Просмотр содержимого документа
«Консультация "Художники Башкирии"»
Художники Башкирии - Ахмат Лутфуллин
А. Ф. ЛУТФУЛЛИН (1928-2007)
Член-корреспондент PAX, почетный член АН Башкортостана, народный художник СССР и РФ, лауреат Государственной премии РБ им. Салавата Юлаева
Ахмат Фаткуллович Лутфуллин родился 4 февраля 1928 года в селе Ишкулово Абзелиловского района Башкирии.
В трудные годы войны Ахмат поступил учиться на токаря в Магнитогорске, там же пошел в изостудию при Дворце культуры металлургов. Живопись влекла и восхищала юношу, и потому он оказывается сначала в Ленинградском художественно-ремесленном училище, затем в Уфимском училище искусств. Основные знания живописного мастерства получил в Вильнюсском художественном институте, где он формировался как художник.
Круг творческих интересов А. Лутфуллина значителен и широк. Зная хорошо жизнь, он отразил в своих работах волновавшие его сердце темы. История башкирского народа, быт села, конкретные люди, природа родной земли — все воплотилось в полотнах одного из выдающихся мастеров живописи республики и России. Главный жанр его колоритных полотен — это портрет и тематическая композиция, где он с наибольшей полнотой раскрывает духовную сущность человека нашего нелегкого времени.
Впервые А. Лутфуллин выставляется на республиканской выставке в Уфе (1957), где экспонировался «Портрет матери». Именно с этой, тонко и мягко исполненной работы начинается летопись творчества художника. Один за другим создает он удивительно привлекательные портреты «Сафа» (1956), «Мустафа-ага» (1961), «Механизатор» (1972); современных представителей интеллигенции: дирижера Г. Муталова, писательницы X. Давлетшиной, народного артиста СССР А. Мубарякова, народного поэта республики М. Карима, писателя Г. Шафикова.
А. Лутфуллин — участник многих республиканских, зональных, всесоюзных, международных и российских выставок. Лучшие произведения художника находятся в Башкирском государственном художественном музее им. М. В. Нестерова, в Третьяковской галерее, Русском музее.
С наибольшей полнотой талант башкирского художника проявился в картинах, посвященных любимой родине, ее людям, особенно в таких сложных формах живописи, как триптих и композиционный портрет. К ним, прежде всего, относятся «Семья» (1963), «Золотая осень» (1968), «Три женщины» (1969), «Праздник в ауле. 30-е годы» (1969), «Ожидание. Год 1941-й» (1970), «Старуха у окна» (1974) и, безусловно, триптих «Семья колхозника Ражапа» (1974).
Надо отметить, что большинство тематических картин Лутфуллина посвящены истории башкирского народа. В его полотнах история живет не сама по себе, а тесно перекликается с сегодняшним днем. «Прошлое никогда не умирает, — говорит художник, — оно продолжает жить в настоящем. Нельзя понять современности, не думая об истории Родины».
У художника Ахмата Лутфуллина рисунок в живописи имеет первостепенное значение. Желание и умение постоянно рисовать с натуры воспитывались начиная с учебы в Уфимском художественном училище, под влиянием замечательного педагога Б. Ф. Лалетина. И в последующие годы плодотворное общение с ним продолжалось. К работе над композицией картины, а также над формой, объемами в пространстве холста учитель предъявлял требования первостепенной важности, что являлось одной из основ школы живописи старых мастеров. «Воспитывать в учащихся чувство природы и правды.»
В формировании же его живописного чутья и вкуса, колористического видения живописного полотна заметное влияние, особенно вначале, оказал другой его учитель по Уфимскому художественному училищу, тонкий колорист А. Э. Тюлькин.
Особое значение на протяжении многих лет имел для него творческий опыт первого художника из башкир К. С. Девлеткильдеева (1887—1947). Еще в начале ХХ в. он, как и татарский художник Б. И. Урманче (1887—1990) он первый в изобразительном искусстве Урала-Поволжья запечатлел образы, лица, сцены из жизни мусульман, не имевших по шариату право на изображение. В дальнейшем, особенно с середины ХХ в. и к концу столетия, развитие живописи, рисунка постепенно обрело растущий, даже динамичный характер развития в искусстве советской Башкирии, Татарии. В этом развивающемся художественном процессе советского изобразительного искусства творческий опыт, профессионализм А. Лутфуллина вместе с деятельностью его современников — художников послевоенного поколения — сыграл основополагающую роль.
Самые ранние из сохранившихся рисунков А. Лутфуллина относятся к середине 1950 годов, выполненные после возвращения из Вильнюса. Вскоре, в 1957 г., в Уфе состоялась его первая персональная выставка. На ней экспонировалась, наряду с живописными работами, и графика тех лет: смелые, энергичные наброски, выполненные тушью, пером на обычной писчей бумаге.
Силой и виртуозностью формообразующих линий эти рисунки заметно отличаются от рисунков последующих лет. В рисунках более позднего периода на первый план выступает чаще всего стремление не столько к артистизму исполнения, сколько к точности фиксации, к документальности в изображении.
В ранних как живописных, так и графических работах, заметно, как он озадачен поисками собственного видения, своего отношения к искусству. Предметом его художественного внимания и интереса становится только то, что поистине близко и дорого сердцу. Это огромный мир его деревенского детства, прошедшего в башкирском Зауралье.
Однажды, в конце 1960-х годов произошла встреча и беседа А. Лутфуллина с президентом Академии художеств СССР Н. В. Томским, который определил тогда творческий талант башкирского художника как явление в отечественном искусстве «пластовского толка». На вопрос: «Что для вас значит искусство?» Ахмат ответил лаконично: «Главную свою задачу в искусстве я понимаю просто: писать правду».
Но, как известно, путь к правде чреват и не легок. Чем смелей, острей, талантливей становились его творческие поиски, тем все сильнее сгущались тучи вокруг его имени. Тогда художник безоглядно и надолго уходил в работу, связанную больше с рисованием и таким образом старался отстраниться на время от всего внешнего, суетного. Он будет много рисовать стариков, старух, молодых женщин и детей. Это было своего рода художественное исследование, опыт постижения народных характеров.
Портрет башкирки в национальном наряде. 1969.
Известный московский искусствовед А. И. Морозов в одном из своих исследований обратил внимание на произведения художника из Башкирии А. Лутфуллина. Он подчеркивает, что в написанных им портретах тружеников села Абзелиловского района выразительно прочитывается « стремление к емкости художественного восприятия натуры. При этом возникает даже контраст между предельной простотой строя, скромностью размеров портретного произведения и незаурядностью его содержания».
Широко известен небольшой, скромный по формату холст Лутфуллина «Портрет матери» 1956 г., по своим задачам скорее этюдного характера, но выполненный добротно в лучших традициях классической портретной живописи. Образ матери узнается во многих рисунках и набросках, выполненных углем, но большей частью простым карандашом. Они сделаны трепетно, с любовью, за внешним сходством угадываются глубинные черты характера: благородство, кротость и терпеливость, всепрощающая материнская доброта. Но в ней есть и сила характера, собранность, безмерное трудолюбие, преданность своему материнскому предназначению и долгу.
