Сценка по повести Б.Васильева "А зори здесь тихие"

 «А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ» ( По мотивам повести Бориса Васильева).

(В глубине сцены стол, длинная лавка. Звучит мелодия «Вставай, страна огромная» № 1)

(Входит Васков, садится за стол, пишет, Затем начинает звонить по телефону. Входит Хозяйка с самоваром)

ВАСКОВ Двадцатый! Двадцатый!
ХОЗЯЙКА  Опять рапорт пишете, не комендант, а писатель какой-то.
ВАСКОВ  Шлите непьющих, непьющих.! Два отделения - это же почти двадцать человек непьющих.
ХОЗЯЙКА  Ну, да ладно, хватит болтать с вами, пойду во двор по хозяйству. А зенитчики-то прибыли.
ВАСКОВ  С командиром прибыли?
ХОЗЯЙКА  Непохоже.
ВАСКОВ  Слава богу! Власть делить хуже нету.
ХОЗЯЙКА  Погодите радоваться…

(Уходит)

ВАСКОВ  Радоваться после войны будем…

(встаёт из-за стола, строем входят девушки)

Васков: Здравия желаю, това… 
Осянина: СМИР-НО!
Васков: (замирает, увидев две шеренги девчонок)…рищи… (садится на стул, вытирает пот под фуражкой)... (на зрителя) Нашли, значит, непьющих.
Осянина: Товарищ старшина, первое отделение третьего взвода пятой роты отдельного зенитно-пулеметного батальона прибыло в ваше распоряжение для охраны объекта. Докладывает сержант Осянина. 
Васков: Та-ак. Слушай мою команду. Из расположения без моего слова ни ногой!
Комелькова: Даже по ягоды, товарищ старшина?

(Хихикают)

Васков: Отставить шуточки! Ягод еще нет.
Бричкина (делает шаг вперед): А щавель можно собирать? Нам без приварка нельзя, товарищ старшина, отощаем.

(По строю проносится хохоток)

Васков (пытается грозно посмотреть): Можно. Не дальше речки.

Ваша задача: ночью обстреливать вражеские самолеты, все необходимое получите в расположении. Вопросы есть?

Девушки (хором): А когда подъем? А где проживать будем? А где тут речка? А можно искупаться сбегать пока? А как тут с едой? А что тут с почтой? А где можно теплую одежду взять?
Васков: Отставить кудахтанье! (девушки обиженно замолкают) Вольно! Сейчас вы отправляетесь в расположение. По всем вопросам обращаться лично ко мне.
Комелькова: Прямо по всем, товарищ старшина? А если он женский?

(строй снова заливается хохотом)

Васков: Отставить! По всем вопросам ко мне.

(Девушки, весело галдя, расходятся. Васков садится на стул и наливает себе стакан воды. Выпивает залпом.(Уходит со сцены)

(Звучит музыка тихим фоном: «Дунайские волны»)

(Появляются девушки)

Комелькова   Да хватит, девочки, что вы загрусти­ли? А помните танцы?

Осянина. Довоенные?

Гурвич (мечтательно кружась) А я вальс любила. Как мы танцевали!

(Громкая музыка  «Дунайские волны» № 2)

(Две пары девушек танцуют вальс. В вальсе уходят за сцену)

(Входит Васков, садится к столу, рассматривает карту, что-то чертит на карте. Следом вбегает Осянина.)

Осянина – Товарищ комендант!.. Товарищ старшина!...

Васков – Что?

Осянина – Немцы в лесу!

Васков – Так... Откуда известно?

Осянина – Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных накидках…

Васков – Стройте людей!

Осянина – Команда! В ружье!

(На сцену выбегают все девушки и строятся)

Осянина – Бойцы построены, товарищ старшина.

Васков – Строй, нечего сказать. У одной волосы, как грива, до пояса. У другой какие-то бумажки в голове. Вояки! Чеши с такими в лес, лови немцев с автоматами. Вольно!

