелкими крестьянскими владениями надлежит обеспечить образование за Уралом также частной собственности…» – такова в этой части была «великодержавная установка» [7,с.258].

После 1905 года царское правительство стало всячески содействовать переселению. В этом духе правительство давало на места свои указания в многочисленных письмах и циркулярах. Так, например, Столыпин циркуляром по Министерству внутренних дел 13 февраля 1908 года № 17 предлагал «…губернаторам иметь в особенности внимательное наблюдение за организацией всего переселенческого дела, особенно «за выдачей необходимых для передвижения переселенцев путевых документов» [8,с.390]. Несмотря на эти указания, выдача данных документов сопровождалась всяческими формальностями, значительное число крестьян продолжало переселяться без перечисленных документов, и дело здесь было не только в неосведомленности крестьян (как это объясняло Министерство внутренних дел), а в том, что небрежность оформления документов часто только затрудняла положение переселенцев. К тому же, на железной дороге для переселенцев был установлен пониженный тариф, которым могли пользоваться лица, имеющие проходные и ходатайские свидетельства, но чтобы получить проходное свидетельство на переселение, необходимо было предварительно послать ходока, и уже через него зачислить на себя участок. Без удостоверения о зачислении участка в Казахстане не выдавалось проходного свидетельства. Посылка же ходока дорого обходилась крестьянам, необходимо было собрать 40 – 50 рублей, поэтому многие переселенцы, несмотря на свободу переселения, ехали без проходного свидетельства, не пользуясь льготным тарифом, чтобы избежать посылки ходока. Часто земские начальники выдавали проходные свидетельства на переселение и без предварительного зачисления за крестьянами земли, а так же без «справки». В тарифных удостоверениях станции назначения сообщались неправильно, документы оформлялись небрежно. Иногда на них отсутствовали даже установленные подписи, печати и т. д. Выдача разрешений на переселение была обставлена всяческими формальностями. Этим объясняется то, что многие крестьяне или не смогли получить необходимые им разрешения на переселение, или вовсе не брали проходных свидетельств, ехали за Урал за свой счет и старались сами устроиться на новых местах.

Так, в 1908 – 1909 годах около половины переселившихся предпочитали не обращаться к царским властям и переселялись независимо от них. Вот, что писала об этом газета «Новое время» в статье «Переселенческое дело в 1908 году»: «Минувший год дал небывалую волну переселенцев, до 760000 душ, иначе говоря, более чем половину всего числа переселявшихся за все прошлое десятилетие (1.387.532 вместе с ходоками). В том числе 47 процентов семейных переселенцев без ходаческих и тарифных свидетельств, отправившиеся на свой страх и риск вопреки предупреждению правительства»[9,с. 5]. Газета «Россия» отмечала на своих страницах, что «… общее количество земель, зачисленных за ходоками из различных районов водворения, составляет в настоящее время свыше 200 тыс. душевых долей» и что «… в предстоящем 1909 году можно ожидать движение на Урал, не считая ходоков, 400 тыс. переселенцев обоего пола, уже обеспеченных землею» [10,с.7], большинство переселенцев, не указанных в правительственных сообщениях, переселялись без правительственного содействия. Такое же печальное положение было и с кредитами, отпускавшимися на переселенческие нужды. И хотя та же "Россия" сообщала в 1907 году, что «переселенческим управлением разработано, для внедрения в Совет министров, представления об усилении кредита на выдачу ссуд переселенцам» [11,с.12 3.], министр финансов категорически возражал против увеличения кредитов на 1907 год. Он утверждал, что в Европейской части России «… в ближайшем будущем нельзя ожидать переселения в очень больших размерах и предлагал сократить "намеченный на 1907 год кредит на переселение с 19,2 до 7,5 мил. рублей» [12, с.145.] Таким образом, в 1907 году размер выданных ссуд составлял 50-60 рублей на семью. В этом году было израсходовано на переселение 13,5 млн. рублей-2,4 раза меньше, чем в 1906 году, хотя число переселенцев возросло сравнительно с минувшим годом [12,с. 214.]. В ходе проведения переселенческой политики, уже в конце 1907 года начались первые, в то время еще не особенно острые пререкания между переселенческими чинами - с одной стороны, и чинами лесного ведомства - с другой по вопросу о выделении участков из казенных лесных дач под переселение. Таким образом, организация переселений на восточные окраины Российской империи не смогла обеспечить правильного и четкого взаимодействия различных частей переселенческого механизма. И в первую очередь, страдали от этого переселенцы-крестьяне, которым и должны были помочь предпринимаемые правительством меры. Однако, этого не произошло, а, напротив, работа, проводимая под влиянием великого множества приказов, инструкций, распоряжений и циркуляров, затрудняла переселение крестьян, о чем говорит большое число самовольных переселений. Чиновники, ведавшие переселением на местах выезда крестьян, оказались неспособными справиться с размахом переселенческого движения.