На рубеже 1960—1970-х годов Ахмат часто рисовал с натуры своего отца. Рисунок головы с поворотом в три четверти выполнен простым мягким карандашом, с подробной проработкой формы. В гармонии и единстве линий возникает спокойно сосредоточенный взгляд человека, ушедшего внутрь, в себя.
Этот и многие другие рисунки явились подготовительным, рабочим материалом к работе над известным живописным портретом отца в белой рубахе с загорелым, темным лицом, с натруженными руками, спокойно сложенными на коленях, (1970). Полотно часто репродуцируется, стало широко известным, является одним из лучших в ряду портретной живописи не только в творчестве самого А. Лутфуллина, но и в целом в башкирской портретной живописи.
Множество портретных зарисовок, сделанных на протяжении почти всей жизни, свидетельствуют о широте его общения с художниками, писателями, поэтами, артистами, учеными-гуманитариями, близкими по духу людьми. Он жаждал этих встреч, бурных обсуждений наболевших проблем в искусстве.
Старик в тюбетейке. 1964.
Ахмат не лишен был остроумия. Слегка ироничный, смешливый, он умел от души расхохотаться, и его раскатистый смех взахлеб, наверное, долго будет нам помниться. Как будет помниться и его шуточное изречение: «Я не люблю лесть, но она может найти дорогу к моему сердцу».
Возвращаясь к самой обширной части графического наследия А. Лутфуллина — к портретным зарисовкам, необходимо выделить хотя бы некоторые из них по принципу важности и значительности.
Как дороги нам сегодня карандашные зарисовки и наброски, сделанные Ахматом в 1950—1960-е годы. Выполненный в 1957 г. живописный портрет А. Э. Тюлькина — единственный, написанный с натуры, блистательно исполненный, принадлежит кисти А. Лутфуллина (9).
А. Ф. Лутфуллин принадлежит к поколению художников-шестидесятников, начало творческой зрелости которых пришлось на годы оттепели в советском искусстве. В тот период, после разоблачения культа личности, в обществе и в самом искусстве происходили позитивные перемены. Прогрессивно мыслящие молодые художники жаждали обновления, экспериментов. Живописцы А. Пантелеев, М. Назаров, П. Скворцов, А. А. Кузнецов, А. Бурзянцев, Б. Домашников, А. Юдин и, конечно, среди них Ахмат Лутфуллин были полны энергии и сил. Они составляли тогда левое крыло в искусстве советской Башкирии.
1960—1970-е годы были периодом отчаянной борьбы за честность, достоинство и правду в искусстве. Это были годы сопротивления диктату партийных органов, противостояния функционерам от искусства, которые ведь тоже назывались художниками. Но об этих интересных, драматичных и даже трагических страницах в истории искусства республики еще до сих пор не сказано ни слова. Надо надеяться, что историю напишет следующее, непуганое молодое поколение искусствоведов. Как пережил эти годы Ахмат, мучительно долго находившийся в опале, во внутренней эмиграции, знает только он сам и самые близкие ему люди. Лишь после персональной выставки его произведений, организованной в 1975 г. Москве, с появлением статьи в поддержку художника в газете «Правда», а также ряда других публикаций московских искусствоведов постепенно разрядилась напряженная обстановка вокруг имени опального художника.
В работе Ахмата Лутфуллина над формой постоянно происходило развитие, и безупречное владение рисунком в процессе поисков играло незаменимую роль. Для него было также важно определить и выработать в искусстве свое художественное пространство, свое понимание национальных ценностей в жизни народа, подчеркнуть их духовно-нравственные приоритеты. И эта высокая шкала в творчестве, намеченная и временем, и самим художником, воспринималась чиновниками, функционерами от искусства как нарушение идеологических норм. Отсюда — почти неизбежный в те годы конфликт художников с «вышестоящими инстанциями». Многие тогда покинули свою родную Уфу и, как оказалось, навсегда. А когда в 1987 г. мы встретились с некоторыми из них в Москве, на последнем съезде бывшего Союза художников СССР (в числе них был и автор этих строк), то вологодские художники в кулуарных беседах шутили: «Переезжай, Ахмат, к нам на вологодчину: мы построим для тебя башкирскую деревню».
Молодая башкирка. 1969.
Художник прошел сложный путь творческих поисков, чтобы понять и выразить в своих работах дух, атмосферу жизни, образы башкирского народа. Ему понадобились годы внимательного изучения опыта старых мастеров. С особым упорством Ахмат изучал портретную живопись Ханса Мемлинга — нидерландского художника XIV в. Глубокий интерес вызвало у него искусство древнерусской иконописи. Он высоко ценил и особо выделял творчество современного армянского художника Минаса Аветисяна. Надо все это было переплавить и связать с собственными творческими идеями и замыслами.
Титанические интеллектуальные усилия художника из Башкирии серьезно, со знанием дела оценил выдающийся мастер, ученик М. В. Нестерова, академик живописи Павел Дмитриевич Корин. Это произошло летом 1963 года, когда в Москве была организована выставка уфимских художников А. Бурзянцева, А. Лутфуллина и Б. Фузеева. Павел Дмитриевич заглянул на выставку, чтобы посмотреть, какие художники выросли в Уфе, на родине его учителя. И они заинтересовали Корина. Там, на выставке, прямо у полотен состоялся содержательный и незабываемый разговор с великим мастером кисти, сыгравшим немаловажную роль в дальнейших художественных поисках молодого А. Лутфуллина. Его творческие искания, связанные с живописно-пластическими решениями в композиции картины, П. Корину были особенно дороги, близки и интересны. Он пригласил уфимцев к себе в мастерскую, предложив продолжить разговор у него.
Тогда Ахмат впервые увидел этюды Корина к его в то время еще мало известной, многофигурной картине «Русь уходящая». Они произвели на него сильное впечатление. В беседе с маэстро Ахмат еще больше утвердился в необходимости дальше развивать композиционную и пластическую культуру мышления.
Известно, какого мастерства, профессионализма в работе требует искусство классического рисования водяными, акварельными красками. Его совершенствованию А. Лутфуллин посвятил многие годы. В ранний период творчества он отдавал предпочтение работе по сырой, влажной поверхности бумаги. Быстрый, динамичный процесс письма строится на живописном чутье и на импровизации в колорите и рисунке. Работы, написанные «по сырому», притягательны особой живописностью. Рисунок, едва намеченный карандашом, играет лишь вспомогательную роль. В некоторых случаях он даже отсутствует.
