В последнее время проблема общения с «трудными» детьми стала чрезвычайно актуальной. Происходит это потому, что численность «трудных» детей неуклонно растет. Они уходят из родительского дома, бродяжничают, нигде не учатся и не работают, хулиганят, воруют, употребляют алкоголь и наркотики, или же, напротив, замыкаются в четырех стенах своего дома, почти не выходят на улицу и целыми сутками просиживают за компьютером, ничем не интересуясь и ничего не читая, путешествуют по Интернету или играют в компьютерные игры.
Если в былые годы «трудными» детьми становились по преимуществу подростки, то теперь дети попадают в данную категорию нередко уже в возрасте 8-11 лет. В настоящее время даже по отношению к детям-дошкольникам педагоги и воспитатели применяют выражение: «трудный ребенок», а к нам приходят обучающиеся с ограниченными возможностями здоровья, к ним необходим индивидуальный подход к каждому.
Стоит ребенку однажды попасть в список «трудных» детей, часто за ним по жизни тянется шлейф дурной репутации. С ним мучаются все: и родители, и воспитатели, и педагоги, и социальные работники. Никто не хочет с таким ребенком работать: принимать в школу, в техникум, включать в коллектив или дружескую компанию. Перед ним везде и всюду возникает стена, запрет или отказ.
В связи с этим, встают вопросы: «Что мы знаем о «трудных» детях? Почему они становятся «трудными» для нас?»
Очевидно, что мы, взрослые, не понимаем или не хотим их понять. Мы привыкли действовать стереотипно, подгоняя жизненные ситуации под привычный стандарт. Мы пытаемся воздействовать на них, а они постоянно воздействуют на нас, заставляя думать, подбирать нешаблонные решения и применять индивидуальный подход. Нередко эти встречные влияния приобретают конфликтный характер, и вопрос решается так: «кто-кого». Приходится признать, что часто родители, педагоги и воспитатели, желая выиграть эту битву, пользуются силовыми методами (наказаниями, или административными взысканиями) и удаляют детей от себя, исключают или отталкивают. Оттолкнув же, вздыхают с облегчением, чувствуя себя «победителями», но, безусловно, проигрывают детям и подросткам в духовно-нравственном и психологическом отношении.
Существует ли какой-то иной путь работы и общения с «трудными» детьми?
Чтобы найти другой способ духовного и психолого-педагогического взаимодействия с ними, прежде всего, надо понять, что «трудные» дети - это не просто дети, с которыми нам, взрослым, трудно, а это дети, которым трудно. Им очень трудно жить среди нас, т.к. их душа «окрадена» любовью и добром со стороны взрослых, чаще всего родителей. Лишенная отцовской и материнской ласки, родительской поддержки и любви, детская душа не может развиваться нормально, она ослабевает, болеет, озлобляется и деформируется в греховном направлении. «трудный» ребенок - это, как правило, ребенок, в душе которого затаилось чувство сиротства и отверженности родителями. Ощущение своей беззащитности и оставленности формирует в сознании такого ребенка болезненный «комплекс неполноценности», который требует выработки компенсаторных, защитных психологических реакций, направленных на самоутверждение. В свою очередь, стремление к самоутверждению разрушает гармоничность общения с окружающим миром: ребенок становится вынужденным эгоцентристом, у него развивается повышенная чувствительность к мнению окружающих людей, болезненная ранимость, склонность к обидчивости, амбициозности, упрямству и демонстративности (браваде), корысти и лукавству. В этом состоянии человеческой душе свойственна ярко выраженная «раздвоенность»: с одной стороны, склонность к развитию греховных побуждений и стремление вызвать на себя возмущение и раздражение окружающих людей, а, с другой, - особенно острая потребность в понимании, любви и сострадании с их стороны. Постоянно претендуя на проявление «особого внимания к себе», «трудные» дети сами оказывают на взрослых своеобразное психологические давление, навязывая им определенный способ общения и взаимодействия. «Трудные» дети всегда являются для взрослых некой загадкой: то невпопад рассмеются, то неожиданно заплачут и впадут в истерику, то вдруг нагрубят в ответ на заботу и доброту, то сделаются апатичными и бесчувственными, то шокируют окружающих вызывающим внешним видом. Они постоянно стремятся обратить на себя внимание, а затем, добившись своего, доводят взрослых до раздражения или отвращения к себе. Странности в поведении «трудных» детей вызывают у педагогов, воспитателей и родителей страх, что они могут с ними не справиться, показаться смешными и беспомощными в своих воспитательных усилиях.