Правительство России использовало периодическую печать как средство осуществления колонизации Казахстана, ведь она являлась практически единственным средством общественного воздействия. После присоединения Казахстана к России для введения новых законов привлекается влиятельный орган правительства Министерство Внутренних Дел. В периодических печатных органах МВД - «Правительственный вестник», «Вопросы колонизации», «Россия» помещаются указания, распоряжения, отчеты и мнения отдельных чиновников по колониальным и переселенческим вопросам. Эти периодические органы явились «просветителем» чиновников, основного контингента, читающих ведомственную периодику. Вполне понятно, что трудно ожидать объективной информации из данных источников, т. к. события изображаются и освещаются с точки зрения правящего класса, следившего за тем, чтобы информация негативного плана как можно реже появлялась на страницах этих периодических изданий. Статьи о переселениях на восточные окраины России за подписью отдельных авторов в газетах довольно редки, основной материал по переселенческой политике содержится в разделах «Хроника» (газета «Россия») и «Последние новости и слухи» (газета «Русское знамя»).

Ценность этих источников заключается, на наш взгляд, в том, что к 1909 -1910 годам в реакционно-монархических кругах уже понимали, и это отразилось в печати, что скрыть неудачи в ходе переселенческой политики уже не представляется практически возможным.

Таким образом, правительство России использует свои ведомственные органы в лице их печатных изданий для влияния на общественную мысль российских военных и чиновников, как главных лиц, осуществлявших казачью, военную и крестьянскую колонизацию на территории Казахстана. Для остального населения чтение официальной периодической печати явилось лишь предметом критики политики царского правительства в Казахстане, нашедшее свое отражение на страницах неофициальной периодической печати.

Все работы, несомненно, написаны с имперских позиций. Русская официальная печать, отмечая положительные стороны присоединения Средней Азии и Казахстана к России, не показала (да и не могла показать) колониальный характер политики царизма, критика отдельных сторон деятельности местной администрации или законодательства не носила принципиального характера и была направлена на усовершенствование, на «улучшение» подвергавшихся критике явлений.

Список использованных источников:

1.Куломзин Н.А. Переселение крестьян: причины и правительственная политика. /

Правительственный вестник. – СПБ, № 75

2.Скляров Л. В. Переселение и землеустройство в Сибири в период столыпинской

аграрной реформы. Л., 1962, - 125 с.

3./ Новое время, 20 февраля 1909 г.

4./ Русское знамя, № 60 от 15 марта 1909 г.

5. /Россия, № 397, от 14 марта 1907 г.

6./ Русское знамя, № 11, от 13 января 1908 г.

7. Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М., Изд-во АН СССР, 1963, -

387с

8. Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М., Изд-во АН СССР, 1963, - 394с

9./ Новое время, № 11784 от 1 января 1909 г.

10./ Россия, № 653 от 11 января 1908 г.

11./ Россия, № 430 от 21 апреля 1907 г.