В зрелые годы творчества Лутфуллин добился совершенства в другой, в еще более сложной технике письма акварелью, когда живопись ведется по сухому листу, на котором предварительно сделан кропотливо, тщательно исполненный рисунок. В таком случае рисунок и живопись идут в акварельном листе вместе, взаимосвязано и гармонично, оставляя кое-где крохотные просветы белой бумаги, как жемчужинки. Так написан изумительный поколенный портрет молодой башкирки в традиционном национальном наряде с множеством украшений из серебра, драгоценных камней. Блистательные акварели А. Лутфуллина, написанные «душой и трепетной, и тонкой», несут в себе огромное жизнелюбие и ощущение подлинной красоты изображаемых им моделей.
Здесь, пожалуй, следует отметить, что в новейшем искусстве эпохи постмодернизма портретное искусство, портретный жанр перестали быть актуальными и имеют тенденцию к исчезновению. А в самом понятии «жанры в искусстве» уже давно наметились признаки стирания, исчезновения границ. Однако многополярность точек зрения во всех сферах жизни, в том числе и в области искусства, позволяют бережно относиться и к традиционному художественному опыту, и к новаторству в искусстве.
Вклад А. Ф. Лутфуллина в развитие башкирского изобразительного искусства трудно переоценить. Его творчество послужило мощным толчком к дальнейшему развитию классического реалистического рисунка и композиции в башкирской живописи второй половины ХХ в. А. Лутфуллин — истинно евразийский художник, в творчестве которого отразились и опыт европейской художественной школы, и черты восточной культуры. У него хватило таланта и сил, чтобы выразить этот синтез, наполнить его новым содержанием и смыслом. Имя, творчество художника прочно вошло и стало неотъемлемой частью истории многонационального искусства России.
А. Лутфуллин — один из немногих художников, картины которого наполнены вдохновенной любовью к своей Родине — Башкортостану. Их всегда отличает яркое национальное своеобразие. Он истинно башкирский художник.
Из истории художественной жизни Башкортостана
В 1935 году в журнале «Искусство» появилась интересная статья Николая Барютина под названием «Художники Советской Башкирии», посвященная выставке, проходившей в канун IХ Всебашкирского съезда советов в Уфе. Это была не только первая серьёзная публикация о художниках Башкортостана в центральной прессе, но и первая публикация, где шел разговор о молодых художниках из национальной республики. Барютин пишет: «Революция, открывшая для башкир двери изотехникумов, создала молодые национальные кадры художников. Не сразу, а с некоторым трудом, преодолевая запреты религии, башкирская молодежь идет в изотехникумы. Зреют национальные кадры молодого башкирского искусства, насчитывающего в своих рядах десяток имен художников-башкир, чьи работы отмечены несомненным дарованием… Всю молодежь выставки роднит серьёзное отношение и любовь к искусству».
Становление изобразительного искусства в Башкортостане мы неизменно связываем с именами таких художников, как К.Девлеткильдеев, А.Тюлькин, В.Урядов, А.Лежнев, Ю.Блюменталь, М.Елгаштина. Говоря о художниках старшего поколения, мы непременно отмечаем их заслуги и в деле воспитания молодых художников. В первые послереволюционные годы перед республикой и всей страной одной из основных задач стала ликвидация безграмотности и воспитание молодых кадров для культурно-просветительной и административной работы. В Башкортостане ведется целенаправленная работа по вовлечению в просвещение национальных народных масс.
В 1919—1921 годах в Уфе организуется целый ряд художественных студий. Так при клубе железнодорожников была создана 1-ая изостудия, которой руководил А.Лежнев. В здании бывшего Коммерческого училища (ныне здание авиационного техникума) был открыт рабочий клуб имени В.И.Ленина, а при нем художественная студия, основателем и педагогом которой был К.Девлеткильдеев. Лозунг «Искусство — в массы!» приобретает решающее значение. В 1924 году Наркомпрос утвердил Положение об организации художественно-технической студии коллектива художников: К.С.Девлеткильдеева, А.Э.Тюлькина, А.П.Лежнева, И.Н.Самарина, Г.П.Черкашенинова, которая позднее (в 1926 году) перерастет в изобразительное отделение Уфимского техникума искусств. В 1930 году состоялся первый выпуск студентов этого отделения.
Кто же они, эти первые национальные художники республики, как пришли они в искусство, как сложилась их дальнейшая судьба? Среди молодых участников выставки Барютин называет имена Рашида и Махмуда Усмановых, Р.Гумерова, М.Батыршина, Г.Халисова.
Особо выделяет он в своей статье Махмуда Усманова, называя его даровитым живописцем, работы которого «интересны по своему ясному восприятию жизни и выраженному чувству цвета». Усманов Махмуд Даутович, башкир по национальности, родился в 1909 году в деревне Зеленовка станции Кулат (ныне Самарская область). Рано остался без родителей, беспризорничал. Как и когда он попал в Уфу, в школу-интернат имени Ленина, сейчас сказать сложно, но именно здесь он начал заниматься живописью. Высокую оценку работам Усманова давал в своё время и Александр Эрастович Тюлькин, его первый учитель. В 1928 году в школе-интернате Махмуд, как старший по возрасту, руководит изокружком и имеет свою студию, в которой постоянно собираются члены кружка, которую часто посещает Тюлькин. Здесь обсуждаются творческие проблемы, говорят о предстоящих выставках, решают и чисто житейские вопросы. В 1930 году по направлению Башнаркомпроса Махмуд поступает в Институт пролетарской культуры (Ленинград, ныне Академия художеств), но, к сожалению, завершить образование ему не удается — его отзывают обратно в Уфу для замещения ряда должностей. В 1932—1935 годы Махмуд работает научным сотрудником Художественного музея, ведет активную работу, являясь завучем изоотдела Уфимского техникума искусств, одновременно заведует изосекцией Башкирского научно-исследовательского института национальной культуры. Не оставляет он и творческую работу. В 1930 году в местной прессе была опубликована его работа «Восстание Пугачёва». А в 1932 году на конкурсе, объявленном Наркомпросом, темой которого стало социалистическое строительство в стране, он экспонировал работу «Металлургический завод им. К.Маркса в Ленинграде», за которую получил поощрительную премию. Руководит работой творческо-производственного кооператива «Башхудожник». Как педагог и художник, М.Д.Усманов много уделяет внимания подрас¬тающему поколению. В 1935 году в местной печати выходит его статья «О башкирских кадрах». А в 1936 он вместе с Девлеткильдеевым едет в Бурзянский и Баймакский районы для сбора предметов декоративно-прикладного искусства и создания ряда зарисовок народных типов.
Ещё в интернате судьба свела Махмуда с Рашидом Галеевым. В школе был такой обычай: вновь прибывших из детдомов или из иных инстанций малышей брали под своё покровительство более взрослые ребята. Попав в школу, Рашид понял, что его непреодолимо тянет к рисованию. Так началась большая дружба двух в прошлом беспризорников, а позднее талантливых художников. Покидая школу, Махмуд сказал Рашиду: «Отныне ты мне как брат, мы братья, и я тебя никогда не брошу». И Рашид Галеев принял решение поменять свою фамилию на фамилию «брата» и стал называться Усмановым Рашидом Фахрисламовичем, именно под этой фамилией мы сегодня знаем этого уфимского художника.