Формирование «эгоистической индивидуальности» в сознании ребенка приводит его к духовной катастрофе. Он перестает быть человеком, открытым для общения с Богом, другими людьми и окружающим миром. Он замыкается в скорлупе своего самолюбия, теряя способность к творческому саморазвитию и самоорганизации. Вследствие этого, «трудные» дети несут в себе постоянную опасность саморазрушения и разрушения окружающей их среды. Ослабленные, исковерканные и направленные ко греху души «трудных» детей становятся духовно слепыми и глухими: они не слышат предупреждений и увещеваний, добрых советов и наставлений. Такие дети избегают всякого насильственного, назидающего педагогического воздействия. Испытывая огромные психологические страдания и душевные муки от чувства «непонятости» и «исключительности», «трудные» дети практически никогда сами не обращаются за помощью к взрослым.
Для того, чтобы действительно помочь «трудным» детям, требуется совсем иной педагогический подход. Мы называем его «жизнедеятельностным». Личный опыт духовного преодоления несовершенств помогает педагогу отыскать правильную тональность общения с «трудными детьми и подростками». Не педагогическим назиданием о том, как нужно себя вести, а любовью и терпением педагога будут преодолеваться болезненные изломы их души.
Прежде всего, педагог должен привнести в жизнь «трудного» ребенка созидательную силу, разрешающую его глубинный конфликт, он должен уметь выполнить функцию «правдивого зеркала», в которое воспитанник может всмотреться, не испытывая тех болезненных неудобств, которые доставляет ему его внутреннее самосозерцание. Он должен прийти в жизнь своего воспитанника как Друг, имея заведомо доброе отношение к нему самому и сострадательное отношение к его состоянию. Педагог должен вникнуть в сущность внутренних переживаний «трудного» ребенка, без осуждения и насмешки, подсказать конструктивный выход из разлада с самим собой и поддержать его на трудном пути становления личности. Дружелюбное отношение педагога к своему воспитаннику возможно лишь при условии, что он сможет узреть в структуре его личности едва уловимый рост, который в перспективе может проявиться и преобразить его. Относясь к своему воспитаннику как к развивающейся личности, воспитатель может по-настоящему ему помочь только тогда, когда он сможет побудить его решиться на тяжкий нравственный труд, направленный на преодоление внутреннего конфликта с самим собой. Тогда со временем ребенок, опираясь на помощь своего старшего Друга, перестанет обороняться от ощущения «внутренней неполноценности» и начнет понуждать себя к постоянному нравственному совершенствованию.
Вы уже знаете о суперспособностях современного учителя?
Тратить минимум сил на подготовку и проведение уроков.
Быстро и объективно проверять знания учащихся.
Сделать изучение нового материала максимально понятным.
Избавить себя от подбора заданий и их проверки после уроков.
Просмотр содержимого документа
«Духовное воспитание трудных обучающихся»
Духовное воспитание «трудных» обучающихся
Мастер производственного обучения Тюриков А.Ю.
В последнее время проблема общения с «трудными» детьми стала чрезвычайно актуальной. Происходит это потому, что численность «трудных» детей неуклонно растет. Они уходят из родительского дома, бродяжничают, нигде не учатся и не работают, хулиганят, воруют, употребляют алкоголь и наркотики, или же, напротив, замыкаются в четырех стенах своего дома, почти не выходят на улицу и целыми сутками просиживают за компьютером, ничем не интересуясь и ничего не читая, путешествуют по Интернету или играют в компьютерные игры.
Если в былые годы «трудными» детьми становились по преимуществу подростки, то теперь дети попадают в данную категорию нередко уже в возрасте 8-11 лет. В настоящее время даже по отношению к детям-дошкольникам педагоги и воспитатели применяют выражение: «трудный ребенок», а к нам приходят обучающиеся с ограниченными возможностями здоровья, к ним необходим индивидуальный подход к каждому.
Стоит ребенку однажды попасть в список «трудных» детей, часто за ним по жизни тянется шлейф дурной репутации. С ним мучаются все: и родители, и воспитатели, и педагоги, и социальные работники. Никто не хочет с таким ребенком работать: принимать в школу, в техникум, включать в коллектив или дружескую компанию. Перед ним везде и всюду возникает стена, запрет или отказ.
В связи с этим, встают вопросы: «Что мы знаем о «трудных» детях? Почему они становятся «трудными» для нас?»
Очевидно, что мы, взрослые, не понимаем или не хотим их понять. Мы привыкли действовать стереотипно, подгоняя жизненные ситуации под привычный стандарт. Мы пытаемся воздействовать на них, а они постоянно воздействуют на нас, заставляя думать, подбирать нешаблонные решения и применять индивидуальный подход. Нередко эти встречные влияния приобретают конфликтный характер, и вопрос решается так: «кто-кого». Приходится признать, что часто родители, педагоги и воспитатели, желая выиграть эту битву, пользуются силовыми методами (наказаниями, или административными взысканиями) и удаляют детей от себя, исключают или отталкивают. Оттолкнув же, вздыхают с облегчением, чувствуя себя «победителями», но, безусловно, проигрывают детям и подросткам в духовно-нравственном и психологическом отношении.