Осянина – Женя, Галя, Лиза…

Васков – Погодите, Осянина! Немцев идем ловить – не рыбу. Так чтоб хоть стрелять умели, что ли…

Осянина – Умеют.

Васков – Да, вот еще. Может, немецкий кто знает?

Гурвич – Я знаю.

Васков – Что я? Что такое я? Докладывать надо!

Гурвич – Боец Гурвич!

Васков – Как по-ихнему руки вверх?

Гурвич – Хэндэ хох!

Васков – Точно! Молодец, боец Гурвич! (развернул карту) значит, на этой дороге встретила?

Осянина – Вот тут. А прошли они мимо меня, по направлению к шоссе.

Васков – К шоссе?.. А чего ты в лесу в четыре утра делала?

Осянина – Просто. По ночным делам.

Васков – Ночным? Для ночных дел я вам самолично нужник поставил. Или не вмещаетесь?

Комелькова – Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана!

Васков – Нету здесь женщин! Не-ту! Есть бойцы и есть командиры, понятно? Война идет, и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем. Ясно?

Все – Так точно!

Васков – Тючки, говоришь, у них?

Осянина – Да. Вероятно, тяжелые. Очень аккуратно упакованы.

Васков – Мыслю я, тол они несли. А если тол, то маршрут у них на железку.

Бричкина – До железной дороги не близко.

Васков – Зато лесами. А леса здесь погибельные: армия спрятаться может, не то что два человека. Полчаса на сборы. Взять продуктов на одни сутки! Разошлись!

(Уходит) (Девушки расходятся по сцене)

Комелькова – Бродит по разъезду пенек замшелый!

Осянина – В запасе 20 слов и те по уставу!

Четвертак – Старичок наш разбушевался!

Бричкина – Какой он старик? Ему всего 32 года!!!

Гурвич – Как 32?

Четвертак – Старик!

(Уходят со сцены)

Впереди Васков, Гурвич, Осянина с Бричкиной

Сзади шли Комелькова и Четвертак. Выходят к озеру, умываются.

Васков – Вот здесь мы их и будем ждать! Поедим, отдохнем и будем ждать. Сейчас покурить можно, оправиться. Немцам один путь: меж этими озерами, через гряду. Что в пути заметили, младший сержант Осянина?

Осянина – вроде ничего.. ветка на повороте сломана была.

Васков – Молодец, верно… Боец Комелькова.

Комелькова – Ничего не заметила, все в порядке.

Бричкина – С кустов роса сбита, справа еще держится, а слева от дороги сбита.

Васков – вот глаз! Молодец, красноармеец Бричкина. А еще было на дороге два следа. От немецкого ботинка, что ихние десантники носят. Ну что, товарищи бойцы, умаялись?

Бричкина – Умаялись…

Комелькова – А я промокла до самых этих..

Гурвич – А я как со всего маху в лужу села!!!

Васков – Смеетесь? Это хорошо!

Бричкина – Хоть мы и женский пол, а силенка какая-никакая, а имеется.

Васков – Только бы не расхворались: вода – лед. Не замерзли, бойцы?

Комелькова – Так ведь все равно погреть не кому…

Васков – Остра девка!

(Помолчали)

Четвертак – Тихо то как. Как во сне…

Васков – Монах тут жил когда-то. Безмолвия искал.

Гурвич – Безмолвия тут хватает…

(Закричали сороки)

Осянина (испуганно) – Что? Что случилось?

Васков – Тише! Слышишь?

(Смотрит в бинокль)

Осянина – Птицы кричат…

Васков – Сороки!.. сороки-белобоки шебаршат, Рита. Значит, идет кто-то, беспокоит их. Не иначе – гости.

(Пауза. Кричат сороки)

Только не высовывайтесь!

(Смотрит в бинокль)

Гурвич – Не высунемся.