О своей первой встрече с Махмудом Рашид Фахрисламович рассказывал так. Однажды, идя по коридору школы, он увидел открытую дверь и заглянул в класс, где занимались изокружковцы. Писали они тогда картину «Пугачёв и Салават». В центре картины был изображен Салават, который обращался с воззванием к народу, рядом стоит Пугачёв, вокруг них столпились люди. Все это было изображено на фоне зимнего пейзажа в суровых тонах. Изокружковцы много экспериментировали в духе времени. В картине особенно пастозно были выписаны лица воинов, носы которых горельефно торчали на полотне. В том же духе был выполнен и «Натюрморт с самоваром» Махмуда Усманова, на котором к чайнику был прикреплён нас¬тоящий фарфоровый носик. В своё время этой работой Усманова весьма восхищался Тюлькин, позднее он признавался об этом Рашиду Фахрисламовичу: «Тогда, много лет назад, глядя на эту работу, я здорово струхнул, да, да не смейся. Это было просто здорово, я остолбенел, и подумал, что пришёл конец моему таланту. Надо же было так написать. Это просто чудо. Я до сегодняшнего дня не могу забыть эту работу». Об этом натюрморте с восторгом отзывался и художник А.В.Храмов.
В 1930 году друзьям пришлось расстаться: Махмуд едет на учёбу в Ленинград, а Рашид — в город Стерлитамак, куда по решению Наркомпроса переводят школу-интернат. Вновь друзья встретятся лишь в 1932 году, когда Рашид приедет в Уфу поступать в техникум искусств. Они живут при Художественном музее на втором этаже, а на первом — директор музея Юлий Юльевич Блюменталь. Рашид отмечал, что Махмуд был человеком неуёмной энергии, успевал повсюду. Его дом часто посещали художники и студенты. Приезжая в творческую командировку, к нему заходил скульптор Б.Ефимов (автор одного из первых скульптурных изображений Салавату Юлаеву). В 1934—1935 годах Рашид с Махмудом занимаются созданием агитплакатов, темами которых становятся борьба с кулачеством, с лодырями, с расхитителями социальной собственности, особым разделом является атеистическая пропаганда. В 1936 году, окончив техникум, Рашид едет продолжать учёбу в Ленинград на подготовительные курсы Института пролетарской культуры. В 1937—1938 годах оба работают в Хвалынске, пишут картины о прошлом башкирского народа. Позднее едут в Москву, здесь живут у Сергея Герасимова (председателя Московского союза художников), и по его протекции, без кандидатского стажа, вступают в члены МОСХа. Затем Рашид уезжает на службу в ряды Красной Армии, а Махмуд возвращается в Башкортостан. Живет сначала в Ишимбае, затем в Уфе. Он уже отец семейства. Но в изменившихся условиях художественной жизни Уфы он, видимо, не находит применения своего таланта и уезжает снова в Хвалынск, где вскоре и умирает от кровоизлияния в мозг. А Рашид, отслужив в армии, остается жить в Приморском крае (до 1951 г.), затем переезжает в Самарканд и только в 1976 году возвращается в Уфу, где начинается новый этап его творческой жизни.
В своей статье Барютин упоминает, что на выставке также были представлены рисунки тушью комсомольца Мавлюта Насыровича Батыршина. В 1933 году, окончив Башкирский техникум искусств, Батыршин поступает на работу в Художественный музей практикантом, а в 1937—1940 годах (с перерывом в 1939) был его директором. В конце 30-х годов он работал над созданием панно для оформления башкирского павильона на Выставке достижений народного хозяйства в Москве (ВДНХ). Великая Отечественная война меняет привычный ход событий и в 1942—1944 годы Батыршин находится на фронте. Но и там он не забывает о творчестве, делает зарисовки фронтовых будней, создает ряд эскизов («Битые «тигры», «Взятие траншеи», «Разгром немецкого штаба», «Взятие языка»), пишет портреты бойцов.
Барютин отмечает: «К сожалению, в выставке участвовали не все художники-башкиры, многие из них, занятые повседневной работой в «Башгизе», в театре, видимо, сочли себя не подготовленными к выступлению».
Художественная жизнь республики в 20—30-е годы ХХ века была весьма насыщена событиями. Ежегодно в Уфе проводились художественные выставки, объявлялись конкурсы произведений на исторические темы. В 1925 году в Уфе был создан башкирский филиал Ассоциации художников России (АХР). Художники данной организации свой долг видели в необходимости «запечатлеть величайший момент истории» в его революционном порыве и изобразить день сегодняшний. В составе АХР имелась молодежная группа ОМАХР. В 1935 году в Уфе прошла выставка работ московских художников, которая вызвала большой интерес у публики, и, прежде всего, у молодых художников. Среди её экспонатов были работы Дейнеки с его огромными бегунами, прыгунами, физкультурниками, которые в силу своих размеров стояли прямо на полу. Экспонировались индустриальные пейзажи, а также произведения графики и скульптуры. Был здесь и раздел под названием «Как не надо писать», где были выставлены работы, композиции которых были перегружены ненужным количеством всевозможных деталей, а живопись была сухой и бездушной. Целью подобных разделов выставок было желание показать, что создание картины — это сложный процесс, при котором количество не всегда перерастает в качество. В 1932 году при «Башгизе» под руководством В.Власова была набрана группа художников из числа учащихся Уфимского техникума искусств (Г.Халисов, Р.Гумеров и др.) для подготовки профессиональных художников-графиков. При издательствах появляется штатная единица художника книги. В 1933 году молодые художники, сплотившиеся при журнале «Хэнэк», начинают издавать карикатуры на злобу дня, высмеивая пороки общества. У истоков создания современной школы карикатуристов в республике стояли Рашид Усманов и группа его сокурсников (Мустафин, Тайчинов). 1935 году по решению СНК Башкирской АССР на основе АХР создается Башкирский филиал Союза художников. (Устав утвержден в 1937 году).
В эти же годы начинается творческая деятельность и Ишбулатова Рахима Усмановича – художника, одного из первых искусствоведов республики, ставшего позднее заслуженным деятелем искусств БАССР. Он родился в 1911 году в деревне Габдалилов Оренбургской области. Рано остался без родителей. Работал в родной деревне пастухом, беспризорничал. Обучаясь в сельскохозяйственном техникуме, увлекся оформлением стенгазеты, для которой делал рисунки, писал стихи. Заметив способности Рахима к рисованию, по решению педагогического совета он был направлен в Уфимский техникум искусств, где учился в 1930—1934 годах у К.С.Девлеткильдеева, А.Э.Тюлькина и у молодого педагога М.Д.Усманова. В 1934 году, по направлению Наркомпроса, Рахим продолжает учёбу на Высших музейных двухгодичных курсах в Москве. Здесь среди его учителей была сама Надежда Константиновна Крупская. По окончании курсов он защищает диплом на тему «Культурное строительство Башкортостана», и возвращается в Уфу, где начинается его активная трудовая деятельность. Он работает научным сотрудником в Музее революции имени 1905 года (1936—1938), в Художественном музее (1938—1941), одновременно преподает в техникуме искусств. В годы Великой Отечественной войны, как многие его сверстники, Рахим был призван в армию (1941—1943), за боевые заслуги награжден орденом Красной звезды, медалью «За оборону Ленинграда».