12. Сидельников С. М. Аграрная политика самодержавия в период империализма. М., Изд-во МГУ, 1980, - 218 с.

Список использованных источников:

1.Скляров Л. В. Переселение и землеустройство в Сибири в период столыпинской аграрной реформы. Л., 1962, - 125 с.

2./ Новое время, 20 февраля 1909 г.

3./ Русское знамя, № 60 от 15 марта 1909 г.

4. /Россия, № 397, от 14 марта 1907 г.

5./ Русское знамя, № 11, от 13 января 1908 г.

6. Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М., Изд-во АН СССР, 1963, -

387с

7. Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М., Изд-во АН СССР, 1963, - 394с

8./ Новое время, № 11784 от 1 января 1909 г.

9./ Россия, № 653 от 11 января 1908 г.

10./ Россия, № 430 от 21 апреля 1907 г.

11. Сидельников С. М. Аграрная политика самодержавия в период империализма. М., Изд-во МГУ, 1980, - 218 с.

Организация перевозки переселенцев в районы нового места жительства

Перевозка переселенцев занимала одно из главных мест среди мероприятий, которые пыталось осуществить царское правительство при организации переселения. Процесс доставки переселявшихся в районы переселения был организован безобразно, несмотря на то, что постоянно созывались всякого рода комиссии, призванные рассмотреть данный вопрос и улучшить создавшееся положение. Так, газета "Русское знамя" писала: "Междуведомственное совещание по вопросу об урегулировании перевозки переселенцев… признало полезным выделить из своего состава для предварительной разработки некоторых вопросов, 3 комиссии:

• комиссию по обсуждению мер к улучшению условий перевозки переселенцев по водным путям Сибири,

• комиссию по рассмотрению вопроса об упорядочении санитарного надзора за перевозкой переселенцев

• и комиссию по выработке общей инструкции для чинов железнодорожного и переселенческого ведомств по вопросам переселенческого движения. " [Русское знамя, № 201 от 25 ноября 1909 г., С. 3.] Но все эти комиссии делу помогли мало. Железные дороги оказались неподготовленными к перевозке такого числа переселенцев, и десятки тысяч семей вынуждены были вместе с детьми подолгу ждать отправки, что отмечали даже правительственные газеты. В частности, "Россия" писала: "… некоторыми дорогами была прекращена в течении нескольких дней посадка переселенцев на станциях отправления. Для облегчения остроты создавшегося положения, кроме мероприятий по урегулированию движения, приняты и меры для снабжения переселенцев, задержавшихся в пути пищей". И хотя общий настрой статьи оптимистический: "… за принятыми мерами имеется основание полагать, что в течение 4 – 5 дней возникшие задержки в перевозке переселенцев по железным дорогам будут совершенно устранены" [Россия, № 448 от 13 мая 1907 Г., С. 5.], в целом статья ярко характеризует организацию железнодорожных перевозок переселенцев. Переселенческое управление, пытаясь хоть как-то упорядочить перевозку, предлагало ввести очередность в переселениях и предостерегало против одновременного наплыва крестьян, вину сваливая опять же на них самих: "Между тем, сибирская дорога одна,… при условии одновременного наплыва переселенцев является неизбежным переполнение станций и поездов… Кроме того, многие, не рассчитав точно времени пути, прибывают на конечные станции, с которых приходится ехать дальше водою или лошадьми, либо много раньше открытия реки, либо в половодье и бездорожье" [Россия, № 986 от 10 февраля 1909 г., С. 3.]. Число переселяющихся было очень высоким. Так, газета сообщала: "Главное управление землеустройства и земледелия уведомило управление железных дорог, что с 10 марта предстоит железным дорогам перевезти свыше 400 тысяч переселенцев" [Русское знамя, № 66 от 22 марта 1909 г., С. 3.]. В 1910 году, судя по сообщениям печати, положение с перевозкой крестьян-переселенцев не улучшилось: "… местные переселенческие организации признают необходимым сохранить в силе на предстоящий 1910 год постановления прошлогоднего совещания, относительно общего порядка железнодорожных перевозок переселенцев по заранее установленным очередям… В отношении переселенческих поездов предполагается увеличить число постоянных поездов еще одним на линии Обь-Иркутск, увеличить скорость переселенческих поездов и принять ряд мероприятий для обеспечения правильного движения их…" [Россия, № 1215 от 5 ноября 1909 г., С. 3.]

