Практика культурного взаимодействия между восточно-славянскими и коренными народами Северного Кавказа в сфере образования

Практика культурного взаимодействия между восточнославян-

скими и коренными народами Северного Кавказа в сфере образования.

Соломянный В.Д., преподаватель высшей категории ГБОУ СПО СК «Ставропольский базовый медицинский колледж»

Колонизируя Северный Кавказ, чрезвычайно важный для России не только в экономическом, но, в первую очередь, в геополитическом плане, Российское правительство стремилось создать себе социальную опору из местного населения. Его политика, построенная на принципе целесообразности и выгодности, была направлена на максимальное привлечение горцев на свою сторону, на привитие им духа толерантности и лояльности устоям империи.

О роли России в развитии образования у горских народов Северного Кавказа писали как русские исследователи, так и представители горской интеллигенции. В их произведениях, описывающих процесс зарождения и развития горского образования, явно прослеживается влияние демократического направления историографии.

Большая заслуга в изучении проблемы образования у горцев принадлежит русским просветителям Я.М. Неверову, М.В. Краснову, П.К. Услару, Е.И. Козубскому и др..

Замечательный педагог, директор Ставропольской мужской гимназии с1850 по 1861 Я.М.Неверов приложил много усилий к тому, чтобы горцы получали образование такого же уровня, как и русские учащиеся. Он настаивал на том, чтобы знания горской молодежи были связаны с образом жизни своего народа. В 1865 г. по проекту Я.М.Неверова в гимназии открылось реальное отделение для горцев, обучавшихся в этом учебном заведении. В 1868 г. здесь обучалось уже 190 горцев.

Деятельность и творческое наследие Я.П. Неверова представляет для нас интерес с точки зрения исследования Ставропольской мужской гимназии как контактной зоны, где шел культурный обмен между русско – европейской культурой и культурами горцев Северного Кавказа.

Свое видение проблемы русского образования у горцев Я.М. Неверов излагал в публикациях местных и центральных органов периодической печати. Выдающийся педагог и просветитель Неверов руководствовался в своей деятельности европоцентристской идеей о цивилизаторской миссии передовых народов к коим он относил и русских. Он утверждал, что жители Северного Кавказа находились еще в стадии «дикости», «полуобразованными» народами были турки и персы, европейцы и русские уже стали «образованными», т. е. цивилизованными нациями. [1] Поэтому, по его мнению, наиболее целесообразным является обучение и воспитание горской молодежи в закрытых государственных учебных заведениях, сводивших практически к нулю связь учащихся с прежней средой обитания.

В новых условиях наилучшим образом формировалось лояльное отношение горцев к существующим государственным устоям. Горец, поступая в гимназию, написано в отчете попечителя Кавказского учебного округа, «знает, что он ничего не знает, что он вступает в совершенно иной мир. В нем нет ни малейшего недоверия к лицам, им руководившим, если они не касаются его религиозных верований, и, убедившись, что это вступление неизбежно, он предается этому миру вполне, без всяких заранее составленных мнений и предубеждений… словом, вера его в наставников непоколебима, а потому он им отдается вполне, но при условии, чтобы они поддерживали его преданность и доверие».[2]

Несмотря на то, что Я.М. Неверов придерживался централистской политики в национальном образовании, он отмечал большую роль горских обычаев в воспитании и обучении детей в гимназии: «Здесь дикие племена Кавказа могут служить поучительным примером для цивилизованных наций. Известно, что отдают своих детей посторонним лицам на воспитание. Атылык вполне заменяет отца, и горец понятие об аталыке переносит на начальника заведения, в коем воспитывается, потому что других отношений он не понимает. Вот почему эта система простоты, отсутствия всякой официальности, атмосфера любви, доверия необходимы для раскрытия его богатой натуры, иначе… понятие аталыка будет нарушено».[3]

Я.М. Неверов также как и С.В Фарфоровский по – видимому разделял педагогические взгляды французского просветителя Ж.-Ж.. Руссо о благотворности воспитания детей вдали от дурного влияния взрослых . Он отмечает, что главной причиной хороших успехов горцев в науках «кроме богатой их природы», является то обстоятельство, что, «поступая в заведение, они не привносят с собой никакой подготовки… Предаются ему вполне, с полной безграничною доверенностью. Их не балуют маменьки, не сбивают с толку отцы рассуждениями, что полезно и что бесполезно в науках, какой учитель хорош и какой дурен, что какая-то гимназия лучше, а то и хуже… Раз вступив в заведение, горец принадлежит ему душой и телом. Контраст родительской сакли еще более возвышает в нем уважение к воспитывающему его заведению, влиянию на него школы ничего не противодействует: ни семейство, ни общество, которое, отдав его в гимназию, этим самым решило, что он не только не может, но и не должен быть тем, чем они, только под условием соблюдения их религиозных верований».[4]

Таким образом, в публицистической статье Я.М. Неверова обнаруживается не только поддержка имперской линии в образовании, но и , без сомнения, вполне искреннее стремление привить своим воспитанникам знания и сделать из них настоящих граждан Российской империи.