Вернувшись в Уфу после ранения, Рахим Усманович долгие годы возглавлял Союз художников Башкортостана. Преподавал в Башкирском техникуме искусств, среди его учеников были такие известные художники, как А.Лутфуллин, Р.Нурмухаметов, Ф.Кащеев, Б.Домашников, Г.Мухаметшин и другие. Произведения Ишбулатова выставлялись на Декадной выставке башкирского искусства в Москве в 1955 году. В 60-е годы он был членом Художественного совета при Управлении искусств БАССР.
Первым серьёзным произведением Р.Ишбулатова было полотно «Салавата ведут» (1940). К образу легендарного героя Салавата Юлаева художник вновь возвратится и по прошествии многих лет в работе «Непокоренная воля» (1964). Интерес к истории края нашел отражение в его произведении «Башкиры в Берлине. 1763 г.». В творческом наследии Рахима Усмановича значительное место занимают произведения, созданные на военную тематику: «Утро Победы», «Конница в рейде», «Рейд Башкирской дивизии», «Пограничники». Также он создал ряд портретов деятелей культуры и искусства Башкортостана: М.Тажи, Г.Саляма, Магинур Бибовой (солистка Башкирского государственного ансамбля народного танца имени Ф.Гаскарова и жена художника). Много внимания уделял Р.У.Ишбулатов изучению и пропаганде изобразительного искусства в республике, публикуя статьи в местных газетах и журналах на башкирском, татарском и русском языках.
Среди художников, начинавших свою творческую деятельность в послереволюционный период, наибольшую известность получили художник Рауль Гумеров, стоявший у истоков создания книжной графики республики, живописец Габдулла Мустафин, работы которого «Салават Юлаев» и другие хранятся в Башкирском художественном музее имени М.В.Нестерова, театральные художники – корифеи сценографии республики Махмуд Арсланов и Галия Имашева. Работы этих художников знают и любят зрители и ценители искусства не только в республике, но и за её пределами. К великому сожалению, Великая Отечественная война прервала жизни молодых, подающих надежды башкирских художников Г.А.Амирова, Г.Б.Халисова и многих других.
Тюлькин Александр
Живопись Башкортостана получила мировое признание еще в 20-е годы XX века. Именно художники первыми из деятелей искусств вырвались за рубеж. Так, в 1929 году они участвовали во всемирной выставке «Художники национальных окраин» в Сан-Диего в США, на которой были выставлены картины Юлия Блюменталя, одного из организаторов Общества любителей живописи в Уфе еще в 1916 году, позже директора Башкирского художественного музея имени Михаила Нестерова, Василия Сыромятникова (картина «Башкирка»), Александра Тюлькина (картина «Цветущие окна»), Касима Давлеткильдеева (картины «Девушка- башкирка», «Башкирский охотник»).
Имя одного из основоположников изобразительного искусства в Башкортостане, живописца, педагога, заслуженного деятеля искусств РСФСР и БАССР, члена Союза художников СССР Александра Тюлькина не случайно оказалось в этом ряду. Мастер темперной живописи, работавший преимущественно в жанре пейзажа и натюрморта, он создал произведения, которые вошли в собрания крупнейших музеев страны: Русского музея, Третьяковской галереи, Музея искусств народов Востока. Большая часть его работ сосредоточена в Уфе, в Художественном музее имени Михаила Васильевича Нестерова.
Видный художник, тончайший живописец, воспитанник старой казанской художественной школы, Александр Эрастович Тюлькин большую часть своей сознательной жизни прожил в Уфе (он родился 30 августа 1888 года, умер 18 марта 1980 года, похоронен на Южном кладбище Уфы) и более всего своих произведений посвятил этому городу.
Исследователь творчества Александра Тюлькина доктор искусствоведения Альмира Янбухтина указывает на интересную деталь биографии художника, раскрывающую его творческое кредо. Она пишет, что в коротких, разрозненных автобиографических записях художника можно найти и такие строчки. "Если бы я написал книгу о себе, то эпиграфом поставил бы слова: «Всю жизнь прожил в овраге и думал о Тициане». «Жил в овраге» — это в прямом и переносном смысле, то есть на отшибе, на окраине, в стороне от художественных центров. Но шкалу ценностей для себя определил отнюдь не провинциальную — Тициан!
С первых этюдов у Тюлькина стала формироваться своя тема, которой он не изменил и в дальнейшем — поэтические образы его родины — Уфы. Причем интересовала его прежде всего окраина. Сам он жил в небольшом домике на крутом берегу реки в районе Архиерейки. Река, овраги, пристань, остатки Уфимского кремля и некогда великолепного Троицкого собора — все это было дорого художнику. Здесь в пору детства и юности художника русская культура, речь и православная вера своеобразно переплетались с нравами, обычаями, говором татар и башкир — мусульманской части населения.
Образы Уфы стали для художника главной темой и источником глубоких переживаний на протяжении всего творчества. В ранние годы он был ими очарован настолько, что других мотивов в его творчестве не появлялось до середины 30-х годов. В первые десятилетия XX века им были написаны такие работы, как «Домик на даче» (1919), «Гортензии» (1920), «Цветущие окна» (1924), «Дома в овраге» (1928). Скромные мотивы провинциальной жизни плохо вписывались в концепцию «поступательного развития советского искусства», и это обстоятельство долго мешало официальному признанию художника.
Но будет несправедливо говорить, что творческие интересы Александра Тюлькина ограничивались только размышлениями о старой Уфе. В начале 30-х годов Тюлькин выезжает на этюды в промышленные центры Урала (Белорецк, Магнитогорск, Златоуст), чуть позже — в район первых нефтепромыслов Башкирии — Ишимбай. Здесь им была написана одна из лучших и характерных работ тех лет «Первая Ишимбайская вышка» (1938).
В 40-е — 60-е годы художник создает ряд композиций исторического и бытового плана: «Пушкин среди башкир» (1947), «На родине Нестерова» (1946), «Праздник на окраине» (1946), «Ленин в Уфе» (1961). За свою долгую жизнь Александр Тюлькин создал более 300 живописных полотен, отражающих извечную красоту родного края, историю народа. Широкую известность получили его картины «Изба Салавата», «Башкирский мед», «Шиханы под Уфой». В 1975 году в Москве состоялась выставка произведений Александра Эрастовича.