Что касается причин, обуславливавших нереальность правительственных сроков перевозки, то тут необходимо отметить, что "часть зарегистрированных переселенцев задерживалась на местах выхода в связи с ликвидацией хозяйства и пропускала свою очередь. Их приходилось отправлять в другие сроки. Предварительные подсчеты земских начальников… оказались недействительными, очередность отправки не выдерживалась. " [Скляров Л. В. Переселение и землеустройство в Сибири в период столыпинской аграрной реформы. Л., 1962, С. 176.]

Везли людей в вагонах практически как скот. Обслуживание переселявшихся, в том числе их питание, было организовано из рук вон плохо. "Билеты были действительны только на специальные переселенческие поезда, составлявшиеся долгое время из товарных вагонов. Переселенческая организация должна была снабжать переселенцев горячей пищей на крупных станциях, обеспечивать медицинскую помощь в пути и предоставлять переселенцам места в бараках на время остановок перед отправкой их на участок" [Тюкавкин В. Г. Организация переселения крестьян в Восточную Сибирь в 1906-1910 гг. Ученые записки Иркутского пединститута. Вып. XVI, 1958, С. 114.]. На деле же множество переселенцев заболевало и умирало в пут или по прибытии на место вследствие различных эпидемий. По официальным данным, "с 1911 по 1915 годы в местах переселений ежегодно было от 1276386 до 1357376 амбулаторных посещений. Медицинское обслуживание было плохим" [Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа. М., Изд-во АН СССР, 1963, С. 399-400.]. Больше всех в пути страдали от тягот, лишений и различных болезней дети. "Они умирали от простудных и эпидемических заболеваний, от недоедания и полного истощения, умирали в вагонах, на станциях и пристанях, на баржах и пароходах… Если по подсчетам А. М. Беркенгейма, в 1896 г. детская смертность достигала 30%, то в 1910 г. она составила такой же процент, но от общего числа детей, почти в 3 раза превышавшего число их в 1986 году" [Скляров Л. В. Переселение и землеустройство в Сибири в период столыпинской аграрной реформы. Л., 1962, С. 210.]. Со стороны переселенческого управления очень частыми были просьбы об увеличении медицинского оборудования и персонала. Так, "Россия" писала о совещании, которое "постановило ходатайствовать о заказе 34 санитарных вагонов новейшего типа и об ассигновании кредита на содержание дополнительного медицинского персонала" [Россия, № 341 от 7 января 1907 г., С. 4.].

В. И. Ленин, критикуя организацию перевозки переселенцев, писал: "И эти "слабые" пасынки земельной политики, объявившей своим девизом "ставку на сильных", целыми тучами сплавляются в Сибирь в неприспособленных скотских вагонах, битком набитых стариками, детьми, беременными женщинами. В этих же скотских вагонах (с знаменитой надписью 40 человек, 8 лошадей) переселенцы готовят пищу, стирают белье, здесь же лежат часто заразные больные, из боязни, что их высадят и они отстанут, таким образом от партии" [Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 21, С. 333.]. Вместо же квалифицированной медицинской помощи переселенцам предлагались подобного рода правила профилактики заболеваний а пути:

"1) Переселенцы не должны загрязнять вагонов и стационарных помещений, так как поддержание чистоты способствует меньшей заболеваемости….

4) Должны чаще мыть руки и лицо брать пищу только вымытыми руками. Также следует обмывать и свою посуду, назначенную для пищи и питья, причем помои нельзя разливать по полу и лавкам вагона.