Васков – Не боись, девоньки! Их всего двое, а нас ого-го сколько!

Бричкина – Один, два..

Гурвич – три… пять..

Четвертак – восемь .. десять…

Осянина – десять…тринадцать…

Комелькова – двенадцать… шестнадцать! Шестнадцать, товарищ старшина!!!

Васков – Вижу! Эх, пулемет бы сейчас с полным диском, автоматов бы тройку, да к ним мужиков посноровистей…

(Закричали сороки)

Васков и девушки встают обнявшись позади авансцены.

Лиза (выходит на авансцену) – я летела через лес как на крыльях.

«После споем с тобой, Лизавета! – сказал старшина. –Вот выполним боевой приказ и споем..» Я думала о его словах и улыбалась, проскочила мимо приметной сосны, а когда у болота вспомнила о слегах, возвращаться уже не хотелось…

Огромный бурый пузырь вспучился передо мной. Это было так неожиданно, так быстро и так близко от меня, что я рванулась в сторону… И небо сомкнулось надо мной… До последнего мгновенья я верила, что завтра будет и для меня…Простите!

( Гурвич подходит к Бричкиной).

Гурвич – Простите и меня, Федот Евграфыч. Не донесла я, забытый вами кисет, а так хотела! Ведь бегала уже по этой тропинке! А все так неожиданно произошло! Я и не поняла, почему так больно рванулось сердце. Только крикнула. Простите!

Васков – Ты потому крикнуть успела, что удар у немца на мужика был поставлен. Не дошел он до сердца с первого раза: грудь помешала…

( Подходит Четвертак).

Четвертак – и меня простите, товарищ старшина. Трусихой я оказалась. Правильно меня в детдоме дразнили. Пользы от меня на четвертак! Когда бой начался, от ужаса не смогла ни разу выстрелить. Спряталась. Лежала за камнем и даже уши зажала руками, а винтовка в стороне валялась. А потом не выдержала и пообжала…

(автоматная очередь)

А потом с разлету уткнулась лицом в землю. Вот и вся моя маленькая жизнь!..

Васков – значит трое нас осталось!

Осянина – двое.

( Подходит к девушкам)

Васков – Чем?

Осянина – Гранатой… Одна просьба, Федот Евграфыч, сын у меня. Маленький совсем. Позаботься о нем. У него больше никого нет.

Васков – не волнуйся, Рита. Все сделаю.

Осянина – И еще: спрячь меня под ельником, забросай ветками и иди.

(автоматная очередь)

Осянина – Я поняла, что Женьки больше нет.

Васков – Женька!!!

( Комелькова подходит к девушкам. )

Комелькова – Я всегда верила в себя. И сейчас, уводя немцев от Риты, ни на мгновенье не сомневалась, что все окончится благополучно. И даже когда первая пуля ударила в бок, я просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в 19 лет.

Я стреляла. Пока были патроны. Стреляла лежа, уже не пытаясь убегать. И немцы добили меня в упор, а потом еще долго смотрели на моё гордое прекрасно лицо…

Васков – Не победили они нас, понимаете! Я еще живой, меня еще повалить надо!..( Бьёт себя в грудь кулаком)

Осянина – Нет, не крика они испугались, не гранаты, которой размахивал старшина.

Комелькова – Просто подумать не могли, в мыслях своих представить даже, что один он, на много верст один-одинешенек.

Четвертак – Не вмещалось это понятие в фашистские их мозги. И потому на пол легли, мордами вниз, как велел. Все легли!

Гурвич – И повязали друг друга ремнями, аккуратно повязали, а последнего Федот Евграфыч лично связал и заплакал.

Бричкина – Слезы текли по его грязному, небритому лицу, а он смеялся сквозь эти слезы и кричал:

Васков – Что, взяли?.. Взяли? Да?.. Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро!.. А не прошли вы, никуда не прошли!

(Звучит музыка «День Победы» № 4)