Он много сил и энергии отдал педагогической и общественной деятельности, почти 30 лет был педагогом художественного отделения Башкирского государственного техникума искусств (позже — Училища искусств). Воспитал целое поколение башкирских художников. Среди них — ныне известные и признанные его ученики: Борис Домашников, Ахмат Лутфуллин, Александр Бурзянцев, Федор Кащеев, другие. В 1937-1944 годах был председателем правления Союза художников БАССР.
Уфимцы бережно хранят память об этом удивительном художнике. В столице открыт Дом-музей художника. Стараниями учеников Александра Эрастовича, его вдовы Антонины Николаевны дом, в котором он жил, избежал сноса, сохранилась замечательная коллекция натюрмортов, пейзажей, портретов. Для жителей Башкортостана имя Тюлькина — в одном ряду с Аксаковым и Нестеровым. Это — часть культуры старой Уфы, часть истории республики.
Бурзянцев Александр
Александр Бурзянцев - заслуженный художник России и Башкортостана, народный художник.
Александр Бурзянцев родился в семье конторского служащего и сельской учительницы в деревне Ново-Преображенск (Баракал). В тридцатые годы отец был необоснованно арестован, а в 1943 погиб под Сталинградом в тех местах, где воевал и в гражданскую. Мать одна подняла троих детей. Первое знакомство с живописью у Александра произошло в семнадцать лет, благодаря художнику-фронтовику Константину Ляпкину. По его совету он поступил в Пензенское художественное училище, а после окончания работал учителем рисования в Зилаирском районе, потом переехал в Уфу, и здесь талант художника раскрылся полностью. Ныне картины Александра Бурзянцева находятся во многих музеях — в Третьяковской галерее, в Русском музее, а самая большая коллекция — в Государственном художественном музее имени Нестерова в Уфе.
Имя Александра Даниловича Бурзянцева известно многим коллекционерам российской живописи. Большинству из них он знаком как мастер русских пейзажей, написанных в раскованной, экспрессивной цветовой гамме. Однако среди ранних произведений художника было немало портретов, традиционно- реалистических по изобразительной структуре и более сдержанных в цветовых решениях. Иными средствами, но и они вместе с работами зрелого периода высвечивают яркий темперамент автора: характеристики портретных образов сильные, светотеневая ленка лиц уверенная, мощная по структуре, цветовая гамма не раскованная, но построенная на контрасте пятен. Такова его «Хозяйка гостиницы» (1958). Но уже в середине 1960-х рамки традиционного реализма тяготят художника. В поисках нового изобразительного языка он обращается к иным цветовым характеристикам и стилизации форм, сохраняя при этом способность живописи передать не только характер образа, но и тонкие душевные переживания («Портрет Вали в розовом. Настроение», 1965). Редкая в творчестве Бурзянцева, эта поисково-экспериментальная работа переходного периода не только обогатила портретную часть собрания лизингового центра, но и позволила заполнить белые пятна в изучении эволюции творчества художника. В коллекцию вошла и характерная для зрелого творчества Бурзянцева пейзажная работа «Весна» (1991), обладающая характерными качествами художественного почерка мастера - мягкой стилизацией форм, текучестью линий и декоративной насыщенностью колорита. Написанная в сложный для страны период, но оптимистичная по настроению, как и все творчество художника, она поражает концентрацией ощущения надежды и ожидания перемен.
Его не стало в мае 1997 года. В последний год своей жизни Александр Данилович написал подарочное полотно «Валенки — фронту» и преподнес Зилаирскому историко-краеведческому музею. На картине художник изобразил и себя — подростком он работал в пимокатном цехе Зилаирского райместпромкомбината.
В Зилаирском районе — на малой родине — берегут память о выдающемся художнике
Диапазон жанров другого уфимского художника - Р. М. Нурмухаметова - обширен: портрет, композиционная картина, пейзаж. В его работах жизнь отражена во всем многообразии не только явлений, но и цвета, - прирожденный колорист, он тонко чувствовал и мастерски передавал все оттенки и тона сложно разрабатываемого основного цвета. Богатство колорита, нарядность цветовой гаммы, солнечной в передаче света, стали основными характеристиками его живописи. Он демонстрирует их и в крупной замечательной по исполнительскому мастерству и торжественной по характеру работе «Парфенон», и в небольшом этюде с деревенскими домиками.
Этюды художников второго поколения вызывают сегодня особый интерес коллекционеров башкирского искусства. Этюд, которым «вперехлест» увлекались в 1960-х годах крупные мастера - Нурмухаметов, Домашников, Бурзянцев, Литвинов, сыграл в развитии пейзажной живописи Башкортостана роль огромную и до конца еще пока недостаточно оцененную. Отлично «сработанный» пленэрный этюд был предметом конкуренции художников: чей лучше! Созданный на одном дыхании, эмоциональный живописный этюд нередко был живее иных завершенных композиций и свидетельствовал о высоком мастерстве автора. Написать такой этюд, по художественным качествам, характеру и сути своей ничуть не уступающий завершенному полотну, за короткий отрезок времени мог лишь мастер. Архивы сохранили каталоги художественных выставок тех лет. В некоторых из них большую часть составляли именно этюды.
Большим мастером этюда был и художник Е. С. Фоминов. Его пленэрная работа 1962 года «Сафроновская пристань» («Последний причал») была приобретена в коллекцию в 2008 году. И здесь, как часто бывает в профессиональном подборе, не имя художника сыграло роль в решении приобрести картину, но ценность художественных качеств самого произведения. «Сафроновская пристань» хранит непосредственную свежесть восприятия натуры. Творчество великолепного колориста и мастера пейзажа Евгения Сергеевича Фоминова еще недостаточно изучено, оценено современниками и ждет своего исследователя.
Роль фольклора в развитии башкирского искусства оценили еще художники первого поколения. Недаром в 1920-30-е годы В. С. Сыромятников, М. Н. Елгаш- тина, К. С. Девлеткильдеев исколесили башкирские районы в поисках предметов народного быта. Их собирательская и исследовательская деятельность позволила сохранить в музейных собраниях республики произведения народных мастеров. Народное творчество определило тематику многих работ башкирских художников. С особенной силой эта тема воплотилась в работах уникального художника Адии Хабибулловны Ситдиковой. Не имея профессионального образования, самостоятельно пройдя путь в искусстве, она интуитивно поняла красоту народного быта, эстетику башкирского изобразительного фольклора. Ее национальные по характеру, колориту и подбору предметов натюрморты и интерьеры завораживают экспрессией цвета и удивительной композиционной найденностью, где каждый предмет обретает самоценность. Яркая палитра произведений А. X. Ситдиковой в какой-то мере рождена общим и оптимистическим пафосом искусства тех лет, но все же источником жизнеутверждающего характера ее картин стало народное искусство. Спеша одарить настроением счастливого праздника, она стремилась показать зрителю живую прелесть обыденных вещей. Мажорная гамма колорита, простота художественных приемов и подкупающая искренность несомненные достоинства ее произведений. Работы Ситдиковой - гордость любой коллекции. В собрании лизингового центра их четыре: «Самовар» (1963), «Натюрморт с фруктами» (1971), «Теплый дом» (1975), «Белые гвоздики» (1987). Разные по жанрам, технике и времени создания, они не только дают достаточно полное представление об эволюции манеры и мастерстве художника, но и придают национальный колорит коллекции в целом.