5) Не следует пить сырой воды, а пользоваться кипяченой, которую можно получить бесплатно на определенных станциях.

6) Не употреблять в пищу испорченными: мяса, хлеба, рыбы, не зрелых овощей и плодов и прочего. Детям давать только кипяченое молоко" [Россия, № 1161 от 3 сентября 1909 г., С. 3.]. Много ли пользы принесли эти правила?

Что касается передвижений по водным путям, то здесь положение было еще хуже. Правительство могло еще как-то воздействовать на государственных служащих железных дорог, но передвижение по рекам Сибири полностью находилось а руках частных компаний. "Произвол, который они творили над переселенцами, нарушая договоры об условиях перевозок, не ограничивался никакими законами" [Скляров Л. В. Переселение и землеустройство в Сибири в период столыпинской аграрной реформы. Л., 1962, С. 189.].

Далеко не лучшим образом были организованы и оборудованы и переселенческие пункты, на которых крестьяне ожидали дальнейшей отправки – к выделенным им участкам. А. И. Комаров приводит в своей книге такие факты, которые как нельзя лучше показывают равнодушие к нуждам переселенцев со стороны чиновников. Заведующими переселенческими пунктами нередко назначали совершенно случайных людей: "… в одном пункте заведующий оказался… – псаломщик" [Комаров А. И., С. 19.]. Еще в 1909 году дела с переселенческими пунктами обстояли неважно: "Крупной статьей сметных предположений будущего года является расход на улучшение пунктов для переселенцев, не оборудованных надлежаще службами и помещениями… Постройка особых зданий для потребностей переселенческого дела… представляется иногда совершенно неотложной… Отпущенные на эту потребность в 1908 и 1909 гг. средства оказывались далеко не достаточными. " [Русское знамя, № 221 от 7 октября 1909 г., С. 3.]

Сами переселенческие пункты часто строились в неподходящих для этого местах. Так, А. И. Комаров пишет, что при строительстве Красноярского переселенческого пункта было испрошено 50 тыс. руб. В 1908 году запросили дополнительный кредит. Однако, даже осенью 1908 года пункт не был готов. Была создана комиссия, которая выяснила, "что пункт построен как раз в том месте, где его ни в коем случае строить не следовало, так как Енисей здесь мелководен и пароходы с баржами подойти к пункту не могут; значит, посадка должна производиться с лодок, что при переселенческом скарбе и живом инвентаре в виде лошадей… представляется более, чем неудобным. " [Комаров А. И., С. 20.] Он отмечает также, что на один лишь дом для заведующего переселенческим пунктом было потрачено 40 тыс. рублей. Таким образом, при постройке переселенческих пунктов процветало хищничество и разбазаривание казенных денег, а забота о переселенцах сводилась к минимуму: "В Красноярске весною и осенью 1909 года, как раз пред окнами квартиры г. Григорьева, дрожали от холода дождем, сутками ожидая парохода, сотни плохо одетых переселенческих семей с ревущими бабами и простуженными ребятишками, а местному переселенческому управлению даже в голову не приходило поставить, хотя бы временный, досчатый барак с парочкою железных печей." [Там же. С. 47.]

Немудрено, что, когда на конечных пунктах переселенцев высаживали "в лучшем случае, под специально построенные палатки, в худшем случае, прямо под открытое небо, под солнце и дождь" [Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 21, С. 333.], то заболеваемость среди переселенцев, а так же их смертность, была чрезвычайно высокой. Она в 1910 г. "выросла по сравнению с 1909 годом более чем на 36% при уменьшении почти вдвое числа переселенцев. " [Сидельников С. М. Аграрная политика самодержавия в период империализма. М., Изд-во МГУ, 1980, С. 230.] И, как следствие подобного отношения к переселенцам, в газетах появились и такие статьи: "В переселенческую смету 1910 г. впервые вносится расход: на содержание приютов для малолетних детей-сирот переселенцев, оставшихся беспризорными после смерти родителей. " [Русское знамя, № 221 от 7 октября 1909 г., С. 3.]