Особую историческую ценность для исследования русского культурного влияния на коренных жителей Северного Кавказа посредством развития системы образования представляют труды учителя, а затем директора народных училищ Ставропольской губернии И.В.Краснова.

Основная работа И.В.Краснова «Историческая записка о Ставропольской гимназии» посвящена 50-летней истории (1837-1887гг.) крупнейшей на Северном Кавказе мужской гимназии.

Другая работа И.В.Краснова «Просветители Кавказа», изданная в 1913 году, явилась как бы продолжением его «Исторической записки о Ставропольской гимназии». Она включает десять глав, в которых последовательно изложена история образования на Северном Кавказе. В этих трудах исследователя нас интересует, прежде всего, его оценка роли русского образования в контактных зонах культурного соприкосновения славянских и коренных народов Северного Кавказа.

Характеризуя образовательную политику правительства на Северном Кавказе историописатель обращает особое внимание на роль языка как средства межкультурного взаимодействия: «Правительство убедилось, что не одно единство религии связывает инородцев с русскими: язык служит еще более сильным орудием при ассимиляции, духовном слиянии народов в одно целое государственное тело». [5]

Русские поселенцы, отмечает И.В.Краснов, так же понимали полезность и необходимость изучения языков коренных народов. Еще в 1812 году общее собрание кавказских дворян постановило «ввести в курс преподавания в кавказских учебных заведениях туземные языки».[6] Инспектор Кавказской гимназии в сороковые годы Н.С. Рындовский, требуя от учащихся одинакового отношения ко всем предметам, настаивал на том, чтобы и по татарскому языку воспитанники гимназии оказывали хорошие успехи. Ученики гимназии свободно читали по-татарски и даже говорили на этом языке.[7] Любовь учащихся к татарскому языку сумел внушить З.И.Тракторов, занимавший высокую должность среди мусульманского духовенства и пользовавшийся глубоким авторитетом как среди русских, так в особенности среди мусульман.

Директор Ставропольской гимназии Я.М.Неверов мечтал о том, «чтобы в сношениях с туземцами образованные русские люди, окончившие курс в Кавказских гимназиях, знали местные языки настолько, чтобы без затруднения могли понимать инородцев и объясняться с ними на их языке».[8] В гимназии по «Положению 1 июля 1837 года» преподавались татарский и армянский языки, а с 1849 г. был введен и черкесский язык. Окрыленный успешным овладением гимназистами туземными языками, Я.М.Неверов выдвинул проект открытия при Ставропольской гимназии восточного отделения с изучением арабского, татарского или турецкого языков и одного из горских наречий с дальнейшим определением выпускников на административные посты по управлению горцами.

Все эти и другие примеры, приведенные И.В.Красновым в своей работе, доказывают его убежденность в том, что многие проблемы социокультурного взаимодействия народов Северного Кавказа можно и нужно решать через создание системы образования и языковое общение. Колонизационная политика правительства накладывала европоцентристский отпечаток на мировоззрение писателя, но помыслы и деятельность его бесспорно были направлены на просвещение и установление дружеских отношений между различными народами этого региона.

В целом внешне публицистическая манера письма не может скрыть эрудитский подход автора к историописанию. Об этом свидетельствует комментаторский стиль изложения сообщений источников. И.В. Краснов довольно часто использует метод цитирования, особенно правительственных распоряжений и документов, регламентирующих учебный процесс, а также статистический материал о количестве школ, учащихся, жаловании учителям, пожертвованиях. Он придерживается строго хронологического повествования, порой возводя точность в Абсолют («На другой день, 18-го октября, государь в 9 часов утра посетил Кавказскую выставку…». [9]

Об идейных пристрастиях И.В.Краснова можно судить по либеральному типу идеологического подтекста в его историописании. Об этом говорят некоторые его фразы: «Заботясь о привлечении в школу осетинских и других инородцев детей, правительство не только давало им полное содержание, но и предоставляло им разные особые льготы», но «Несмотря на такую щедрость правительства, школьники жили в крайней бедности». [10]

Сочетание эрудтского подхода к историописанию с яркой публицистической формой изложения материала свидетельствуют о раннепрофессиональном характере произведений И.В.Краснова.

Примечания

1. Неверов Я.М. Еще об образовании кавказских горцев. // Кавказ. № 39. !859. 21 мая.

2. Там же.

3. Там же.

4. Там же.

5. Краснов И.В. Просветители Кавказа. – Ставрополь, 1913. С. 14.

6. Там же. С. 34.

7. Там же. С. 12.

8. Там же. С. 67.

9. Там же. С. 38.

10. Там же. С. 10