На протяжении всей второй половины двадцатого столетия искусство Башкортостана, сохраняя уважительное отношение к классическим традициям, стремилось и к обновлению художественного языка. Поиск новых средств выразительности и эксперименты формой особенно заметны в творчестве Александра Пантелеева. Начинавший как художник театра. но окончательно сформировавшийся как художник-станковист под влиянием времени яркого взлета технического прогресса, вдохновляемый достижениями науки, Пантелеев вошел в историю российского искусства как мастер индустриального пейзажа. В башкирском искусстве он поднял этот жанр до торжественно- поэтических высот. Смелые по формам, локальные по цвету, линеарные по структуре и точные по распределению масс композиции Пантелеева легко укладываются в рамки «сурового стиля», появившегося в российском искусстве «шестидесятников». Он сохраняет эти качества живописи не только в произведениях, наполненных суровой романтикой новостроек, но и в обычном пейзаже. В характерной для Александра Пантелеева лаконичной, но выразительно-поэтической манере написана работа «Зимой на Куркатаве» (конец 1960-х). Широкими плоскостями ложатся оттенки сине-голубого и белого цвета, грани тоновых переходов легко прочитываемы, что придает работе некую графич- ность. Она уместна в зимнем пейзаже, где бело-голубой снег создает контраст коричнево-черным деревьям. Отлично выбранный ракурс, с которого открывается вид, прием фланкирования переднего плана композиции вертикалями деревьев, уходящих за пределы холста, - все это придает работе ощущение внезапности открывшегося перед зрителем панорамного вида. А фигурки людей, скользящих по ледовой поверхности озера, успешно микшируют ощущение монументальности, внося своим присутствием камерные нотки в панорамный пейзаж. Композиторское мастерство, высочайшие колористические качества и тонкие оттенки эмоционального содержания работы «Зимой на Куркатаве» - яркое свидетельство замечательных достижений Пантелеева в пейзажном жанре.
Иной характер свойственен панорамным пейзажам П. П. Салмасова. Ракурс «взгляда с высоты» часто встречается в его работах. Уральские ли горы, необъятные ли просторы башкирской степи навеяли эту трактовку природы башкирского Зауралья, но произведения мастера воспринимаются монументальными. Причем происходит это вне зависимости от размеров и степени завершенности работ (этюд «В степи», 1964). Созерцательный характер панорамных зауральских пейзажей и частый мотив присутствия в них человека (мотивы полевых работ), яркая гамма красок обеспечивают почерку художника узнаваемость. Колорит с почти обязательным доминированием розово-лиловых, фиолетовых и насыщенного зеленого («Старые тополя. Здесь стояла мечеть», 1965), придающего необычайную декоративность колориту, характерен для множества работ художника - едва ли не единственного, кто так самозабвенно, в возвышенно-торжественном ключе и как- то по-детски искренне и радостно писал природу башкирского Зауралья.
Но есть в его творчестве и работы иного плана. Гордость коллекции - необычайно легкая по живописи картина Салмасова «Душистый табак с вьюнками» (1982). Простотой, лирической камерностью мотива (цветы, растущие у деревенского забора) и хрупкой незащищенностью, переданной в тонкой гамме цвета, она заметно выделяется в общем контексте творчества художника.
Творчество художников второго поколения не ограничено двадцатым веком. Среди активно работающих сегодня живописцев, чье творчество сформировалось в середине двадцатого века, - Ф. А. Кащеев. На раннем этапе под влиянием общего оптимистического настроя, свойственного эпохе социалистического реализма, живопись его обрела качества, близкие декоративным, - локальный, открытый цвет, нередко вообще тонально не разрабатываемый. Своеобразие художественного почерка подчеркивалось и спецификой статично-торжественных композиций, отчего картина с вполне бытовым сюжетом обретала знаковость, некую обобщенность образов, символический смысл. Сегодня художник отдает предпочтение натюрморту. В сравнении с ранними, его нынешние произведения чуть спокойнее по колориту, но живопись по-прежнему носит жизнеутверждающий характер: в работе 2005 года «Цветы и хлебцы с виноградом. Осень за окном» художник не скрывает радости бытия, подчеркивая щедрость природы.
Следующий этап развития башкирского искусства связан с появлением нового поколения художников, формирование творчества которых пришлось на 1970-е годы. В начале 80-х активно заявляют о себе молодые талантливые живописцы Е. О. Клейменов, С. Б. Краснов, Е. А. Винокуров, У. Г. Мухаметшин и акварелисты В. Н. Лесин, И. И. Фартуков, 3. Г Гаянов, В. И. Суздальцев. Выросшее без войн, воспитанное в гармоничном, как тогда казалось, обществе, это молодое поколение привнесло в башкирское искусство новое видение мира, новую проблематику творчества, новые приемы работы с материалами.
В 1980-х тематика произведений Сергея Краснова была очерчена кругом экологических проблем, в 1990-х в его творчестве появляются темы сущности человеческого бытия, неумолимой наступательной силы прогресса и сосуществования цивилизаций. Своеобразие его художественного языка обусловлено логикой, свойственной человеку с аналитическим мышлением: точная выстроенность композиций, графическая четкость рисунка, сложная образная структура, построенная на выверенном соотношении реальности и вымысла. Он сохраняет эти качества даже в натюрмортах. Его «Раковина и бутыли» (2001) повествует не столько о многообразии форм, создаваемых природой и человеком, сколько о единстве и противоположности. Иначе чем продиктовано смелое противопоставление колкой остроты природных форм раковины изощренным формам и гладкой фактуре стеклянных бутылей, созданных человеком? С другой стороны - скоротечность жизни спелой груши разве не сравнима с недолговечностью хрупкого стекла? Ассоциативность, сложная игра символов, скрытый намек - всегда и все в живописи Сергея Краснова направлено на интеллектуальный диалог со зрителем. Признанный мастер, академик живописи Краснов - одна из знаковых фигур современного не только башкирского, но и российского искусства.
К началу третьего тысячелетия изобразительное искусство обрело немало новых имен молодых и талантливых авторов. Их художественные поиски, смелость замыслов, неограниченность рамками одной стилистической системы и ярко выраженное стремление к неординарности определили характер современной изобразительной культуры Башкортостана. Сегодня она представляет собой конгломерат различных художественных стилей, направлений и творческих манер. В системе традиционных искусств появляются новые техники, рождаются новые виды. В экспозициях выставок и составе коллекций отлично уживаются и мирно сосуществуют реализм и абстракция, неопримитивизм и поп-арт, традиционные техники графики соседствуют с экспериментальными, в пластическом и декоративно- прикладном искусствах помимо скульптуры, фарфора, керамики устойчивые позиции занимают и «инсталляционные объекты».