Почти повсюду в Сибири царило бездорожье, причем строительство дорог не удовлетворяло нуждам переселенцев. "Размеры сметного ассигнования на развитие дорожного дела не дают возможности, по своей незначительности, предпринять сооружение дорог… в масштабе, отвечающем потребностям населения… Представляется… желательным привлечение к дорожному строительству местного населения" [Русское знамя, № 15 от 20 января 1909 г., С. 4.], – писала газета. Что касается самого строительства дорог, то здесь хищения приняли поистине грандиозные размеры, а дороги же почти никуда не годились. Так, в 1908 году комиссия, назначенная проверять постройку дорог, недосчиталась 300 000 рублей. А. И. Комаров пишет: "Допуская, что, в пылу служебного усердия, комиссия сгустила краски даже на 50%… сумму растраты нельзя счесть незначительной, тем более, что проведение дорог продолжалось всего лишь один год" [Комаров А. И., С. 7.], и добавляет к этому, что переселенческая организация в ее настоящем виде немыслима без хищений, "потому, что с самого момента усиленного движения в Сибирь переселенческой волны, дело это оказалось поставленным на шаткую почву не только полной со стороны центра неосведомленности о своих собственных технических силах…, но и полной неосведомленности о местных условиях сибирской жизни. " [Комаров А. И., С. 8.]

Характеризуя постановку вопроса о постройке дорог, поглощавшего внимание переселенческого управления в 1907 году А. И. Комаров приводит разговор двух чиновников, один из которых ругает дорогу, построенную другим, и выражает удивление, как получилось, что князь Васильчиков признал ее годной. Другой чиновник ответил ему так: " – А уже это никто, как Бог. Сжалился, должно быть, Отец небесный, на наши слезы подрядческие, да и послал засуху, а мы перед этим каточком два раза проехали… Вот и вышло за первый сорт. Ну, а ежели б не жары, – так прямо сказать, была бы нам крышка… Через неделю, знаете ли, после князя то пошли дожди… И догадай меня нелегкая поехать туда по делу. Так что вы думаете? Бросил ведь на пятой версте тележку-то… Вот вам и дорога. Даром что восемьдесят тысяч рублей стоила, стало быть, по тысченке верста…" [Там же. С. 17-18.]

Излишняя курьезность примеров, приводимых А. И. Комаровым, к которым можно отнести и такой: "Г. Григорьев… сдал дорогу подрядчику Михайловичу. Результат получился довольно нежелательный, так как, во-первых, рога вышла не туда, куда ей следовало бы выйти, во-вторых, трубы, проложенные для стока воды, очутились в сухом месте, и, в-третьих, – не были срыты косогоры, и дорога, не ожидая проезда даже переселенцев, начала размываться… Масса пней на полотне дороги была срезана вровень с поверхностью земли, или даже немного ниже, затем эти пни были засыпаны и сделана укатка. Когда весною 1909 года насыпь осела, то пни, разумеется, вылезли наружу и дорога сделалась непроезжею" [Комаров А. И., С. 47-48.], – очевидна. Это только лишний раз доказывает почти полную бесконтрольность чиновников, а так же попустительство с их стороны в отношении дорожного строительства.

В целом, причиной неорганизованности и перевозки переселенцев, всех недостатков, всех тягот и мытарств переселяющихся крестьян, с эти связанных, является то, что "масштабы движения оказались не по плечу переселенческому и всему административному аппарату. Количество поездов, переселенческих пунктов, отпущенных средств и медицинского персонала могло обеспечить передвижение лишь во много раз меньшей массы переселенцев. " [Тюкавкин В. Г. Организация переселения крестьян в Восточную Сибирь в 1906-1910 гг. Ученые записки Иркутского пединститута. Вып. XVI, 1958, С. 116.]