Существует ли какой-то иной путь работы и общения с «трудными» детьми?
Чтобы найти другой способ духовного и психолого-педагогического взаимодействия с ними, прежде всего, надо понять, что «трудные» дети - это не просто дети, с которыми нам, взрослым, трудно, а это дети, которым трудно. Им очень трудно жить среди нас, т.к. их душа «окрадена» любовью и добром со стороны взрослых, чаще всего родителей. Лишенная отцовской и материнской ласки, родительской поддержки и любви, детская душа не может развиваться нормально, она ослабевает, болеет, озлобляется и деформируется в греховном направлении. «трудный» ребенок - это, как правило, ребенок, в душе которого затаилось чувство сиротства и отверженности родителями. Ощущение своей беззащитности и оставленности формирует в сознании такого ребенка болезненный «комплекс неполноценности», который требует выработки компенсаторных, защитных психологических реакций, направленных на самоутверждение. В свою очередь, стремление к самоутверждению разрушает гармоничность общения с окружающим миром: ребенок становится вынужденным эгоцентристом, у него развивается повышенная чувствительность к мнению окружающих людей, болезненная ранимость, склонность к обидчивости, амбициозности, упрямству и демонстративности (браваде), корысти и лукавству. В этом состоянии человеческой душе свойственна ярко выраженная «раздвоенность»: с одной стороны, склонность к развитию греховных побуждений и стремление вызвать на себя возмущение и раздражение окружающих людей, а, с другой, - особенно острая потребность в понимании, любви и сострадании с их стороны. Постоянно претендуя на проявление «особого внимания к себе», «трудные» дети сами оказывают на взрослых своеобразное психологические давление, навязывая им определенный способ общения и взаимодействия. «Трудные» дети всегда являются для взрослых некой загадкой: то невпопад рассмеются, то неожиданно заплачут и впадут в истерику, то вдруг нагрубят в ответ на заботу и доброту, то сделаются апатичными и бесчувственными, то шокируют окружающих вызывающим внешним видом. Они постоянно стремятся обратить на себя внимание, а затем, добившись своего, доводят взрослых до раздражения или отвращения к себе. Странности в поведении «трудных» детей вызывают у педагогов, воспитателей и родителей страх, что они могут с ними не справиться, показаться смешными и беспомощными в своих воспитательных усилиях.
Формирование «эгоистической индивидуальности» в сознании ребенка приводит его к духовной катастрофе. Он перестает быть человеком, открытым для общения с Богом, другими людьми и окружающим миром. Он замыкается в скорлупе своего самолюбия, теряя способность к творческому саморазвитию и самоорганизации. Вследствие этого, «трудные» дети несут в себе постоянную опасность саморазрушения и разрушения окружающей их среды. Ослабленные, исковерканные и направленные ко греху души «трудных» детей становятся духовно слепыми и глухими: они не слышат предупреждений и увещеваний, добрых советов и наставлений. Такие дети избегают всякого насильственного, назидающего педагогического воздействия. Испытывая огромные психологические страдания и душевные муки от чувства «непонятости» и «исключительности», «трудные» дети практически никогда сами не обращаются за помощью к взрослым.
Для того, чтобы действительно помочь «трудным» детям, требуется совсем иной педагогический подход. Мы называем его «жизнедеятельностным». Личный опыт духовного преодоления несовершенств помогает педагогу отыскать правильную тональность общения с «трудными детьми и подростками». Не педагогическим назиданием о том, как нужно себя вести, а любовью и терпением педагога будут преодолеваться болезненные изломы их души.
Прежде всего, педагог должен привнести в жизнь «трудного» ребенка созидательную силу, разрешающую его глубинный конфликт, он должен уметь выполнить функцию «правдивого зеркала», в которое воспитанник может всмотреться, не испытывая тех болезненных неудобств, которые доставляет ему его внутреннее самосозерцание. Он должен прийти в жизнь своего воспитанника как Друг, имея заведомо доброе отношение к нему самому и сострадательное отношение к его состоянию. Педагог должен вникнуть в сущность внутренних переживаний «трудного» ребенка, без осуждения и насмешки, подсказать конструктивный выход из разлада с самим собой и поддержать его на трудном пути становления личности. Дружелюбное отношение педагога к своему воспитаннику возможно лишь при условии, что он сможет узреть в структуре его личности едва уловимый рост, который в перспективе может проявиться и преобразить его. Относясь к своему воспитаннику как к развивающейся личности, воспитатель может по-настоящему ему помочь только тогда, когда он сможет побудить его решиться на тяжкий нравственный труд, направленный на преодоление внутреннего конфликта с самим собой. Тогда со временем ребенок, опираясь на помощь своего старшего Друга, перестанет обороняться от ощущения «внутренней неполноценности» и начнет понуждать себя к постоянному нравственному совершенствованию.