Искусство рубежа 20-21 вв. отбирается в коллекцию лизингового центра тщательно и более осторожно, нежели классическая живопись. Сегодня этот раздел достаточно ограничен в количественном отношении, но даже в этом составе он отчасти способен проиллюстрировать современную художественную ситуацию в республике.
Раздел современного искусства представлен работами живописцев С. И. Игнатенко, P. X. Гаитова, И. X. Насибуллина, А. А. Дворника, Р. Р. Кадырова, А. М. Мазитова, художников группы «Чингисхан» P. X. Ахметвалиева, Р. 3. Харисова и Р. 3. Гарифуллина. Не только стилистика, но и жанровый диапазон этого раздела достаточно разнообразен - абстрактная композиция, пейзаж, натюрморт, композиционная картина.
.
Коллекция современных живописных жанровых композиций в собрании лизингового центра немногочисленна. В нее вошли работы Рината Харисова «Близнецы» (1994), «Белый голубь» (1997), «Родник. Невеста» (2007), картины Рафаэля Кадырова «Пасечник», «Курбан гаит» (2003), «Читающая Коран» (2006) и Амира Мазитова «Старик и дорога» (вариант 2008 года). Национальная тема - одна из главных в творчестве этих авторов, однако каждый трактует ее по-своему: в примитивистском ключе - Харисов, в реалистическом, но с элементами легкой стилизации - Кадыров и Мазитов.
Жанровые картины Расиха Ахметвалиева «Девушка в голубом» (1997-1998), «Онфлер. Бистро в порту» (2003) - легкие, повествующие о незащищенности и красоте мира. Живущий в период 2002-2008 гг. больше в Париже, чем в Уфе, художник не прекращает участвовать в выставках башкирского искусства. Большой успех его тонкая по колориту и легкая по изобразительной структуре живопись имела на выставке башкирского искусства в штаб- квартире ЮНЕСКО в 2008 г. в Париже.
Казалось бы, натюрморт, традиционно преследующий вполне определенную цель - отразить красоту и многообразие предметов и форм, рожденных природой или сотворенных человеком, менее всего может быть подвержен стилистическим изыскам, значительно трансформирующим именно предметные формы. Натюрморты в приватных коллекциях нередки. Чаще всего они действительно представляют собой реалистические композиции, повествующие о красоте и разнообразии предметного мира (И. Насибуллин, «Натюрморт со скрипкой», 2002). Однако жанр этот наряду с другими к началу двадцать первого века обрел и иные характеристики. В нем с легкостью можно обнаружить эксперименты с формой, цветом и пространственными решениями. Но именно он как, может быть, никакой другой жанр по- прежнему требует от художника и острого чувства композиции, и тонкого понимания цвета. Все это прекрасно демонстрируют абсолютно разные по стилистике натюрморты художников С. Н. Игнатенко, и P. X. Гаитова, и Р. 3. Гарифуллина. Более традиционный характер носит коллекция графики. Это вполне реалистические акварельные листы Р. Р. Абдуллина, В. И. Суздальцева, И. Г Валитова, пастели Р. М. Ягафарова, офорты К. Г. Губайдуллина, Б. А. и О. А. Самосюк, литографии R Р. Ма- глиева. Поисковое направление в этом разделе собрания представляют произведения А. Р Терегулова, выполненные в смешанной технике, и работы С. А. Гилязетдинова - в технике печати на бумаге ручного литья. Оба автора явно тяготеют к лаконизму, некоей «конспективности» композиции, используя предметы и фигуры в качестве знаков, обобщающих авторскую мысль, а не повествующих сюжет.
Особняком в собрании стоит небольшой пока раздел декоративно-прикладного искусства. Его украшает классическая фарфоровая композиция «Танец трех братьев» (1959) известного художника Т. Г. Нечаевой. Динамичная и выразительная работа воспроизведена во многих каталогах, а один из вариантов композиции находится в собрании Башкирского государственного художественного музея. Тамара Павловна Нечаева - художник широкого круга интересов: скульптор, керамист, автор монументальных панно и фарфоровых статуэток. Однако начинала она как живописец, а цветовидение ее сформировалось под влиянием художника первого поколения башкирской живописи Анатолия Петровича Лежнева - близкого ее родственника. В собрании хранится одна из немногих живописных работ Нечаевой «Натюрморт с серебряным подносом» (1946), цветовые характеристики которого - свидетельство несомненного таланта автора и в этом виде искусства. Другое поколение художников- прикладников представлено работами известного керамиста В. К. Николаева. Его реалистическая композиция «Молочное утро» (2003) и метафорическая работа «Восточная колыбельная» (2001) - свидетельство разнообразных художественных поисков современной керамики.
Искусство Башкортостана основано на опыте русской художественной школы, органично соединенном с эстетикой народного творчества, национального быта и обычаев. Благодаря этому синтезу не только различных национальных культур, но и разных художественных традиций - с одной стороны профессиональных, классических, а с другой - фольклорных, оно обрело самобытные черты уже на начальном этапе своего формирования. На протяжении всего периода развития - с первых лет и до сегодняшнего дня - оно демонстрирует жизнестойкое уважение к классическому наследию, но одновременно с тем характеризуется и непрерывными поисками новых изобразительных средств, нового художественного языка. К началу XXI века в нем отчетливо оформилось стремление к осознанию собственного места в мировом пространстве. Благодаря этому на грани веков, на гребне волны вседозволенности в переживаемый страной сложный период, оно удержало крепкие позиции, разумно перенеся акценты с поиска оригинальности манеры на содержание произведений и эмоциональный характер образов. В нем и сегодня по-прежнему актуальны художественная значимость произведений и их профессиональные достоинства.
Итак, художественное собрание Уральского лизингового центра, в основе которого лежит ретроспективная концепция, действительно способно представить основные этапы в развитии башкирского искусства. И, в отличие от других приватных коллекций, представляющих разрозненные произведения, ценностная значимость этого собрания заключается не только в материальной оценке отдельных произведений, но и в самой целостности коллекции. А это в несколько раз превышает ее общую стоимость, не говоря уже о том, что большая часть произведений - антикварная. Общаясь с владельцами коллекции и их сотрудниками, заходя в офисные помещения, похожие на музейные залы, посетитель не задается вопросом: «Зачем это вам?» - а просто с удовольствием рассматривает картины. Даже если весной прошлого года уже видел их в залах Башкирского государственного художественного музея им. М. В. Нестерова, где коллекция экспонировалась для широкой публики. Тоже, кстати, шаг беспрецедентный.
